лица и продолжил:
- Мы должны перенести войну к ним, прийти в их город - и уничтожить его.
Послышались недоверчивые возгласы и одобрительные крики. Саску
вопросительно смотрели на него, и Керрик перевел им свои слова. Затем все
голоса перекрыл голос Хар-Хавола, и охотники замолчали, готовые выслушать
его.
- Как мы можем это сделать? Как можно сражаться с этими вооруженными
мургу? И уничтожить целый город? Я не понимаю этого.
- Тогда послушайте, - сказал Керрик. - Вот. что нужно сделать. Херилак
знает все пути к городу Альпесак: однажды он водил туда своих охотников,
убил несколько мурту и вернулся живым. Он может сделать это еще раз.
Только теперь он поведет не горстку охотников, а всех, кого мы соберем. Он
тайком проведет их сквозь джунгли, и мургу не найдут их, как бы ни искали.
Он приведет охотников в Альпесак, а я скажу им про способ, как уничтожить
этот город и всех живущих в нем. Сейчас я расскажу вам, как это можно
сделать. - Он повернулся к мавдуктос и перевел им все это, чтобы они тоже
знали, о чем вдет речь.
Воцарилась полная тищина, никто из слушателей не шевелился. Все глаза
следили за ним, когда он шагнул вперед. Где-то в стороне закричал ребенок,
но его тут же заставили замолчать. Один шаг, и вот уже Керрик у огня.
Схватив суховатую ветку, он сунул ее в пламя и постучал по головешкам, так
что в воздух взвился сноп искр. Затем он вытащил ее из костра, пылавшую и
потрескивающую, и поднял высоко над головой.
- Вот что мы сделаем - принесем огонь в их город деревьев, туда, где
его никогда не было. Мургу не пользуются огнем и не знают о его
разрушительном действии. Что ж, мы покажем им его. Мы пустим огонь в
Альпесак, разрушим его до основания сожжем всех мургу и не оставим там
ничего, кроме угля!
Последнее его слово утонуло в диком восторженном реве.
Херилак встал рядом с ним, тоже держа зажженную ветвь и что-то крича,
но голоса его не было слышно из-за криков охотников. Остальные саммадары
сделали то же самое, пока Керрик переводил для мандуктос. Поняв, в чем
дело, Саноне подождал, пока стихнет шум, и подошел к огню. Выхватив из
него пылающую головню, он поднял ее над головой.
- Кадайр создал для нас эту долину в привел нас сюда, когда вокруг была
темнота. Затем он создал звезды, чтобы небо не было пустым, и луну, чтобы
она освещала нам путь. Но вокруг было слишком темно, чтобы могли расти
растения, и тогда он поместил на небе солнце. Так был создан мир. Мы живем
в этой долине, ибо мы дети Кадайра. - Он медленно обвел взглядом аудиторию,
глубоко вздохнул и громко произнес одно единственное слово: - Карогнис!
Женщины саску закрыли свои лица, а мужчины громко застонали, как от
боли. Тану с интересом смотрели на них, хотя и не поняли слов. Говоря,
Саноне расхаживал возле костра, голос его был громок и требователен.
- Карогнис скрывался в этих существах, называемых мургу, и они были
разбиты, а те, что не умерли - бежали. Но это еще не все. Пока они живы,
живет Карогнис, и значит, мы не можем чувствовать себя в безопасности.
Потому-то Кадайр и пришел к нам в этом новорожденном мастодонте, чтобы
показать путь к победе над Карогнисом. Люди мастодонтов будут нападать и
убивать мургу. - Он вдруг остановился, схватил другую горящую ветку и
закрутил ее над головой. - Мы пойдем с вами, и Карогаис будет уничтожен! Мы
будем сражаться рядом с вами, и убийц святых животных поглотит пламя.
Его жесты были вполне ясны, и слушатели разразились одобрителишм ревем.
Будущее было предрешено. Каждому хотелось висказаться, и было много
криков, которые постепепо стихали, когда Херилак потребовал ташины.
- Хватит! Мы знаем, чего хотим, но я хочу услышать от Керрика, как это
будет сделано. Я знаю, что он много думал об этом. Пусть говорит.
- Я скажу вам, как это будет сделано, - сказал Керрик. - Когда на горных
перевалах растает снег, мы всеми саммад снова пойдем в горы. Скорее всего,
на той стороне сразу же заметят мургу, и поэтому они должны видеть
движущиеся вместе с женщинами и детьми саммад, а не вооруженную армию тану.
Нужно их обмануть. Идя на запад, мы будем встречаться с другими саммад,
разделяться и соединяться вновь, путая свои следы. Для мургу все мы
выглядим одинаково. Поэтому они наверняка потеряют наш след. Только после
этого мы выйдем на берег океана. Мы будем охотиться и ловить рыбу, как
делали это раньше, когда убили мургу, пришедших убить нас. Они заметят это,
задумаются и решат, что это очередная ловушка.
Керрик потратил много времени, пытаясь представить себя иа месте ийлан
и думать, как думают они. Как думала Вайнти, которая - он не сомневался в
этом - пока жива, будет возглавлять фарги. Она могла, конечно, заподозрить
ловушку и попытаться обратить ее против тану. Было много вариантов ее
поведения, но Керрика это не беспокоило. Саммад не будет там, когда она
ударит.
- Для нас не важно, что об этом думают мургу, - сказал он. - Саммад уйдут
с берета прежде, чем враг успеет его достичь... Они простоят там столько,
сколько нужно для заготовки запасов на зиму. Это будет легко, ведь там
будет много охотников и мало едоков. Когда мы повернем обратно и пройдем
через холмы, мы разделимся и саммад уйдут в горы, к снегам безопасности.
- А охотники пойдут на юг. И быстро. Мы понесен с собой кое-какие
запасы, а остальное придется добывать охотой. Херилак знает дорогу через
холмы, потому что дважды проходил по ним. Мы пойдем, как могут ходить по
лесу только охотники, и, может быть, нас не заметят. Однако у мургу много
глаз, и трудно надеяться скрыться от них. Но это не важно - они не смогут
остановить нас. У них всего несколько охотников знают лес, а у нас
множество. Если они найдут нас, то умрут. Исчезнув в лесах, мы будем
ждать, когда придет время, а перед зимними дождями, когда подуют сухие
ветры, ударим по ним, сожжем город и уничтожим его жителей. Вот как мы
достигнем своей цели.
Решение было принято, и если кто-то с ним не согласен, он молчал и ничего
не говорил. Все выступавшие поддерживали его - им хотелось сразиться с
врагом на его земле.
Когда костер погас и разговоры стихли, собрание закончилось и все
разошлись по своим палаткам и пещерам. Армун шла рядом с Керриком.
- Должен ли ты делать это? - спросила она, хотя и знала его ответ
заранее. - Будь осторожен, Керрик. Я не хочу жить на свете без тебя...
- Как и я без тебя. Но это нужно сделать. Вайнти будет приходить до тех
пор, пока один из нас не умрет. Я принесу войну в Альпесак, чтобы быть
уверенным, что это будет она. С ее смертью город сгорит, ийланы будут
уничтожены, а мы сможем жить в мире: но не раньше, и ты должна понимать
это. Больше я ничего не могу сделать.
Глава двадцать восьмая
Вернувшись в Альпесак, Вайнти поняла, что потеряла расположение Малсас.
Причины этого были вполне понятны. Вайнти была первой сарн'эното города, и
со временем ее власть переросла власть Эйстаи. Малсас одобряла это, как
одобряла и все приготовления Вайнти. Она потеряла благорасположение только
после возвращения с запада.
Когда устозоу были найдены на западе, куда они пробрались, перейдя через
горы, Вайнти сразу решила, что их нужно уничтожить. Расстояние было
большое, но жажда мести еще больше.
Урукето перевезли огромное количество фарг, и на берегу выросли груды
снаряжения. Когда зима кончилась, Вайнти двинулась вперед во главе армады,
какой мир еще не видел. Они шли вдали от царя, хорошо вооруженные, с
большим количеством запасов продовольствия и прочной защитой. Положение
всех устозоу было известно, и их стаи одна за другой окружались и
уничтожались. Это должно было стать концом всех устозоу.
А потом разбитая армия вернулась домой.
Известие о происшедшем достигло города задолго до того, как первая
фарги ступила на берег. Когда Вайнти докладывала совету, Малсас на берегу
не было. Отсутствие Эйстаи было весьма многозначительно. Совет холодно
выслушал объяснения Вайнти, подсчитал потери, а затем отпустил ее. Точнее,
отправил прочь, как обычную фарги.
После такого падения Вайнти перестала приходить на амбесед, где ийланы
собирались каждый день, где сидела Эйстаи и находился центр города. Она
оставалась в стороне, одинокая, и, видимо, забытая, и ждала сообщения,
которое все не приходило. Она лишилась расположения, и никто не
приближался к ней, как бы ни сочувствовал изгнаннице.
Прошло много дней, прежде чем к ней явился посетитель, которого Вайнти
вовсе не желала видеть. Но встреч с эфензеле никогда не следовало избегать.
- Это могла быть только ты, - мрачно заметила сна. - Единственная, кто
рискнула увидеться со мной - это Дочь Смерти.
- Я хочу поговорить, эфензеле,- сказала Энга. - Я слышала много рассказов
о последнем походе, и все они огорчают меня.
- Мне они тоже не доставляют удовольствия. Когда я уходила отсюда, то
была сарн'эното, а сейчас сижу одна и жду вызова, который все не приходит,
и даже не знаю, кто я - попрежнему сарн'эното, которая может командовать,
или же упала ниже фарги.
- Я здесь не для того, чтобы умножать твои страдания. Правда, те, что
плавают на вершинах высоких волн...
- Могут только погрузиться в пучину. Оставь эти рассуждения для своих
подруг. Я знаю эти глупости, сказанные вашей основоположницей Фарнекши, и
полностью не согласна с ними.
- Сейчас я коротко изложу причину моего прихода. Я хочу услышать от тебя
правду.
Вайнти резко оттолкнула ее, щелкнув при этом пальцем.
- Меня не волнует, что говорят друг другу глупые фарги, я не собираюсь
обсуждать их бессмысленные рассуждения.
- Значит, будем говорить только о фактах. - Движения Энги были мрачны и
неумолимы. - Эти факты известны нам обеим. Своими сомнениями Пелейн внесла
в ряды Дочерей раскол. Она убедила многих из нас поддержать тебя, и эти
введенные в заблуждение существа пополнили твою армию. Они ушли с тобой на
эту убийственную кампанию и не вернулись.
- Разумеется, - разговаривая, Вайнти делала телом как можно меньше
движений, сообщая лишь минимум информации, и тут же замирала, когда все
было сказано. - Они умерли.
- Ты их убила.
- Их убили устозоу.
- Ты послала их против устозоу без оружия, они могли только умереть.
- Я послала их против устозоу, как делала это со всеми другими. Они
сами отказались нести оружие.
- Почему они сделали это? Ты должна объяснить мне. - Энги наклонилась
вперед, и Вайнти отпрянула от нее.
- Я не хочу говорить с тобой, - сказала она, по-прежнему делая минимум
движений. - Оставь меня.
- Только после того, как ты ответишь на мой вопрос. Я долго думала над
этим и пришла к неизбежному выводу, что причина их действий жизненно важна
для самого нашего существования. Пелейн и я по-разному объясняли учение
Угуненапсы. Пелейн и ее последователи решили, что твое дело правое, и
пошли за тобой. Теперь они мертвы. Почему?
- Ты не получишь от меня ответа. Ни одного слова в поддержку вашей
разрушительной философии. Уходи.
В стене мрачной неподвижности Вайнти не было ни одной трещины, но
Энги была не менее решительна и тверда в своем намерении.
- Они несли оружие, когда уходили отсюда, и были с пустыми руками,
когда умерли. Ты утверждаешь, что по своему выбору, но их выбор не зависит
от мясника, пославшего их на бойню.
Вайнти с трудом вынесла это рассчитанное оскорбление.
Губы ее задрожали, но она по-прежнему молчала, Энги безжалостно
продолжала:
- Я снова спрашиваю тебя, почему ты сделала это? Что могло изменить их
взгляды на ношение оружия? Что-то явно случилось. Ты знаешь это и скажешь
мне.
- Никогда!
- Скажешь!
Энги качнулась вперед и сжала руки Вайнти своими мощными пальцами, ее
рот широко раскрылся в гневе. В то же мгновение она заметила слабые
движения радости и выпустила Вайнти, оттолкнув ее от себя.
- Тебе нравится, что я использую насилие, не так ли? - сказала Энги,
тяжело дыша. - Ты хочешь увидеть меня опустившейся до уровня насильника. Но
И не унижу себя, как бы меня ни провоцировали. Я не присоединюсь к тебе в
