вестно, чем она при этом руководствовалась, но публика подобралась весь-
ма пестрая, от пятнадцатилетней Розочки до сорокалетних бизнесменов, с
которыми Лариса случайно познакомилась либо в ресторанах, либо просто по
дороге в университет. Был там и один "крутой" парень из Франции по имени
Линдсей Лассардо, но о нем речь впереди...
Среди приглашенных оказался и Кен Минквуд, один из помощников Майкла
Джеймса. Его знакомство с именинницей произошло при довольно необычных
обстоятельствах.
Как-то, поддавшись на уговоры "крутого" Лассардо, Лариса отправилась
с ним в некое заведение сомнительного толка. После обильных возлияний
девушка потеряла голову и под одобрительные вопли завсегдатаев вертепа
стала показывать стриптиз. Ее начали лапать, щупать, а уж партнер повел
себя совершенно не по-джентльменски. Он не захотел поднимать шума, а по-
сему просто-напросто смылся, бросив девушку на произвол судьбы. Вполне
возможно, что эта выходка дорого обошлась бы Ларисе: девушку спокойно
могли пустить по рукам, если бы по счастливой случайности в заведение на
встречу с одним из агентов не заглянул Кен Минквуд.
Он появился там в самый разгар веселья, когда полуобнаженную Ларису
облапил какой-то пьяный питекантроп и пытался добраться своей волосатой
клешней до самых потаенных уголков. Девушка мгновенно протрезвела и ста-
ла взывать о помощи, но это лишь сильнее раззадорило пьяный сброд. Пона-
чалу Минквуд вмешиваться не хотел, чтобы лишний раз не светиться, но
вдруг его глаза встретились с удивительными глазами несчастной. И "бла-
городный рыцарь" тотчас ринулся спасать "принцессу".
Скорее всего досталось бы и ему, но вскоре вбежали еще двое полицейс-
ких и довольно быстро всех утихомирили. В участок забрали двух наиболее
неугомонных "ухажеров", а всхлипывающую девушку и ее спасителя отпустили
восвояси, после того как Минквуд уединился с рослым чернокожим сержантом
и показал свое удостоверение сотрудника ФБР, заметив, что он здесь по
долгу службы. Буркнув что-то вроде "сами с усами", сержант не захотел
попусту тратить время на фэбээровца. Его логика была проста: делов-то
всего ничего, а звону будет - доказывай потом, что не верблюд. Оно, ко-
нечно, думал сержант, совсем оборзели эти фэбээровцы, ну да пускай жи-
вет. Поэтому похожий на Мохаммеда Али полицейский милостиво кивнул, за-
метив напоследок:
- Только забирай свою девицу отсюда с глаз долой?
- Спасибо, сержант! Без проблем! - подмигнул Минквуд брезгливо скри-
вившемуся негру и тут же отвел девушку в сторону.
- Куда вас отвести, мисс... - не глядя на девушку, спросил он. Всю
его отвагу как корова языком слизнула.
- Меня зовут Лариса! - не замечая вопроса, кокетливо представилась
спасенная и тут же спросила: - А тебя?
- Минквуд! - ответил рыцарь и покраснел.
- Это имя?
- Нет, мое имя Кен!
- Кен? Очень хорошо слышится, я хочу сказать, звучит! Извините за мой
ужасный английский!
- Для русской вы довольно прилично владеете английским, - заверил фэ-
бээровец.
- Вы так говорите, словно вам часто приходится иметь дело с русскими!
- усмехнулась девушка. - Или я ошибаюсь?
- Увы, нет!
- В таком случае приглашаю своего спасителя на день рождения, который
состоится ровно через неделю!
- И что же, я целую неделю вас не увижу? - уныло произнес парень.
- А разве мы уже расстаемся? - лукаво спросила Лариса. Затем она ос-
мотрела свою "боевую амуницию", безо всякого стыда приподняла подол юб-
ки, обнажив красивое бедро едва ли не до пояса, и подтянула чулок. -
Вроде ничего не порвали... Если вы пригласите меня в ресторан, то я,
вполне возможно, возьму и приму предложение! Ну, что скажете?
- Отличная мысль! - еле слышно выдавил из себя Минквуд.
Он повел Ларису в один из самых фешенебельных ресторанов, где угощал
самыми дорогими фирменными коктейлями. Новые порции алкоголя легли на
старый фундамент, и девушку довольно быстро развезло. Она вновь начала
"шалить": хватать своего спутника под столом за интимные места, и Минк-
вуд срочно решил принять меры. Оставив на столе деньги, он подхватил Ла-
рису под руку и повел к выходу. Они сели в такси и отправились к Ларисе
домой. Выведать у своей новой знакомой адрес стоило Минквуду величайших
трудов: девушка, что называется, лыка не вязала.
В машине Лариса, разметавшись на сиденье, неожиданно задремала. Прос-
тодушный кавалер и подумать не мог, что это было своеобразной "проверкой
на вшивость". Обольстительница специально так широко расставила ноги,
что юбчонка задралась до самых трусиков. Наверное, в эту минуту библейс-
кая жена Потифара перевернулась в гробу от зависти!
Некоторое время Минквуд, не в силах пошевелиться, созерцал это пир-
шество плоти. У него, что называется, "в зобу дыханье сперло". Наконец,
убедившись, что девушка забылась сладким сном, он стал осторожно перед-
вигать руку вверх, пока не добрался до того места, где заканчивается чу-
лок. Прохладная нежная женская кожа словно обожгла его пальцы огнем, а
сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Воспылавший любовник на
всякий случай подождал несколько мгновений, а затем скользнул пальцами и
коснулся края трусиков. Осторожно приподняв пальцем кружево, он наткнул-
ся на влажное лоно.
Его "исследования" весьма забавляли Ларису, и она решила продолжить
опасную игру, желая узнать, насколько далеко зайдет ее новый знакомый.
Томно вздохнув как бы во сне, она еще сильнее раздвинула ножки в ту ро-
ковую минуту, когда палец донжуана уже наполовину погрузился в нее. Но
ее движение настолько испугало парня, что он резко отдернул руку и тоже
притворился спящим. Однако девушка снова совсем по-детски засопела, и
Кен, пыхтя как паровоз, пошел на приступ.
Лариса вдруг открыла глаза и с усмешкой заметила:
- А ты, милый, оказывается, большой шалун!
От неожиданности Минквуд так и замер. Молнией мелькнула мысль, что
он, по всей вероятности, все испортил и сейчас такая замечательная де-
вушка прогонит его и будет права.
- Может быть, твоему пальцу и удобно, однако мы уже приехали! - ска-
зала Лариса, спокойно взяла руку своего спутника и королевским жестом
перенесла ему на колено.
Только сейчас Минквуд заметил, что машина остановилась перед довольно
приличным особняком.
- Господи, Лариса, - вырвалось из его пересохшего горла. - Какой же я
подлец! Сам не знаю, как это произошло! Простите меня! - От стыда он го-
тов был сквозь землю провалиться.
- О чем вы, Кен? - пожала плечами девушка. - Если о своем естествен-
ном для молодого здорового мужчины желании, то успокойтесь, ничего пло-
хого в этом я не вижу! Но в следующий раз неплохо было бы сначала поин-
тересоваться, а приятно ли это той, с которой вы находитесь. Не так ли,
сэр?
- Так вы не сердитесь? - с облегчением воскликнул Минквуд.
- Сержусь! - нахмурилась Лариса и тут же улыбнулась. - Но не очень! А
в наказание мы не увидимся до самого дня моего рождения!
- И поделом мне! - огорченно вздохнул Кен. - Но звонить-то можно?
- Вот глупый! - усмехнулась Лариса. - Ну ладно, пока! - подмигнула
девушка, выпорхнула из машины и направилась к дому, соблазнительно виляя
бедрами.
- Господи, какая женщина! - тихо прошептал Минквуд, поднес к носу
свой шаловливый палец, понюхал и нервно вздохнул. - Господи! - повторил
он и вдруг почувствовал горячую влагу между ног... - Поехали! - рявкнул
он водителю, который тут же рванул машину вперед.
Если бы они еще немного постояли, то наверняка бы заметили, что за
девушкой кто-то следит...
* * *
А следил за девушкой тот самый молодой и довольно симпатичный парень
по имени Линдсей Лассардо, больше известный под кличкой Шакал. Несмотря
на свои тридцать лет, он уже сумел завоевать определенный авторитет сре-
ди криминальных структур Нью-Йорка и даже отхватил себе довольно лакомый
кусочек территориального пирога для собственного контроля над увесели-
тельными заведениями. Под его началом было не очень много людей, но каж-
дого он подбирал самолично и брал в свою "семью" лишь после того, как
новичок проходил испытание кровью. Это испытание было последним и решаю-
щим. Все люди Шакала были жестоки и бескомпромиссны. Его группировки по-
баивались даже те семейные кланы, которые в несколько раз превосходили
ее по численности и владели своей территорией уже десятилетиями.
Нью-Йорк был давно поделен между авторитетами на зоны влияния. Вмеши-
ваться в дела "Кашеги" и лезть на чужую территорию означало для мафиози
начать войну. В городе существовал своеобразный статус-кво, который ник-
то не хотел нарушать. Кровавые разборки между кланами остались в леген-
дарных временах "сухого закона". "Крестные отцы" давно осознали, что ху-
дой мир лучше доброй ссоры. Всякие недоразумения, возникающие между ря-
довыми членами кланов, решались на сходняке глав семейств. Решение высо-
кого собрания выполнялось безоговорочно, ослушники карались по всей
строгости бандитского закона.
Лассардо появился в Нью-Йорке семь лет назад после дерзкого побега из
парижской тюрьмы, куда угодил на двенадцать лет за убийство некоего биз-
несмена, не желавшего делиться с ним своими доходами. Выходец из до-
вольно обеспеченной буржуазной семьи, юный Лассардо начал с уличных гра-
бежей и лет пять пытался занять достойное место в криминальных структу-
рах Парижа. Он был очень жесток и не раз шел на любую подлость ради
престижа среди авторитетов уголовного мира. Свою кличку Шакал получил
уже в девятнадцать лет, когда он, нимало не задумываясь, расправился со
своим боссом, который приютил бандюгу, многому научил и считал едва ли
не своим сыном. А когда парень достаточно окреп, его благодетель даже
выделил ему один из своих районов, где он контролировал игорный бизнес.
Этот влиятельный заправила французской мафии имел даже весьма тесные
связи с мэром города и не раз выручал своего друга-уголовника. Но однаж-
ды на босса нежданно-негаданно "наехала" налоговая инспекция. Ему грозил
огромный срок, и выручить его мог только Лассардо, подставив одно из
своих заведений. Но мафиози новой формации открестился от своего "отца",
и более того, сам стал под него копать. Босс, однако, все еще мог вып-
лыть и в одиночку, имея на руках документы, губительные для предателя.
Лассардо это прекрасно понимал, а потому убрал шефа, весьма ловко инсце-
нировав самоубийство. Полиция обнаружила лишь труп и пустой сейф. Улик
против Лассардо не было никаких, власти оставили его в покое. Об этом
деле поползли зловещие слухи - прекрасная реклама для душегуба-карьерис-
та. Постепенно Лассардо почувствовал себя настолько непогрешимым и неу-
язвимым, что возомнил себя царем, Богом и самим Законом...
В Америке гангстер-эмигрант с ходу принялся покорять Нью-Йорк, "сто-
лицу мира". Старых ошибок решил не повторять, но начинать все сначала,
да еще в чужом городе, чужой стране, было трудно: требовались начальный
капитал и свои люди. Лассардо пришлось вернуться к истокам. Общаясь на
самом дне города с его отбросами, он осознал одну простую истину: в Аме-
рике ни в коем случае нельзя попадать в полицейское компьютерное досье,
иначе всей бандитской карьере крышка. Впрочем, после долгих размышлений
соотечественник честолюбивого Растиньяка пришел к выводу: делать можно
все, только не надо оставлять свидетелей, ибо нет свидетеля - нет и
проблемы!
После нескольких удачных ограблений Лассардо пустился на поиски парт-
неров. Правда, он никогда и никого не подпускал к себе близко. Вскоре
преуспевающий гангстер так разбогател, что купил себе квартиру, затем и
небольшой особняк в Нью-Джерси, а после того как он вырвал для себя ра-
йон Чайнатауна на Манхэттене, стал подумывать о том, чтобы заручиться
"мохнатой лапой" у власти. Совершенно случайно бандит узнал, что новый
