- Да, похоже, именно такая крупная птица и должна была свить здесь
гнездо, уж больно уровень внедрения высокий и прикрытие отличное. Вы здесь
уже полгода работаете, а мы толькотолько зашевелились. Если бы не...
кое-какие обстоятельства...
- Например, утечка информации из Москвы.
- Нам намекнули... но в принципе - да, конечно, в вашем аппарате есть
и наши люди.
- Наши - это чьи конкретно?
- А вы еще не выяснили?
- Российский Легион?
- Российский Легион лишь вершина айсберга, дорогой полковник, его
военная основа, обеспечивающая устойчивость и охрану тайны, подводная же
часть айсберга называется РВС - Реввоенсовет. Неужто не докопались?
- А зачем Реввоенсовету понадобились "зомби-генераторы"? Ведь у вас
сила - Легион.
- Мы не хотим войны, - веско проговорил полковник, явно повторяя
чьи-то слова. - Революцию можно совершить бескровно. Власть в стране
менять не обязательно, достаточно изменить мировоззрение существующей
власти, поменять ее программу.
- Понятно. Значит, вы - новые русские революционеры. Насколько мне
помнится определение, революция - это способ перехода от исторически
отжившей общественно-экономической формации к более прогрессивной,
коренной качественный переворот во всей социально-экономической системе
общества. Какая же формация вам кажется более прогрессивной, чем ныне
существующая? Коммунистическая?
- Диктатура на базе коммунистических отношений. До сих пор идеалы
коммунизма извращались всеми, кто приходил к власти, мы этого не допустим.
- Что ж, отличная идея. Можете сказать, чья?
- Существует председатель РВС...
- Джехангир?
Дубневич с неподдельным интересом посмотрел на малоподвижное лицо
Ираклия.
- Вы знаете Джехангира? Браво! Но Мстислав Калинович всего лишь
командующий Легионом в масштабе государства, председатель Реввоенсовета
другой человек.
- А вы какое занимаете место в иерархии РВС?
- Я командую бригадой Легиона в Брянской области, имею звание
генерала.
- Поздравляю. И зачем вы мне все это рассказываете, генерал?
Надеетесь на сотрудничество? Вербуете?
Дубневич покачал головой.
- Еще день назад я бы предложил тебе сотрудничать с нами, полковник.
Но обстоятельства изменились. Благодаря вмешательству "мстителей" и
полковника Крутова в наши местные разборки наметилась нежелательная утечка
информации о деятельности объекта...
- Лаборатории?
- Приходится принимать меры.
- То есть вызывать службу ликвидации?
- Мы называем ее командой "зачистки".
- Возглавляете команду тоже вы?
- Если этого требуют обстоятельства.
- Так что же, у меня нет никаких шансов? И вас не остановит, что я -
полковник военной контрразведки ФСБ?
- Боюсь, что нет. Ведь вы просто исчезнете, а мы постараемся, чтобы
тело не нашли.
- А если я соглашусь работать на вас?
Дубневич пристально глянул в глаза Федотова. Было видно, что он
колеблется, что-то решает в уме.
- Хорошо, я сведу тебя с человеком, который решит твою судьбу, но
только при одном условии: ты отдаешь мне похищенный "глушак" и
представляешь всю информацию о своей работе здесь.
- Тогда извольте выслушать встречные условия, генерал. Вы отпускаете
моих людей, сводите сначала меня с тем человеком, от которого зависит моя
судьба, а уж потом я отдам "глушак" и все остальное. Вы же понимаете, что
без гарантий такие сделки не делаются.
Дубневич встал, навис горой над столом, сузил глаза.
- Вот что, полковник, тут я решаю, что надо делать в первую очередь,
а что во вторую. Или ты подчиняешься или...
- Понял, беру возражения назад. Придется верить вам на слово. -
Ираклий встал, опять сцепил руки на затылке. - Пойдемте.
- Куда? - насторожился Дубневич, приподнимая дуло "глушака".
- Что ж вы думаете, я прячу такие важные улики, как "глушак", в
офисе? Он у меня в тайнике, ждет посыльного.
Ираклий, не дожидаясь ответа полковника, двинулся к двери кабинета.
Дубневич в нерешительности шагнул следом, и это промедление стоило ему
победы.
Что случилось, он так и не понял. Спина президента Ордена чести
впереди вдруг исчезла, "глушак" из руки выскочил, как живой, а потом
тяжелый удар потряс голову и всю нервную систему полковника, и ему все
стало безразлично.
Ираклий замер над телом упавшего Дубневича, прислушиваясь к звукам,
долетавшим из коридора, отобрал у него второй пистолет, быстро подошел к
монитору и, включив громкоговорящую связь, произнес одно слово:
- Буза!
Это было ключевое слово запуска программы сопротивления.
После этого Ираклий взял свой "глушак", вышел в коридор и разрядил
оба псигенератора в ликвидаторов Дубневича, томящихся за дверью. И тотчас
же смирно лежащие на полу охранники офиса, они же - сотрудники опергруппы
контрразведки, подчиненной Федотову на время проведения следственных
мероприятий в Брянской области, включились в процесс.
Парни из команды "зачистки" Российского Легиона были опытными
специалистами своего дела, но и они слегка расслабились, убаюканные мирным
поведением побежденных и их безнадежным с точки зрения победителей
положением. Поэтому атака контрразведчиков оказалась для них неожиданной.
Они начали сопротивляться лишь спустя несколько мгновений, но было уже
поздно, оперативники Корнеева имели не меньший опыт боевых действий, а по
части знания рукопашного боя могли дать ликвидаторам фору.
Бой закончился через три секунды. Семеро ликвидаторов оказались
обезоружены и обездвижены, четверо из них потеряли сознание от разрядов
"глушаков", один был убит, но оставались еще их приятели вне здания ДК и
теперь надо было пройти мимо них незамеченными.
- Гасим свет, прыгаем в окна и - тютю... - предложил Корнеев. - Их
осталось всего человек пять, не больше, в крайнем случае возьмем всех на
штык.
- Это армейский спецназ, майор, они наверняка подстраховали себя,
держат под прицелом окна и двери.
- Тогда единственный путь - на чердак через служебку.
- Пошли.
Оперативники Корнеева погасили свет в служебном помещении, чтобы их
нельзя было увидеть снаружи, вскрыли в потолке замаскированный люк на
чердак и один за другим начали подниматься в проем. В комнате оставались
трое - Корнеев, Федотов и его телохранитель, когда в коридор ворвались
двое ликвидаторов Дубневича, почуявшие неладное. Бросив взгляд на тела
товарищей, они с ходу ударили из автоматов по дверям кабинетов, привыкнув
реагировать на опасность только таким образом. В то же мгновение начали
стрельбу по окнам офиса и те профессионалы "зачистки", что стерегли
команду Федотова снаружи.
Телохранитель Ираклия погиб сразу, получив с десяток пуль в грудь и
живот. Корнеева ранило в голову пулей с улицы, Ираклию тоже достались две
пули - в шею и в плечо, поэтому он потерял сознание не сразу, успев
выстрелить в коридор из "глушака". Огонь из коридора прекратился, можно
было отступать, но сил уже не хватало, боль туманила кружившуюся голову,
кровь из пробитой шеи толчками выплескивалась на рубашку, стекала по груди
и спине, а вместе с ней уходила и жизнь.
Ираклий последней вспышкой сознания выбросил из окна один из
"глушаков", сел на пол, потом лег и перевернулся на спину. Голова
кружилась все сильней, но он все же смог мысленно произнести мантру,
останавливающую кровотечение. Произнося последние слова мантры: лунггом
ин-ё-до, - он почувствовал умиротворение и заставил глаза остаться
открытыми. Сознание померкло...
Когда в помещение заглянул телохранитель Дубневича, он увидел три
неподвижных окровавленных тела, подержал их под дулом автомата и отступил
в коридор.
- Трупы, товарищ полковник.
В комнату, тяжело ступая, вошел Дубневич с бледным землистым лицом,
еще не полностью пришедший в себя после укола, снимающего психическую
блокаду от разряда "глушака". Постоял над лежащим навзничь с открытыми
глазами Федотовым, сплюнул.
- Их здесь трое. Где остальные?
- Ушли через чердак на крышу, там их и сняли.
- Хорошо. Убираемся отсюда.
- Там милиция подъехала...
- Я сейчас спущусь.
- А их куда?
- Вот милиция и похоронит. - Дубневич помял лицо ладонями, все еще
глядя на умиротворенное лицо магистра Ордена чести, покачал головой. - Ах,
полковник, полковник, ну почему ты такой несговорчивый? Что я теперь
предъявлю Джехангиру? - Он вышел из служебной комнаты. - Сколько человек
мы потеряли?
- Двоих, Чешко и Громова, товарищ полковник. Еще пятеро попали под
"глушак", но уже отходят.
- По машинам. Поедем на Мальцева, а потом на Воропаева...
Стуча ботинками, спецназ Дубневича покинул офис Ордена чести, унося
погибших ликвидаторов. На короткое время в Доме культуры установилась
тишина, лишь снаружи доносились возбужденные голоса, да ворчали двигатели
нескольких автомашин.
Федотов зашевелился, моргнул дважды, слезами промывая глаза, повернул
голову и встретил затуманенный взгляд Корнеева.
- У нас всего две минуты, командир, сейчас сюда заявится доблестная
жуковская милиция.
- Я думал, тебя убили.
- Хрен меня убьешь одной пулей! Череп крепкий, а вмес-то мозгов одна
кость.
- Тогда все в порядке. Помоги-ка...
Майор с залитым кровью лицом, - пуля пропахала голову прямо надо лбом
и вырвала длинную полоску кожи с волосами, сделав аккуратный пробор, -
помог Ираклию встать, и они, ковыляя, поддерживая друг друга, кое-как
добрались до запасного выхода с сорваннной дверью. Сошли по лестнице вниз,
пересекли холл и затаились в туалете на первом этаже.
Суматоха возле Дома культуры несколько улеглась, но прибывший по
тревоге отряд ОМОНа и сотрудники милиции продолжали носиться вверх и вниз
по двум лестницам, бухая ботинками и сапогами, таскали тела погибших
охранников Ордена, обыскивали помещения на втором этаже, потом на первом,
однако в туалет с табличкой "не работает" заглянуть так и не удосужились.
К двенадцати часам ночи шум стал стихать. Забрав трупы, омоновцы
опечатали офис Ордена и удалились. Еще некоторое время слышались голоса
примчавшихся на выстрелы владельцев других офисов, арендующих помещения на
первом этаже ДК, затем все окончательно стихло. Домом культуры завладела
мрачная, пропитанная пороховой гарью тишина.
- Уходим, - шепнул Корнеев. - Я открыл окно.
- Подожди, - отозвался Ираклий, все это время просидевший у стены в
позе горы и пытавшийся подпитаться энергией с помощью медитационной
техники лунггом; кровотечение из ран ему удалось остановить давно, однако
вынуть пулю из плеча и заштопать дырки в шее и плече усилием воли он не
смог. - Поищи пистолет...
- На кой черт тебе сейчас пистолет?! У меня есть...
- Это псигенератор... я выбросил его из окна служебки, сориентируйся,
куда он мог упасть.
- Его наверное давно нашли бойцы полковника.
- Поищи.
Корнеев вылез в окно, пропадал минут десять, потом в проеме окна
появилась его голова.
- Порядок, нашел! Давай руку.
Федотов с трудом взобрался на подоконник, с помощью майора сполз
вниз, на асфальтовую полоску вдоль стены здания, выпрямился, шепча что-то
сквозь зубы.
- Что? - не понял Корнеев, наклонившись к нему.
- Это стихи... я вспомнил... у меня друг - поэт, у него есть такие
строки:
С волками выть по-волчьи не привык,
Хотя всегда отчаянно кусался.
Я под ударами не сдался и не сник,
И сквозь флажки, израненный, прорвался...
- Хорошие стихи, в самую точку. Но нам пора рвать отсюда когти. Куда
