Щеки Эгвейн порозовели. Памятуя об обычаях Айил, она допускала, что среди этих гай'шайн были и мужчины. Нужно будет поговорить с Хранительницами об этом. И разумеется, со всем тактом - они могут и не понять, а просто и спокойно объясниться на эту тему ей и самой нелегко. Эгвейн вдруг осознала, что страх исчез. Кажется, меня больше пугает не мысль о Шончан, а то, что я смущаюсь. Это было не совсем верно, но девушка уцепилась за пришедшую мысль, как за соломинку. На самом-то деле ей мало о чем нашлось рассказать Илэйн. Они наконец выбрались в Кайриэн; Куладин опустошил Селиан и разорил местность вокруг городка. Шайдо по- прежнему впереди в нескольких днях пути и двигаются на запад. Хранительницы Мудрости знали больше Эгвейн - они не сразу отправились в свои палатки. Сегодня вечером произошло несколько небольших стычек с всадниками, которые вскоре бежали. Были замечены и другие верховые, они ускакали, не ввязываясь в бой. Пленных не захватили. Морейн с Ланом, по-видимому, полагают, что всадники либо заурядные разбойники, либо приверженцы одного из Домов, претендующих на Солнечный Трон. Лохмотьями они друг от друга почти не отличались. Кем бы они ни были, вскоре распространится весть, что в Кайриэне появилось еще больше айильцев.
- Рано или поздно они все равно бы узнали. - Таким кратким замечанием по этому поводу ограничилась Илэйн.
Покидая вместе с Хранительницами место встречи, Эгвейн не сводила взгляда с Илэйн - ей представлялось, словно и Илэйн, и Сердце Твердыни расплывались, растворялись. Но золотоволосая девушка никак не дала подруге знать, что поняла ее послание.
ГЛАВА 25. Грезы о Галаде
Вместо того чтобы вернуться в свое тело, Эгвейн будто плыла в темноте. Ей казалось, она сама стала темнотой, совершенно в ней растворившись. Она не знала, где находится ее тело, выше, ниже или сбоку - она лишилась чувства пространства. Но девушка знала, что оно где-то рядом, что в любое мгновение она может вернуться в него. Повсюду вокруг мигали во мраке светлячки - неисчислимый рой, постепенно исчезавший в невообразимой дали. Это были сны - сны айильцев в лагере, сны мужчин и женщин по всему Кайриэну, сны людей, разбросанных по всему миру, мерцали перед ней. Теперь Эгвейн могла различить ближайшие огоньки и назвать имена тех, кому эти сны принадлежали. Искорки очень напоминали светлячков - именно это обстоятельство доставило ей в самом начале столько волнений и трудностей, но теперь они стали для нее такими же индивидуальными, как и лица. Сны Ранда и Морейн выглядели тусклее, их сияние приглушали выставленные охранные стражи. Сны Эмис и Бэйр были яркими и мерно пульсировали; по-видимому. Хранительницы поступили именно так, как советовали Эгвейн. Не увидев огоньков-снов Хранительниц, она тотчас юркнула бы в свое тело. Эмис с Бэйр умели странствовать по этой темноте намного лучше Эгвейн - об их присутствии она узнала бы не раньше, чем они с упреками набросились бы на нее. Научись Эгвейн опознавать и сны Илэйн с Найнив, она имела бы возможность отыскать их в этом громадном созвездии, в каком бы отдаленном уголке мира те ни находились. Но сегодня ночью в ее намерения не входило наблюдать за чьими бы то ни было снами.
Эгвейн прилежно выстроила перед мысленным взором четко запечатлевшийся в памяти образ и вновь очутилась в Тел'аран'риоде - в маленькой, лишенной окон комнатушке в Башне, в той самой келье, где жила, будучи послушницей. К выкрашенной в белый цвет стене примыкала узкая кровать. Напротив двери стояли умывальник и трехногий табурет; на вбитых в стену колышках рядом с белым плащом висели платья и сорочки из белой шерсти - одежда нынешней обитательницы кельи. С той же вероятностью комнатка могла быть и свободной - уже многие годы Башне не удавалось заселить все отведенные послушницам помещения. Пол был таким же светлым, как стены и одежда. Несомненно, каждый день живущая тут послушница на четвереньках скребет пол до белизны. В свое время тем же занималась и Эгвейн, и жившая в соседней келье Илэйн. Если на обучение в Башню приедет королева, и ее жизнь здесь начнется в келье вроде этой и с непременного мытья полов.
Когда взор Эгвейн вновь скользнул по одежде, она висела уже несколько по-иному, но девушка не обратила на это внимания. Готовая в один миг обнять саидар, Эгвейн приоткрыла дверь и высунулась в коридор. И облегченно перевела дыхание, увидев, что из соседней двери, точь-в-точь как она сама, выглядывает Илэйн. Эгвейн тешила себя надеждой, что у нее не такой неуверенный вид и не такие большие глаза, как у подруги. Девушка замахала рукой, и Илэйн поспешно юркнула в келью к Эгвейн; белое послушническое платье превратилось в светло-серое шелковое для верховой езды. Эгвейн же ненавидела серые платья - такие носили дамани. Эгвейн еще мгновение постояла, обводя взором обнесенные балюстрадой галереи, где разместились послушницы. Галереи уходили вверх ряд за рядом и этаж за этажом тянулись вниз, до самого Двора Послушниц. Не то чтобы Эгвейн и в самом деле ожидала, что где-то там притаилась Лиандрин или что-то пострашнее, но осторожность никогда не повредит.
- Я подумала, что ты именно это и хотела сказать, - промолвила Илэйн, когда подруга закрыла дверь. - Ты себе не представляешь, как трудно не забыть, кому и что я могу сказать. Иногда мне хочется все рассказать Хранительницам Мудрости. Пусть они знают, что мы всего-навсего Принятые, и покончим с этим.
- Ты-то с этим покончила бы, - твердо заявила Эгвейн. - А мне приходится спать от них не далее чем в двадцати шагах.
Илэйн передернулась:
- Эта Бэйр... Она мне Лини напоминает - у той всегда такой же вид был, когда я ломала какую-то вещь, которую мне строго-настрого запретили трогать.
- Погоди, я тебя еще с Сорилеей познакомлю, - пообещала Эгвейн. Илэйн с сомнением посмотрела на нее. М-да, пожалуй, Эгвейн и сама относилась к Сорилее скептически, пока не встретилась с ней. Правда, не так-то просто познакомить Илэйн с Сорилеей. Эгвейн поправила шаль. - Расскажи мне о встрече с Бергитте. Это ведь Бергитте была? Да? Илэйн отшатнулась, точно от удара в живот. На миг она прикрыла глаза, потом вздохнула - будто ее до пят наполнило воздухом.
- Я не могу об этом говорить.
- Что значит - не можешь говорить? Язык-то у тебя есть. Это была Бергитте?
- Эгвейн, я не могу. Поверь мне. Я бы рассказала, но не могу. Вот если... я попробую спросить... - Будь Илэйн из тех женщин, которые в отчаянии ломают руки, сейчас она делала бы именно это. Она открывала и закрывала рот, но не издавала ни звука; взор ее бегал по комнатке, словно в поисках подмоги или наития. Глубоко вздохнув, Илэйн вперила настойчивый взгляд в глаза Эгвейн: - Что бы я ни сказала, любое мое слово неминуемо нарушит обещание, которое я поклялась сдержать. Даже этим я преступаю доверие. Пожалуйста, Эгвейн!.. Ты должна мне поверить. И ты никому не должна говорить о том, что ты... как тебе показалось, видела. Эгвейн согнала с лица хмурое, непреклонное выражение.
- Я тебе верю. - По крайней мере теперь она уверена, что ей ничего не померещилось. Бергитте! О Свет! - Надеюсь, когда-нибудь ты поверишь мне настолько, чтобы рассказать.
- Да я тебе верю, но... - Покачивая головой, Илэйн присела на краешек аккуратно заправленной кровати. - Мы слишком часто храним секреты, Эгвейн, но порой на то есть причина.
Чуть погодя Эгвейн кивнула и села рядом.
- Когда сможешь, тогда и скажешь. - Вот и все, что сказала Эгвейн, но Илэйн с облегчением обняла подругу.
- Эгвейн, я твердила себе, что не стану об этом спрашивать. Просто наконец перестану забивать себе этим голову. - Серое дорожное платье сделалось блестящим зеленым нарядом; наверное, Илэйн не осознала, как глубоко вдруг опустился вырез ее платья. - Но... с Рандом все в порядке?
- Он жив и здоров, если ты об этом спрашиваешь. В Тире я посчитала, что он жесток, но сегодня я слыхала, как он угрожал повесить того, кто пойдет против его приказов. Нет, приказы его не дурны... Он запретил отбирать еду без оплаты и убивать людей, но все же... Они первыми провозгласили его Тем-Кто-Пришел-с-Рассветом, они без колебаний последовали за ним из Пустыни. И он угрожал им - безжалостный, как холодная сталь.
- Это не угроза, Эгвейн. Он - король, что бы кто ни говорил - ты, он сам, кто-то еще. А король или королева должны отправлять правосудие без страха перед врагами и не делать скидок друзьям. Любой в роли судьи обязан быть суровым и твердым. Иногда по сравнению с матушкой городские стены казались мягкими и податливыми.
- Он не должен быть таким высокомерным, - ровным голосом произнесла Эгвейн. - Найнив сказала, чтоб я напомнила ему, что он всего лишь человек, но как это сделать - ума не приложу.
- Да, ему нужно напоминать, что он всего лишь человек. Но он вправе ожидать подчинения. - В голосе Илэйн звучали высокомерные нотки, пока она не опустила взгляд. Тогда она залилась румянцем, а зеленое платье вдруг обрело кружевной ворот, подпирающий подбородок. - Ты не ошибаешься, он и вправду настолько надменен? Точно? - сдавленно договорила она.
- Он самодоволен, точно боров на гороховом поле. - Эгвейн поерзала на кровати. Она помнила, что постель жесткая, но тонкий матрас казался куда мягче одеял, на каких она спала в палатке. О Ранде Эгвейн беседовать не хотелось.
Ты уверена, что та драка не - Вражда с Лателле вряд ли
вызовет неприятностей;' - сделает дорогу подруг легче
- Не знаю, что и будет. Лателле ведь затаила злобу на Найнив. Раньше-то все неженатые мужчины всецело были ее, она выбирала кого хотела, перебирала их, как свои игрушки. Думаю, не одна она так себя ведет - встречаются такие женщины. Алудра держится наособицу, а Ке-рандин и гуся отпугнуть не могла бы, пока я ее не научила за себя постоять. Кларин же замужем за Петрой. Однако Найнив ясно дала понять, что оборвет уши всякому, кто даже помыслит с ней пофлиртовать. Вдобавок она извинилась перед Лателле, поэтому я надеюсь, что все уладится.
- Она извинилась?
Илэйн кивнула, на лице ее отразились не меньшие изумление и озадаченность, чем на лице Эгвейн.
- Мне показалось, она отколотит Люка, когда тот заявил, что она должна попросить прощения. Кстати, по-видимому, к себе он ее предостережение не относит. Так вот, Найнив извинилась, хоть целый час ходила туча тучей. Как ни странно, что-то о тебе бурчала. - Илэйн помешкала, искоса кинув на Эгвейн испытующий взгляд. - Ты ей в последнюю встречу что-то сказала? С той поры ее... точно подменили. И иногда она сама с собой разговаривает. Точнее, спорит. Судя по той малости, что я услышала, с тобой спорит.
- Я не сказала ничего, чего не стоило говорить. - Итак, что бы ни произошло между ней и Найнив, это еще действует. Либо так, либо Найнив копит гнев и выплеснет его при следующей встрече. Нет, Эгвейн больше не станет мириться со вспыльчивостью Найнив. Тем более теперь, когда она поняла, что это вовсе не обязательно. - Передай ей от меня, что ей слишком много лет, чтобы в драке по земле кататься. Если она снова ввяжется, у меня найдутся для нее слова похлеще. Дословно передай: "Хуже будет". Пусть Найнив переваривает ее слова до следующего раза. Либо она будет кроткой, как ягненок... Либо Эгвейн придется исполнить свою угрозу, довести ее до логического конца. В обращении с Силой Найнив, может, и лучше - когда сумеет направить, но здесь сильнее Эгвейн. Так или иначе, с раздражительностью Найнив надо покончить.
- Я ей скажу, - сказала Илэйн. - Ты тоже изменилась. Кажется, и тебе передалось что-то от Рандовой заносчивости.
Эгвейн не сразу сообразила, что имеет в виду подруга; помогла легкая, но довольная улыбка Илэйн.
- Не говори ерунды, - промолвила Эгвейн. Илэйн рассмеялась и обняла подругу:
- Ох, Эгвейн, придет день, и ты взойдешь на Престол Амерлин, а я стану Королевой Андора.
- Если Башня уцелеет, - рассудительно заметила Эгвейн, и смех Илэйн оборвался.
- Эгвейн, Элайде не уничтожить Белую Башню. Что бы она ни делала. Башня устоит. Скорей она не удержится на Престоле Амерлин. Как только Найнив припомнит название того городка, готова поспорить, что там мы найдем Башню в изгнании. Там будут все Айя, кроме Красной.
