А нас из лагеря, да на фронт!
Севатополь, Курск, город Брест...
Нам слепил глаза желтый блеск,
А как желтый блеск стал белеть,
Стали глазоньки столбенеть!
Ох, сгубил ты нас, желтый цвет!
Мы на свет глядим, а света нет!
Покалечены наши жизни!
А, может дело все в дальтонизме?!
Может цвету цвет не чета,
А мы не смыслим в том не черта?!
Так подчаливай, друг, за столик,
Ты дальтоник и я дальтоник...
Разберемся ж на склоне лет,
За какой мы погибли цвет!
ЭъСТАРАТЕЛЬСКИЙ ВАЛЬСОК_
Мы давно называемся взрослыми
И не платим мальчишеству дань,
И за кладом на сказочном острове
Не стремимся мы в дальнюю даль,
Ни в пустыню, ни к полюсу холода,
Ни на катере... к этакой матери.
Но поскольку молчание - золото,
То и мы, безусловно старатели.
Промолчи - попадешь в богачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!
И не веря ни сердцу, ни разуму
Для надежности спрятав глаза,
Сколько раз мы молчали по-разному,
Но не против, конечно, а за!
Где теперь крикуны и печальники?
Отшумели и сгинули смолоду...
А молчальники вышли в начальники,
Потому что молчание - золото.
Промолчи - попадешь в первачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!
И теперь, когда стали мы первыми,
Нас заела речей маята,
Но под всеми словесными перлами
Проступает пятном немота.
Пусть другие кричат от отчаянья,
От обиды, от боли, от голода!
Мы-то знаем - доходней молчание,
Потому что молчание - золото!
Вот как просто попасть в богачи,
Вот как просто попасть в первачи,
Вот как просто попасть в палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи!
ЭъВАЛЬС, ПОСВЯЩЕННЫЙ УСТАВУ_
_КАРАУЛЬНОЙ СЛУЖБЫ_
Поколение обреченных!
Как недавно и, ох, как давно,
Мы смешили смешливых девчонок,
На протырку ходили в кино.
Но задул сорок первого ветер - Вот
и стали мы взрослыми вдруг.
И вкалачивал шкура - ефрейтор
В нас премудрость науки наук.
О, суконная прелесть устава - И
во сне позабыть не моги,
Что любое движенье направо
Начинается с левой ноги.
А потом в разноцветных нашивках
Принесли мы гвардейскую стать.
И женились на разных паршивках,
Чтобы все поскорей наверстать.
И на площади Красной, шалея,
Мы шагали - со славой на "ты", - Улыбался
нам Он с мавзолея,
И охрана бросала цветы.
Ах, как шаг мы печатали браво,
Как легко мы прощали долги!...
Позабыв, что движенье направо,
Начинается с левой ноги.
Что же вы присмирели, задиры?!
Не такой нам мечтался удел.
Как пошли нас судить дезертиры,
Только пух, так сказать, полетел.
Oтвечай, солдат, как есть на духу!
Oтвечай, солдат, как есть на духу!
Oтвечай, солдат, как есть на духу!
Ты кончай, солдат, нести чепуху:
Что от Волги, мол, дошел до Белграда,
Не искал, мол, ни чинов, ни расживу - Так
чего ж ты не помер, как надо?
Как положено тебе по ранжиру?!
Еле слышно отвечает солдат,
Еле слышно отвечает солдат,
Еле слышно отвечает солдат - Ну,
не вышло помереть, виноват.
Виноват, что не загнулся от пули,
Пуля - дура не в того угодила,
Это вроде как с наградами в ПУРе.
Вот и пули на меня не хватило!
Все морочишь нас, солдат, стариной?!
Все морочишь нас, солдат, стариной!
Все морочишь нас, солдат, стариной - Бьешь
на жалость, гражданин строевой!
Ни деньжат, мол, ни квартирки отдельной,
Ничего, мол, нет такого в заводе,
И один, значит, вроде идейный,
А другие, значит, вроде Володи!
Ох, лютует прокурор - дезертир!
Ох, лютует прокурор - дезертир!
Ох, лютует прокурор - дезертир! - Припечатает
годкам к десяти!
Ах, друзья ж вы мои, дуралеи, - Снова
в грязь непроезжих дорог!
Заколюченные параллели
Преподали нам славный урок.
Не делить с подонками хлеба,
Перед лестью не падать ниц.
И не верить ни в чистое небо,
Ни в улыбку сиятельных лиц.
Пусть опять нас тетешкает слава,
Пусть друзьями назвались враги.
Помним мы, что движенье направо,
Начинается с левой ноги!
ЭъПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДУШ_
Не хочу посмертных антраша,
Никаких красивостей не выберу.
Пусть моя нетленная душа
Подлецу достанется и шиберу!
Пусть он, сволочь врет и предает,
Пусть он ходит, ворон, в перьях сокола.
Все на свете пули - в недолет,
Все невзгоды - не к нему, а около!
Хорошо ему у пирога,
Все полно приязни и приятельства - И
номенклатурные блага,
И номенклатурные предательства!
С каждым днем любезнее житье,
Но в минуту самую внезпную
Пусть ему - отчаяние мое
Сдавит сучье горло черной лапою!
ЭъЗАСЫПАЯ И ПРОСЫПАЯСЬ_
Все снежком январским припорошено,
Стали ночи долгие лютей...
Только потому, что так положено,
Я прошу прощенья у людей.
Воробьи попрятались в скворешники,
Улетели за море скворцы...
Грешного меня - простите, грешники,
Подлого - простите, подлецы!
Вот горит звезда моя субботняя,
Равнодушна к лести и к хуле...
Я надену чистое исподнее,
Семь свечей расставлю на столе.
Расшумятся к ночи дурни-лабухи
Ветра и поземки чертовня...
Я усну и мне приснятся запахи
Мокрой шерсти, снега и огня.
А потом из прошлого бездонного
Выплывет озябший голосок - Это
мне Арина Родионовна
Скажет:" Нит гедайге, спи, сынок.
Сгнило в вошебойке платье узника,
Всем печалем подведен итог,
А над Бабьем Яром - смех и музыка...
Так что все в порядке, спи, сынок.
Спи, но в кулачке зажми оружие - Ветхую
Давидову пращу!"...
Люди мне простят от равнодушия,
Я, им, равнодушным не прощу!
ЭъПАМЯТИ ЖИВАГО_
"...Два вола, впряженные в арбу, медленно
подымались на крутой холм. Несколько
грузин сопроваждали арбу." Откуда вы?"
- спросил я их. - "Из Тегерана". - "Что
везете?" - "Грибоеда".
А. С. Пушкин
"Путешествие в Эрзерум".
Опять над Москвою пожары,
И грязная наледь в крови.
И это уже не татары,
Похуже Мамая - свои!
В предчувствии гибели низкой
Октябрь разыгрался с утра,
Цепочкой, по Малой Никитской
Прорваться хотят юнкера.
Не надо, оставьте, отставить!
Мы загодя знаем итог!
А снегу придется растаять
И с кровью уплыть в водосток.
Но катится снова и снова - Ура! - сквозь
глухую пальбу.
И челка московского сноба
Под выстрелы пляшет на лбу!
Из окон, ворот, подворотен
Глядит притаясь дребедень.
А суть мы потом наворотим
И тень наведем на плетень!
И станет далекое близким,
И кровь притворится водой,
Когда по Ямским и Грузинским
Покой обернется бедой!
И станет преступное дерзким,
И будет обидно, хоть плачь,
Когда протрусит Камергерским
В испарине страха лихачь!
Свернет на Тверскую, к Страстному,
Трясась, матерясь и дрожа,
И это положат в основу
Рассказа о днях мятежа.
А ты до безпамятства рада,
У Иверской купишь цветы,
Сидельцев Охотного ряда
Поздравишь с победой ты.
Ты скажешь - пахнуло озоном.
Трудящимся дали права!
И город малиновым звоном
Ответит на эти слова.
О, Боже мой, Боже мой, Боже!
Кто выдумал эту игру!
И снова погода, похоже,
Испортится хочет к утру.
Предвестьем Всевышнего гнева,
Посыплется с неба крупа.
У церкви Бориса и Глеба
Сойдется в молчании толпа.
И тут ты заплачешь. И даже
Пригнешся от боли тупой.
А кто-то нахальный и ражий,
Взмахнет картузом над толпой!
Нахальный, воинсвенный, ражий
Пойдет баламутить народ!
Повозки с кровавой поклажей
Скрипят у Никитских ворот...
Так вот она ваща победа!
"Заря долгожданного дня!"
"Кого там везут?"
- "Грибоеда".
Кого отпевают?
- Меня!
ЭъПЛЯСОВАЯ_
Чтоб не бредить палачам по ночам,
Ходят в гости палачи по ночам.
И радушно, не жалея харчей,
Угощают палачи палачей.
На столе у них икра, балычок,
Не какой-нибудь - "КВ" - коньячок,
А в последствии - чаек, пастила,
Кекс "Гвардейский" и печенье "Салют",
И сидят заплечных дел мастера
И тихонько, но душевно поют:
"О Сталине мудром, родном и любимом..."
Был порядок - говорят палачи,
Был достаток - говорят палачи,
Дело сделал - говорят палачи, - И
пожайлуста - с полна получи.
Белый хлеб икрой намазан густо,
Слезы кипяточка горячей,
Палачам бывает тоже грустно,
Пожалейте, люди, палачей!
Очень плохо палачам по ночам,
Если снятся палачи палачам,
И как в жизни, но еще половчей,
Бьют по рылу палачи палачей.
Как когда-то, как в годах молодых - И
с отяжкой, и ногою в поддых,
И от криков и от слез палачей
Так и ходят этажи ходуном,
Созывают "неотложных" врачей
И с тоскою вспоминают о Нем,
"О Сталине мудром, родном и любимом..."
Мы на страже, - говорят палачи,
Но когда же? - говорят палачи,
Поскорей бы! - говорят палачи - Встань,
Отец, и вразуми, поучи!
Дышит, дышит кислородом стража,
Крикнуть бы, но голос как ничей,
Палачам бывает тоже страшно,
Пожалейте, люди, палачей!
ПОТЕШНИК
Верьте аль не верьте, а жил на белом свете Яшка Черняк, преподавания
мастак.
Был Яшка ни красавец ни урод, ни румян ни бледен, ни в парше ни
в парче, а так вообче.
Служба у Яшки - поездки да школа. Учеников в его классе, как семян
в огурце.
Один из Гольянова, другой из Черницына, третий из Южного, четвертый
с Речного. И всем учиться подавай.
Одному - физику, другому - математику, третьему - литературу, а
учитель - один.
Как-то раз дают ему приказ: чуть свет поутру явиться на ковер.
На дяде от страха взмокла рубаха, в висках застучало, в пузе заурчало,
тут, как говорится и сказке начало.
НА КОВРЕ
Мы на год учебный снова класс набрать решили новый, а свободных
педагогов боле нету тут у нас.
Снаряжайся братец в путь, да хороший класс добудь.
Не смогешь - кого винить? - я должна тебя казнить.
Государственное дело, ты улавливаешь нить?
ДЯДЯ
Нешто я да не пойму при моем-то при уму?
Чай не лаптем щи хлебаю, сображаю, что к чему.
Получается, что в школе вся политика на мне:
не добуду новый класс - отвечать обратно мне.
Школа чтоб не пострадала и без класса не осталась, головы не пожалею - обеспечу
это вам.
ПОТЕШНИК
И вот пришел учебный год: дядя с классом у ворот.
Ну а класс какой попался: прям малина, а не класс.
ДЯДЯ НА ПЕРВОМ УРОКЕ
Вас набрал в отдельный класс, и чтоб мир тут был у нас.
Мы теперь - одна семья, по другому нам нельзя.
ПОТЕШНИК
И пошел дядька Черняк по школе набирать учителей себе в долю.
УЧЕНИКИ
И РАЗВЕ НЕ В АВГУСТЕ СНОВА.
В ЕЩЕ НЕ ОТМЕРЕННЫЙ ГОД.
ОСУДЯТ МЫЧАНИЕМ СЛОВО
И СОВЕСТЬ ОТПРАВЯТ В РАСХОД?!
НО ЭТО ПОТОМ. А ПОКУДА
КОТОРУЮ НОЧЬ - НАД НЕВОЙ.
УЖЕ НЕ НАДЕЯСЬ НА ЧУДО.
А ТОЛЬКО БЫ ЗНАТЬ. ЧТО ЖИВОЙ!
И В СУМЕРКИ ВПИСАНА ЧЕТКО.
КАК ВПИСАНА В НАШУ СУДЬБУ.
ПО-ЦАРСКИ НЕБРЕЖНАЯ ЧЕЛКА.
ПРИЛИПШАЯ К МОКРОМУ ЛБУ.
О. ШЕЛЕСТ ФИНСКИХ СОСЕН.
НАГРАДА ЗА ТРУДЫ.
НО ВНОВЬ ПРИХОДИТ ОСЕНЬ - ПОРА
ТВОЕЙ БЕДЫ!
И АВГУСТ. И КАК БУДТО
ВСЕ ТО ЖЕ. КАК ТОГДА.
И ВРЕТ МОРДАСТЫЙ БУДДА.
ЧТО ГОРЕ - НЕ БЕДА!
НО ВЬЕТСЯ. ВЬЕТСЯ ЧЕЛКА
КОЛЕЧКАМИ НА ЛБУ.
УХОДИТ В НОЧЬ ДЕВЧОНКА
ПЫТАТЬ ТВОЮ СУДЬБУ.
ПО УЛИЦЕ БЕССВЕТНОЙ.
ПОД ОКРИК ПАТРУЛЕЙ.
ИДЕТ ОНА БЕССМЕРТНОЙ
ПОХОДКОЮ ТВОЕЙ.
НА ПРАЗДНИК И НА ПЛАХУ
ИДЕТ ОНА. КАК ТЫ!
ПО ПРЯЖКЕ. ЧЕРЕЗ ПРАГУ - ИСКАТЬ
СВОИ <<КРЕСТЫ>>!
И ПУСТЬ СУДАЧАТ ГЛУПЫЕ СОСЕДИ.
ПУСТЬ КТО-ТО ОБРУГАЕТ НЕ СО ЗЛА.
ОНА ДОМОЙ ВЕРНЕТСЯ НА РАССВЕТЕ
И НИКОМУ НИ СЛОВА - ГДЕ БЫЛА...
НО С МОКРЫХ ПАЛЬЦЕВ ОБЛИЗНЕТ ЧЕРНИЛА.
И СКАЖЕТ. ПРИМОСТИВШИСЬ В УГОЛКЕ - <<ПРОСТИ.
НО МНЕ БУМАГИ НЕ ХВАТИЛО.
Я НА ТВОЕМ ПИШУ ЧЕРНОВИКЕ... >>!
НА СОПКАХ МАНЧЖУРИИ
ПАМЯТИ М. М. ЗОЩЕНКО
В МАТЕРШИННОМ СУББОТНЕМ ЗАГУЛЕ ШАЛМАНЧИКА
ОБЕЗЬЯНКА СПАЛА НА ПЛЕЧЕ У ШАРМАНЩИКА.
А КОГДА ПРОСЫПАЛАСЬ. ГЛАЗА ЕЕ ЖУТКИЕ
ВЫРАЖАЛИ ПОЧТИ ЧЕЛОВЕЧЬЮ ОТЧАЯННОСТЬ.
А ШАРМАНКА ДУДЕЛА ПРО СОПКИ МАНЧЖУРСКИЕ.
И ТАМАРКА-БУФЕТЧИЦА ОЧЕНЬ ПЕЧАЛИЛАСЬ...
СПИТ ГАОЛЯН.
СОПКИ ПОКРЫТЫ МГЛОЙ...
БЫЛИ И У ТОМКИ ТРАЛИ-ВАЛИ.
И НЕ ТОМКОЙ - ТОМОЧКОЮ ЗВАЛИ.
ЦЕЛОВАЛАСЬ С МИЛЕНЬКИМ В ОСОКЕ.
И НЕ ПИВОМ ПАХЛО. А АПРЕЛЕМ.
МОЖЕТ БЫТЬ. И ВПРЯМЬ НА ТОЙ ВЫСОТКЕ
СГИНУЛ ОН. ПОРУБАН И ПОСТРЕЛЯН...
ВОТ ИЗ-ЗА ТУЧ БЛЕСНУЛА ЛУНА.
МОГИЛЫ ХРАНЯТ ПОКОЙ...
А ПОСЛЕДНИЙ ШАРМАНЩИК - ОБЛОМОК ИМПЕРИИ.
ВСЕ ПЫЛИЛ ПЕРЕД ТОМКОЙ ПАВЛИНЬИМИ ПЕРЬЯМИ.
ОН ВЫЛАМЫВАЛ. ШКУРА. ЗАМАШКИ БУРЖУЙСКИЕ - ТО.
МОЛ. ТЕПЛОЕ ПИВО. ТО МЯСО ПРОХЛАДНОЕ.
А ШАРМАНКА ДУДЕЛА ПРО СОПКИ МАНЧЖУРСКИЕ.
И СПАЛА НА ПЛЕЧЕ ОБЕЗЬЯНКА ПРОКАТНАЯ...
ТИХО ВОКРУГ.
ВЕТЕР ТУМАН УНЕС...
И ДЕЛЯСЬ ТОКОЙ. КАК БАРЫШАМИ.
ПОДПЕВАЛИ ШЛЮХИ С АЛКАШАМИ.
А ШАРМАНЩИК ЕЛ. ЗАРАЗА. ХАШИ.
