звать никак". Мытищинские авторитеты безуспешно пытались вытащить Шеме-
нева на стрелку. Он дерзко игнорировал их, буквально, проезжая мимо,
поплевывал в окно. Клос больше всего ценил свою свободу.
Действовал он чаще на территории Москвы: коммерсантов много, была
возможность лавировать. Он разработал хитроумную систему передачи денег,
которые ему выплачивали коммерсанты. Передавались они через нескольких
посредников, перебрасывались по пути следования из машины в машину. До-
казать вымогательство было почти невозможно. Поборы были так велики, что
некоторым фирмам приходилось закрываться. Шеменев неплохо знал негласные
методы работы милиции, возможно этой методике его тоже обучил кто-то из
сотрудников правоохранительных органов. Перейдя на нелегалку, стал край-
не подозрительным, чему способствовали и ломовые дозы кокаина: всюду ме-
рещились милицейские "хвосты".
Заместитель начальника отдела РУОП по Московской области Юрий Орлов
вспоминает: "В феврале 1997 года нам была поставлена задача: ликвидиро-
вать банду. Отдел освободили от других задач. Кроме Шеменева, мы никого
не знали. Кто входил в его окружение, где проживали? Все его "соратники"
- ивантеевские, мытищинские, московские, пушкинские "бойцы" еще в 1992
году съехали с мест прописки, исчезли вместе с семьями. В огромной Моск-
ве и области предстояло найти места, где бандиты отлеживались после
преступлений. По одному-двум телефонам, по пейджеру, по которым поддер-
живали связь члены банды, определяли вероятные места, рисовали схемы.
Проверили около 600 телефонных номеров, ездили зачастую на своих маши-
нах. И уже через месяц выяснили, что преступники снимали дорогие, ком-
фортабельные дачи в престижных районах, к примеру, в Одинцово. Хозяева
тоже были не простые: артисты, депутаты, бизнесмены; съем оформляли че-
рез подставных лиц. Платили за дачу от 3 до 5 тысяч долларов в месяц.
Деньги крутились бешеные И их надо было все время добывать.
Немало вымогательств, разбоев числилось за бандой и в Московской об-
ласти. Но доказать их было трудно: потерпевшие, свидетели отказывались
писать заявления, давать показания. "Да, я знаю людей, которые вымогали
у меня деньги, знаю, где живут, но говорить не буду, потому что знаю,
чем это кончится", - слышали оперативники в подобных ситуациях. Милиции
потерпевшие не верили. Не верили, что сможет их защитить. Как в такой
безвыходной ситуации доказать факт преступления?
И все же оперативники вышли на коммерсанта, которого вымогательства
довели до последней черты, хотя пришлось долго убеждать его в том, что
милиция - единственная сила, которая реально сможет ему помочь. Новиков,
назовем так его, прошел через все стадии унижения, издевательств и наси-
лия. За три года общения с Шеменевым и его подручными он превратился из
преуспевающего бизнесмена в морально раздавленного, психически надлом-
ленного человека. Даже по понятиям криминального мира есть пределы, пе-
реступать которые недопустимо: зачем разорять бизнесмена, за счет кото-
рого кормишься? Но для Клоса и его отморозков давно уже не существовало
никаких норм. Однажды он привел своих людей: "Вот познакомься, твои но-
вые сотрудники!" Новиков подчинился, ввел в штат заместителем по произ-
водству Александра Михеева, самого пожилого члена бригады, 1952 года
рождения. Был судим в 1986 году на три с половиной года по 89-й статье
УК РФ. Вторым был Денис Николаев, студент юрфака четвертого курса Гума-
нитарного института, женатый, с юношески пухлыми губами. Будущего право-
законника поставили юристом фирмы. Оба регулярно получали зарплату,
контролируя при этом все доходы Новикова.
Шеменев умел выжать из человека все. И если кто-то его заинтересовал,
мог быстро расположить к себе. Студента Николаева подкупил выгодной ра-
ботой: и для тебя хорошо, и для юридической практики. Знал бы тот, на
что соглашался! Повязал, замазал в вымогательстве. Мертво зацепил. Какой
теперь юрфак, юноша! Учить тебя я буду!
И к Михееву нашел ключ. Подкупил дешевым приемом: послал своих бой-
цов, чтоб наехали на него. Потом на "Мерседесе-600" приехал сам, устроил
демонстративные разборки: "Это, мол, кто тут такие? Солнцевские? Я сей-
час с ними разберусь". "Разбирался", посмеиваясь в сторону. Михеев при-
нимал все за чистую монету и по гроб жизни был ему благодарен: выручил,
спас! В другой раз подослал людей, чтобы вытащили из машины Михеева маг-
нитофон, колонки. И опять Шеменев "сурово разобрался" - вещи вернули.
Михеев стал отрабатывать милости Клоса, постепенно превращаясь в ручную
собачку. Любил Шеменев демонстративно унижать Новикова (смотри, как пе-
редо мной стелются!) - тот все же был для Михеева директором фирмы. При
случае любил козырнуть своими связями. Впрочем, вскоре это уже не требо-
валась. Ограниченные по рождению и воспитанию, бойцы окончательно дегра-
дировали на почве наркомании, с трудом складывали мысли из нескольких
слов - и то из лексикона рэкетира. Их жены выгодно отличались на фоне
своих суженых. Впрочем, семьи тоже были жертвами. За тряпки и машины
пришлось заплатить слишком дорого...
Самым молодым членом банды был Константин Карелин 1975 года рождения,
раньше занимался частным извозом. Его тридцатилетний брат Вадим имел
кличку Доктор: доставал кокаин. "Вот приедет Доктор, Доктор нас поле-
чит!" В банде все были кокаинистами, употребляли бешеные дозы: на двоих
на сутки - четыре грамма; на наркотики тратились огромные деньги, и уже
ничто не останавливало их, когда надо было выбить из жертвы очередную
сумму.
В декабре во время очередной встречи одурманенные наркотиками Каре-
лин-старший и Антипкин по кличке Петруха сильно избили Новикова. Он едва
пришел домой и тут же потерял сознание. В Институте Склифосовского, куда
его отвезли, обнаружили перелом трех ребер, еще в трех - трещины, разрыв
легкого. Два года жена Новикова жила в счастливом неведении, не знала о
кабале, в которую попал муж. И вот теперь все открылось.
Предел терпения наступил, когда у Новиковых родился ребенок. Через
две недели после роддома к счастливой супружеской паре, прогуливающейся
с колясочкой, подошел Евстигнеев. Любящий отец двух детей умильно заме-
тил: "Какой хороший ребеночек! Его ушки я тебе пришлю в следующий раз,
если ты мне не заплатишь".
Клос всех повязал на крови, практически за каждым членом банды -
убийство. Стреляли и в отошедшего от дел соратника, зная, что в машине
сидел его ребенок. К счастью, пули прошли мимо. Прикажи Клос, и каждый,
не дрогнув, выстрелил бы из гранатомета в детский сад, очередью по тол-
пе. Нравственных норм, запретов не существовало в разрушенных кокаином
головах. Клос приучил их к крови, и, как дикие звери, они пили ее,
чувствуя все большее вожделение. От кокаина начинались галлюцинации,
всюду мерещились собровцы в масках. Но однажды глюки стали печальной ре-
альностью.
...Новиков написал заявление в РУОП, когда понял, что может потерять
не только свою жизнь.
Из показаний потерпевшего Новикова:
- Три года назад в нашу фирму пришел неизвестный, представился Оле-
гом. Его еще называли Бородой. Он сказал, что оказывает силовую помощь
коммерческим организациям, собирается предоставить нам "крышу" и предло-
жил строить наш дальнейший бизнес с учетом его услуг. Пятьдесят процен-
тов от дохода, включая сделки неуспешного характера, мы должны отдавать
ему... Потом он неоднократно брал деньги взаймы, которые не возвращал,
затем за какую-то мифическую работу. В декабре 1996 года потребовал бо-
лее крупную сумму. У меня ее не оказалось. Тогда пришли его ребята -
Доктор и Петруха. Они сильно избили меня, и я оказался в больнице. Лежал
две недели. Через неделю опять позвонили. Назначили встречу. Опять то же
самое: возвращай какие-то мифические долги.
Офицер РУОП:
- Большие суммы требовали? Новиков:
- От одной тысячи, до десяти-двенадцати тысяч долларов. Приезжали они
на машинах, объясняли, что если я буду неправильно себя вести, не возв-
ращать долги (которые непонятно откуда взялись), то семья может постра-
дать.
Офицер РУОП:
- Они знали ваш адрес? Новиков:
- Я встречался в трехстах метрах от дома. Разве трудно проследить и
вычислить?
Офицер РУОП:
- На каких машинах они приезжали? Новиков:
- "Лендровер", "Ранджер" - джипы.
Офицер РУОП:
- Когда в последний раз? Новиков:
- Вчера. У меня, говорю, есть только товар. Давай, говорят, товар.
Офицер РУОП:
- На какую сумму? Новиков:
- 25-27 миллионов рублей. И опять мне душевно говорят, что непра-
вильно я веду себя в этой жизни. И все принадлежит им. А если я буду ры-
паться, то, как они сказали, моя жена и ребенок будут у них... сосать.
Уж извините, так и было сказано.
Офицер РУОП:
- Ничего, продолжайте, пожалуйста. На какие машины грузили товар?
Новиков:
- "Уазики" и "Газель". Одну машину сам поймал. Потом они подогнали.
Откуда - не знаю. Погрузку вели двое учредителей нашей фирмы. Поставили
в жесткие рамки: не успеем - будем пенять на себя. Вечером на складе ме-
ня опять избивал Доктор - Вадик. Водитель одной из машин это увидел. Я
ему говорю разбитыми губами: "Подождите на улице!" Глупейшая ситуация...
Потом пришли Олег Борода и Петруха...
Офицер РУОП:
- А накладные на товар есть? Новиков:
- Есть.
Офицер РУОП:
- Что требовали кроме товара? Новиков:
- Еще денег требуют. Сегодня-завтра надо выплатить. А если нет - баш-
ку, говорят, отстрелим...
С согласия Новикова в офисе поставили прослушивающую спецтехнику,
чтобы подтвердить вымогательство денег. Шеменев был очень осторожен, как
будто чувствовал что-то. Разговаривал с Новиковым исключительно вежливо,
с непременной улыбкой, и хоть зрелище это было крайне отвратительным,
очень сложно было назвать его вымогательством. Обходились без угроз и
запугиваний. После трех лет истязаний, жесткого прессинга они уже не
требовались. Сломленная жертва повиновалась беспрекословно. Приходилось
ждать, когда прозвучат реальные угрозы. А Новиков старался не провоциро-
вать бандитов: в наркотическом угаре они были способны на любые
действия, вплоть до убийства.
Видеокамеру техники из РУОП установили в помещении офиса. Чтобы обес-
печить четкое качество радиосигнала, приемозаписывающее устройство необ-
ходимо было разместить буквально в нескольких метрах. Но такого помеще-
ния рядом не было. И тогда ночью за домом выкопали яму, техников накрыли
брезентом, сверху закидали снегом. На дворе конец февраля-март, в яме -
могильный холод. Смена по 8 часов, сидеть надо тихо, чтобы не выдать се-
бя: в фирме безвылазно находятся оба агента Шеменева. К тому же главарь
применял методы негласной работы: оставлял за Новиковым наружное наблю-
дение. В течение суток за ним незаметно следили две машины: куда ездит,
где сейчас жена и ребенок... Бандиты приезжали, как правило, неожиданно,
и надо было не просто записывать на видео, а отслеживать ситуацию, вов-
ремя прийти на помощь, если вдруг дело дойдет до угроз и убийства. Никто
не простит руоповцам этой смерти. Поэтому вместе с техниками в "окопе"
сидели офицеры поддержки. Четыре техника работали на износ, приезжали в
управление в восемь вечера, когда офис закрывался, обросшие щетиной, на
негнущихся ногах. Молча отдавали кассеты, тут же валились спать, потому
что с утра, пока не рассвело, - снова в окоп. На карте были жизнь Нови-
кова, жены, ребенка, его надежды на достойную жизнь, и вообще - право
быть человеком.
Юрий Орлов вспоминал о том невыносимо долгом месяце: "Мы прекрасно
понимали, что если даже слово будет сказано не так, ничто не помешает
убить Новикова. Приезжали, уже нанюхавшись кокаина, с оружием, у них на-
чинались глюки. И мои ребята всегда были наготове, чтобы выскочить, вме-
