только увлажнилась, что он легко вошел в нее, и девушка замерла на мгно-
вение от охватившего ее блаженства. Уже полыхая от страсти, Ма-
шенька-Уонг увеличила темп и ритм своих ласк, а Рассказов нежно касался
клитора. Наконец Машенька почувствовала, что ее партнер во всеоружии,
бесцеремонно повернула мужчину на спину, обхватила губами головку и, не
отнимая руки, добилась идеального состояния мужской доблести.
Ощущая, что вот-вот изольется своим любовным потоком на руку мужчины,
Машенька повернулась и медленно вобрала в себя его орудие страсти. Затем
замерла в предвкушении сладостного мига и тут же почувствовала, как в ее
попочку входит палец Рассказова. Это было так приятно, что Машенька бла-
женно вскрикнула и стала неистово приседать, жаждя, чтобы это длилось
вечно, не кончалось никогда-никогда...
- Боже мой? Милый! Родной мой? Как это прекрасно! Еще! Еще, милый!
Продержись еще! - заходилась от страсти девушка.
- Да, родная! Да! - в такт ей выкрикивал Рассказов, изо всех сил ста-
раясь продлить удовольствие. - Да! Да-а-а! - не выдержал он наконец, и
мощная струя ворвалась в лоно девушки. Она почти одновременно излилась
обильным соком любви.
Вот он - момент истины! Их момент истины... Двух, таких непохожих, но
любящих сердец...
II
Опасные игры дочери Комиссара полиции
Розочка проснулась почти в одиннадцать с удивительным ощущением
счастья и покоя. Вчера она стала студенткой Колумбийского университета.
Профессора не могли надивиться, как этой русской пятнадцатилетней девоч-
ке удалось за три с небольшим месяца прекрасно овладеть английским, а
потом выдержать труднейший экзамен. Но не поэтому в девичьем сердечке
бушевала "весна без конца и без края". Просто сразу после экзамена ново-
испеченную студентку с огромным букетом роз встретил Савелий.
- Удивительные розы удивительной Розочке! - с улыбкой произнес он за-
ранее заготовленную фразу и чуть смущенно добавил: - Поздравляю с успеш-
ной сдачей!
Но это было потом, через три с лишним месяца после их последней
встречи...
А все это время Розочке было не до сладких грез. Она вставала в шесть
утра, а спать ложилась где-то в одиннадцать вечера. Словно сказочному
герою, ей надо было преодолеть множество препятствий, одно трудней дру-
гого, на пути к заветной цели. И первым из них стал экзамен на води-
тельские права. Как радовалась девушка, когда наконец-то получила доку-
мент. Просто на седьмом небе была от счастья!
* * *
День Розочки строился так. Встав с постели, она полчаса уделяла свое-
му туалету, потом быстро завтракала, после чего до одиннадцати штудиро-
вала английский. Затем следовал второй завтрак и двадцать минут отдыха,
потом занятия английским в университете и по возвращении, в три часа, -
плотный обед и отдых. С четырех до восьми вечера подготовка к вопросам
вступительного испытания, затем ужин, далее до половины одиннадцатого
вновь хитросплетения английской грамматики, бассейн и - в кровать. А в
первые десять дней еще и занятия по вождению. И так без единого выходно-
го все три с лишним месяца, как говорится, каждый Божий день!
Первые дни тетка Розочки, Зинаида Александровна, причитала над бедным
дитятком: мол, "изводишь себя науками", "кожа да кости остались". Но де-
вочка то отшучивалась, то отмалчивалась, и постепенно тетка оставила ее
в покое. Более того, она даже сама всерьез взялась за английский.
Разумеется, Розочке было трудно, конечно же, ей хотелось и отдохнуть,
и в кино сходить, да и просто побродить по городу, но она, стиснув зубы,
отказалась от всех соблазнов до лучших времен. И помог ей во всем этом
Савелий. Нет, она ни разу его не увидела и даже не услышала с того само-
го телефонного разговора, когда он ей САМ позвонил. Девочка тогда уже
лежала в кровати и перед сном повторяла английские слова. Тот диалог Ро-
зочке запомнился на всю жизнь.
- Слушаю? Вам кого? - спросила она, а сердце почему-то сладко таяло в
груди.
- Роза? - раздался в трубке ТОТ САМЫЙ голос. Конечно же, Савелий по-
пытался изменить его, но любящего разве обманешь? - Мне передали, что вы
меня разыскиваете? Это Сергей Мануйлов! - Как он ни старался, а голос
чуть заметно дрогнул.
- Господи, это ты, Савушка? - Розочка даже всхлипнула, нет, не пото-
му, что он пытался говорить с каким-то странным акцентом, не от отчая-
ния. Нет, Розочка всхлипнула от счастья, от того, что наконец-то слышит
своего желанного.
- Сергей, Роза, Сергей! - твердо возразил Савелий, на этот раз своим,
до боли знакомым голосом.
- Господи! - воскликнула девочка, замирая в сладкой истоме. Нако-
нец-то до нее дошло, что ее "Савушку" нужно почему-то называть по-друго-
му, но какое это имело значение?! - Я поняла, Сереженька! Я все поняла!
- Рядом с тобой никого нет? - с едва скрываемой тревогой спросил Са-
велий.
"Ему угрожает опасность! - подумала она. - Ну да, он еще так странно
говорит... Как я раньше не догадалась!"
- Нет, милый, я в кровати лежу! Лежу и повторяю задание по английско-
му! - ответила Розочка. В первый раз ей захотелось послать к черту все
перфекты с инфинитивами.
- Ну и как, получается?
При этих словах девочка отчетливо увидела улыбающееся лицо, его улыб-
ку...
Но о чем это он? Господи, они так давно не виделись, она столько вре-
мени не слышала его голос, а он!..
- Получается! - машинально ответила она и наконец поведала о самом
сокровенном: - А ты мне вчера приснился! Здорово, правда? Ты поцеловал
меня у бассейна, вот! - с вызовом выпалила девчушка и тут же задала са-
мый главный вопрос: - А когда мы увидимся?
Некоторое время Савелий молчал, и девочка испугалась, что их разъеди-
нили. Розочка даже хотела закричать, но тут ее любимый заговорил, тихо,
проникновенно, немного смущенно:
- Понимаешь, малышка, придется немного потерпеть...
"Понимаешь"... Да разве можно тут не понять! Ему не хочется ее огор-
чать, а поступить по-другому он не может. Савушка такой...
- Милый, родной мой Сереженька, я буду ждать столько, сколько понадо-
бится! Помнишь? Хоть всю жизнь! Ну скажи, помнишь?
- Да, конечно, помню! - помолчав, ответил Савелий. В памяти всплыла
фраза, сказанная когда-то пятилетней крохой: "Я буду тебя ждать хоть всю
жизнь!" Он даже хотел напомнить эти слова, но девочка его опередила.
- Я знала! Я знала! - с восторгом взвизгнула она.
- Розочка! - одернул он ее тоном строгого, но доброго учителя.
- Все! Я больше не буду! - по-детски ответила без пяти минут студент-
ка и, чтобы успокоиться, добавила: - А еще я учусь машину водить!
- Ну ты просто комсомолка-спортсменка! - искренне восхитился Говор-
ков. - Молодец!
Так и сказал! Да после этого ей горы свернуть и реки вспять повернуть
- раз плюнуть.
- Я счастлива, Сереженька! - тихо проговорила девочка и смахнула на-
вернувшуюся на глаза слезу.
- Я тоже! - чуть слышно прошептал ее собеседник.
Господи, как же это... Нет, сейчас она проснется!
- Что? Что ты сказал? - переспросила Розочка.
- Я говорю: удачи тебе! - слукавил Говорков.
- Неправда! Ты сказал совсем другое! - рассердилась Розочка. - А я
догадалась! Вот!
- Ну ты же у меня умница! - смирился Савелий. - Ладно, малышка, мне
пора!
- Спасибо тебе? - прошептала Розочка, уже не в силах сдержать слез
счастья.
- Тебе тоже! Пока?
- Пока?
Его последнее слово долгим эхом отдавалось в ее ушах. "Пока" ведь
значит ненадолго, это даже меньше, чем до свидания! Господи, хоть бы
скорее прошло это "пока"!
Но шли дни, недели, а Савелий не объявлялся, и девочка места себе не
находила. Правда, с другой стороны, этот неожиданный разговор, похвала
любимого человека настолько подстегнули ее, что казалось, она нисколько
не устает. А после напряженного дня Савелий возникал перед ее мысленным
взором как живой, она разговаривала с ним, иногда даже вслух...
Эти монологи перед сном вскоре стали для нее своеобразным наркотиком,
без которого она уже не могла обходиться. Казалось, что Розочка целый
день штудирует артикли и дорожные знаки только для того, чтобы остаться
в конце концов наедине с собой в своей кровати и, как Шахразада, начать
"дозволенные речи". И всякий раз ее последними словами были:
- Родной мой, я все время думаю о тебе и уверена, что ты это чувству-
ешь! Да хранит тебя Господь и моя Любовь!
И Розочка погружалась в глубокий сон...
В монотонную жизнь девочки некоторое оживление вносила ее новая и
единственная подруга. На эту симпатичную блондинку со стройными ножками,
высокой грудью и прической "а-ля Мадонна" Розочка обратила внимание сра-
зу же, в первый день занятий. Такая красотка не могла не броситься в
глаза, к тому же и одевалась она соответственно. Ее длинные ноги выгля-
дели вызывающе в аляповатых колготках под не менее вызывающей коро-
тенькой красной кожаной юбчонкой, а высокая грудь не очень-то и скрыва-
лась под серебристой кофточкой с глубоким вырезом, такой короткой, что
при каждом движении на всеобщее обозрение выставлялся пупок. При свете
ночных фонарей она, наверное, произвела бы вполне определенное впечатле-
ние, но днем нельзя было не поразиться ее удивительным глазам: наивным,
непорочным и очень красивым. О таких обычно говорят: "Окунувшись в омуты
этих глаз, мгновенно забываешь обо всем на свете".
Звали блондинку Ларисой. Она тотчас поведала, что совсем недавно при-
ехала из Москвы, что ее отец работает Комиссаром полиции в Нью-Йорке,
что девятнадцать лет назад, когда она еще находилась в утробе своей ма-
тери, ее отец уехал в Америку, чтобы навестить свою мать, то есть ее ба-
бушку, да так и остался здесь, что совсем недавно от рака матки умерла
ее мать и отец забрал ее к себе, что через месяц она отпразднует свой
восемнадцатый день рождения. Лариса отпустила несколько комплиментов по
поводу ума и внешности новой подруги, а потом вдруг вновь вспомнила о
матери и сказала, что та танцевала в стриптизе, и ей бы самой этого хо-
телось. Но ее "старик" - так она с ненавистью называла своего отца - за-
ставляет ее идти на юридический. При воспоминании об отце ее лицо мгно-
венно становилось злым, а манеры вульгарными: она никак не могла ему
простить поступка девятнадцатилетней давности. Узнав, что Розочка соби-
ралась поступать на экономический факультет, Лариса твердо заявила, что
будет поступать туда же. С английским ей было посложнее, чем Розочке: в
школе она учила французский. Тем не менее, поскольку Розочка решила
учить английский язык по усложненной программе, эффектная блондинка за-
писалась в ту же группу.
Успехи Ларисы на этом нелегком поприще превзошли все ожидания. Она
почти нисколько не отставала по языку от своей подруги и к концу
третьего месяца уже довольно сносно говорила. Правда, она скрыла от Ро-
зочки что, по ее настоянию, отец нанял ей еще и индивидуального репети-
тора по языку. Ознакомившись с программой вступительных испытаний, Лари-
са поняла, что ей никогда не удастся достойно подготовиться, и потому за
лень до своего восемнадцатилетия ультимативно заявила отцу, что если не
поступит на экономический, то вообще не будет учиться, устроится в ноч-
ное варьете.
Слова взбалмошной дочери насчет варьете отец пропустил мимо ушей, а
вот известие про экономический вместо юридического перенес тяжело. Но
Комиссар полиции Алекс Уайт, в миру Александр Беленький, души в Ларисе
не чаял и чувствовал себя виноватым, а потому дал слово, что она будет
учиться на экономическом факультете, даже если для этого ему придется
пересажать все профессуру университета.
Разумеется, на день рождения Ларисы была приглашена и Розочка.
Гостей было много, в основном их пригласила сама именинница. Неиз-
