спрятала от землян расстоянием и скоплениями космической пыли.
В то время молдоги, чья психология сильно отличалась от человеческой,
гораздо спокойнее воспринимали людей, чем люди - молдогов. Судя по всему,
ни страха, ни особого изумления молдоги не испытали, повстречав еще одну
разумную расу, успевшую выйти в глубокий космос. Они не проявляли особого
интереса к планетам Плеяд, не считая редких разведывательных экспедиций, и
не выказывали недовольства, когда люди начали заселять тамошние планеты.
Но это было лишь вначале. Некоторое время спустя, еще на раннем этапе
освоения человечеством Плеяд, в сознании молдогов сработал таинственный
эмоциональный переключатель. Разведчики иноразумных перестали наведываться
в Плеяды, а корабли людей строго предупреждались, если проникали за
скопление, в глубь звездной территории молдогов. Подобно японцам, в
семнадцатом веке вдруг закрывших свои границы для европейцев, молдоги
преградили доступ людям в свои пределы. Тогда ходили слухи о людях,
которые успели проникнуть на территорию иноразумных еще до неблагоприятных
перемен и теперь возвращались целыми и невредимыми.
Со временем о подобных случаях забыли. Ведь молдоги совершенно
неожиданно предъявили абсолютно необоснованные претензии на район Плеяд.
Сейчас, насколько было известно Калли, их послы пребывали на Земле:
обсуждали проблему с членами Трехпланетного Совета. Спокойно, но не
неотступно требовали они одного: люди должны покинуть уже освоенные ими
планеты Пограничья. Тем временем внутри самого Совета кипели дебаты и
борьба фракций. Члены Совета не в состоянии были признать, что уже не
командует населением Пограничья, не в состоянии приказать им вернуться
домой; точно так же не в силах были они осознать, что молдоги готовы
начать войну с человечеством, если последнее откажется незамедлительно
эвакуировать свое население с планеты Плеяд.
Дополнительную окраску выступления членов Совета придавала
космофобия, - но понятиям Пограничья, боязнь не столько космоса вообще,
сколько неведомого, что таится за границами Солнечной системы. Этой фобии
подвержены почти все, кто жил в Трехпланетье. В кривом зеркале страха
пограничники казались им варварами, а иноразумные существа - чудовищами.
Но ни один из лидеров Старых миров не признался бы в этом. Даже Алия, сама
не подверженная космофобии, отказывалась видеть болезнь. Собственно, этот
вопрос и стал яблоком раздора между Алией и Калли во время перелета с
Калестина на Землю. Но уже сам арест Калли и существование этой плавучей
тюрьмы доказывали, что болезнь существует.
Ход мыслей Калли неожиданно приобрел новое, очень интересное
направление. Но не успел он сосредоточиться на новой идее, как в их
берлогу влетело некое существо - бесшумное, как мотылек, оно словно
сложилось, опустилось на матрас и, скрестив ноги, уставилось на Калли.
Калли взглянул на него с заметным любопытством. Это был коротышка, - тот
которого Вил назвал Доуком Тауншендом.
- Ему лучше? - послышался бесстрастный голос, который хорошо
запомнился Калли: слишком спокойный тенор, превращающий любой вопрос почти
в утверждение.
Вил кивнул.
- Спасибо, парни, - сказал вдруг Калли, вспомнив сцену возле лифта. -
Спасибо вам.
Доук вообще не ответил и продолжал равнодушно смотреть на Калли. Его
можно было бы назвать весьма симпатичным пареньком, если бы лицо у него не
было так похоже на маску. Странное было это лицо - Калли задумался, не
встречал ли он этого субъекта раньше. Вил ответил за обоих:
- Мы стараемся подхватывать тех, кто попадает сюда в плохой форме.
Охранники бояться Доука. Поэтому мы сразу можем чем-то помочь, например,
заставить их снять смирители. Тебе повезло - ты мог остаться на всю жизнь
калекой. Подумать только: этими варварскими устройствами заменили
смирительные рубашки! Считается, что рубашки менее гуманны!
- Значит, вы принимаете к себе калек? - спросил Калли, переведя
взгляд на Джемисона.
- Да, если получается. Но твой случай особый. - Джемисон чуть
прищурил глаза. Ты Калихэн О'Рурк Уэн, знаменитый космический угонщик. Во
время Восстания в одиночку увел больше десятка кораблей Трехпланетья. Ты
для нас представляешь особый интерес.
- Какой именно? - Калли был озадачен.
- Пока не стоит об этом. Сначала поешь и отдохни немного. Через
день-два наберешься сил, тогда мы сможем серьезно поговорить. Поискав в
головах своего матраса, он выудил пластиковую банку, щелкнул крышкой,
передал банку Калли, и тот почувствовал аромат горячего супа с говядиной.
- Откуда у вас такая еда? - удивился Калли, стараясь занять более
подходящую для принятия пищи позицию.
- Нам ее выдают, - тихо ответил Вил. - Когда сам сможешь подойти к
окошку раздачи, получишь свою пайку. Мы с тобой сейчас делимся.
Передав дымящуюся банку супа Калли, он присовокупил к ней пластиковую
ложку, которая специально крепилась к каждой банке. - Попытайся впихнуть в
себя сколько можешь, а потом спи.
Калли не стал возражать. Совет был очень кстати. Он почувствовал
голод, к тому же, он узнал столько нового, что следовало эти сведения как
следует обдумать.
Следующие несколько дней Калли набирался сил. Он лежал на своем
матрасе из пенорезины и смотрел в металлический потолок, который в самом
деле оказался нижней частью перехода между уровнями. Всего уровней было
пять, как объяснил ему Вил. Все они были битком набиты задержанными,
преимущественно из Пограничных миров, и занимали весь объем грушевидной
подводной секции. Сама плавучая тюрьма была известна как Станция по
задержанию иммигрантов номер один, для краткости - просто "номер первый".
По мере того, как к нему возвращались силы, Калли изучал своих
странных опекунов. Один из них, за исключением редких моментов, всегда
находился рядом с Калли. Доук оказался не слишком разговорчивым товарищем
- но не потому, что не желал поддерживать беседу, а потому, что сказать
ему, собственно, было нечего. В обществе Калли он либо спал - зачастую
сидя, скрестив ноги и прислонившись спиной к стене, - или точил
самодельный ножик. Такие ножи делали сами заключенные - лезвие из полоски
металла, заостренной, как игла и наточенной до остроты бритвы, рукоятка -
из тряпок, смоченных для твердости спиртовым лаком. Кроме того, как
заметил Калли, Доук любил сидеть и рассматривать содержимое медальона,
который свисал на цепочке с его шеи. Он всегда проявлял большую
осторожность, чтобы Калли не разглядел, что он там прячет. Очевидно,
спрятано там было нечто очень интересное: Доук часы напролет просиживал,
поглощенный созерцанием.
На пятый день, когда Калли почувствовал, что уже полностью оправился,
он выбрал момент, когда Вил остался с ним наедине и напрямую
поинтересовался странным характером Доука.
Вил пожал плечами.
- Конечно, он немного с приветом, - признал он.
- Так я и думал, - заметил Калли. - Поэтому охранники его и
побаиваются?
- Охрана его боится, потому что Доук не боится охраны, - серьезно
объяснил Вил. Даже они понимают: чтобы они не делали, запугать его они не
смогут. Если они переступят границу - Доук уже ни перед чем не
остановится, не станет рассчитывать последствия. Поэтому они с ним и
нянчатся. Конечно, рано или поздно...
Вил вдруг замолчал.
- Рано или поздно - что? - заинтересовался Калли.
- Наверное... - Вил замялся. - Пару дней назад ты спросил, зачем мы
тебя взяли к нам. Я сказал, что есть причина, о которой мы поговорим
позднее.
Он сделал паузу, словно ожидая реакции Калли.
- Продолжай, - предложил Калли. - Какая причина?
- Понимаешь, это место - особое учреждение.
- Тюрьма, понимаю, - кивнул Калли.
- По сути, да. Но официально - это лишь пункт задержания при службе
иммиграции. Среди арестованных действительно есть несколько человек,
незаконно прилетевших на Землю с Марса, Венеры или пояса астероидов. Но на
самом деле - это лагерь для интернированных, для жителей Пограничья - в
течение последних трех лет полиция отправила сюда всякого пограничника,
которого им удавалось арестовать под любым предлогом. Калли снова кивнул.
- Теперь, видишь ли, все дело в том, что на одного охранника
приходится сотня арестованных. И поскольку мы не преступники, мы создали
систему управления и собственные законы. Полдесятка человек образуют так
называемое правление. Все члены правления - известные участники Восстания,
твои товарищи. Как только они узнают, что ты здесь... - Вил пристально
посмотрел на Калли, - ты, скорее всего, тоже станешь членом правления.
Если нет - все равно будешь пользоваться немалым влиянием.
- Ну и что? - спокойно спросил Калли.
Вил глубоко вздохнул.
- Я спрятал тебя здесь, чтобы мы могли поговорить прежде, чем тебя
узнают старые друзья. Правление выносит решения, обязательные для всех
арестованных.
Он снова сделал паузу, глядя Калли в глаза.
- Среди множества вопросов, которые решает Правление, медленно
закончил он, - есть один очень важный: кому из арестованных удастся
совершить пробег.
4
Калли рассмеялся. Ну и ситуация. Но в смехе не было горечи - во
всяком случае, не больше, чем в его чувствах к Алии, предавшей его. Калли
не ждал, чтобы люди вокруг вели себя как святые. Скорее, наоборот. Вот
почему, наверное, многие так хорошо к нему относились. Ничем другим нельзя
объяснить, почему ему всю жизнь везло в этом смысле.
- Вот как! - сказал Калли. - А я уже начал подозревать, что вы
пригрели чисто из милосердия.
- Я не за себя прошу! - быстро сказал Вил. - Нужно спасти Доука. Ты
же видишь, какой он. Раньше или позже он убьет какого-нибудь охранника и
умрет сам.
- Да, вполне возможное дело, - согласился Калли. - И ты молодец, что
заботишься о товарище. Только я подозреваю, причина окажется недостаточно
веской. Придется Доуку все же ждать своей очереди.
- Не будет никакой очереди, - объяснил Вил. Его обычно спокойное лицо
посуровело. - Побег будет первым и последним на станции номер один.
Калли насторожился.
- Первый и последний? То есть, до сих пор никто не пытался бежать, ты
хочешь сказать?
- Именно, - кивнул Вид. - Ближайшая земля - Новая Зеландия - в тысяче
с половиной миль отсюда. Единственный способ туда добраться - захватить
один из челноков, которые доставляют продукты, материалы и арестованных.
Челноки совершают посадку на воду не менее чем в сотне ярдов от станции.
Кроме того, море здесь кишит акулами. Сам увидишь, почему, когда окажешься
на палубе.
- Понятно, - задумчиво сказал Калли. - Вопрос упирается в лодку.
Чтобы добраться от станции до челнока нужна какая-нибудь лодка, так?
- Да. А на номере первом никаких лодок нет. Грузы и людей перевозят с
челноков в собственных шлюпках.
- Как же тогда предполагается совершить пробег? - спросил Калли.
- Четыре месяца назад правление постановило тайной сделать лодку. Об
этом мало кто знает среди арестованных. Маленький ялик, собирается из
полусотни отдельных частей, каждую из которых легко спрятать. Лодка будет
готова через шесть месяцев. Потом придется ждать случая пронести все части
на палубу. Когда опустится челнок, арестованные инсценируют бунт - чтобы
внимание охраны было отвлечено и лодку успели собрать и спустить на воду.
В ялике поместится пять человек. Именно пять - иначе нет гарантии, что
удастся захватить челнок. Но не больше пяти. Это предел.
Он замолчал. Калли кивнул.
