хуже для нее, для Джины.
Рейд протянул руку, чтобы обнять Джину, когда она проходила мимо него в
кухню. Она невольно отстранилась. Рейд замер на месте. Но Джину не
волновало, что происходит за ее спиной. Она хотела как можно скорее
вырваться из этой душной комнаты.
- Собирайся поскорее, Пейдж, - коротко бросил Рейд. - Завтрак, который ты
заказала, будет через пятнадцать минут.
- Моя одежда уже распакована. Мне понадобится совсем немного времени,
чтобы одеться и причесаться, - пропела Пейдж.
- Тогда делай это скорее! - Прозвучало как приказ.
Одновременно хлопнули две двери - Пейдж ушла в свою комнату, а Рейд
направился в холл, затем на кухню.
Джина уже включила электрический чайник и теперь насыпала кофе в чашку
для Рейда. Она чувствовала себя безнадежно потерянной. В глазах стояли
слезы. Ей хотелось остаться одной, чтобы осознать, что их брак дал гораздо
большую трещину, чем она предполагала. Какой нормальный мужчина станет
держать жену и любовницу - или будущую любовницу - в одной квартире?
Как же мало должен он уважать ее ум, все, что для нее дорого! Она уже не
была уверена, что второй медовый месяц состоится, что она хочет этого.
Оказывается, между подозрением и уверенностью - огромная разница. Только
теперь она поняла до конца значение выражения "земля уходит из-под ног".
- Пейдж чем-то тебя расстроила?
Из дверного проема раздался его голос. Он спрашивал прямо, с неподдельным
беспокойством.
Что она может ему рассказать? Все слова Пейдж были абсолютно невинны.
Дело было в тоне, каким она говорила, и в контексте их разговора. Тогда ее
слова звучали убийственно. К тому же, если она начнет рассказывать, а Рейд
ее не поймет, все станет только хуже. Лучше пока что промолчать.
- Нет, - сказала Джина, открывая пакетик с сахаром и молясь, чтобы Рейд
оставался там, где стоит, потому что, если он подойдет ближе, она не сможет
не отстраниться от него. И неизвестно, сумеет ли совладать с собой. Сейчас
ей больше всего нужно было время, чтобы подумать о своем дальнейшем
поведении.
- Но ты чем-то расстроена, - настаивал Рейд, которому явно не нравилось
напряжение, витавшее в воздухе.
Слово "расстроена" было лишь слабым отражением того, что творилось в ее
душе. Она чувствовала себя одинокой, брошенной, испуганной, оказавшейся в
чужой стране, где она никого не знает и где никто ей не поможет и не
подскажет, что делать.
- Я... очень устала, - ответила она. На ее плечи словно свалилась вся
тяжесть мира. - У меня даже кости болят, - для большей убедительности
добавила она. - Думаю, теперь я проваляюсь в ванне не меньше двух часов.
Чайник закипел. Джина налила воду в чашку. Услышав, что Рейд подходит к
ней, схватила чашку и повернулась к нему. Надо было воздвигнуть между ними
хоть какую-то преграду. За последние несколько дней она отдавала ему всю
себя, без остатка, а он поставил Пейдж в положение, в котором та могла ее
унижать.
- Вот, держи, - Джина сунула ему чашку, заставив себя улыбнуться.
- Джина, - он с беспокойством смотрел на нее, - это только из-за дороги?
- Горячая ванна приведет меня в норму, я уверена. - Она хотела
прошмыгнуть мимо него, отчаянно нуждаясь в убежище. Самая мысль о том, чтобы
увидеть Рейда и Пейдж - неважно, вместе или поодиночке, - была слишком
болезненной.
- Джина, если тебя что-то беспокоит... - Его волнение было вполне
объяснимо. Он не хотел ее отпускать. В конце концов, ему не хотелось, чтобы
пропал уже готовый план.
- Все в порядке. - Дверь ванной комнаты была прямо перед ней. - Теперь
моя очередь, - засмеялась она и, не дожидаясь, когда он скажет еще
что-нибудь, заскочила в ванную и заперла дверь. Открыла оба крана, чтобы
снаружи не доносилось ни звука.
Сев на край ванны, она погрузилась в свои тяжелые раздумья, качая время
от времени головой и изумляясь, как это она могла быть такой наивной. Еще по
пути в аэропорт, сидя рядом с Рейдом на заднем сиденье автомобиля, она была
полна самых радужных надежд на то, что их брак наконец-то будет таким, каким
она мечтает его сделать.
Но как надежда может ужиться с обманом?
Их брак дал течь, и в трещину хлестала вода.
Глава тринадцатая
Рейд смотрел на дверь ванной, понимая, что его жена просто от него
отгородилась. Дверь только служила тому наглядным примером, а то, что Джина
морально и эмоционально отдалилась от него, он заметил еще раньше. Он видел
и чувствовал это, и упорное отрицание Джиной очевидного только подтверждало
его наблюдения.
Но больше всего его шокировала собственная реакция.
Неделю назад он бы даже не задумался над ее поведением. Скорее всего,
просто пожал бы плечами и отнес случившееся на счет плохого настроения,
которое скоро пройдет, ничем его не затронув. Он вообще преуспел в умении не
позволять неприятностям задевать его. Он решил для себя, что это намного
проще, чем мучиться из-за того, что все равно нельзя изменить.
Но все изменилось. И для него внезапно стало очень важно, чтобы между ним
и женой не возникало никаких преград. Теперь, когда они наконец пали, он не
позволит им возникнуть вновь. Ни за что.
Внутри у него все сжималось, а мысли бессвязно метались. Почему Джина
вдруг так внезапно его оттолкнула? Что произошло? Она отстранилась от него,
словно он был какой-то мерзкой тварью, вызывавшей у нее только отвращение.
Могильный холод пронизал его насквозь. Он должен не допустить, чтобы то,
что начала Джина, окончилось. Все его существо протестовало против этого.
Что бы ни было не так, оно должно быть исправлено. Пейдж что-то натворила,
решил Рейд, хотя Джина это и отрицает. С Пейдж и "Дьюрли-Хаус" все началось,
и они приехали в этот отель вместе с Пейдж, и две женщины оставались
некоторое время наедине в гостиной до его прихода. Такая резкая перемена
настроения должна иметь серьезную причину, и Пейдж вполне могла оказаться
этой причиной.
Конечно, Джина может и преувеличить значение ее слов, но все равно Рейд
очень хотел бы знать, о чем они говорили. Он посмотрел на часы, с
нетерпением ожидая, когда подойдет его помощница, чтобы с ней поговорить.
Она уже должна быть готова. Завтрак подадут через пять минут.
Он отнес кофе, приготовленный Джиной, обратно в кухню. Пить не хотелось.
Даже кофе был отравлен отрицательными эмоциями. Воспоминания о произошедшей
с ней первой перемене делали их еще более отчетливыми.
Дорога из аэропорта была восхитительной. Рейд посадил Пейдж на переднее
сиденье "мерседеса", чтобы остаться с Джиной наедине сзади. Она вся сияла от
радостного восторга.
Ему было хорошо просто сидеть рядом с ней, сжимать ее руку и видеть, как
она предвкушает предстоящие две недели. Между ними исчезли все барьеры, она
могла свободно касаться его, сплетала свои пальцы с его, отчего обоих
пронизывало сладостное чувство.
Рейд посмотрел на свою руку, которую совсем недавно сжимала и поглаживала
Джина. Еще осталось ощущение, что он держит в руке что-то очень дорогое, что
ни в коем случае нельзя выпустить. Осознание, что это настоящий шанс для их
брака, было очень сильно. И Рейд всей душой желал его использовать, желал
этого больше всего на свете.
Ему необходимо было узнать, что случилось с Джиной, чтобы потом исправить
явное недоразумение. Он припомнил, что, входя в гостиную, был погружен в
мысли о работе и ничего не заметил. Казалось, Джина с Пейдж мирно
разговаривают.
Он попытался восстановить в памяти всю сцену. Джина сидела на софе с
раскрытым на коленях журналом, а Пейдж в купальном халате стояла у кресла, с
другой стороны кофейного столика. Он расслышал, как Пейдж предлагала Джине
помощь, если понадобится, и в ее тоне не было решительно ничего обидного или
оскорбительного, ничего, что могло бы спровоцировать негативную реакцию
Джины на его просьбу приготовить ему кофе, к тому же Джина уже это
предлагала.
Взгляд, которым она его наградила...
Даже от воспоминания о нем у Рейда по спине пробегал озноб. Казалось, что
она видит перед собой не его, а чужого человека, которого не знает, знать не
желает и хочет поскорее от него избавиться. Что она и сделала, захлопнув
перед его носом дверь ванной.
Раздумья Рейда над сложной загадкой были прерваны звонком в дверь:
принесли второй завтрак. Первый был в самолете, но это было три часа назад.
Рейд с удовольствием съел бы заказанные Пейдж булочки, если бы желудок так
не сводило судорогой от волнения.
Как только Рейд открыл дверь, впуская официанта, Пейдж выглянула из
гостиной, снова принимая на себя роль хозяйки. Она уже сделала то же самое в
аэропорту, может быть тем и обидев Джину, которая тогда ничем этого не
выдала. И все-таки ему придется серьезно поговорить с Пейдж и попросить ее
умерить свое рвение, особенно на глазах у его жены.
Дверь ванной была по-прежнему плотно закрыта. Из-за нее доносился шум
воды.
Официант прошел в гостиную, где Пейдж указала ему, куда поставить поднос
с завтраком. Рейд постучал в дверь ванной.
- Джина, принесли завтрак, и булочки еще теплые. Ванна может немного
подождать...
- Нет, - раздался из-за двери нервный вскрик, а потом на той же высокой
ноте: - Я не хочу есть. Спасибо.
Исчерпывающий ответ. Рейд хотел спросить, все ли в порядке, но, подумав,
что получит такой же краткий ответ, промолчал. Разговор через дверь ни к
чему не приведет. Он дернул ручку. Дверь оказалась запертой.
Пока он стоял и думал, что это может означать - явно ничего хорошего, -
Пейдж проводила официанта до двери. Поскольку только она могла объяснить
ему, в чем дело, Рейд прошел в гостиную, приготовившись сесть за стол, как
только Пейдж вернется.
- Твоя жена не будет с нами завтракать? - спросила вошедшая Пейдж.
- Нет. Она не хочет есть.
- Что ж, она сможет позавтракать, когда захочет.
В отличие от нас, добавили ее глаза.
Рейд мысленно возмутился из-за объединения себя с ней, хотя в их ситуации
это было вполне нормально. По поведению Пейдж было сразу видно, насколько ей
не нравится присутствие здесь Джины. Этакий балласт, без которого вполне
можно обойтись...
Не из-за нее ли Джина так повела себя сегодня?
Чувство вины пронизало Рейда, когда он отодвигал стул для Пейдж. Может
быть, он сам виноват в происходящем, потому что настаивал на сугубо деловой
цели этой поездки, и Джина подчеркнуто не забывала об этом, отказавшись
поменяться с Пейдж местами в самолете. И все равно Рейду не нравилось, что
Пейдж ставит себя выше Джины. Пейдж Колдер для него ничто - ничто! - в
сравнении с Джиной.
Рейд смотрел на свою помощницу, сидевшую напротив него, и в нос ему бил
запах ее духов. Слишком экзотических и вызывающих, на его вкус, и Рейду
отчаянно хотелось подойти к окну и вдохнуть свежего воздуха, чтобы
избавиться от раздражающего аромата. Ему вдруг пришло и голову, что Пейдж
вообще слишком вызывающе себя ведет.
Он сел, салфетку повязывать не стал и, выбрав баночку английского джема,
разрезал булочку, думая, что же ему делать дальше.
- Налить тебе чаю?
Рейд едва удержался, чтобы не бросить Пейдж обвинение в том, что она явно
зарвалась: ее никто не просил брать на себя обязанности хозяйки.
- Нет, уже слишком поздно, - только и сказал он.
Может быть, он слишком остро все воспринимает... Нет, черт возьми! А если
даже и так! Ему не нужно, чтобы Пейдж исполняла при нем роль второй жены.
Первой его ошибкой было согласиться на этот отель. Им вполне хватило бы
общения в рабочее время. Было сущим идиотством размышлять о чем-то большем.
Удивительная глупость.
- Ты права, тебе не следует жить с нами в одном номере, Пейдж, - сказал
