Вот развесистая ива, с которой Андрей ловко и бесстрашно сигал в во-
ду. Савелий никак не мог преодолеть страх высоты, и никакие уговоры не
могли заставить его взобраться выше, чем на метр. Но однажды, когда Анд-
рей оставил его ненадолго на берегу, чтобы сбегать домой и принести че-
го-нибудь поесть, маленький Савушка осмотрелся по сторонам, чтобы убе-
диться в отсутствии зрителей, затем взглянул на злополучное дерево, ка-
завшееся огромным, плюнул себе на ладони, как это обычно делал Андрей, и
упрямо полез вверх.
Ствол был толстым, казался скользким и непослушным, и он раза три-че-
тыре скатывался вниз, не преодолев и двух метров. Каждый раз он больно
стукался о землю, но это его не останавливало, а, напротив залезть на-
верх во что бы то ни стало. Должен! И не только забраться наверх, но и
прыгнуть оттуда в воду.
Первую часть задуманного маленький Савушка выполнил, но вторую...
Когда он оказался среди ветвей и глянул вниз, ему показалось, что вода
находится где-то страшно далеко и он обязательно разобьется. У него зак-
ружилась от страха голова, и он обхватил ручонками ствол ивы. Тихо пос-
танывая, стал готовиться к своей смерти.
Андрюша, вскоре вернувшийся с добрым ломтем краюхи, не обнаружил сво-
его приятеля на берегу и в страхе начал бегать у воды, выкрикивая его
имя. Андрей знал о страхе Савелия перед высотой, ему и в голову не могла
прийти мысль взглянуть наверх, пока не услышал какие-то странные звуки.
- Андрю-ю-ю-ша-а-а! - тихо и жалобно скулил Савушка.
- Савка!? Ты?! Слава тебе, Господи! - обрадовался он. - Я уж подумал,
что ты утонул. Это надо же: залез все-таки! Упрямый шельмец! - это слово
часто говаривала ему тетка. - Неужели еще и прыгать будешь?
- Бу-у-у-у-д-у-у... - хныкал он. - Если руки оторвутся-а-а...
- Зацепился, что ли? - нахмурился Андрей. - Сейчас, погоди чуток, я
помогу тебе! - Он начал быстро взбираться на дерево.
Савелий сейчас очень явственно вспомнил то чувство, что охватило его,
когда он увидел взбирающегося к нему Андрюшу: стыд, злость на себя. Неу-
жели он такой трус, что не сможет прыгнуть вниз?
Там же вода, а плавать он уже умеет. Да и прыгать он будет ногами
вниз, а не как Андрей, вниз головой. Единственное, что нужно сделать, -
это отпустить руки от дерева. Если он этого не сделает, то все будут ду-
мать, что он действительно законченный трус! Нет, этого нельзя допус-
тить! Будь, что будет!
Савелий отпустил руки и полетел вниз. Ему казалось, что он летит
очень долго, целую вечность! Какое же это упоение! Свободный полет. Душа
запряталась куда-то глубоко-глубоко, к горлу подкатило что-то необъясни-
мо щекочущее. Ура! Он летит! Смотрите, он летит, как птица! Лети... в
этот момент сначала ноги, а потом и его задница больно стукнулись о во-
ду, и он мгновенно погрузился с головой, но тут же, заработав руками и
ногами, выплыл и громко прокричал, выплевывая воду:
- Андрюша, ты видел? Видел? Я прыгнул! Прыгнул в воду, как ты! Ты ви-
дел, я не трус!?
- Видел, Савка, видел! Ты молодец! Самый настоящий молодец! - махал
ему Андрюша с дерева, радуясь от души за друга.
- Я еще, еще хочу...
Савелий стоял перед заколоченной крест-накрест калиткой, и тяжелое
предчувствие охватило его, защемило сердце. Он оглянулся вокруг, словно
в поисках помощи и заметил согбенную под тяжестью лет сухонькую старуш-
ку. Одной рукой она опиралась на суковатую палку, а другой несла полную
авоську с продуктами из сельмага.
- Здравствуйте, бабушка! Давайте помогу вам! - Савелий взял у нее
сетку и пошел рядом.
- Вот спасибо, милой. Совсем упарилась: на автобус-то припозднилась и
тащусь на ногах-то, - она не жаловалась, а просто ворчала вслух по при-
вычке, потом пристально взглянула на Савелия. - Чтой-то не признаю тебя,
милой?!
- А вы давно здесь живете?
- Давно не давно, а, почитай цельну жисть. И чей ты будешь? Не сродс-
твенник ли Вороновых? У ихнего дома, вижу, стоял.
- А вы Андрея Воронова давно видели? - с волнением спросил Савелий,
словно не слыша ее вопроса.
- Так нет уже твою Андрея, - просто, без всяких эмоций проговорила
старушка. - Погиб он. На войне проклятой и погиб. С год иль два тому бу-
дет. Вскоре и Зинка, его тетка, померла, царство ей небесное. - Она сте-
пенно перекрестилась и вновь взглянула на Савелия. - Я признала тебя,
сынок. Вы дружковали с Андрюшкой-то. Имя твое только вот запамятовала.
- Савка я, - глухо проговорил он.
- Точно, Савушка! Ох и огольцы были, не приведи Господи! Ты, сынок,
не держи в себе-то - заплачь и вскорости полегчает. Истину говорю! Да,
давненько ты, милой, не был здеся, давненько, - она укоризненно покачала
головой.
Савелию нечего было сказать в свое оправдание, и он пожал плечами.
- Спасибочки, милой, пришло я. Может быть, на чаек заглянешь? - ста-
рушка ткнула палкой в сторону своей древненькой, сильно покосившейся хи-
барки с двумя окнами. - Одна я и осталась: кто помер, кто уехал далече.
Совсем забыли свою старую мать. - Ее глаза привычно заслезились. - Лад-
но, пойду, пожалуй, прилягу... замаялась совсем. Ох, ноженьки мои, но-
женьки. - Старушка подхватила у Савелия свою авоську и, шаркая старень-
кими, почти развалившимися ботинками, поплелась к своему последнему при-
бежищу.
Савелий не помнил, как добрался до дачи Ланы: память кидала и кидала
его в прошлое, когда они с Андреем бегали беззаботные и счастливые, нес-
мотря на то, что не всегда ели досыта, не всегда имели одежду и обувку.
Потом работа на заводе. Потом, потом Афганистан. Афганистан, где каждый
человек рядом с тобой оценивался по самой высокой шкале. И часто ценою
этой являлась сама жизнь.
Сидя на даче, обо всем этом и о многом другом размышлял Савелий, ус-
тавившись в одну точку перед собой. Со стороны могло показаться, что он
внимательно слушал и смотрел на экран телевизора, где бушевали челове-
ческие страсти, но его отсутствующий взгляд говорил о другом.
Лана вошла в комнату и увидела его неподвижную фигуру. Она была вся
мокрая от дождя. Фильм уже кончился, и экран серебрился в темноте. Лана,
решив, что он заснул, сняла плащ и тихонько повесила на гвоздь. Затем
осторожно подошла к нему, чтобы испугать, но неожиданно заметила его
открытые глаза и неподвижный взгляд, направленный в никуда:
- Добрый вечер, Савушка.
Савелий не отозвался: то ли не услышал, то ли не захотел услышать.
- Добрый вечер! - громче повторила она, прикоснувшись к его руке.
- Добрый вечер, Лана. Прости, не заметил, как ты вошла, - он прогово-
рил это таким бесцветным тоном, что она с недоумением посмотрела в его
глаза и хотела спросить что-то важное, но, увидев его взгляд, спросила
совсем не то, что хотела:
- Ты ел что-нибудь, Савушка? Он ничего не ответил.
- Конечно же нет! - Лапа поняла, что он снова ушел в себя и не слышит
ее. - Так... сейчас чтонибудь придумаем. - Она начала быстро распаковы-
вать принесенные продукты, накрывать стол. Потом неожиданно останови-
лась, достала из бара бутылку виски. - Надо же как-нибудь расслабиться.
- Налила полный бокал и подошла к нему. - Выпей, Савушка!
Он снова никак не отреагировал на ее слова, и Дала насильно сунула
ему в руку бокал.
- Пей!
Он поднял на нее глаза, а посмотрел отсутствующе, как бы мимо.
- Пей, пей! - Лана сама взяла его руку с бокалом и поднесла к его гу-
бам.
Савелий начал машинально пить и выпил до конца, совершенно не помор-
щившись, словно пил воду. Лана поставила бокал на стол и присела рядом.
- Что-то случилось, Савушка? - тихо спросила она. Он не ответил и
продолжал смотреть перед собой.
- С братом? - неожиданно догадалась Лана. Он ничего не ответил, опус-
тил глаза вниз и чуть заметно кивнул.
- Его... Он убит? - с грустью прошептала девушка. Савелий еще ниже
опустил голову.
- Может, напутали? Может, жив твой брат?! Тебя же тоже не было столь-
ко лет на родине.
- Ничего не напутали, - глухо выдавил он, затем не глядя взял бутылку
и снова налил полный бокал. - Ты не была в Афгане и не знаешь, что это
такое! - он начал повышать голос. - Ты никогда не видела трупы с выре-
занными органами, отрезанными ушами, выколотыми глазами! Ты... - В этот
момент Лана ласково погладила его руку, и Савелий оборвал себя на полус-
лове и быстро опрокинул виски в рот.
- Да, Савушка, ты прав, я никогда не была в Афганистане и, действи-
тельно, не знаю то, о чем ты говоришь, но раскисать не нужно! - эти сло-
ва она проговорила тихо, но твердо.
Савелий вновь налил полный бокал и хотел выпить, но девушка вдруг
тревожно вскрикнула:
- Савушка!
Савелий вдруг взглянул на нее, потом на бокал, поставил его на стол и
вновь повернулся к девушке, постепенно возвращаясь из своих воспомина-
ний. Глубоко вздохнув, он вытянул руки вперед, проделал медитационный
пасс и вновь повернулся к Лане, на этот раз с виноватой улыбкой:
- Прости меня, Лана.
- Вот и хорошо! Наконец-то ты вернулся, а то был так далеко от меня,
что я даже напугалась. - Лана быстро налила кофе и пододвинула к нему. -
Ты обязательно должен выпить горячего кофе.
- Лана! Я очень прошу тебя поехать, сейчас со мной.
- Куда?
- Километров двести отсюда.
- На ночь глядя? - удивилась она. - Может, с утра?
- Нет. Я хочу, чтобы ты там увидела восход солнца. Палатку возьмем,
покушать.
- Ты чего-то не договариваешь. Что случилось еще Савушка? - Она нах-
мурилась с тревогой.
- Через два дня я улетаю.
- Приняли?? - Она радостно захлопала в ладоши, но тут же перестала и
тихо спросила. - Далеко?
- В Казахстан.
- Значите на шесть месяцев расстаемся, - На ее глаза навернулись сле-
зы, но она тут же взяла себя в руки. - А, может быть, это и не так пло-
хо: я же тоже уезжаю на два месяца в Финляндию, потом - в Ливан.
- С отцом?
- Нет, но это он меня пристроил. Чего это мы болтаем? Осталось двое
суток, а мы еще здесь! - Лана стала быстро собираться в дорогу, бросая
на ходу указания Савелию. - Спальные мешки наверху, в шкафу. Палатка - в
гараже. Не забудь бар опустошить.
Они добрались на место к двенадцати часам ночи. Ярко светила луна, и
ее отражение серебром рассыпалось в спокойной воде небольшой речушки.
Стояла удивительная тишина, и вокруг не было ни души.
Савелий быстро и ловко установил палатку, расстелил в ней спальные
мешки, укрепил фонарь, а Лана накрыла импровизированный стол:
- Ты не представляешь, Савушка, как я рада, что ты вытащил меня на
природу! - Она чмокнула его в щеку и протянула бутылку шампанского, ко-
торую он с шумом открыл и разлил в фужеры.
- За что пьем? - с улыбкой спросил Савелий.
- За твои успехи! - Она звонко чокнулась и быстро выпила.
Потом, поставив фужер на импровизированный стол - кусок фанеры - обх-
ватила руками свои колени. - Знаешь, Савушка, у каждого человека должен
быть свой дом, куда он мог бы всегда вернуться. - Лана говорила торжест-
венно, тихо, и, возможно, поэтому слова казались более весомыми, более
важными. - И пока у тебя нет такого дома, возвращайся ко мне. Скажу
честно, за эти дни я так привязалась к тебе, что расставаться просто не-
выносимо. Так что возвращайся, я буду ждать, - Неожиданно она, чтобы
скрыть свое волнение, капризно воскликнула. - Да я тебе просто приказы-
ваю! Ты же знаешь, как я люблю командовать.
- Лана, - тихо прошептал Савелий. - У меня ничего нет позади, не бу-
дет, возможно, и впереди, - он замолчал и взглянул в ее глаза. - И ты
для меня... Ты для меня...
Лана оборвала его слова долгим нежным поцелуем, потом отстранилась и
прижалась губами к его руке.
- Савушка, милый, я очень рада, что мы встретились, но мне почему-то
страшно. Может... Может тебе отказаться от этой работы? - Она вдруг зап-
