неприятель планирует полную оккупацию Таорэры, развертывание на ней мощной
станции преобразования времени и с ее помощью - в пределах формально
допустимых методов - макровоздействие чуть ли не по классу ноль. И что
тогда?
"Дилетант! - с сожалением, но и с чувством профессионального
превосходства подумал Антон. - Оригинальное, цепкое мышление, но
поверхностное. Все они таковы, кабинетные стратеги..."
Однако ответил по-прежнему почтительно, стараясь не затронуть
самолюбия начальника:
- Именно в этом и состоит ключ замысла. Пусть делают, что наметили.
Вот тут и сработает третья мина. И мой агент перехватит инициативу в тот
самый момент, когда игра уже будет как бы сделана. Проще говоря, всю
работу за нас проделает противник, а мы с вами только снимем банк.
Бандар-Бегаван еще раз всмотрелся в радужное мерцание
взаимопроникающих информационных объемов, увидел наконец то решение, на
которое указывал Антон, и одобрительно почмокал губами:
- Пожалуй, шеф-атташе, пожалуй... Что ж, я рад. Я всегда говорил, что
мои ученики заслуживают тех усилий, что я на них затратил... Очень, очень
нетривиально. Только не забывайте и об эпифеноменах... Они иногда бывают
весьма неприятны. Но я санкционирую... Воплощайте.
Посмотрел на Антона тем взглядом, которым обычно смотрел на
студентов, сдавших экзамен на "отлично", но не внушавших, тем не менее,
полного доверия. Чувствуется, что обманули, но уличить невозможно... А это
само по себе заслуживает высокой оценки. Однако страдает гордость
экзаменатора. Зато может быть доволен наставник. Такая вот эмоциональная
гамма.
- Да, кстати, если хотите, можете воспользоваться... как это у вас на
Земле... двухнедельным отпуском.
- Благодарю, профессор. Если позволите, я лучше вернусь обратно.
Отпуск на родине слишком выбивает из колеи. А отдохнуть можно между делом
и там. На "Солнечном берегу", в Болгарии, к примеру. Если не были, очень
рекомендую. Получите незабываемые впечатления.
5
Когда Левашов привел Воронцова в мастерскую художника, все были в
сборе. Солнце давно уже село, сумерки сгустились до синевы, разбавленной
серым, вот-вот должны были зажечься уличные фонари, и только вдали, над
деревьями и крышами Бульварного кольца, никак не могла догореть полоска
багрянца на сизых тучах.
Во время несколько натянутой процедуры знакомства Дмитрий подумал,
что вполне понимает состояние и настроение друзей Олега. После того, что с
ними произошло, и в предчувствии предстоящего они и не могли выглядеть и
держаться иначе.
"Слава богу, что никто тут не подозревает, кто я на самом деле, -
подумал Воронцов. - Первое, что люди теряют во время социальных потрясений
и катаклизмов - это беспристрастность и чувство юмора..."
Берестин Новиков и Шульгин внешне оказались почти такими же, как он
представлял их себе по словам Левашова, а Ирина - бывшая инопланетянка -
превзошла все ожидания. Таких красивых женщин он вообще не видел, даже в
иностранных рекламных проспектах и каталогах.
И при всем этом она ему скорее не понравилась. Возможно - из-за
недоверчивого, почти враждебного взгляда глаз немыслимого фиалкового
цвета. Воронцов постарался сделать вид, что не понял их выражения,
улыбнулся ей как мощно простодушнее и поскорее к картинам, которыми были
завешаны стены огромной, довольно захламленной, но тем не менее уютной
мастерской.
Воронцов довольно долго и внимательно рассматривал картины Берестина,
делая время от времени замечания, долженствующие показать, что он тоже
кое-что понимает в живописи, но в конце осмотра как можно небрежней
сказал, что по большей части вся современная живопись - мура, и не стоило
бы хозяину держаться за протертые штаны импрессионистов, лучше уж
изобрести что-нибудь свое, вроде социалистического неосюрреализма.
Впрочем, если основная цель автора - выставляться и добиваться официальных
почестей - то ему виднее.
Такое достаточно хамское начало знакомства Дмитрий выбрал
сознательно, исходя из того, что ничто так не способствует сближению, как
хороший интеллектуальный спор. Неважно, на какую тему, лишь бы она
задевала его участников за живое.
Он не ошибся в своих расчетах, и после примерно пятнадцатиминутной
дискуссии они с Берестиным ощутили себя давно и хорошо знакомыми.
Стол хозяин приготовил исключительно безалкогольный и вегетарианский,
так что принесенная Воронцовым бутылка джина "Бифитер" выглядела среди
фруктов и пепси-колы чужеродной и неуместной. Однако встретили ее
появление хорошо, а Берестин тут же вспомнил имевшую место во время его
военной службы смешную историю с безалкогольной рыбалкой для проверяющих
из центра.
Когда все расселись, Берестин оглядел стол и сказал, еще не закончив
улыбаться:
- Прямо тайная вечеря...
- Ну и напиши, - предложил Новиков, выбирая в вазе персик посочнее.
- Вот только угадать бы, с кого Иуду писать... - вдруг добавил
Воронцов, не поднимая глаз от трубки, которую он сосредоточенно набивал.
Наступила тишина. Все взгляды обратились к гостю, будто он произнес
бог весть какую бестактность, а Дмитрий, ничуть не смутившись, сделал
наивные глаза.
- Раз действительно такая вечеря, то как же без Иуды? Иначе это будет
совсем другой сюжет. Например - отчетное собрание общества Красного Креста
и одноименного полумесяца...
- Оно конечно... - протянул Шульгин, и в его лице Воронцов уловил
одобрение. Или просто готовность поддержать даже и такую шутку. Для
разнообразия. Остальные же слова Дмитрия скорее не понравились. Хотя она и
была в духе собравшейся здесь компании, но из уст чужака они ее принимать
не захотели. Не заслужил он еще права делать такие намеки.
Даше Левашов покачал головой расстроенно. Зря старпом идет на
обострение. Знал бы он, сколько трудов ему стоило убедить друзей
встретиться с Воронцовым.
- Вообще эта мысль интересна, - сказал наконец Новиков, и Олег понял,
что он принимает вызов и сейчас начнется острый, на грани допустимого в
приличном обществе, поединок. - А если - с вас?
Воронцов улыбнулся удовлетворенно и кивнул.
- Действительно - отчего бы и нет? Роль не самая худшая. Иуду, к
сожалению, всегда трактуют неверно. А из всех апостолов он единственно
необходимая фигура. Что бы Христу, да и богу-отцу тоже, делать, если б
Иуда свою роль не исполнил? Весь сценарий только на нем и держался... А
его на веки вечные предателем ославили. Как рязанского князя Олега... Но в
вашей истории, по-моему, нужда в таком персонаже пока не просматривается?
Или я не все понимаю?
- Ну, это вам виднее, - ответил Новиков. - А мы, конечно, лучше бы
обошлись без...
- Как скажете. Я тоже на подвиги не рвусь.
- Вот и отлично. Будем считать должность вакантной. Но вашу
готовность послужить общему делу учтем. Попутно хотелось бы узнать
поподробнее, какие у вас имеются соображения, которыми, со слов Олега, вы
можете с нами поделиться...
- Олег, наверное, был не совсем точен. Таких соображений у меня нет.
Я, признаться, имею весьма смутное понятие о ваших делах. И до вчерашнего
вечера вообще испытывал сильные сомнения в достоверности его рассказа. -
Воронцов увидел удивление-протестующее лицо Левашова и сделал
успокаивающий шест: мол, не торопись, я знаю, что говорю и делаю. - Однако
происшедшие события меня убедили. Пришлось подойти к вашей ситуации
всерьез. Заранее прошу прощения, если в чем-то задену ваши самолюбия, но
не тот момент, чтобы в политесах упражняться...
Он помолчал, обводя глазами присутствующих. И все молчали. Хотя и по
разным причинам. Первым сделал попытку ответить Воронцову Шульгин, но его
остановил Новиков. Было в словах моряка нечто не совсем ему понятное,
нестыковка неуловимая, и Андрей решил дать ему выговориться до конца.
- Вы в тупике, ребята, - благодарно кивнул, продолжил Воронцов. -
Олег употребил вчера шахматный термин. Гамбитом назвал он то, что вы с
пришельцами разыграли. А мне еще один термин из той же оперы пришел на ум.
Цугцванг. Это когда любой ход ведет к проигрышу, а не ходить тоже нельзя.
Флажок упадет - и все...
Новиков хмыкнул разочарованно. Это им и без Воронцова ясно. Не стоило
и надеяться, что "человек со стороны" откроет им глаза. Однако зачем-то он
же захотел с ними встретиться? Не затем же, чтобы ограничиться
банальностью. Пусть продолжает.
- В вашем, вернее, теперь уже в нашем положении, нужно сделать то,
что ни при каких обстоятельствах не придет в голову так называемым
"пришельцам". Вы, Ирина Владимировна, кажется, являетесь экспертом по
данному вопросу? Что ваши бывшие коллеги могут сделать в ближайшее время с
максимальной вероятностью?
Ирина явно не ожидала, что Воронцов обратится к ней, и на секунду
растерялась. Потом ответила, не поднимая глаз.
- Ну, тут нельзя сказать слишком определенно. Выяснилось, что я тоже
многого не знаю о их методах. Но раз они уже перешли к таким действиям, то
не остановятся ни перед чем. Вас они тоже вычислили. В любую секунду они
могут появиться... - и зябко передернула плечами.
- Если до сих пор не появились, значит, сбей у них какой-то... В чем
причина? Несовершенство техники? Или тактический расчет?
- Не могу сказать... С помощью такой аппаратуры, с которой
приходилось работать мне, найти вас, пожалуй, невозможно. Но если за вами
следили...
- Я принял все возможные предосторожности. С учетом всего, что знал
от Олега и по личному опыту.
- А весь личный опыт - из американских детективов? - простодушно
спросил Шульгин, которого на этот раз не остановил никто. - "Три дня
Кондора" и в этом духе?
- Плюс консультации Олега... - в тон ему ответил Воронцов. И опять
повернулся к Ирине. - Но в принципе они нас все равно обнаружат?
- Конечно. Не можем же мы вообще не общаться, не разговаривать, не
выходить на улицу... Разве только всем спрятаться в бронированное убежище.
- Да, это не выход Как там Гамлет декламировал насчет того, что не
нужно покоряться судьбе?
Новиков процитировал по-английски.
- Благодарю. Очень верно сказано... - Воронцов встал, подошел к окну,
выглянул во двор, внимательно осмотрел крыши ближних домов. Как будто
рассчитывал увидеть там изготовившихся к броску пришельцев. А на самом
деле - чтобы поестественнее изобразить экспромтом принимаемое решение. -
Из всего сказанного вытекает следующее... - Он поднял голову, и только тут
все увидели, какой у него стал жесткий и не допускающий возражений и
сомнений взгляд. - Если принять, что у наших контрагентов было две цели:
изъять Ирину Владимировну и принадлежащее ей оборудование, и второй цели
они достигли, то остается только первая. Предположим, что в сей момент они
не догадываются о ее местонахождении, но ведут активный поиск. В этом
поиске им приходится пользоваться общепринятыми способами. Если
предположить другие, сверхъестественные, тогда, конечно, и говорить не о
чем. Но мне такой вариант не нравится. Значит, стоило бы на какое-то время
вывести Ирину Владимировну из игры, раз она - главная цель. И ей
спокойнее, и нам проще. У меня в Питере пустая квартира стоит. Ничего
особенного, но отдельная и в центре Если сегодня же ее туда переправить?
На "Красной стреле"? Там паспорта пока не спрашивают. Пусть поживет,
погуляет, рассеется, так сказать. Музеи, театры и прочее. Уж там ее искать
точно не будут. Чтобы не страшно было, отрядите с ней сопровождающего. А
