Ты взял на парнасских вершинах;
Ты, собственной кровью омытый, другой
Сорвал на гремящих твердынях;
И к третьему, с лаской вдали колыхая,
Тебя призывает пучина морская.
Мужайся! - Казарский, живой Леонид,
Ждет друга на новый пир славы...
О, будьте вы оба Отечества щит,
Перун вековечной Державы!
И гимны победы с ладей окрыленных
Пусть искрами брызнут от струн вдохновенных!
Давно ль под мечами, в пылу батарей,
И я попирал дол кровавый,
И я в сонме храбрых, у шумных огней,
Наш стан оглашал песнью славы?..
Давно ль... Но забвеньем судьба меня губит,
И лира немеет, и сабля не рубит.
1828
БОРОДИНСКОЕ ПОЛЕ
Элегия
Умолкшие холмы, дол некогда кровавый,
Отдайте мне ваш день, день вековечной славы,
И шум оружия, и сечи, и борьбу!
Мой меч из рук моих упал. Мою судьбу
Попрали сильные. Счастливцы горделивы
Невольным пахарем влекут меня на нивы...
О, ринь меня на бой, ты, опытный в боях,
Ты, голосом своим рождающий в полках
Погибели врагов предчувственные клики,
Вождь гомерический, Багратион великий!
Простри мне длань свою, Раевский, мой герой!
Ермолов! я лечу - веди меня, я твой:
О, обреченный быть побед любимым сыном,
Покрой меня, покрой твоих перунов дымом!
Но где вы?.. Слушаю... Нет отзыва! С полей
Умчался брани дым, не слышен стук мечей,
И я, питомец ваш, склонясь главой у плуга,
Завидую костям соратника иль друга.
1829
ДУШЕНЬКА
Она еще не менее хороша для глаз, все обнимающих во мгновении и на
мгновение, - как для души, которая чем больше ищет, тем более находит.
Жуковский
Бывали ль вы в стране чудес,
Где, жертвой грозного веленья,
В глуши земного заточенья
Живет изгнанница небес?
Я был, я видел божество;
Я пел ей песнь с восторгом новым
И осенил венком лавровым
Ее высокое чело.
Я, как младенец, трепетал
У ног ее в уничиженье
И омрачить богослуженье
Преступной мыслью не дерзал.
Ax, мне ль божественной к стопам
Несть обольщения искусство?
Я весь был гимн, я весь был чувство,
Я весь был чистый фимиам.
И что ей наш земной восторг,
Слова любви? - Пустые звуки!
Она чужда сердечной муки,
Чужда томительных тревог.
Из-под ресниц ее густых
Горит и гаснет взор стыдливый...
Но отчего души порывы
И вздохи персей молодых?
Был миг: пролетная мечта
Скользнула по челу прекрасной,
И вспыхнули ланиты страстно,
И загорелися уста.
Но это миг - игра одна
Каких-то дум... воспоминанье
О том небесном обитанье,
Откуда изгнана она.
Иль, скучась без нее, с небес
Воздушный гость, незримый мною,
Амур с повинной головою
Предстал, немеющий от слез.
И очи он возвел к очам
И пробудил в груди волненья
От жарких уст прикосновенья
К ее трепещущим устам.
1829
С. А. К<УШКИ>НОЙ*
Вы личиком - пафосский бог,
Вы молоды, вы стройны, как Аглая,
Но я гусар... я б вас любить не мог,
Простите: для меня вы слишком неземная.
К вам светской страстью, как к другой,
Гореть грешно! -
С восторженной душой
Мы вам, как божеству, несем кадил куренье,
Обеты чистые, и гимны, и моленье!
1829
* Софья Александровна Кушкина - соседка по симбирскому имению, поклонником
красоты которой был Давыдов. - Прим. ред.
NN
Вы хороши! - Каштановой волной
Ваш локон падает на свежие ланиты;
Как мил ваш взор полузакрытый,
Как мил ваш стан полунагой!
Не вы ль оригинал живой
Очаровательной хариты,
Кановы созданной рукой?
Вы хороши! - Но мой покой
Неколебим. Осанка величава,
Жеманная тоска искусственной любви
Не страшны мне: моя отрава -
Взор вдохновительный и слово от души.
Я их ищу давно, давно не обретая.
Вам не сродни крылатый бог:
Жизнь ваша - стрелка часовая,
А рифметический итог.
Но та, которую люблю, не называя...
Ах, та вся чувство, вся - восторг,
Как Пиндара строфа живая!
1829
ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН*
Вечерний звон, вечерний звон, -
Как много дум наводит он!
Не тот, что на закате дня
Гудит в стенах монастыря,
Но тот, что пасмурной порой
Поется девой молодой...
Вечерний звон, вечерний звон, -
Как много дум наводит он!
Как он мучителен и мил!
Как он мне чувства возмутил,
Когда впервые звук его
Коснулся слуха моего!..
То был не звук, но глас страстей,
То говор был с душой моей!
Вечерний звон, вечерний звон, -
Как много дум наводит он!
Все вторило в природе ей:
Луна средь облачных зыбей,
Пустыня в сумрачной тиши
И ропот девственной души,
Терзаемой любви тоской,
И очи, полные слезой!..
Вечерний звон, вечерний звон, -
Как много дум наводит он!
1830-е гг.
* Вариация на тему стихотворения И. И. Козлова "Вечерний звон". - Прим.
ред.
МАША И МИША
Шутка
Как интересна наша Маша!
Как исстрадалася по Мише!
Но отчего же ехать к Маше
Так медлит долговязый Миша?
Быть может, занимаясь Машей,
На сахарном заводе Миша
Готовит карамельки Маше, -
Но станется и то, что Миша
Забыл о нашей бедной Маше.
И, может быть, неверный Миша
Целует уж другую Машу,
Вы знаете какую, - Миша!
Опомнись, Миша! - наша Маша
Жива лишь памятью о Мише,
А новая красотка Маша
Грызет одни конфеты Миши -
Грызет, как их грызут все Маши
В провинциях, где ныне Миша,
И в ус не дует эта Маша,
Что слаще их лобзанья Миши!
Когда, когда же к нашей Маше
Ты возвратишься, длинный Миша,
И сквозь очки увидишь Машу -
Глядящую в лорнет на Мишу?..
1830-е гг.
ГЕРОЮ БИТВ, БИВАКОВ, ТРАКТИРОВ и Б...
Люблю тебя, как сабли лоск,
Когда, приосенясь фуражкой,
С виноточивою баклажкой
Идешь в бивачный мой киоск!
Когда, летая по рядам,
Горишь, как свечка, в дыме бранном;
Когда в б.....е окаянном
Ты лупишь сводню по щекам.
Киплю, любуюсь на тебя,
Глядя на прыть твою младую:
Так старый хрыч, цыган Илья,
Глядит на пляску удалую,
Под лад плечами шевеля.
О рыцарь! идол усачей!
Гордись пороками своими!
Чаруй с гусарами лихими
И очаровывай б....й!
1830 или 1831
ГОЛОДНЫЙ ПЕС
Ox, как храбрится
Немецкий фон,
Как горячится
Наш херр-барон,
Ну, вот и драка,
Вот лавров воз!
Хватай, собака,
Голодный пес.
Кипят и рдеют
На бой полки;
Знамена веют,
Горят штыки,
И забияка
Палаш вознес!
Хватай, собака,
Голодный пес.
Адрианополь
Без битв у ног,
Константинополь
В чаду тревог.
Что ж ты, зевака,
Повесил нос?
Хватай, собака,
Голодный пес.
Лях из Варшавы
Нам кажет шиш,
Что ж ты, шаршавый,
Под лавкой спишь?
Задай, лаяка,
Варшаве чес!
Хватай, собака,
Голодный пес.
"Все это жжется...
Я брать привык,
Что так дается...
Царьград велик.
Боюсь я ляха!.."
А ты не бось!
Хватай, собака,
Российский пес.
Так вот кресченды
Звезд, лент, крестов,
Две-три аренды,
Пять-шесть чинов;
На шнапс, гуляка,
Вот денег воз!
Схватил собака,
Голодный пес.
1832
ГУСАРСКАЯ ИСПОВЕДЬ
Я каюсь! Я гусар давно, всегда гусар,
И с проседью усов - все раб младой привычки.
Люблю разгульный шум, умов, речей пожар
