таможенными служащими. Озадаченный Роб заметил также специальный штамп, на
котором было написано: "Разрешено к провозу консервационным патрулем
Далекой звезды, N_11048".
- Возьми коробку, пожалуйста, - предложила Линдси.
- Что это такое, Лин? - спросил Роб.
С явным неодобрением Саймон сказал:
- Эмптс-детеныш. Внутри контейнер устроен особым образом. Когда тебе
понадобится, ты можешь открывать его для эмптинга. Идея принадлежит
Линдси, не мне. Не будем вдаваться в детали, как ей удалось достать
зверька. Будучи дочерью командира, она, к моему сожалению, может
пробираться в такие места, где не должна появляться. Я ничего не знал о ее
затее до тех пор, пока она полностью не приготовила эмптса к отправке.
Линдси посмотрела прямо в лицо Роба и тихо сказала:
- Я сделала это, потому что подумала, что он тебе нужен. Твой визит
на Далекую звезду оказался очень тяжелым и горьким для тебя. Может быть,
когда ты захочешь забыть обо всем, что узнал здесь, эмптс тебе поможет.
Через вентиляционные дырочки доносилось слабое чи-ви. Роб завороженно
смотрел на контейнер. Разноречивые чувства охватили его - сомнение,
желание согласиться, печаль.
Голос диктора повторил объявление о завершении посадки на ССК. Роб
все еще не мог оторвать взгляда от коробки в протянутой руке Линдси.
Он испытывал большое искушение. Контейнер содержал избавление от
тяжких воспоминаний - на всю жизнь.
- Роб! - услышал он голос Линдси.
- Я не могу его взять, Линдси.
Впоследствии Роб часто задумывался над тем, как ему удалось принять
именно такое решение. Тогда оно пришло неосознанно, скорее, интуитивно. Но
пришло. И Роб считал это решение - и все, что было с ним связано, -
правильным до последних дней своей жизни.
Удивительно, но, отказав Линдси, он почувствовал почти мгновенное
облегчение. Взгляд Саймона стал теплее. И даже Линдси, казалось, была
довольна ответом Роба.
Командир потянулся к Линдси и осторожно высвободил ручку контейнера
из руки дочери.
- Мы заключили с Лин маленькое пари, Роб. Я уверял ее, что ты не
возьмешь эмптса. Люди взрослеют по-разному и в самых неожиданных местах.
Таким местом для тебя стала Далекая звезда.
Роб не был твердо уверен в выводе командира, сделанном в его адрес.
Но улыбка Саймона вдохновила его.
Заметив, что Линдси плачет, Роб тоже еле сдержал слезы. Однако в этот
момент старший стюард, стоявший рядом, выразительно кашлянул. Линдси
стремительно бросилась к Робу и поцеловала его в щеку.
- Я рада, что ты не взял коробку, - шепнула она.
- Ваши билеты, будьте любезны, - сказал стюард вежливым голосом.
Роб протянул ему проездные документы. Саймон помахал рукой, державшей
музыкальную трубку.
- Прилетай навестить нас, если сможешь, Роб.
Роб посмотрел на Линдси.
- Я бы хотел.
- Все в порядке, - проговорил стюард. - Проходите в подъемную
гондолу, пожалуйста, мистер Эдисон.
- ...и пошли нам весточку по прибытии, и сообщи о том, как прошли
экзамены, - быстро добавил Саймон. - В счастливый путь с Далекой звезды!
Робу хотелось еще многое сказать, но времени уже совсем не было.
Стюард зашел в подъемник сразу после него. Входная дверца почти тут
же закрылась. Подъемный вагончик оторвался от земли и начал подниматься к
кораблю. Через маленький иллюминатор Роб вскоре увидел бок громадного ССК,
мимо которого они плыли.
Даже сейчас, уже улетая с Далекой звезды, Роб не был уверен, что он
осмыслил все до конца. Так много всего произошло за очень короткий
промежуток времени! Этот кошмар в пещерах; Безродный, снова возвратившийся
к своей прежней, безмятежной жизни в заповеднике, но теперь уже не с одним
эмптсом, а с двумя; судьба "Маджестики"...
Лишь одно было ясно. Все позади. Теперь ему надо беспокоиться об
экзаменах.
Как только посадочный подъемник оказался высоко над землей и
поровнялся с кораблем, Роб почувствовал в себе твердую уверенность, что с
поступлением в колледж у него будет все в порядке - вступительных
экзаменов он не боялся. И общее настроение стало более оптимистичным.
Он еще не был уверен, что сможет полностью смириться с той правдой,
которую узнал о капитане Эдисоне. На Далекой звезде Робу пришлось
убедиться, - и это причинило ему большую боль, - что его отец был
обыкновенным человеческим созданием, способным ошибаться. Считать Дункана
Эдисона именно таким для Роба все еще было тяжелым испытанием.
Но, когда он думал об отце трезво и здраво, как старался делать это
сейчас, боль, казалось, начинала понемногу утихать.
Роб помнил о приготовленном Линдси подарке. Приняв его, он навсегда
избавил бы себя от мучительных мыслей о тайнах, погребенных в пещерах
Далекой звезды. До самого конца своей жизни вычеркнул бы из памяти все
плохое. Но в следующее мгновение Робу вдруг стало страшно: если бы он взял
эмптса, то вместе с плохими воспоминаниями вообще бы утратил память об
отце.
Подъемник замедлил ход и пристыковался к кораблю. Роб вместе со
старшим стюардом оказались на борту ССК.
Войдя в свою маленькую каюту, Роб положил в багажник сумку и привязал
себя ремнями в лежачем положении. Пробили склянки. По внутрикорабельной
связи объявили, что старт произойдет через шестьдесят секунд. Заработали
мощные двигатели.
Роб повернул голову к маленькому иллюминатору. Снаружи бурлили и
развевались клубы дыма. Грудь сдавило от сильного гравитационного
притяжения. Сквозь клочья дыма Роб в последний раз ненадолго увидел
планету Далекая звезда - обдуваемую ветром пустыню, фиолетовые скалы,
кварталы Тчерчилла в свете лимонного солнца.
Вскоре Далекая звезда исчезла из вида. За окном стемнело. Двигатели
выключились. Иллюминатор стал светонепроницаемым, закрывшись красной
светящейся фарой.
Через некоторое время Роб расстегнул на себе ремни. Открыв сумку, он
достал обрамленный платиной портрет отца.
"ПКК", в памяти Роба снова всплыла ужасная формулировка. "Просчет в
команде капитана - и никуда от этого не деться".
И не может этого поправить никакой эмптинг. Тем более, что слишком
многое в прошлом было плохим и обидным.
Роб понимал, что смотреть правде в глаза будет нелегко. Но он принял
именно такое решение, когда Линдси предложила ему эмптса. Он, Роб Эдисон,
должен жить с правдой. Это было последним открытием, сделанным им на
Далекой звезде.
"Все в порядке", сказал себе Роб. "Следуй своему решению. Жить в
согласии с правдой значит примириться с нападками Керри Шарки.
Будет трудно. Но я смогу выдержать.
А как быть с интервью Холлису Киппу?
Я должен согласиться".
Было ли это действительно взрослением, о котором говорил Саймон Линг?
А, быть может, Роб просто стал самим собой. Робом Эдисоном, будущим
студентом. А не какой-то тенью от себя, постоянно жившей в прошлом.
Роб улыбнулся отцу. Улыбнулся доброй, искренней улыбкой. И понял
поразительную вещь - он никогда не переставал любить отца.
Сколько долгих лет понадобилось для того, чтобы Роб мог смотреть на
портрет отца вот так - не испытывая чувства обиды и страха? Сколько
времени понадобилось для того, чтобы он мог смотреть на отца с открытой
улыбкой и не чувствовать комка, подступающего к горлу?
Очень много.
Роб засмеялся.
Все было замечательно!
