Малко в замешательстве помедлил с ответом. Он ненавидел допрашивать
женщин. И если все обстояло так, как он думал, то миссис Логэн была просто
жертвой. Климата, своих чувств, своего мужа и еще кое-чего, более
могущественного.
- Я не буду спрашивать вас о ваших отношениях с Наби Кхальсаром, -
сказал он в упор. - Это ваша личная жизнь. Но я хочу знать, что он вам
только что передал.
Наступило молчание длиной в целый век. Грэйс Логэн приняла удар.
Суставы рук, сжимавших кольцом колени, побелели, кровь отхлынула от лица.
Она не сводила с Малко своих голубых глаз.
- Не знаю, о чем вы говорите, - медленно произнесла она с легкой
дрожью в голосе. - Мои отношения с мистером Кхальсаром самые обычные. Это
искусный ремесленник и человек высокой морали. Наподобие святого. Человек,
который...
Она подыскивала слова. Как только она произнесла имя Кхальсара, к ней
вернулось спокойствие.
- ...Который вас трахает так, как вы не мечтали и в самых сумасшедших
своих снах, - закончил Малко.
Спазм перехватил горло Грэйс. Она сразу показалась лет на двадцать
старше, глядя на Малко со смешанным удивлением и ужасом.
- Откуда вы знаете? - прошептала она.
- Я вас видел. И прошу прощения.
- Вы меня видели?
Голос у нее был сдавленный.
- Да.
- Боже мой!
Задыхаясь от стыда, она еще сохраняла в себе крохотную искорку
гордости...
- Меня интересует не это, - повторил Малко. - А то, что вам дал
Кхальсар. То, что вы так осторожно унесли в руках.
Она попыталась качнуть головой, слабо утверждая:
- Я не знаю. Вы... вы ошибаетесь. Он ничего мне не давал.
Золотистые глаза Малко стали жесткими. Скоро должен был прийти Логэн.
Невольно его голос прозвучал совсем сухо:
- Если вы не скажете правду, я перерою весь дом, а эти индусы вас
подержат.
Она еще не пришла в себя.
- Я вела себя смешно, - сказала она почти обычным голосом. - Я была
неправа, играя с вами в прятки. Я сейчас вам все покажу.
Она встала и вышла из комнаты. Малко последовал за ней. Она подвела
его к стенному шкафу в холле и вытащила оттуда завернутый в коричневую
бумагу и перевязанный бечевкой предмет. Она положила его на стол и
засунула руку внутрь.
- Вы сейчас увидите, что дело не стоит выеденного яйца, - сказала
она, снова становясь очень светской.
Но некоторое напряжение в ее глазах насторожило Малко. Он подскочил и
схватил молодую женщину за руку, оттаскивая ее назад.
- Отойдите от стола, - приказал он.
Гуркхи насторожились. Малко жестом их успокоил.
Грэйс Логэн медленно сделала шаг назад. Ее нижняя губа тряслась.
Внезапно она разразилась слезами и упала на диван.
- О! Убейте меня, - причитала она. - Убейте меня, пока не пришел Дэн.
Малко развернул коричневую бумагу. Показалась желтая кожура огромного
ананаса, аппетитного и ароматного. Он осмотрел его и увидел, что верхушка
надрезана, словно крышка.
Ему удалось наощупь открыть ее. Внутри плода было выдавлено
отверстие, в котором виднелась металлическая пластинка с делениями от 0 до
300 и вращающейся стрелкой. Стрелка показывала вверх, сдерживаемая
предохранителем. Стоило задеть его, и часовой механизм запускался.
Замечательная адская машина. Малко с внутренней дрожью закрыл ананас и
затряс Грэйс Логэн, распростертую на диване.
- Если нажать на кнопку, когда стрелка на нуле, то немедленно
произойдет взрыв, так?
- О-о, да, - призналась она. - О боже мой, я хочу умереть!
Малко схватил ее за плечо и заставил сесть. Ее лицо было залито
слезами, и она без конца всхлипывала. Морщины около рта стали глубже,
покрасневший кончик носа придавал ей смешной вид. Малко предусмотрительно
встал между нею и ананасом.
- Если вы мне расскажете обо всем, - пообещал он, - я уйду отсюда с
этим механизмом и никто никогда ни о чем не узнает. Даже ваш муж.
- А Кхальсар? - прошептала она.
Малко покачал головой.
- Он вас не выдаст.
- Вы хотите сказать, что...
- Ничто больше в мире не может его спасти, - сказал Малко. - Он
жестоко убил дочь Харилала Пармешвара. А теперь у него просто отсрочка.
Она опустила голову и тихо сказала:
- Это ужасно.
- Как это с вами произошло?
Грэйс беспомощно пожала плечами.
- О, они меня очень ловко напичкали доктринами. На первых порах от
меня ничего не требовалось. Меня сначала привлек их спиритуализм. Он
объяснил мне, что является представителем секты, обожествляющей мир. Он не
хотел убивать даже насекомых. Однажды на меня так нашло, что я едва не
лезла на стену. Кхальсар воспользовался моей физической слабостью. И это
стало как наркотик. Он забавлялся со мной, как хотел. Мало-помалу он стал
мне говорить, что США с их агрессивной политикой представляют собой
единственную угрозу миру. Что эта страна одна в ответе за все. И я сама
однажды спросила, чем я могу помочь.
- И тогда?
- Он заговорил о бомбах... Чтобы подложить их на американские военные
корабли. Как Ким, который еще более попал под влияние Кхальсара. Уезжая на
Западный Самоа, он увозил с собой полный рюкзак бомб. И клялся, что
использует их все до одной. Но не осмелился после случая с Томасом Роузом.
- Томасом Роузом?
Грэйс отвернулась.
- Его убили люди Кхальсара. Ким был с ним неосторожен. Роуз выследил
его и проник к Кхальсару. Затем его схватили...
- И вы, несмотря на все это, согласились им помочь?
Она стиснула зубы, и под кожей заиграли желваки.
- Нет. Я сначала отказалась.
- А потом?
- Он не хотел меня видеть много дней. Я... я сходила с ума. Я чуть
было не созналась во всем Дэну, но мне стало стыдно. Я умоляла Кхальсара
найти кого-нибудь другого. Он мне сказал, что если я откажусь, он все
выложит Дэну.
Классическая ситуация. Все "ищейки" пользуются этим методом, правда,
с меньшей жестокостью и макиавеллизмом. Грэйс Логэн представляла собой
идеальный "объект".
- Я предполагаю, - уточнил Малко, - что вы должны были познакомиться
с несколькими офицерами "Тауруса" и предложить им начиненный ананас в
самый момент отплытия. Кто заподозрит жену вице-консула? Или невинного
мальчика из Корпуса мира...
А потом подводная лодка взорвалась бы при погружении, и вряд ли
кто-нибудь установил бы причину. А затем Кхальсар, конечно же, однажды
освободился бы от Грэйс...
Следовало спустить Грэйс с небес на землю.
- Ваш "пацифист" на самом деле агент китайской коммунистической
разведки, - сказал он. - Томас Роуз был убит, потому что он нашел
доказательства.
И объяснил ей историю снимка полковника Кан-Маи. Когда он закончил,
Грэйс стала мертвенно-бледной.
- Только бы Дэн ничего не узнал. Иначе я покончу с собой.
- Это вы сказали Кхальсару, что я отплываю на "Тофуа"?
Она опустила голову.
- Да. Он приказал мне следить за вами. Я сказала ему, что вы
отправляетесь на поиски "Принцессы Фиджи"...
Малко покачал головой. То, что он собирался сделать, шло вразрез со
всеми правилами шпионажа. Но он был прежде всего австрийским вельможей,
неспособным на некоторые вещи. Грэйс ведь была уже неопасной.
Он осторожно взял ананас и сказал молодой женщине:
- Все останется в тайне. Я вам это обещаю. Но отныне выбирайте себе
более безопасных любовников.
Она смотрела на него полными слез глазами. Все ее тело сотрясала
дрожь. Он подумал, что она бросится к нему в объятия, но она сдержалась и
прошептала:
- Благодарю.
Малко и гуркхи вышли.
Жара еще не спала. Сквозь заросли фламбуайанов виднелся освещенный
силуэт "Тауруса". На улицах Сувы было полно моряков, блестящих, как
новенький десятицентовик. Они никогда не узнают, что эта их стоянка едва
не оказалась последней.
Дэн Логэн тоже ничего никогда не узнает.
Наби Кхальсар тоже не выдаст Грэйс. Поднимаясь в сторону
Вайману-роуд, чтобы пойти к Харилалу Пармешвару, Малко знал, что ему еще
предстоит пережить тягостные часы.
19
Крис Джонс был цвета стен, окрашенных бежевой краской, а Мильтон
Брэбек позеленел. Оба бросились к Малко.
- Ох, слава богу! Мы уже думали, вы никогда не придете. Если бы вы
знали...
Мильтон проглотил слюну.
- Уму непостижимо. Как в средние века. Он хотел, чтобы мы смотрели.
Мне стало плохо и я ушел. Тот уже, наверное, умер.
Они находились в задней комнате лавчонки Наби Кхальсара. С тех пор,
как Малко, оставив Грэйс Логэн, сообщил Харилалу Пармешвару, что враг
отныне принадлежит ему, прошло шесть часов. Предводитель гуркхов попросил,
чтобы он оставил при себе своих телохранителей, пока Кхальсар не будет у
него в руках. "Гориллы" все еще оставались у Харилала. Малко возвратился в
отель, не думая, что гуркх приступит к отмщению немедленно. Харилал
позвонил ему глубокой ночью...
Малко не успел ответить "гориллам". Отодвинулась занавеска, и
появился предводитель гуркхов. Он жестом пригласил войти. Переступив
порог, Малко окаменел. Это была бойня. Повсюду кровь - на полу, на стенах
- в виде художественных мазков. Стоял сырой запах, от которого к горлу
подкатывал комок.
На деревянном столе посередине комнаты лежала окровавленная масса,
издававшая стоны, - все, что осталось от Наби Кхальсара. Он был совершенно
обнажен и с головы до пят залит кровью. Малко подошел поближе, и его чуть
не стошнило.
Как и у Гупты, орбиты его глаз были пусты. Правый глаз свешивался на
щеку, держась на кровавой жилке, словно чудовищная раковина. Вместо
половых органов зияла рана, заткнутая тряпками, чтобы потеря крови не
свела Наби Кхальсара в могилу слишком быстро.
Вся кожа была исколота, изрезана, изорвана в клочья, обожжена, чтобы
доставить боль посильнее. Несмотря на это, Кхальсар продолжал жить. Видно
было, как неровно вздымается его грудь.
- Я еще не отрезал ему язык, - спокойно сказал Харилал, - он пока еще
может говорить.
Потрясенный Малко увидел, что предводитель гуркхов держит в руке
тонкий прутик, который время от времени вонзает в раны индуса. На его лице
отражалось жестокое наслаждение садиста. Он ходил вокруг тела, выискивая
наиболее уязвимые точки.
Склонившись над Кхальсаром, он вонзил свой прутик в то место, где был
правый глаз, и легонько им пошевелил, касаясь мозга. Кхальсар издал
нечеловеческий вопль.
- Жив еще, - удовлетворенно заметил гуркх.
Он снова вонзил свой прутик, делая это не торопясь, избрав особо
чувствительное место. На этот раз крик не перешел сразу в хрип, а длился
долго, на высокой ноте, то затихая, то усиливаясь. Индус извивался, словно
гусеница, которую режут надвое.
Гуркх склонился над телом и, поворачивая прутик, о чем-то спросил.
Малко был на грани рвоты и не услышал ответа. Оставив прутик на
месте, Харилал опустился на корточки перед потайным шкафчиком, спрятанным
в нише, повернул три колесика и потянул тяжелую стальную дверцу к себе.
Она приоткрылась.
Гуркх улыбнулся Малко.
- Все, что лежит здесь, принадлежит вам. Теперь он больше ничего не
сможет сказать.
Малко присел перед шкафчиком и вздрогнул от крика Кхальсара. Харилал
продолжал свои развлечения с прутиком. Стоны индуса хоть и были
продолжительны, становились все слабее и слабее. Затем стихли: от
невыносимой боли он потерял сознание.
В шкафчике, кроме кипы фиджийских ливров, лежали еще какие-то бумаги,
на которые Малко жадно набросился. Когда он повернулся, то стал свидетелем
самого отвратительного зрелища, какое только мог вообразить. Харилал
