себя выше остальных, они обязаны помогать остальному Человечеству, когда
ему грозит опасность. Это укладывается в рамки Моральной Философии?
Широко раскрыв глаза, Ханасу пытался собраться с мыслями. Наконец он
кивнул.
- Все именно так, как ты сказал. Надо приспособить Моральную
Философию к новым условиям. Раньше такого никогда не случалось. Раньше не
было новых условий. Теперь они появились. Только сейчас я понял, как мы
ошибались. Мы поддались эмоциям. Мы нарушили основной закон Моральной
Философии. Когда я объясню это моим людям, они поймут. Мы спасем
человеческий род. - Подойдя ко мне, он пожал мне руку. - Ты спас нас от
самих себя, мой друг. Мы неправильно применяли постулаты учения. Пора
исправить эту ошибку. Я пойду и объясню это своим соотечественникам.
- Подожди. Вдруг Ком сначала откроет огонь, а потом только будет
вести с тобой переговоры. Если мы его нейтрализуем, сможешь ли ты убедить
войска?
- Несомненно. Никто не осмелится возражать моим словам, ведь я им
буду излагать закон, который они учили с тех пор, когда были такими
маленькими мальчиками, как эти.
Не успел он закончить, как дверь распахнулась, и на пороге появились
такие же маленькие мальчики с оружием в руках. Во главе стоял один из
учителей, который направил свой пистолет прямо на меня.
- Брось оружие, - приказал он. - Иначе я тебя убью.
21
Конечно, я целился прямо в них. Моя интуиция никогда не подводит
меня. Как только дверь скрипнула, я уже выхватил свой пистолет и присел.
Теперь я медленно поднялся и бросил пистолет на пол. Я находился в
неравном положении. Столько оружия в руках этих нервных учеников.
- Не стреляйте! - закричал я. - Сдаюсь!
- Что это значит? - спросил Ханасу, направляясь к двери. - Уберите
пистолеты. Это приказ.
Ученики тут же подчинились приказу Наставника, но учитель колебался.
- Ком сказал...
- Кома здесь нет. Ком не прав. В последний раз приказываю убрать
оружие.
Учитель никак не мог принять решение, и Ханасу повернулся ко мне.
- Пристрели его, - приказал он.
Что я и сделал. Разумеется, я выстрелил в него снотворной иглой, хотя
ученики этого и не знали. Ханасу это вообще не волновало. Он не привык,
чтобы кто-то не выполнял его приказы.
- Дай мне пистолет, - сказал он стоявшему рядом с ним ученику. -
Пойди передай, чтобы вся школа собралась в конференц-зале.
Все остальные побросали оружие и тут же удалились. Я оттащил учителя
и положил его рядом со спавшими учениками. Ханасу закрыл дверь и
погрузился в размышления.
- Вот что надо сделать, - наконец сказал он. - Я объясню им все,
пользуясь постулатами Моральной Философии. Их больше не будут мучить
внутренние противоречия по поводу ее применения. Когда они это поймут, мы
отправимся в космопорт. Там находятся Ком и его активисты. Я выступлю
перед ними, и они перейдут на нашу сторону. Тогда твой космический корабль
сможет спуститься, и мы Приступим ко второму этапу операции.
- Все это хорошо. Но если они не согласятся с тобой?
- Им придется это сделать. Потому что не со мной они должны будут
согласиться, а со священным текстом Моральной Философии. Когда они это
поймут, речь будет идти не о согласии, а о повиновении.
Говорил Ханасу весьма убедительно, но я, на всякий случай, скрестил
пальцы за спиной.
- Может, мне лучше пойти с тобой? На всякий случай.
- Ты подождешь здесь. За тобой придет посыльный.
С этими словами Ханасу вышел, и мне ничего не оставалось, как
подчиниться его приказу. Тела учеников наводили меня на грустные мысли.
Чтобы отвлечься от них, я вызвал по радио корабли и обрисовал ситуацию. Я
приказал им находиться на орбите над космопортом и ожидать моих дальнейших
распоряжений. Потом выключил радио. В дверь постучали.
- Пойдем со мной, - приказал вошедший ученик.
Я последовал за ним. Ханасу ждал меня возле открытых дверей школы, а
к нему со всех сторон стекались учителя и ученики.
- Мы отправляемся в космопорт, - сказал он. - К рассвету мы будем
там.
- Проблем нет?
- Конечно, нет. Все обрадовались, когда постулаты Моральной Философии
наконец обрели для них смысл. Мои люди сильные, но их сила проистекает от
повиновения. Теперь они гораздо сильнее.
Ханасу ехал впереди на единственной машине, и я радовался, что сижу в
кабине вместе с ним. Преподаватели и ученики тащились за нами на лыжах.
Никто не пожаловался, что вместо сна им приходится совершать лыжный поход.
Да, дисциплина - это великая вещь! Чего не скажешь о машине, на которой мы
ехали. Хотя в этот раз трясло не так сильно, потому что Ханасу ехал
медленно, чтобы лыжники не отставали от нас.
Занималась заря, когда мы приблизились к космопорту. Из сторожевой
будки вышли два охранника и спокойно наблюдали за нами, как будто такие
процессии появлялись здесь каждый день.
- Скажите Кому, что я хочу его видеть, - приказал Ханасу.
- Проход запрещен. Таков приказ Кома. Всех врагов надо убить. В твоей
машине враг. Убей его.
- Четырнадцатое Правило Послушания гласит, - сказал Ханасу властным
голосом, - что вы должны подчиняться приказам членов Комитета Десяти. Я
даю вам приказ. Нет такого закона, чтобы убивать врагов. Отойдите в
сторону.
На лицах охранников отразилось легкое волнение, но они с ним быстро
справились.
- Проходите, - сказал один из охранников. - Я сообщу Кому о вашем
визите.
Выстроившись в цепочку, наше юное войско направилось к
административным зданиям. Мы проходили мимо зенитных установок, но их
расчеты не обращали на нас никакого внимания.
Внезапно пошел снег. Наша машина остановилась у главного здания, и,
как только Ханасу спрыгнул на землю, дверь здания распахнулась. Я съежился
на сидении. Из здания вышел Ком и дюжина его сторонников. Все они были
вооружены.
Наверное от холода я совсем плохо соображал, потому что только сейчас
осознал, что в нашей колонне только у меня есть оружие.
- Возвращайся в свою школу, Ханасу. Твое присутствие здесь
нежелательно, - закричал Ком.
Не обращая никакого внимания на эти слова, Ханасу подошел к нему
вплотную. Затем он громко заговорил, чтобы все могли его услышать.
- Я приказываю вам всем сложить оружие, потому что ваши действия
противоречат учению Моральной Философии. Это учение обязывает нас
возглавлять другие расы. Согласно ему, мы не должны идти на самоубийство,
борясь с другими народами, которые превосходят нас в числе в соотношении
один к миллиону. Если мы станем продолжать борьбу, нас всех убьют. Разве
этому учат нас законы Тысячи оставшихся в живых? Вы должны...
- Ты должен уйти, - перебил его Ком. - Это ты нарушил закон. Уходи,
или тебя убьют.
Он поднял пистолет и направил его старику в грудь. Я мигом выскочил
из машины.
- На твоем месте я на стал бы этого делать, - сказал я, беря его на
мушку.
- Ты привел с собой врага! - выкрикнул Ком. - Его убьют, тебя
убьют...
Он осекся, когда Ханасу залепил ему звонкую пощечину.
- Я объявляю тебя вне закона, - сказал Ханасу. - Ты отказался
повиноваться. Тебе конец.
- Мне конец? Скорее тебе! - вне себя от ярости завопил Ком, целясь из
пистолета.
Я прыгнул в сторону, держа пистолет наготове, но Ханасу находился на
линии огня. Тут раздался грохот выстрелов.
Но Ханасу продолжал стоять. Бесстрастно наблюдая, как изрешеченное
тело Кома рухнуло на землю. Сторонники Кома разом разрядили свои пистолеты
в своего командира. Моральная Философия погубила его.
Спокойно и невозмутимо Ханасу повернулся ко всем присутствующим и
стал объяснять им новую интерпретацию Закона. Серые люди с трудом скрывали
свое облегчение. Лишь бездыханное тело Кома портило всю картину, напоминая
о случившемся расколе. Люди старались не смотреть на него.
На планете снова был порядок.
- Можете спускаться, - сказал я в микрофон передатчика.
- Никак нет. Получен новый приказ от вышестоящего начальства.
- Вы что, с ума там все посходили. Быстро сажайте ваши жестянки,
иначе я изжарю вашего командира и съем его на завтрак.
- Никак нет. Корабль с вышестоящим начальством будет у вас через три
минуты.
Связь прервалась, и я, выпучив глаза, уставился на радио. Что там
такое происходит? В это время собравшиеся внимательно слушали речь Ханасу.
Ситуация под контролем, все проблемы решены, и вдруг такая загвоздка.
Тут я увидел спускающийся с неба корабль. Не успел открыться шлюзовой
люк, как я уже стоял рядом с кораблем, метая глазами молнии и барабаня
пальцами по кобуре. Из корабля вышла знакомая личность. Очень знакомая.
- Ты! - закричал я.
- Да, это я. И я прибыл как раз вовремя, чтобы предотвратить
свершение аморального акта.
Это был Джей Ховах, босс Морального Корпуса. И я понимал, зачем он
сюда прилетел.
- Мы не нуждаемся в твоих советах, - сказал я. - К тому же ты одет не
по сезону. Вернись-ка лучше на корабль.
- Моральность превыше всего, - простучал зубами он.
Никто не предупредил его о местном климате, и он прилетел сюда в
своем купальном халате.
- Я пыталась его убедить, но он и слушать меня не хотел, - раздался
еще более знакомый голос, и по трапу спустилась Анжелина.
- Дорогая! - закричал я, бросившись ей навстречу, но голос Джея
остановил меня.
- Мне сообщили, что ты прибыл сюда, чтобы убедить этих людей
использовать их технику психоконтроля, с помощью которой можно выиграть
войну. Психоконтроль аморален, и его использование запрещено.
- Это кто такой? - ледяным голосом спросил Ханасу.
- Его зовут Джей, - сказал я. - Он заведует нашим Моральным Корпусом.
Он следит за тем, чтобы никто не нарушал наш моральный закон.
Окинув Джея презрительным взглядом, Ханасу повернулся ко мне.
- Я его уже когда-то встречал, - сказал он. - Уведите его отсюда.
Пусть прибудут ваши корабли, и мы приступим к операции против чужаков.
- Похоже, ты меня не понял, - сказал Джей Ходах, выбивая зубами
чечетку. - Я запрещаю эту операцию. Она аморальна.
Ханасу медленно повернулся и окинул его ледяным взглядом.
- Ты не имеешь права говорить со мной об аморальности. Я главный
толкователь Моральной Философии, и я олицетворяю здесь Закон. Мы совершили
ошибку, заставив чужаков развязать войну. Теперь мы прекратим ее при
помощи того же способа.
- Нет! Два отрицательных действия не равны одному положительному.
Операция запрещена.
- Ты не можешь остановить нас, так как здесь у тебя нет никакой
власти. Ты можешь лишь убить нас, чтобы остановить. Если ты не убьешь нас,
мы будем действовать согласно нашему собственному моральному закону.
- Вас остановит...
- Только смерть. Если ты не можешь отдать такой приказ, то отойди в
сторону и не мешай.
Повернувшись, Ханасу пошел прочь. Джей пару раз открыл и закрыл рот,
но не произнес ни слова. Он весь посинел от холода. Я сделал знак двум
школьникам.
- Эй, ребята. Помогите этому бедному старику вернуться на корабль,
чтобы он согрелся и обдумал там свои философские проблемы.
Джей пытался сопротивляться, но ученики крепко взяли его под руки и
повели на корабль.
- И что теперь? - спросила Анжелина.
- Обитатели Кеккончихи полетят к чужакам и попытаются выиграть войну.
Моральный Корпус не сможет убить их, чтобы помешать им защитить нас.
Полагаю, Джею и Инкубе будет над чем поломать головы. Возможно, они не
разрешат нам оказывать помощь серым людям, если нападут способ оправдать
