глазах опустили гроб с телом Бати в землю, к нему наконец пришло осозна-
ние, что Батя действительно умер. Эта страшная мысль настолько поразила
его, что хотелось остаться одному. И ни с кем не общаться, даже с самыми
близкими друзьями.
Сейчас ему хотелось остаться одному, взять в руки оружие и стрелять.
Просто стрелять... стрелять... стрелять и ни о чем не думать.
Переосмысление
На следующий день после похорон Савелий и Воронов, встретившись в ус-
ловленном месте, поехали на конспиративную квартиру, где их должен был
ждать Богомолов.
Однако накануне, как и договорились, после похорон они поехали к Во-
ронову и действительно пробыли там около часа. Лана сделала кутью.
Через час Олег и Савелий извинились перед хозяевами и удалились. Олег
отправился на деловую встречу, а Савелий, долго не раздумывая, вернулся
на базу. Во время похерен, креме дежурных, Никифора и Дениса, на базе
никого не было. Остальные вернулись с кладбища подавленные. Вероятно,
некоторые из ребят впервые задумались о бренности жизни на земле и о
том, что главное - оставить после себя что-то такое, отчего родные и
друзья будут вспоминать о тебе с добротой и благодарностью.
Вернувшись, Савелий уединился с Гадаевым.
- Хочешь сказать, что мне пора отправляться на родную землю? - задум-
чиво спросил Михаил.
- Угадал. - Савелий помолчал немного, затем вытащил из кармана листок
- ксерокопию допроса чеченского боевика, протянул Михаилу.
- Что это?
- Почитай!
Михаил прочитал всего несколько слов, и глаза его начали наливаться
злостью. Он сжал кулаки и грохнул по столу. Потом закончил читать, неко-
торое время сидел молча, пытаясь успокоиться.
- Где эта мразь?
- На пересылке.
- Окрестили уже?
- Да, восемь лет строгого режима.
- Восемь? Всего восемь лет?!
- Мы с тобой не знаем всех материалов дела, - мягко произнес Савелий
и добавил: - У меня такое впечатление, что для тебя это не новость.
- Да, не новость, я был уверен, что его убили. Только фактов не было.
Ну, гады, мамой клянусь, каждый из них ответит головой за смерть Ясы Га-
даева!
Савелий подумал, что убийцам придется тяжко: этот парень слов на ве-
тер не бросал. Но как бы эти чувства не помешали их операции!
- Ты не беспокойся за меня: сначала - общественное, а потом личное.
Покончим с делом, и я примусь за своих кровных врагов.
- Может быть, вместе? - неожиданно предложил Савелий.
- Спасибо, конечно, но не обижайся: это мое личное дело. Я сам должен
разобраться с ними. Сам! - Михаил сложил лист с текстом допроса и хотел
сунуть в карман, но Савелий остановил его:
- Извини, Миша, но это не слишком разумная идея. Попади случайно этот
листок не в те руки и... - Он покачал головой. - Уверен, эти фамилии ты
и так не забудешь.
- Ты прав, - после некоторых колебаний согласился Гадаев, еще раз
пробежал глазами листок и вернул его Савелию. - Не забуду! - как клятву
произнес он.
- А теперь поговорим о деле. Во-первых... - Савелий достал из сумки
спутниковый телефон. - Постарайся сохранить его: государственное иму-
щество! - пошутил он.
- Сохраню, - серьезно заверил Михаил.
- Как думаешь, сколько тебе понадобится времени, чтобы выйти на след?
- Не могу сказать точно, но уверен, что позвоню до вашего отъезда из
Москвы. Кстати, куда звонить?
- Вот номер - запомни. - Савелий записал номер на листке, Гадаев нес-
колько раз повторил его и вернул Савелию.
- Можно спросить не по делу? - спросил Михаил.
- Конечно.
- Я наблюдал за тобой на похоронах и видел, как ты был спокоен, слов-
но хоронил чужого человека. Как тебе удается так справляться со своими
чувствами?
- Удается? Вряд ли, - усмехнулся Савелий. - Просто я вдруг стал еще
больше гордиться моим Батей. И как можно не гордиться, когда видишь,
сколько людей пришли с ним прощаться! Как бы я хотел, чтобы и на мои по-
хороны пришло много людей!
- К тебе - придут, - уверенно заявил Михаил.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что ты живешь не для себя, а для других. Можно еще привести
много других аргументов, но этот, пожалуй, самый главный.
Долго еще вспоминал Савелий этот разговор, глубоко запавший ему в ду-
шу. Как оставить после себя хорошую память?
До этой тяжелой утраты Савелий был уверен, что его группа, как и он
сам, конечно, готова к началу операции "Горный воздух", но эта уверен-
ность куда-то вдруг исчезла, и на встречу с Богомоловым он ехал с твер-
дым намерением выпросить еще пару дней, чтобы самому как можно ближе
познакомиться с Чечней:
Генерал Богомолов, едва поздоровавшись, в упор уставился на Савелия,
после чего спросил осторожно:
- До сих пор переживаешь?
- Да, щемит здесь что-то. - Савелий прижал руку к груди.
- Не думаю, что Сергеичу понравилось бы. Не надо раскисать. Жизнь
продолжается!
- Я и не собираюсь раскисать, - возразил Савелий.
- Просто братишка ударился в размышления, - с еле заметной улыбкой
пояснил Воронов, но Богомолов воспринял это серьезно.
- В размышления? О чем, если не секрет?
- Хочу выпросить у вас еще пару дней на подготовку, - сказал Савелий.
- На подготовку? Какую? - чуть не хором спросили Богомолов и Воронов,
удивленно глядя на Савелия.
- Во-первых, надо поработать над крупномасштабной картой Чечни,
во-вторых, просмотреть как можно больше видеоматериалов. - Савелий гово-
рил уверенно, поскольку заранее подготовился к вопросам.
- Каких видеоматериалов?
- Любых, связанных с Чечней.
- А карта зачем? Ведь в вашей группе есть люди, отлично знающие Чеч-
ню. Да и я давал вам кое-какие карты...
- Этого мало.
- Хорошо, тебе виднее, - согласился Богомолов и пожал плечами. - Часа
на карту хватит?
- Вполне.
- Хорошо. - Богомолов взял трубку сотового телефона и набрал номер. -
Миша, зайди в спецотдел, пусть Скворцов возьмет карту "НОЛБ-НОЛЬ" по
объекту "В", и привези капитана сюда вместе с картой... Под мою от-
ветственность! Дверь открою я, он отдаст мне карту и будет ждать до тех
пор, пока я ее не верну, после чего ты отвезешь его обратно. Нет, еще не
все: у Сергеева возьми на свое имя все видеокассеты, связанные с объек-
том "В" и тоже захвати их сюда... Ты думаешь? - Он поморщился, прикрыл
трубку рукой. - Говорит, что там может быть очень много видеоматериалов.
- Пусть возьмет три-четыре кассеты, - попросил Савелий.
- Миша, три-четыре кассеты сам выбери!.. Нет-нет, видеомагнитофон
здесь есть. И побыстрее! - Богомолов отключил трубку, взглянул на Саве-
лия и укоризненно покачал головой. - Весь рабочий график мне ломаешь.
- А зачем вам здесь оставаться? Вы можете заниматься своими делами.
- Шустрый какой! Карта, которую сейчас привезут, секретная, штабная,
со всеми цифрами, датами, и капитан, который ее привезет, не имеет права
ее даже из рук выпускать: только под мою ответственность.
- Понял, постараюсь в полчаса уложиться, - пообещал Савелий.
- А почему под грифом "В", а не "Ч"? - спросил Воронов.
- Это же элементарно, Ватсон, - сказал Савелий. - Чтобы непонятно бы-
ло, иначе каждый сразу поймет, что "Ч" - это Чечня. А "В" наверняка по-
тому, что "война", не так ли, товарищ генерал?
- Вы абсолютно правы. Холме, - усмехнулся Богомолов.
- Надеюсь, кассеты не засекречены?
- Как сказать... - протянул генерал. - Было бы очень нежелательно их
потерять... Посмотрите и положите в сейф, - кивнул генерал на огромную
картину на стене. - Я дверцу оставлю открытой, и вы ее просто захлопни-
те. Да, чтобы не забыть: вот документы вашей группы. Все сделано так,
как вы просили. - Он достал из "дипломата" пакет и положил на стол.
Не успели Савелий с Вороновым ознакомиться с документами, как в дверь
позвонили, генерал вышел и вскоре вернулся с кассетами и картой.
- Рокотов привез более десяти часов записи - пять кассет: две записа-
ны нашими сотрудниками, одна любительская, одна с документальными
фильмами, сделанными Пресс-службой МВД, и одна трофейная, правда, не пе-
реведенная. Достаточно?
- Более чем достаточно.
- Действительно, - недовольно буркнул Воронов, взглянув на часы.
- Андрюша, я тебя не заставляю смотреть все. Как надоест, так и дуй к
своей женушке.
- Так я и сделаю. Можешь не сомневаться, - невозмутимо сказал Воро-
нов.
Как и обещал Савелий, на знакомство с картой ушло не более получаса.
Воронов, проглядев ее, махнул рукой.
- Что толку сейчас смотреть? Нам бы такую с собой взять!
- Примерно такая будет, - улыбнулся генерал.
- Господи! - тяжело вздохнул Савелий. - Смотрю на эту карту и удивля-
юсь.
- Чему? - спросил Богомолов.
- Вот! Здесь кучка боевиков, там кучка... Каждый район Чечни расписан
не только с точным указанием расположения той или иной группы продуда-
евски настроенных боевиков - указан даже командир, численность. И при
таком количестве военных, брошенных в Чечню, внутренних войск, милиции
не удается их уничтожить? Как же нужно стараться для этого? Не понимаю!
Да если бы мы в Афгане располагали такими сведениями, то война бы закон-
чилась, не успев начаться. - Савелий говорил ровно, словно размышляя
вслух.
- Ну знаешь! - рассердился вдруг Богомолов. - От меня-то ты что хо-
чешь услышать? Меня, слава Богу, в Чечню воевать не посылали!
- А я с вас и не спрашиваю за то, что мы, то есть российские солдаты,
оказались в таком дерьме, что Афган после Чечни кажется простой ша-
лостью, - нахмурился Савелий. - Это был риторический вопрос.
- А я, с твоего позволения, все-таки выскажу свое мнение, - продолжал
возмущенно Богомолов. - Ты позволишь?
Савелий пожал плечами, понимая, что генерал сейчас не захочет ничего
слушать, пока не выпустит пар и не выскажется.
- Вот спасибо, - процедил Богомолов с сарказмом. - Кто-то, очень хит-
рый и ловкий из ближайшего окружения Президента, подставил его, и Чечня
останется в биографии Президента и в истории России самым черным пятном.
И, конечно же, это не война, а пародия на войну, и Президент выглядит
самым настоящим клоуном, не способным руководить ни своим окружением,
ни, тем более, российской армией! - Казалось, сейчас генерал нарочно се-
бя распаляет, чтобы выплеснуть какую-то правду, но вдруг, словно осоз-
нав, что не имеет на это права, махнул рукой и спокойно сказал: - Да че-
го там! - Он не мог произнести вслух то, о чем думал. А думал он о том
же, о чем и в девяносто третьем году, когда из танков расстреливали Бе-
лый дом: о том, что сам принимал участие в развязывании войны в Афганис-
тане. В декабре 1979 года он был среди тех, кто, захватив дворец Амина,
убил его вместе со всей семьей.
Савелий изумленно смотрел на Богомолова: никогда он не видел генерала
в таком гневе. А уж бросаться такими откровениями... До чего же нужно
довести человека, чтобы он так сорвался?! Он посмотрел на Воронова, ко-
торый взглядом делал ему какие-то знаки. Это не ускользнуло от внимания
Богомолова.
- Не смотри так на него, он здесь ни при чем, - устало заметил гене-
рал. - Просто... - Было заметно, как в нем борется желание все расска-
зать, но осторожность взяла верх. - Просто вот уже где это все! - реза-
нул он себя по горлу ребром ладони.
Савелию удалось "услышать" последнюю его мысль:
"Сколько можно изображать из себя жертвенную овцу? А может, взять и
послать все к чертовой матери?!"
- И кто тогда останется? - неосторожно спросил Савелий.
- О чем ты?
- Просто я предположил, что у вас появились мысли подать в отставку,
- быстро нашелся Савелий, с трудом удержавшись, чтобы не стукнуть себя
по лбу.
- Ты прав, - ответил Богомолов. - Я об этом думал, но потом спросил
себя: а кто останется с Президентом? Страна-то не виновата, что он иног-
да допускает ошибки! Ему труднее всех. Такая ответственность - целая
страна! И если дать слабину и уйти, оставить его с этими сволочами, то
