сидели на своих местах. Аретино заплатил им втрое больше
обычного за все время, пока они вместе с актерами ждали Аззи.
Однако даже обычной платы хватило бы с лихвой: кто еще будет
пригашать музыкантов в затопленном водой городе, где гуляет
смерть?
Под нежные звуки скрипок Аззи дал знак актерам.
Представление началось.
Глава 4
Это было великолепное, яркое зрелище, как раз в духе эпохи
Возрождения. Жаль только, что зрителей было маловато - кроме
Аретино, занявшего кресло во втором ряду, в зале не было ни
души. Конечно, обстановка в городе не располагала к посещению
музыкальных вечеров, и тем не менее отсутствие публики,
тусклый свет за окном, даже дождь, барабанивший в стекла,
придавали спектаклю своеобразное очарование.
По знаку Аззи актеры, серьезные и сосредоточенные, одетые в
свои лучшие наряды, прошли через пустой зал и поднялись на
сцену. Аззи, игравший роль церемониймейстера, представлял
каждого из актеров по очереди и говорил краткую хвалебную речь
в его или ее честь.
Но тут начали твориться чудеса. Занавес вдруг зашевелился
сам собой. Ветер за окном завыл, застонал печально и жалобно,
словно погибшая душа, попавшая в адское пекло. Запахло
склепом, могильной сыростью.
- Никогда не слышал, чтобы ветер так стонал, - негромко
сказал Аретино.
- Это не ветер стонет, - ответил Аззи.
- Прошу прощения?
Аззи промолчал. Он знал, что зловещий вой ветра, и запах
склепа, и внезапный холодок, пробегающий по коже, и звуки
чьих-то тяжелых шагов на чердаке - это знаки Незримого
Присутствия Гостя из Потустороннего Мира.
Теперь демону оставалось только уповать на то, что эта
могучая, явно враждебная ему сила не сразу сможет его одолеть.
Похоже, она с трудом прокладывала себе дорогу в Подлунный Мир.
Хуже всего было то, что Аззи понятия не имел, кто на сей раз
явился по его душу. Прямо чертовщина какая-то: на демона
охотится нечто, не имеющее образа, больше всего напоминающее
привидение! Однако, хотя Аззи и не знал своего нового врага в
лицо, то, что ждет его потом, ему было хорошо известно: черный
колодец Пустоты, распад сознания, когда прочный храм Логики и
Причинности вдруг рассыпается, словно замок из песка. Малейшее
движение - и вот уже камня на камне не остается от той
крепости, которую ты возводил всю свою жизнь...
После того, как все торжественные речи были произнесены,
наступило время для короткой интерлюдии. Хор мальчиков,
который Аретино подобрал специально для торжественного случая,
исполнял вокальные произведения на духовные темы. Под пение
хора в дверях зала возникли неясные очертания высокой худой
фигуры, и присутствующие решили, что на представление явился
дух Св. Георгия. Однако нежданный гость так и не смог
окончательно материализоваться и растаял в воздухе.
Затем наступила кульминация торжественного действа. Актеры
один за другим подходили к краю рампы, ставили свои
подсвечники в ряд и зажигали свечи. Когда свечи во всех семи
подсвечниках вспыхнули ярким пламенем, Аззи произнес краткую
заключительную речь. Его пьеса, поставленная, чтобы доказать
миру одну простую истину: следуя своим природным наклонностям,
человек может достичь счастья, удалась. Удача пришла к его
актерам отнюдь не как награда за подвиги и добродетели.
Напротив, отныне каждый может рассчитывать на благосклонность
судьбы.
- И в подтверждение тому, - закончил Аззи свою речь, - здесь
стоят мои актеры, получившие златые награды за то лишь, что
оставались собой во всем своем несовершенстве.
Аретино, за все время спектакля не покидавший своего кресла
в зрительном зале, низко склонился над записной книжкой и что-
то быстро писал. Теперь уже он зримо представлял себе контуры
той пьесы, которую вскоре напишет по мотивам спектакля,
поставленного Аззи. Пусть демон тешит себя иллюзией, что
достаточно разыграть подобие "Божественной Комедии" - и
получится отличная пьеса. Аретино знал, что для создания
подлинного шедевра нужно еще долго, долго работать над
материалом, который дал ему Аззи. Многое предстоит
переосмыслить, а кое-что придется сочинить заново. Ему,
сочинителю гениальной пьесы, придется труднее всех: ведь он
должен войти в жизнь каждого из своих героев, смеяться вместе
с ними и вместе с ними плакать, а если нужно, то вместе с ними
пойти на смерть. Потому-то подлинно великие творения и
переживают своих творцов, что пишутся они собственной кровью.
Погруженный в свои мысли, Аретино не заметил, как актеры
обступили его и наперебой начали спрашивать, как понравилось
ему их выступление. Аретино, недовольный тем, что его
отвлекают, хотел было сердито ответить им, чтобы они оставили
его в покое, но сдержал свой нрав и ответил, что каждый из них
сыграл как нельзя лучше.
- А теперь, - сказал Аззи, гася свечи, - нам пора.
Подсвечники вам больше не понадобятся. Я сотворю мелкое чудо и
отправлю их в Лимб, где они пролежали много веков, пока я не
принес их вам. Аретино! Вы готовы отвести этих людей в
безопасное место?
- Да, я готов, - отвечал Аретино. - Если только еще возможно
хоть кого-нибудь увезти с этих островов, я берусь это сделать.
А как же вы, сударь? Разве вы не покидаете Венецию вместе с
нами?
- Я бы рад, - ответил Аззи, - но меня могут здесь задержать
непредвиденные обстоятельства. Если меня... ну, словом, если
со мной что-нибудь случится, вы знаете, что делать, Пьетро. Во
что бы то ни стало спасайте людей, увозите их из Венеции!
- Да, но вы...
- Я постараюсь уцелеть, - улыбнулся Аззи. - В нас, демонах,
удивительно развит инстинкт самосохранения.
Аззи и Аретино в сопровождении горстки актеров вышли на
улицу, где бушевала гроза. Тьма сгущалась над обреченным
городом; в ней пропадали затопленные водой кварталы и высокие
шпили церквей. Это была роковая ночь, последняя ночь Венеции,
и, быть может, всем им суждено было погибнуть вместе с нею.
Глава 5
Улицы Венеции весьма напоминали преддверие ада. Вода
доходила уже почти до пояса. Жители города, обезумевшие от
страха, покидали свои дома и бесцельно блуждали по городу в
поисках какого-нибудь укрытия, где можно было бы спастись от
наводнения. Аретино провел своих спутников кратчайшим путем к
пристани, где обычно стояли легкие лодки, развозившие
пассажиров, но причал был абсолютно пуст. Не помог даже
увесистый кошель с золотом, который Аретино предусмотрительно
взял с собой, зная, что там, где речь идет о спасении жизни,
плата за место в лодке может быть довольно высока.
- Дьявольщина! - выругался Аретино. - Похоже, что все лодки
в городе либо пошли ко дну, либо уже заняты теми, кто оказался
проворнее нас.
- Я знаю, кто может помочь нам вывезти актеров в безопасное
место, - сказал Аззи, - и я во что бы то ни стало разыщу его,
хоть это и вызовет новую аномалию, за которую мне придется
потом отвечать. Нам нужен Харон. Его ладья обычно рыщет
неподалеку от тех мест, где пахнет смертью. У него особое
чутье на крупномасштабные трагедии.
- Как, разве Харон существует на самом деле? - удивился
Аретино. - Я думал, это просто древний миф...
- Конечно, он существует, - сказал Аззи. - Он пережил
древних богов и даже сумел весьма неплохо устроиться с
наступлением эпохи христианства. Он по-прежнему переправляет
души умерших в Мир Иной, и дела его, смею уверить, идут весьма
неплохо.
- Да, но возьмет ли он в свою ладью живых?
- На этот счет не беспокойтесь. Мне уже приходилось
несколько раз иметь с ним дело. Я берусь его уговорить.
- Но где нам его искать?
На этот вопрос Аззи не ответил; он просто повернул в одну из
улочек и быстро, уверенно зашагал вперед.
Аретино и актерам Безнравственной Пьесы не оставалось ничего
другого, как идти за ним следом.
- К чему такая спешка? - спросил Аретино, догнав демона. -
Неужели наше положение настолько безнадежно?
- К сожалению, оно даже хуже, чем вы можете себе
представить, Аретино. Падение Венеции - это только начало.
Если мы не успеем спасти наших актеров, то вся Вселенная
погибнет. Рухнут обе системы - и Коперника, и Птолемея. Уже
сейчас повсюду заметны признаки надвигающейся мировой
катастрофы. Среди бела дня на улицах творятся чудеса. Торговля
в городе почти замерла. Даже любовью люди уже почти не
занимаются! Налицо явный Аномальный Взрыв.
- Я не понимаю, какая связь существует между любовью и
гибелью Вселенной. Что такое Аномальный Взрыв? Что конкретно
нам угрожает? И что ждет нас всех, если эта катастрофа, как вы
ее называете, и впрямь случится?
- О, в этом случае вы и сами сразу же обо всем догадаетесь.
Когда гибнет Вселенная, первым делом распадается связь времен.
Следствия перестают плавно вытекать из своих причин, выводы не
увязываются с предпосылками. Как я уже рассказывал вам,
реальность начинает раздваиваться, и начиная с какого-то
момента будут существовать два параллельных мира, две
совершенно самостоятельные реальности. В одном из этих
новообразовавшихся миров история будет идти так, как будто бы
вовсе не существовало золотых подсвечников и никто не ставил
Безнравственную Пьесу. Но в другом мире золотые подсвечники
будут существовать, наша с вами пьеса будет сыграна и, как
следствие этого, погибнет Венеция, великий город. Этот мир, с
погибающей Венецией, мы аккуратно вырежем из Ткани Бытия и
отправим в Лимб. При этом время замкнется в непрерывное
кольцо. История с золотыми подсвечниками будет повторяться
снова и снова, и всякий раз это будет кончаться гибелью целого
города. Нам нужно увезти отсюда актеров до того, как это
случится.
Однако найти Харона оказалось не так просто. Они обошли
полгорода в поисках его ладьи, и повсюду они видели толпы
людей, пытающихся выбраться из гибнущего города. В ход шли
любые средства; наиболее отчаянные хватались за доски или
обломки бревен и бросались в волны, пытаясь уплыть с островов.
Однако большинство не могло справиться с волнами и сильным
течением и тонули, и тянули с собой на дно других неудачливых
пловцов, оказавшихся поблизости.
Аззи и Аретино видели нескольких лодочников, еще не успевших
отплыть от пристани. Их лодки были окружены плотным кольцом из
человеческих тел. Пассажиры, занявшие места в лодке,
отбивались от тех, кто, прыгнув в воду, цеплялся за ее борта.
В ход шли шпаги и кинжалы; лилась кровь и слышались
пронзительные вопли раненых.
Наконец, вдоволь накружив по узким улочкам, Аззи в
сопровождении своей уставшей, до нитки промокшей труппы вышел
к одному из знаменитых венецианских каналов, по которому
медленно проплывала утлая Харонова ладья. Харон ни разу не
обновил свое судно за все время, пока работал перевозчиком душ
умерших, и черная краска, которой была выкрашена его ладья,
местами облупилась.
- Эй, на борту! - закричал Аззи, завидев эту старую
посудину.
Высокий и худой старик со впалыми землистого цвета щеками и
ввалившимся ртом обернулся на зов. Глаза его недобро сверкали
из-под нависших седых бровей.
- Аззи! - воскликнул он. - Вот нечаянная встреча! Впрочем,
тебя можно встретить в самых неожиданных местах.
- А ты сам? Что делаешь в Венеции ты, Харон? Ведь, если я не
ошибаюсь, это довольно далеко от Стикса.
- Мы, перевозчики душ умерших, плаваем везде - ведь люди
умирают во всем мире. Из компетентных источников я узнал, что
вскоре здесь должна произойти катастрофа, да такая, какой мир
еще не видал со дня гибели Атлантиды. Вот я и решил податься в
эти края.
