...Небольшая книжица в красном переплете, машинописный текст, рассказ
второй, сборник философских рассказов, двенадцать философских рассказов...
Александр Корщиков, Александр Корщиков...
Небольшая книжица в красном переплете...
ПРАВО В СИЛЕ?
Жил да был один счастливый человек, и все-то у него мирно и ладно
укладывалось в жизни. Никто ему не мешал...
Однажды мимо его благодатного жилища проходил другой, хитрый человек.
Откуда он, этот проходивший, был родом и куда шел, путь свой держал -
никто не знал. Одно только и значилось в его родословной бумаге, что
прибыл он...
И вот захотелось этому прохожему человеку, хитрецу, остановиться на
жительство в благодатном жилище счастливчика, ибо своего жилища хитрец не
имел и строить не очень-то хотел...
Попросился он, и счастливчик приютил его у себя, приютил прихожанина,
потому что жил он счастливо и нарушать свое благочувствование отказом в
жительстве, дабы потом не помнить об этом злополучно, - не подумал.
Тут надо оговориться наперед о немаловажном обстоятельстве:
счастливчик был очень сильным и крепким в телесах своих, а хитрец - совсем
наоборот, народился хлипким, с масленым блеском в глазах.
Хитрец начал жить у счастливчика. Он откровенно побаивался его. Но
жить хотелось ему по-хитрому: чтобы и в жилище счастливчика пребывать да в
подчинении бы и счастливчик был!
Много рассуждал про себя хитрец о том, как же подчинить себе
счастливчика. И вот однажды он придумал, поразмыслив.
Если на стороне сильного и крепкого счастливчика все права на уклад в
благодатном жилище, и он, хитрец, обязан жить в подчинении, то почему бы
не сделать наоборот?! Так, чтобы иметь право, и тогда - сила явится в
подчинении тебе, ибо сила - слепа, а право - зряче! Так рассудил хитрец...
- Пусть же сила созерцает себя через право! - воскликнул он. И это
означало, что сила счастливчика должна была перейти в единоначальное
подчинение хитреца.
Теперь, когда вывод стал ясен, оставалось обозначить верно и
непобедимо, исходя из уклада счастливчика, свое право хитреца. Надо было
самому стать воплощением права. И тут хитрецу пришла на ум нужная идея!
Дело в том, что всякий раз, когда он, хитрец, обращался к
счастливчику со своими предложениями об изменениях в жизненном укладе
благодатного жилища, счастливчик всегда отвечал одно: так жить мне
подсказывает сердце, ветер, река, лес и небо, забор...
И вот как-то поутру счастливчик вышел во двор после благодатного сна,
чтобы привычно приступить к своему укладу жизни. И вдруг:
На заборе зеленой краской, крупными каракулями на языке счастливчика
было написано: "Отныне главой сего благодатного жилища является
прихожанин, и ты, счастливчик, должен ему подчиняться во всем!
Следом за счастливчиком, прищуренно улыбаясь, вышел и хитрец на порог
дома и принял гордую позу избранного!
Счастливчик, привыкший подчиняться, прислушиваться к окружающим
подсказкам, не удивился надписи на заборе, и хотя сердце у него и защемило
незнакомо, но он подчинился безоговорочно, признал хитреца главой и низко
поклонился ему. Ведь счастливчику и невдомек было то, что хитрец сам,
вчера вечером, тайком, написал эти приказные слова на заборе!
- Ты видишь?! - воскликнул театрально хитрец, обращаясь к
счастливчику. - Забор тебе сегодня подсказал, чтобы ты во всем слушался
меня, ибо я есть - забороизбранный человек!
И начались с того самого дня и часа в благодатном жилище счастливчика
"Заборные дни" правления хитреца. И напрасно счастливчик ожидал встретить
каждое утро долгожданную надпись на заборе, которая бы возвестила
облегчение и восстановила бы справедливость, вернула бы право
распоряжаться в благодатном жилище его первому, истинному хозяину по
законам: сердца, ветра, реки, забора и неба.
Но появлялись все новые надписи на заборе, закрепощающие
счастливчика, и он уже и не знал, когда все это кончится, и что же ему
теперь делать, и как жить дальше?..
"Получается, что не право в силе, а сила в праве!" - подумал я и
отвернулся от книжицы в красном переплете. Но что-то остановило меня
удаляться, растаивать от нее. И в следующее мгновение понял я: чтобы
возвратиться в земное тело мое, надо обладать правом на волю это сделать.
Не на волю - желать этого, а именно - на волю возвратиться! А я, пока еще,
только лишь имел возможность желать вернуться обратно!...
Победить коллективную волю астральной шайки! Она явилась реальной
силой, и я нуждаюсь в обладании правом на эту силу.
Астральная шайка сделала "надпись на заборе" подобно хитрецу. И я
поверил в нее, подчинился своему заключению в астральном теле добровольно:
вне камеры и связанных рук! Ибо моя камера и связанные руки - это моя
вера!
Господи! Вот что значит пребывать не краешком, а без остатка в мире
своей веры! Но мог ли я иметь с собою хотя бы тень сомнения? Казалось бы,
как легко: не поверь в приговор астральной шайки - и все! И ты - снова
дома, в теле! Нет! Подобного случиться не могло, в мире моей веры! Я не
мог не поверить в приговор. Ведь если бы я это смог, то, прежде всего, я
никогда бы не вышел в Астрал! Я избавился от веры вовне меня на физическом
плане, но я еще так беззащитно верил тогда в реальность Астрала. В том и
состояла моя беда...
В ПЛЕНУ АСТРАЛЬНОЙ ВЕРЫ
Астральный мир теперь для меня был такой же реальностью, как раньше
являлся незыблемостью и несокрушимостью мир земли. Если прежде я тяжело
искал выхода в Астрал, специально упражнялся в этом, вел особенный образ
жизни моих чувств и мыслей, образов, и Астрал мне казался диковинкой,
восторженно-сияющей новью впереди, в приближении своем: мечталось,
воспитывалось астральное пространство, нарабатывалось во мне; то ныне я
начинал забывать - что такое земной мир, неповторимости которого и
прочности мне так не хватало!
Я усердно искал выхода, но теперь из Астрала в земной мир! Пока мне
это не удавалось, да я еще и не знал, как это сделать, - надо было
научиться!
Несостоятельность всех моих попыток вернуться в свое земное тело
обнажилась до отвращения от этого действа и дошла до того, что я уже и не
помышлял больше вернуться к этим опытам не иначе как через победу над
коллективной волей астральной шайки Остапа Моисеевича, - ревностного
обладателя, служителя темных сил.
Эта шайка являлась реальной силой, и я нуждался в обладании правом на
эту силу.
Астральная шайка сделала своеобразную надпись на "заборе", и я
поверил в нее и подчинился своему заключению в астральном мире
добровольно: вне камеры и связанных рук.
Выходило, что Остап Моисеевич был не только начальником ОВД моего
района, но и, в каком-то земном смысле, своеобразным начальником ОВД
определенного астрального подплана.
Ну да мне от понимания этого не приходилось легче воспринимать свое
заключение в Астрале. Своею легкостью и доступностью, но и определенным
подчинением и зависимостью от меня, мое астральное тело утомило меня.
Господи! Вот что значит пребывать без остатка в мире своей веры и
воли!
Казалось бы: как легко - не поверь только в приговор астральной шайки
- и все! И ты снова дома, в земном теле!
Нет!.. Подобного случиться не могло!
Я находился не просто в астральном мире, а прежде всего в мире своей
веры, и в какой-то усеченной степени воли!
Здесь хотел бы я сразу же оговориться, что в Астрале чувства и
страсти человека просачиваются на первый план, воля человека целиком
зависит от владения своими страстями и чувствами. К примеру: если в земной
жизни человек чем-то неистово бесконтрольно увлекался, услаждался,
полностью подчинялся этому увлечению, страсти своей, то в астральном мире
он будет то и дело нянчиться с этим пороком, и воля его будет усечена
этим.
Я находился в мире своей веры. Я не мог не поверить в приговор, ведь
если бы я это смог, то, прежде всего, я никогда бы не вышел в Астрал! Ибо,
не поверить в приговор и одновременно находиться в Астрале означало бы не
что иное, в качестве примера земного, как то, что я находился бы среди,
скажем, своих друзей и громогласно утверждал бы свое телесное
неприсутствие! И если бы меня начали в тот момент пинать, то мне бы
пришлось либо поверить в свое физическое присутствие, либо не поверить, но
физически все равно присутствовать и получать самые настоящие побои, с
синяками и ссадинами! Мир нашей веры, каким бы он ни являлся, существует,
когда он уже открыт нами, автоматически живет, начинает жить независимо от
нас, и уничтожить его, разрушить, не поверить в него: громаднейшая и
практически неосуществимая участь! Такое подвластно только высшим
существам или богам!
Здесь удивительный парадокс! Пословица, говорящая о том, что легче
разрушить, чем построить, - превращается в пылинку на дороге, вообразившую
себя камнем! Построить мир своей веры тяжело, но все-таки легче, чем
разрушить его основы! Мир настоящей веры - нерушим! А уж тем более дважды
нерушим - мир веры коллективной!
Астрал - это обнавленный пример, по крайней мере для меня, пример
придуманности, коллективного построения веры до незыблемой реальности,
каковым является когда-то такой доступный и мне мир физических форм.
Но у меня еще была надежда созерцать и частично или временно обладать
восприятием земного мира, но эта возможность лежала через преодоление
брезгливости присутствия в чужих земных телах! Мало того, - эта
возможность, кроме брезгливости, вызывала во мне чувство преступности!
Ведь завладевать чужим телом, хотя бы и частично, - означало держать на
устрашимо-волевом или соблазнительном прицеле испуганную или
наслаждающуюся брошенной "костью" для отвлечения внимания сущность, -
хозяина данного тела!
Я видел, странствуя в Астрале, как многие подлые сущности его
причудливых просторов воображения, другими словами - астральные жители, в
особенности жители низшего подплана Астрала, - прямо-таки следили и
выслеживали, поджидали и вкрадчиво, исподтишка, а то и нагло, бесцеремонно
впивались, внедрялись в чужие, увлеченные страстями тела и вытворяли такие
разбойничества, так уж ненасытно упивались вкусом чужого тела, что
изводили его порою до полного истощения: пока оно не падало замертво
наземь - не оставляли его!
А всему виною безвольные медитации, усердно-доверчивые гадания,
многострадальные в таинственности спиритические сеансы и прочая
чертовщина!
Люди, там, на земле, и не догадываются даже, насколько они легко
доступны через все вышеперечисленное оболванивание себя, доступны
одержанию, ношению в себе других астральных сущностей, которые либо
исподволь мешают жить, подобно духовным червям, хозяину тела, разлагают
его, либо сами владеют предоставившимся телом и сводят хозяина с ума, или
же одержимо тащат его тело по пути той страсти, которая приятна им самим,
а не хозяину! Вот почему так часто алкоголик или еще какой-либо чем-то
одержиый человек раскаивается в минуты прозрения, сквозь пелену
захвативших его тело астральных жителей. Но вскоре снова отдается их
яростному правлению!
Как же уместна здесь та пословица, которая говорит: "Семь раз отмерь,
а один раз отрежь"!
И действительно, - семь раз подумай хорошенько: ты ли на самом деле
хочешь задуманного, просящегося на исполнение или же этого желает
