другой раз. И Сотрудник углубился в изучение доклада Агента.
ДОКЛАД АГЕНТА
Агент доносил, что подибанцы воняют по-разному. И по классификации их
вони можно судить о их социальной иерархии. Но если класс запахов,
издаваемых подибанцами, упорядочить по признакам частоты и высоты кривой
вони, то в подибанской делегации обнаруживается одно исключение. Самый
уродливый подибанец, Замухрышка, занимает в делегации самый низкий пост, а
воняет по высшему рангу. По всей вероятности, он и есть фактический глава
делегации. А Глапоид -- для проформы. Как Заперанг-39 в нашей делегации.
Надо к этому Замухрышке подобрать ключик, подумал Сотрудник. Подлинное
общение цивилизаций начинается с вербовки агентуры. Если эти крысы тоже
успели построить псизм, то за ними надо глядеть в оба. Они наверняка
кого-нибудь уже завербовали. Кого? Мувторанг-1979 купил своей хапуге-карге
шубку. На какие шиши, спрашивается. А дачу? Нет, тут что-то нечисто.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Теперь перед монументальной скульптурой открываются неограниченные
возможности, сказал Мазила в интервью корреспонденту подибанского
телевидения. Наши замечательные ученые изобрели практически вечный, легкий,
без всяких усилий обрабатываемый и общедоступный материал -- соплепласт. Как
он получается? Берутся обыкновенные сопли, которые в изобилии производит
наша литература, кинематография, телевидение, журналистика и прочие сферы
культуры нашего общества. И подвергаются обработке суперультразвуком.
Образуется сверхтекучая плазма, которой можно придать любую форму. Так что
можно делать скульптуры в полкилометра высотой и размером даже с территорию,
на которой, по преданию, находилась легендарная Италия. Кстати сказать,
слухи о том, что найдены остатки этой мифической страны, оказались ложными.
Никакого Микельанджело, на самом деле, не было. Так о чем мы с вами
говорили? Да... Но соплепласт имеет один недостаток. Если наши скульпторы
засрут землю статуями вождей, героев и спортсменов, то от них не будет
никакой возможности избавиться. Это налагает на деятелей культуры повышенные
требования. Над чем я работаю? Я леплю бюст Заибана. Да, я намерен увеличить
его в сто раз. И заменю красный порфир более современным соплепластом.
Прекрасно, сказал корреспондент подибанского телевидения. А наши скульпторы
лепят вождей из калотрона. Это -- кал вторичной, третичной и т.д. обработки.
Прочность необыкновенная. И пластичность чудовищная. Берешь, например, кусок
калотрона-три в руки, а он сам стремится принять форму вождя. И тут же лезет
на трибуну речь произносить. И что ты думаешь? Шпарит без бумажки на любую
тему.
Мазила подарил корреспонденту десяток гравюр и несколько бронзовых
скульптур. Корреспондент обещал в следующий приезд привезти Мазиле пару тонн
калотрона-пять. Для пробы. Живут же люди, подумал Мазила. Техника! А мы
работаем черт знает с чем. Мрамор. Бронза. Золото. Вот купил за пятерку у
одного забулдыги пару старых золотых унитазов. Ерунда. Устаревшие материалы.
ЛЕГЕНДА
Утром Учитель так описывал достоинства Бабы, что Мерин срочно смылся в
туалет, пробыл там довольно долго и вышел утомленным, но успокоенным. На
стенке землянки появился стих:
Член руками жму до боли.
Заглушаю плоти стон.
Жажду задницу поболе.
Грудь -- железо и бетон.
Я схвачу ее, плутовку.
Опрокину, где стоим.
Оборву трусов веревку.
И устрою ей интим.
Потрясающе, сказал Интеллигент. Очень современная лирика. Вполне в духе
эпохи научно-технической революции.
За завтраком Уклонист и Учитель получили дополнительно по полной миске
каши. А это еще что такое, возмутился Уклонист. Лопай, сказал Учитель.
Честно заработано.
Лидер написал рапорт, назвал Старуху и Бабу в качестве свидетелей и
потребовал от них, чтобы они подтвердили происшедшее письменно. Вот сволочь,
сказала Старуха, а еще фронтовик. И подписывать отказалась. Лидер сказал,
что он из принципа и Старуху отдаст под трибунал. Пошел ты в п..... со своим
трибуналом, сказала Старуха. И не таких видали!
Официанточка сунула Учителю записочку. Ребята, говорилось в ней,
приходите сегодня опять. Нельзя же так сразу с первого раза. Ждем.
Старуха поймала в коридоре Уклониста. Если пойдете к этим
вертихвосткам, подтвердим рапорт Лидера, прошипела она. Ого, сказал Учитель.
Нас уже шантажируют. Превосходно. Сегодня идем к старухам. Во-первых, эта
Баба мне нравится. А во-вторых, девчонок надо проучить. Сегодня понервничают
-- завтра как миленькие дадут сами.
Бомбардировщики подняли хай из-за парашютов и обвинили штурмовиков.
Назревал крупный конфликт. Комендант вызвал Лидера, прочитал рапорт,
посоветовал использовать его для туалетных целей и велел немедленно
сматывать удочки. Лидер заикнулся было о нелетной погоде (начался снежок).
Комендант усмехнулся. Слушаюсь, сказал Лидер. И через час группа штурмовиков
уже выруливала на старт.
Как только вышли из поля видения аэродрома. Лидер покачал крыльями и
перевел группу на бреющий полет. И понеслись штурмовики над самой землей,
сбивая винтами кусты и засыхающую траву, разбрызгивая лужи, заставляя
бросаться в грязь случайно подвернувшихся прохожих и шарахаться в стороны
чудом уцелевших кляч. Считается, что высшая романтика авиации -- мертвые
петли, бочки, высота, дальние перелеты и прочее в таком же духе. Но это
грубая ошибка, предрассудок. Нет ничего лучшего в авиации, чем бреющий
полет, да к тому же тогда и там, когда и где он запрещен. Да еще на высоте
ниже положенной... Под тобой, справа, слева и даже порой над тобой, в общем
-- рядом, с ужасающей скоростью проносится земля -- дома, люди, коровы,
собаки, лужи, кусты..., -- все то, в чем ты жил и вырос. Это и твоя
привычная земля. И проносящаяся вихрем неуловимая сказка. И близкая. И
недосягаемая. И привычно серая. И сказочно красивая. Мелькнет и исчезнет
навсегда... И хочется тогда прижимать машину к земле еще ниже... Ниже...
Ниже... Учитель даже не заметил, как шедший за ним Сопляк зацепился за
какой-то бугорок или столбик...
Когда сели на аэродроме запасного полка, в группе недоставало еще
одного экипажа. А в радиаторе машины Теленка механики обнаружили кусок
человеческой руки и черепа. Доигрались, сказал Мерин. Лидера теперь
разжалуют. Теленку дадут вышку. Заменят на штрафной. И амба. А мы -- мы ни
при чем. У нас еще все впереди.
Судьба слепа. Не можешь знать,
Когда ты...
ОЧЕРЕДЬ
По поводу предстоящего юбилея Очереди состоялось чрезвычайное заседание
НВПВГБЦСВКБИ. Решили создать юбилейную комиссию во главе с 3 авторангом.
Комиссия должна разработать план мероприятий и представить на утверждение. В
мероприятия следует включить торжественные заседания, народные гуляния,
концерты самодеятельности, награждения. Ход подготовки к юбилею широко
освещать в печати. По вопросу о том, кто будет зачитывать речь, возникла
дискуссия. Дело в том, что по ибанским законам тот, кто зачитывает речь,
становится ее автором, хотя речь и не пишет. И получает гонорар за
выступление телевидению с этой речью, за публикацию ее во всех газетах, за
публикацию ее отдельными брошюрами и за собрание сочинений, в которые,
естественно, включается речь. Ну и слава, разумеется. Так что вопрос о том,
кто должен читать речь, есть самый главный вопрос ибанского руководства.
Ибанцы научились по числу зачитываемых речей, по темам речей и месту и
времени их зачитывания безошибочно угадывать фактический социальный статус
своих руководителей и их перспективы. На сей раз Заибан решил предоставить
возможность прочитать речь своим Заместителям. Началась дикая склока. В
конце концов победу одержали два претендента -- Заперанг-17 и Заперанг-39.
Моя очередь, вопил Заперанг-17. А где равенство, скулил Заперанг-39. У тебя
уже пятнадцать томов собрания сочинений, а у меня всего семь! А я ведь
постарше! Пришлось вызвать сотрудников ООН. Те решили, что читать будет
Завторанг-7. Надо порадовать трудящихся, сказал Заибан. И предложил включить
в речь сообщение о том, что в этом году ожидается неслыханный урожай
ширли-мырли.
БИОЛОГИЧЕСКИЕ ТРУДНОСТИ
Сразу же обнаружились непредвиденные биологические барьеры. Поскольку
ибанцы по интенсивности издаваемой вони несколько уступали подибанцам,
последние решили, что ибанцы уступают им по уровню интеллекта, а ибанцы
решили, что подибанцы уступают им. И каждая из делегаций поэтому захотела
взять верх. Подибанцы развонялись по сему поводу до такой степени, что главу
ибанской делегации Заперанга-17 хватил инсульт, и его спешно пришлось
заменить Заперангом-39, а всем членам ибанской делегации надеть противогазы.
Благодаря этому ибанская делегация даже выиграла, так как ибанцев
иностранные журналисты перестали путать с подибанцами. Возникла проблема,
как быть дальше. Поручили ЖОПу выработать конструктивные предложения. Крыс
вызвал Балду. Пустяки, сказал Балда. Пусть наши делают вид, будто мы чуточку
глупее их. В Под-Ибанске, в свою очередь, собрался Верховный Дурал и дал
указание своей делегации делать вид, что подибанцы чуточку глупее ибанцев. И
дело пошло на лад. Но обнаружилось новое препятствие: языковый барьер.
ЛЕГЕНДА
Учитель застелил койку и, естественно, завалился на нее в сапогах. И на
стене землянки прочитал следующее:
Если триппер не ловил,
Почитай, что и не жил.
Что такое триппер? Смелость.
Аттестат мужской на зрелость.
Этикетка светская.
Сила молодецкая.
Не замечен он пока
У юнца и старика.
Я за это не боролся.
Я случайно напоролся.
Как и ты. Как он. И он.
Как и прочих легион.
Срок пришел. Иду мочиться.
Вот так раз! Извольте бриться!
Я от боли завопил.
Братцы, триппер подцепил!
Выручайте, говорю.
А иначе погорю.
Ах, напасть! Беда какая!
Эта штучка дорогая.
Коль по-тихому лечить,
Надо уйму заплатить.
Две шинельки. Плюс портянки.
Плюс черняшки две буханки.
В общем, хочешь сделать чисто,
Становись рецидивистом.
Воровать я не хочу
И бреду в санчасть к врачу.
Под стихотворением кто-то приписал:
Врач не лечит это дело
Без Особого Отдела.
Ничего себе, подумал Учитель. И прочитал другое стихотворение,
написанное рядом, но другим почерком.
Звучит команда. Выходи!
По росту разберись.
В грудь слева пятого гляди.
Замри. Не шевелись.
А ты -- из строя. Раз, два, три.
Кругом. Друзьям в лицо смотри.
Ты плохо койку заправлял.
Не чистил сапоги.
Ты хуже всех в мишень стрелял.
Шагал не с той ноги.
Твоих проступков всех не счесть.
Позоришь нашей части честь.
Ученье наше не читал.
Сбегал со строевой.
Кто в самоволку умотал!
Кто спал с чужой вдовой!
Чего стоишь -- молчишь, как пень!
Долой значки! Снимай ремень!
Ты день и ночь вовсю кутил.
И вот тебе финал.
Шинель чужую ты пропил.
Пойдешь под трибунал!
А я? Как будто мне плевать.
Как будто мне не привыкать.
Мол, больше вышки не дают.
Мол, дальше фронта не пошлют.
Любопытно, сказал Учитель вслух. А что напишу тут я? Место свободное
есть. Пришел Мерин. Гони парашют, сказал он. Я нашел покупателя. Ведро
самогонки. И две пары сапог. Не хромовые, конечно. Но натуральная кожа, не
шкасы все-таки. А шкасы потом пропьем. Живем! Кстати, я познакомился с
девочками. Пальчики оближешь. Вечером идем, пригласили.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Что тут за жизнь, говорит Мазила. Я от этого там отвык, и все это мне
