Но лошадь, как известно, не овца!
И лошадь на парады выезжала,
И маршалу про жабу ни словца.
А маршал, бедный, мучился от рака,
И тоже на парады выезжал,
Он мучился от рака, но, однако,
Он лошади об этом не сказал.
Нам этот факт Великая Эпоха
Воспеть велела в песнях и стихах,
Хоть лошадь та давным-давно издохла,
А маршала сгноили в Соловках.
БОЛЬНИЧНАЯ ЦЫГАНОЧКА
А начальник все, спьяну, про Сталина,
Все хватает баранку рукой,
А потом нас, конечно, доставили
Санитары в приемный покой
Сняли брюки с меня и кожаночку,
Все мое покидали в мешок,
И прислали Марусю-хожалочку,
Чтоб дала мне живой порошок.
А я твердил, что я здоров,
А если ж, печки-лавочки,
То в этом лучшем из миров
Мне все давно до лампочки,
Мне все равно, мне все давно
До лапмочки!
Вот лежу я на койке, как чайничек,
Злая смерть надо мною кружит,
А начальник мой, а начальничек,
Он в отдельной палате лежит.
Ему нянечка шторку повесила,
Создают персональный уют,
Водят к гаду еврея-профессора,
Передачи из дома дают!
А там икра, а там вино,
И сыр, и печки-лавочки!
А мне - больничное говно,
Хоть это и до лампочки,
Хоть все равно, мне все давно
До лампочки!
Я с обеда для сестрина мальчика
Граммов сто отолью киселю,
У меня ж ни кола, ни калачика,
Я с начальством харчи не делю!
Я возил его, падлу, на "Чаечке",
И к Маргоше возил и в Фили,
Ой, вы добрые люди, начальнички!
Соль и гордость родимой земли!
Не то он зав, не то он зам,
Не то он печки-лавочки.
А что мне зам! Я сам с усам,
И мне чины до лампочки,
Мне все чины да ветчины
До лампочки!
Надеваю я утром пижамочку,
Выхожу покурить в туалет,
И встречаю Марусю-хожалочку, -
Сколько зим, говорю, сколько лет!
Доложи, говорю, обстановочку,
А она отвечает не в такт -
Твой начальничек дал упаковочку -
У него получился инфаркт! -
На всех больничных корпусах
И шум, и печки-лавочки,
А я стою - темно в глазах,
И как-то все до лампочки,
И как-то вдруг мне все вокруг
До лампочки...
Да, конечно, гражданка гражданочкой,
Но когда воевали, братва,
Мы ж с ним вместе под этой кожаночкой
Ночевали не раз и не два,
И тянули спиртягу из чайника,
Под обстрел загорали в пути...
Нет, ребята, такого начальника
Мне, наверно, уже не найти!
Не слезы это, а капель,
И все. и печки-лавочки,
И мне теперь, мне все теперь
Фактически до лампочки.
Мне все теперь, мне все теперь
До лампочки!
ПРАВО НА ОТДЫХ
Первача я взял ноль-восемь, взял халвы,
Пару "рижского" и керченскую сельдь,
И отправился я в Белые Столбы
На братана да на психов поглядеть
Ах, у психов жизнь, так бы жил любой:
Хочешь - спать ложись, а хочешь - песни пой!
Предоставлено им вроде литера,
Кому от Сталина, кому от Гитлера!
А братан уж встречает в проходной,
Он меня за опоздание корит,
Говорит - давай скорее по одной,
Тихий час сейчас у психов, - говорит.
Шизофреники - вяжут веники,
А параноики - рисуют нолики,
А которые просто нервные,
Те спокойным сном спят. наверное.
А как приняли по первой первача,
Тут братана прямо бросило в тоску,
Говорит, что он зарежет главврача,
Что тот, сука, не пустил его в Москву!
А ему ж в Москву не за песнями,
Ему выправить надо пенсию,
У него в Москве есть законная,
И еще одна есть - знакомая.
Мы пивком переложили, съели сельдь,
Закусили это дело косхалвой,
Тут братан и говорит мне: "Сень, а Сень,
Ты побудь здесь за меня денек-другой!
И по выходке, и по роже мы
Завсегда с тобой были схожими,
Тебе ж нет в Москве вздоха-продыха,
Поживи здесь, как в доме отдыха."
Тут братан снимает тапки и халат,
Он мне волосы легонько ворошит,
А халат на мне - ну, прямо в аккурат,
Прямо, вроде на меня халат пошит!
А братан - в пиджак, да и к поезду,
А я булавочкой - деньги к поясу,
И иду себе на виду у всех,
А и вправду мне - отдохнуть не грех!
Тишина на белом свете, тишина,
Я иду и размышляю, не спеша, -
То ли стать мне президентом США,
То ли взять да и окончить ВПШ!..
Ах, у психов жизнь, так бы жил любой:
Хочешь - спать ложись, хочешь - песни пой!
Предоставлено н а м вроде литера,
Кому от Сталина, кому от Гитлера!..
РАССКАЗ, КОТОРЫЙ Я УСЛЫШАЛ
В ПРИВОКЗАЛЬНОМ ШАЛМАНЕ
Нам сосиски и горчицу -
Остальное при себе,
В жизни может все случиться
Может "А", а может "Б".
Можно жизнь прожить в покое,
Можно быть всегда в пути...
Но такое, но такое! -
Это ж - Господи, прости!
Дядя Леша, бог рыбачий,
Выпей, скушай бутерброд,
Помяни мои удачи
В тот апрель о прошлый год,
В том апреле, как в купели,
Голубели невода,
А потом - отголубели,
Задубели в холода!
Но когда из той купели
Мы тянули невода,
Так в апреле приуспели,
Как , порою, за года!
Что нам Репина палитра,
Что нам Пушкина стихи:
Мы на брата - по два литра,
По три порции ухи!
И айда, за той, фартовой,
Закусивши удила,
За той самой, за которой
Три деревни, два села!
Что ни вечер -"Кукарача"!
Что ни утро, то аврал!
Но случилась незадача -
Я документ потерял!
И пошел я к Львовой Клавке:
- Будем, Клавка, выручать,
Оформляй мне , Клавка, справки,
Шлепай круглую печать!
Значит, имя, год рожденья,
Званье, член КПСС,
Ну, а дальше - наважденье,
Вроде вдруг попутал бес.
В состоянии помятом
Говорю для шутки ей, -
- Ты, давай, мол, в пункте пятом
Напиши, что я - еврей!
Посмеялись и забыли,
Крутим дальше колесо,
Нам все это вроде пыли,
Но совсем не вроде пыли
Дело это для ОСО!
Вот прошел законный отпуск,
Начинается мотня.
Первым делом, сразу "допуск"
Отбирают у меня.
И зовет меня Особый,
Начинает разговор, -
- Значит, вот какой особый,
Прямо скажем, хитрожопый!
Оказался ты, Егор!
Значит все мы, кровь на рыле,
Топай к светлому концу!
Ты же будешь в Израиле
Жрать, подлец, свою мацу!
Мы стоим за дело мира,
Мы готовимся к войне!
Ты же хочешь, как Шапиро,
Прохлаждаться в стороне!
Вот зачем ты , вроде вора,
Что желает - вон из пут,
Званье русского майора
Променял на "пятый пункт".
Я ему, с тоской в желудке,
Отвечаю, еле жив, -
- Это ж я за ради шутки,
На хрена мне Тель-Авив!
Он как гаркнет: -Я не лапоть!
Поищи-ка дураков!
Ты же явно хочешь драпать!
Это видно без очков!
Если ж кто того не видит,
Растолкуем в час-другой,
Нет, любезный, так не выйдет,
Так не будет, дорогой!
Мы тебя - не то что взгреем,
Мы тебя сотрем в утиль!
Нет, не зря ты стал евреем!
А затем ты стал евреем,
Чтобы смыться в Израиль!
И пошло тут, братцы-други,
Хоть ложись и в голос вой!..
Я теперь живу в Калуге,
Беспартийный, рядовой!
Мне теперь одна дорога,
Мне другого нет пути:
- Где тут, братцы, синагога?!
Подскажите, как пройти!
РЕКВИЕМ ПО НЕУБИТЫМ
Когда началась "Шестидневная война",
я жил за городом, у меня испортился
транзитстор, поэтому я двое суток
пользовался только сообщениями радио-
точки. Из этих сообщений я создал себе,
естественно, превратное представление
о том, что происходит, и на второй
вечер написал стихи, которые совершенно
не соответствуют действительности...
Шесть с половиной миллионов,
Шесть с половиной миллионов,
Шесть с половиной миллионов1
А надо бы ровно десять!
Любителей круглого счета
Должна порадовать весть,
Что жалкий этот остаток
Сжечь, расстрелять, повесить
вовсе не так уж трудно,
И опыт, к тому же, есть!
Такая над миром темень,
Такая над миром темень,
Такая над миром темень!
Глаз ненароком выколешь!
Каждый случайный выстрел
Несметной грозит бедой,
Так что ж тебе неймется,
Красавчик, фашисткий выкормыш,
Увенчаный нашим орденом
И Золотой Звездой?!
Должно быть, тобой заслужено,
Должно быть, тобой заслужено,
Должно быть, тобой заслужено!
По совести и по чести!
На праведную награду
К чему набрасывать тень?!
Должно быть, с Павликом Коганом
Бежал ты в атаку вместе,
И рядом с тобой под Выборгом
Убит был Антон Копштейн!
Тоненькой струйкой дыма,
