нулась, посмотрела на него и всплеснула руками. - Не слушай глупую бабу!
Сама не знаю, что говорю! - Она бросилась к нему на шею и стала срывать
с него одежду. - Милый, родной мой, Савушка. Хочу тебя! Всего и много.
Где мой мальчик? Вот он! Сильный, нетерпеливый. Молчи, ничего не говори,
Савушка, сегодня, буду говорить только я, ты будешь только внимать. -
Лана нетерпеливо сорвала с себя платье и предстала перед ним голой, же-
ланной. В свете фонаря ее загорелое тело, белея только узенькой полоской
от плавочек, нервно вздрагивало от его прикосновении и извивалось в его
сильных руках.
- Какой же ты сильный и нежный! Как здорово ты все умеешь. Да, так...
так... Боже! Боже мой! Савушка, милый... Еще, еще... А-а-а! Неужели это
я? Савушка-а-а-а!!!
Савелий проснулся очень рано и тут же выглянул наружу: солнце еще не
встало, но незримо уже ощущалось его присутствие. Осторожно, чтобы не
разбудить Лану, он выскочил из палатки босиком, сел на землю, скрестив
ноги, и ушел внутрь себя.
Прошло несколько минут, прежде чем он вернулся в нормальное состоя-
ние. После этого встал, подошел к огромному дубу, рядом с которым стояла
палатка, обошел вокруг него и остановился с той стороны, где ствол был
чист от коры.
Нежно, стараясь не очень сильно скоблить обнаженное место, он провел
несколько рад лезвием ножа, очищая от грязи и пыли, потом положил ладони
на очищенное место и прижался губами к дереву. В этом положении он про-
вел некоторое время, что-то нежно шепча лесному исполину, потом замолчал
и взглянул вверх, на огромную крону. И дерево, словно откликаясь на его
призыв, приветливо покачало ему своими ветвями. Сколько же лет прошло с
того дня, когда он в последний раз навещал его? Сколько лет прошло, а
дерево помнит его, передает ему свое тепло, свою силу: он это явственно
почувствовал.
- Спасибо тебе, брат, - шепнул Савелий и оглянулся в сторону, где че-
рез считанные секунды должно было взойти солнце и осветить все вокруг.
Савелий быстро подскочил к палатке, откинул полог и нежно притронулся к
девушке:
- Вставай, милая, пропустишь самое прекрасное! Лана распахнула свои
глазищи и тут же обвила его шею руками.
- Как здорово: вижу тебя во сне, открываю глаза, а ты передо мною! -
Она заразительно потянулась, но тут же воскликнула: - Что? Ты сказал,
что могу пропустить самое прекрасное? Ну, уж нет! - она откинула в сто-
рону покрывало и голышом выскочила из палатки. - Как здесь хорошо: тихо,
уютно и красиво. Погода - прелесть!
- Лана, ты первая, кого я сюда привез, - тихо проговорил он и кивнул
в сторону восходящего солнца: - Смотри! - а сам быстро подошел к самому
берегу и опустился на скрещенные ноги лицом к солнцу.
Пожав плечами, Лана усмехнулась, наблюдая за Савелием, потом подошла
и тоже опустилась на скрещенные ноги, повторив его позу. Так же выпрями-
ла спину, положила ладони на свои колени и устремила взгляд в сторону
солнца.
Деревья были так странно расположены, что солнечные лучи напоминали
тонкие лучи лазерных установок, которые медленно передвигались по твоему
телу, и там, где они прикасались, становилось удивительно тепло, покойно
и приятно: макушка головы, лицо, грудь, живот, ноги.
Тело стало таким легким, свободным, что, казалось, достаточно одного
движения - и взлетишь ввысь, как птица, и будешь парить в небе, разбра-
сывая свое тепло по земле.
Лана постепенно пришла в себя и скосила глаза в сторону Савелия: он
сидел с закрытыми глазами, скрестив на груди руки, а его губы что-то
шептали.
Когда солнце поднялось настолько, что осветило их полностью, Савелий
открыл глаза, вскинул руки в сторону солнца и радостно воскликнул:
- Спасибо тебе, Светило! - Потом склонился лицом к земле, прикоснулся
к ней губами, прошептал что-то и громко воскликнул снова: - Спасибо те-
бе, Земля!
Лана смотрела на него широко распахнутыми глазами, словно пытаясь по-
нять его, потом сложила руки на груди и в точности повторила все его
движения и слова. После этого встала, подошла к нему, опустилась перед
ним на колени и поклонилась и ему:
- Спасибо и тебе, милый мой! Никогда не могла подумать, что получу
сегодня такое блаженство от слияния с природой. Это какое-то чудо! Я не
ощущала себя. Прости, но не ощущала даже тебя рядом.
- Что ты, милая, так и должно быть, если ты ПОВЕРИЛА! - Он подошел к
ней и помог подняться на ноги. - Я очень рад, что ты доверилась мне и
сказала эти слова! Значит, все будет хорошо.
- Все время хочу спросить тебя и забываю: что это за наколка? Ты что,
сидел? Можешь не отвечать, если не хочешь, - смущенно вздохнула Лана.
- Да, меня сажали. Потом разобрались и реабилитировали. - Савелий
нахмурился, вновь окунувшись в прошлое, но тут же махнул рукой, словно
отгоняя в сторону мысли. - А эту наколку мне сделали в Афгане. Это эмб-
лема воздушных десантников. Видишь, парашют, самолеты.
- А я думала, череп с костями! - рассмеялась девушка. - Когда впервые
увидела, даже напугалась. А почему Рэкс?
- Там мы себя так называли.
- На собачью кличку похоже. Ой, извини! - спохватилась она.
- И не подумаю! - рассмеялся Савелий. - У воздушных десантников дейс-
твительно мертвая собачья хватка и реакция как у хорошей собаки, но...
Однажды я прочитал у Набокова, что Раке, со староанглийского языка, оз-
начает Король. У них, оказывается, был тоже свой Кровавый Король - Рэд
Рэкс, как у нас - Иван Грозный. Хотя и сравнение с собакой меня нисколь-
ко не расстраивает, - он подмигнул.
- Ты прав, - задумчиво проговорила Лана. - Иногда собаки намного луч-
ше своих хозяев.
Медальон на память
Как смотрела Лана на него у реки во время восхода солнца! В тот мо-
мент Савелию показалось, что их души слились в единое целое и поднялись
над землей в свободном полете. Он был уверен, что так оно и было, неда-
ром Лана сказала, что никого и ничего не ощущала вокруг. Так что же сму-
щает его в этой девушке? Контактная, открытая, нежная... и все-таки и
все-таки.
Когда Лапа провожала его в аэропорту и слезы навернулись на ее глаза,
Савелий вдруг почувствовал, что его рассматривают, изучают, у него было
ощущение, что он находится под увеличительным стеклом. Он даже огляделся
вокруг, и Лана заметила его волнение. Она начала говорить нежные слова,
успокаивать, отвлекать от странных мыслей. И, надо заметить, ей это уда-
лось. Вспомнил он об этом только через несколько дней, скрупулезно ана-
лизируя недавнее прошлое, находясь далеко от Ланы.
Перелет был долгим и утомительным. Самолет-аэробус был весь заполнен.
Можно было бы поспать, но на борту находилось много детей разных возрас-
тов, и они шумели, бегали по проходам, плакали и только через пару часов
полета угомонились, утомленные необычной обстановкой. Савелий задремал и
почему-то вновь окунулся в свое далекое детство.
Несколько детдомовцев резвились в речушке. Среди них и Савушка. Он
был самым низкорослым из них, но цепким, жилистым, никому ни в чем не
уступающим пареньком.
Они весело барахтались, брызгались, когда с берега раздался голос
Марфы Иннокентьевны, их воспитательницы. Ее миловидное лицо, обрамленное
кудряшками, светилось добротой и нежностью:
- Говорков! Савушка, подойди, пожалуйста, ко мне!
- Да мы только играем, Марфа Иннокентьевна! - смущенно начал оправды-
ваться Савелий, уверенный, что сейчас опять будет наказан за баловство
на воде.
- Я вижу! - улыбнулась воспитательница. Несмотря на строгие массивные
очки, за которыми она пыталась скрыть мягкость своего характера, ребяти-
шек не удавалось заставить поверить в то, что она строга.
- Подойди ко мне! - настойчиво проговорила она.
Не без сожаления выпустив из рук толстячка, мгновенно рухнувшего в
воду, Савелий нехотя вышел на берег.
- Вот что, Савушка! - стараясь быть серьезной, произнесла Марфа Инно-
кентьевна. - Пойди и приведи себя в порядок оденься в парадный костюм,
причешись и приходи ко мне в кабинет. В директорскую.
- Для чего, Марфа Иннокентьевна? - насторожился Савелий.
- Хочу познакомить тебя с... - воспитательница вдруг смущенно запну-
лась, но сразу же спохватилась, - с одними хорошими людьми.
- Опять "в сыновья" детей ищут? - догадливо произнес он, потом совсем
по-взрослому вздохнул и деловито добавил, безнадежно махнув рукой: - Не
возьмут меня: больно худющий. Сколь раз уж хотели. - Савелий вновь
вздохнул и послушно отправился одеваться. Его действительно не впервые
выбирали для смотрин. Однако это не мешало ему каждый раз волноваться и
ждать, что придет добрая и красивая женщина, похожая на Марфу Иннокенть-
евну, заберет его "в сыновья" и вся его жизнь станет сплошным праздни-
ком. И, конечно, услыхав эту новость, он бегом поспешил в спальную ком-
нату. Вдруг не дождутся и уедут, не встретившись с ним!
Быстро переодевшись в парадный костюм, полосатую футболку и темно-се-
рые брюки, подаренные шефами, подскочил к большому трюмо, покрытому от
старости паутинками трещин, "проутюжил" несколько раз ладошками непос-
лушные вихры и бросился к административному корпусу.
По пути решил сам взглянуть на тех, кто хочет с ним познакомиться, но
так, чтобы они его не видели. Савелий подкрался к раскрытому окну дирек-
торской и прислушался.
- А мне все же непонятно! - голос Марфы Иннокентьевны звучал несколь-
ко раздраженно. - Если двое бездетных людей усыновляют ребенка, тогда
все ясно и вполне естественно, а вы... У вас же есть свой ребенок!?
- А я не понимаю, какое вам до этого дело? - спокойно отозвался женс-
кий голос, грубоватый и низкий.
Савелий вскарабкался на завалинку и с опаской взглянул в окно: пол-
ная, вычурно одетая дама с ярко накрашенными губами, невозмутимо разгля-
дывала свои пухлые ухоженные руки с ядовито-красными ногтями на толстых
пальцах, унизанных несколькими золотыми кольцами.
- Как вам ни покажется странным, мне действительно не безразлично, к
кому попадет один из моих воспитанников, как он будет там жить и будет
ли ему хорошо в новой семье.
- Вы что же, думаете, что ему будет хуже в нашей семье, чем в вашем
приютском доме? - Женщина явно стала терять терпение.
- Я этого не говорила, пока во всяком случае! - мягко возразила Марфа
Иннокентьевна. - А почему ваш муж не приехал вместе с вами за ребенком?
- Мой муж, как вам, вероятное известно, занимает ответственную долж-
ность в Моссовете, и у него просто физически нет времени, чтобы отвле-
каться по... - она явно хотела сказать "по пустякам", но вовремя спохва-
тилась, - по тем вопросам, с которыми я могу справиться сама. Так где же
этот мальчик?
- Сейчас появится: я его прямо из речки вытащила.
Савелий испуганно соскочил с завалинки и бросился к кабинету. Немного
переведя дух, негромко постучал в дверь.
- Входи, Говорков, входи! - отозвалась Марфа Иннокентьевна.
Савелий проскользнул в кабинет и остановился у входа, переминаясь с
ноги на ногу. Потом тихо поздоровался.
- Здравствуй, здравствуй, мальчик! - поморщилась женщина, даже не пы-
таясь скрыть свое разочарование. Потом беззастенчиво обошла вокруг него,
внимательно осматривая с ног до головы. - Какой же ты худющий! - помор-
щилась она, ощупывая его руки, грудь, словно работорговец на невольничь-
ем рынке.
Чтобы как-то сгладить эту сцену, Марфа Иннокентьевна смущенно улыбну-
лась Савелию:
- Познакомься, Савушка, это Алла Семеновна!
- Ты можешь называть меня Альбиной Семеновной! - перебила та. Савелий
тут же согласно кивнул.
- Так вот, Савушка, Алла... Альбина Семеновна хочет взять тебя к себе
домой, - продолжила воспитательница. - Ты-то как, не возражаешь?
Альбина Семеновна неодобрительно посмотрела на воспитательницу, недо-
