анализировать собственных эмоций и истинного отношения к окружающему.
Сейчас, один на один с Алисой, Снеер чувствовал себя все более
обнаженным, беззащитным, мягким, словно устрица, извлеченная из раковины.
- Скажи мне сразу, чем ты _е_щ_е_ занимаешься, - выдавил он хриплым
полушепотом, пытаясь поцеловать ее в щеку. - Гипнотизируешь? Обольщаешь?
Околдовываешь?
- Нет! - рассмеялась она, отстраняясь от поцелуя. - Но могу ворожить.
Дай левую руку!
Она некоторое время смотрела на его ладонь.
- Вижу большие перемены! - сказала наконец утробным голосом
хиромантки. - Вижу ноль на твоем Ключе!
- Ты имеешь в виду состояние моего счета? - рассмеялся он. - Так со
мной уже бывало не раз. Нет ничего проще, как истратить все до пункта.
- Я говорю о твоем разряде. Ты станешь нулевиком, очень весомым
нулевиком... На твои плечи ляжет огромный груз. Ты узнаешь правду. А когда
увидишь, что для мира нет спасения, когда не будешь знать, что делать,
когда поймешь, что во всей вселенной нет существа, способного помочь тебе,
подумай об Алисе. Никогда не забывай об Алисе! - Она сжала ему руку и
добавила уже своим обычным шутливым тоном: - За ворожбу не благодарят, но
разрешается поцеловать гадалку.
Снеер незамедлительно воспользовался разрешением.
- Знаешь ли ты песенку, которую когда-то исполняла Дони Белл? -
спросила она, когда они лежали рядом в темноте кабины, то и дело
освещаемой цветными розблесками неоновой рекламы за окном. - Балладу о
звездах над Тибиганом?
- Не припоминаю... Дони Белл? Это которой запретили выступать по
телевидению?
- Да. Обязательно когда-нибудь послушай. Обязательно. Запомни!
- Угу! - сонно буркнул он. - Запиши мне название.
- Я помню номер записи. Запишу тебе. Помни, ты _д_о_л_ж_е_н_ это
послушать!
За окном было уже совсем светло, когда Снеер открыл глаза,
разбуженный легким прикосновением к волосам.
- Вставай. Тебе надо идти, - сказала Алиса мягко. - Будет лучше, если
тебя никто здесь не увидит.
- Почему? - пробормотал он спросонья.
- Встань, пожалуйста! - Алиса подтолкнула его к ванной.
Он ополоснул лицо, взглянул в зеркало на свои небритые щеки и
покрасневшие глаза. Быстро оделся. Алиса открыла ему дверь и на прощанье
провела рукой по его лицу.
- Я вернусь, - сказал он, глядя ей в глаза.
Она едва заметно кивнула, закрывая дверь кабины.
Он осторожно спускался по лестнице. Спал он слишком мало и чувствовал
себя отвратительно. В вестибюле взглянул на часы. Было семь тридцать
четыре.
"Варварская пора, чтобы выкидывать человека из постели", - подумал он
и упал на мягкий диван у стены напротив замкнутых дверей ночного
ресторана.
Очнулся он без четверти девять.
"Какая девушка! - была первая мысль, пришедшая ему в голову. -
Нулевичка, рейзерка, к тому же еще и..."
Он не мог отыскать нужного определения. Алиса понравилась ему, как
никто раньше. Покорила холодным безразличием, и уже одного этого было
достаточно, чтобы он решил, что она исключительная девушка.
"Мы были бы неплохой парой! Конечно, ей пришлось бы отказаться от
своего ночного... камуфляжа", - думал он, выходя из гостиницы. И
неожиданно остановился.
"Черт побери! Да я ведь ревную ее! - отметил он с беспокойством. -
Что с тобой, старик?"
Из ближайшей телефонной кабины позвонил в полицию и узнал, что его
Ключ нашелся и его можно получить в Комендатуре Города.
Он помчался к ближайшему полицейскому участку, по по дороге опомнился
и начал размышлять над ситуацией.
"Может, лучше сначала отыскать даунера и узнать, как он разыграл
дело?" - подумал он, но почти тут же отбросил эту мысль. Даунера могли
задержать в участке. К тому же без помощи Прона его не отыскать. А Прон
тоже, наверно, сидит или скрывается.
Снеер чувствовал себя неуютно: утром, в несвежей сорочке и небритый,
в том районе города, где в любой момент мог встретиться коллега по
профессии... Суток жизни без Ключа, без собственной кабины, без
возможности позавтракать и выпить утренний кофе - было предостаточно.
"Все едино, - решился он. - Если это ловушка, то меня так и так
сцапают, не сегодня, так завтра".
Часы на Управлении Автоматики пробили девять. Арголанд только еще
начинал жить нормальной дневной жизнью. Снеер редко бывал на улицах в эту
пору.
Между восемью и девятью движение было небольшое. Граждане желтых
разрядов уже по меньшей мере час торчали на своих рабочих местах либо
отсыпались после ночных увеселений, если сегодня у них была вторая смена.
Резервники и такие симулянты, как Снеер, только-только выбирались из
постелей и еще не успели заполнить бары и пивные.
Снеер вообразил себя в толпе людей, направляющихся на работу перед
восемью часами, поспешно глотающих бутерброды в автоматических буфетах,
покрывающихся потом при одной мысли об опоздании. Сейчас, прожив неполные
сутки без Ключа, он им не удивлялся, по тем более жуткой казалась ему
возможность оказаться в подобной ситуации.
"Что за кретинский парадокс! - размышлял он. - Если ты родился
слишком умным или тебе захотелось совершенствовать свой ум, ты вынужден
вкалывать как осел, иначе тебе заблокируют Ключ, и ты фигу с маслом что
получишь. Но достаточно быть глупым или прикидываться дураком, и общество
тут же берет тебя на содержание. А ежели к тому же ты еще проделываешь
что-то нелегально, то живешь себе припеваючи, даже если ты шестиряк. Алиса
права: этот мир катится вниз, что-то здесь не в порядке. И однако это его
падение настолько затянулось, что уже обладает свойствами устоявшегося.
Стабильного.
Если мы здесь, изнутри, замечаем, что не все у нас в порядке, то не
может быть, чтобы еще лучше этого не видели нулевики из высших уровней
иерархии, бдящие над всей этой трухой. Пожалуй, они только прикидываются,
будто в соответствии с разработанным планом все здесь идет напрямик к
намеченной цели!
Но почему они так поступают, терпят такое положение? Может, забрели
слишком далеко и уже не могут вернуться? Ведь немало доказательств тому,
что идеальный план общественного устройства и тотального осчастливливания
человечества приводит к возникновению побочных эффектов, которых никто не
предвидел. Так почему же авторы и исполнители этого плана стараются любой
ценой удержать видимость, будто все здесь реализуется при их одобрении и
точно в соответствии с первоначальными предпосылками?"
Снеер был убежден, что хорошо знает законы функционирования
арголандского общества. И он действительно знал их, правда, лишь в такой
степени, которая позволяла ему безошибочно использовать их в своей
деятельности. Сейчас - он и сам не знал почему - он чувствовал, что перед
ним разверзается пропасть неведения, возникают вопросы, которых он никогда
раньше себе не задавал и - естественно - не искал на них ответа. До сих
пор в его сознании размещалось нечто вроде модели этого общества,
феноменологическая теория, позволяющая уяснить взаимозависимость вещей и
явлений, не вникая в их сущность, причины и цели. Он принимал этот мир
таким, каким он был, изучал его и черпал лишь "позитивное знание", которое
было необходимо - непосредственно либо косвенно - для "выколачивания"
пунктов.
Почему вдруг разум Снеера начинал требовать более глубоких решений,
откуда взялись сомнения и проблемы? Неужели несколько минут беседы со
случайно встретившейся девушкой, - беседы, которую утомленный ум не был
даже в состоянии полностью зафиксировать, - вызвали это странное
интеллектуальное беспокойство? А может, попросту суточное выключение из
жизни общества ("выключение - какой удачный каламбур!" - подумал Снеер)
вынудило его пересмотреть укоренившиеся взгляды? Этого он решить не мог.
Засунув руки в карманы, он брел по тротуару в сторону Комендатуры,
непроизвольно разглядывая улицу, словно надеясь встретить одного из тех,
кто был ему сейчас нужен: даунера или Прона.
"Ерунда! - обругал он сам себя. - Мы не верим в чудеса. Оба сидят,
это уж точно". Перед тем как войти в полицию, он вовремя вспомнил о
браслете и натянул рукав. Вошел решительно, направляясь прямо к дежурному,
зевающему за перегородкой. Через минуту он уже держал в руках свой Ключ.
Внимательно посмотрел на него. Все совпадало: номер, состояние счета...
ну, и это было самое главное - четвертый разряд!
Полицейский даже словом не обмолвился, только кивнул в ответ на
вежливую благодарность Снеера.
"Прямо-таки невероятно, - подумал тот уже на улице, вводя Ключ в
автомат с сигаретами. - Действует! Провались я на этом месте, если я
что-нибудь понимаю..." После стольких перипетий, комбинаций, нервотрепки,
неуверенности ему отдают, словно ничего не произошло, действующий Ключ! Из
большой тучи малый дождь. Много шума из ничего. Гора родила мышь. Невольно
напрашивались истрепанные поговорки.
"Либо этот мир компьютерного порядка в действительности один
неописуемо огромный бордель, либо... это еще не конец неприятностям", -
подумал он, пряча Ключ и распечатывая полученную пачку сигарет. Когда
закуривал, украдкой осмотрелся. Никого подозрительного в пределах
видимости не заметил, но на всякий случай обошел несколько боковых улиц,
останавливаясь перед автоматами, заходя в магазины и подъезды. Нет.
Пожалуй, за ним никто не следил.
Он повернул к отелю. Минуя один из небольших павильонов на боковой
улице, увидел группку развеселившихся мужчин, выходивших из магазина. Он
задержался перед витриной, забитой цветными рекламами, приглашающими
войти.
"Какой-то новый секс-шоп" [магазин по продаже предметов секса
(англ.)], - подумал он и хотел пройти дальше, но его заинтересовали взрывы
смеха, долетающие изнутри.
Внутри стоял полумрак, играла тихая музыка. Группка лодырей,
привыкших в это время шляться по ближним пивным, окружала расположенное
посредине возвышение, покрытое красным плюшем. Люди потягивали пиво из
банок и вполголоса обменивались замечаниями и шутками. Снеер подошел
поближе и заглянул между головами зрителей.
На возвышении в лежачем положении двигались две человеческие фигуры.
Красный свет придавал неестественный оттенок коже нагих тел. Снеер
некоторое время смотрел на два тела, выделывающие какие-то немыслимые
выкрутасы, больше напоминающие акробатические приемы, нежели нормальные
человеческие сексуальные действия.
"Неужто отменили даже этот параграф Кодекса поведения? Раньше нельзя
было показывать такое в общедоступных торговых местах", - подумал он и
отступил на шаг к выходу.
Музыка резко оборвалась, потоки ослепительного белого света залили
возвышение. Фигуры замерли в неподвижности, сплетенные в странной,
неестественной позе. Снеер увидел, что опадающие длинные волосы женщины,
наклонившейся над лежащим мужчиной, прикрывают только гладкую розовую
выпуклость, перерезанную внизу красной щелью рта.
- Просим осмотреть наше последнее изделие, - произнес динамик над
возвышением. - Представляем вам новую модель универсального идеального
сексомата в двух версиях - мужской и женской, в зависимости от
потребностей. Наша безотказная человекообразная машина удовлетворяет любые
требования клиента. Она более совершенна, нежели самый идеальный живой
партнер. Она неисчерпаема в идеях, что гарантируется богатым набором
программ, бесплатно прилагаемых к каждому экземпляру. За дополнительную
плату можно получить по абонементу сменные подобия лиц популярных в
