Джебальд, вынимая из внутреннего кармана плаща золотой обруч, усыпанный
бриллиантами.
Под дружные возгласы воинов он надел этот обруч на голову Пертинаксу -
так, что громадный - изумруд - камень верховного вождя Британии - засверкал
на лбу юноши.
- Надень на палец этот перстень, посылаемый тебе твоей матерью, - сказал
второй посланец.
Затем выступил третий посланец и накинул на плечи Пертинаксу голубой
королевский плащ.
Четвертый посланец протянул ему длинный меч, с золотой рукоятью, который
он торжественно держал обеими руками.
- Это меч твоего отца, Пертинакс, - сказал он, передавая его юноше. - Его
клинок выкован много лет назад славными ассирийскими кузнецами и своим
хозяевам всегда служил верой и правдой. В руках твоего отца он упился
кровью не одного римлянина! Пусть же он с честью служит и тебе.
Вслед за этим воины снова опустились на одно колено. Джебальд знаком
велел сделать то же Пертинаксу. В наступившей тишине одноглазый старик,
который был кельтским жрецом, положил ладони на голову Пертинаксу и прочел
древнюю молитву, призывавшую благословение земных и небесных сил на нового
короля.
По завершению священнодействия все поднялись и, исполненные сознания
торжественности момента, окружили своего молодого короля.
- Кто эта женщина? - спросил Джебальд, показывая на Клеопатру. - Она
слишком прекрасна и величественна, чтобы быть простой служанкой во дворце.
- Это Клеопатра, царица Египта, - сказал Пертинакс. - Пока еще царица
Египта... - добавил он, оборачиваясь к своей возлюбленной. - Войска
Октавиана вот - вот займут Александрию и с ее царством будет покончено. Но
взамен Египта она получит Британию!
Посланники переглянулись в изумлении, а Партинакс, улыбнувшись, спросил
Клеопатру:
- Согласна ли ты сделаться королевой в моей стране, о прекрасная царица?
Клеопатра зарделась, потупила глаза, однако положила свою ладонь в его
протянутую руку.
- Поистине благословенна страна, которой боги посылают такую дивную
владычийу! - пораженный красотой Клеопатры, в восторге закричали воины.
Клеопатра ни слова не ответила на предложение Пертинакса, но ее взгляд,
устремленный на него, был красноречивее всяких слов. Здесь, в Лохиа, тиран
Антоний держит ее в затворничестве, как прекрасную птицу в золотой клетке.
Какой смысл ей цепляться за опостылевший трон, создающий лишь видимость
царской власти? Не лучше ли уплыть в далекую страну вольных охотников и
мореходов, где оца будет любима и счастлива со своим молодым королем?
Порыв ее был искренен, она всей душой устремилась к Пертинаксу и,
наверное, крепко прижалась бы к нему, если "бы не застыдилась так
откровенно выказать свои чувства перед незнакомыми, гордыми людьми,
окружившими своего повелителя.
Пертинакс обнял ее одной рукой; другой рукой, сжимающей меч, показал на
двери.
- Вперед, друзья! - крикнул он. - Нам осталась самая малость: вернуться
на корабль и поднять паруса!
Его последние слова потонули в гуле множества голосов и криков,
донесшихся со стороны смежных покоев. Крики и шум шагов стремительно
приближались, и через несколько мгновений в алебастровый зал ворвался
Антоний в сопровождении Бренна и верных легионеров.
- Клеопатра! Клеопатра!.. - звал он в тоске и гневе, а увидев царицу,
которую обнимал прекрасный молодой воин в голубом плаще и с бриллиантовой
диадемой в волосах, замер, словно пораженный громом.
Остановились и следовавшие за ним римляне.
- Смерть изменнице, - прошептали побелевшие губы Антония. - Смерть им
обоим!.. Вперед!
И, взмахнув мечом, первым ринулся на Пертинакса. Британец хладнокровно
отразил страшный удар его меча. Антоний при этом не удержал равновесия,
грузно, как медведь, рухнул на пол и покатился, испуская стоны отчаяния и
досады. Посланцы Доригены обнажили мечи и сомкнулись вокруг своего короля,
стойко выдержав сумасшедшую атаку римлян. А те, видя, что их полководец
упал, дрогнули и остановились в замешательстве. Один лишь Бренн - воин,
закаленный в многочисленных битвах, ходивший еще с Цезарем в Галлию и
Британию, - не растерялся и, собрав вокруг себя группу таких же, как он,
ветеранов, ринулся на помощь своему повелителю.
Отряд римлян прорвал оборонительный круг британцев, и это спасло Антонию
жизнь: и последний момент, когда над ним занесся неумолимый клинок
Джебальда, Бренн опередил британца и вонзил ему в грудь свой короткий
острый меч.
Почти мгновенно вслед за этим тяжелый меч Пертинакса размозжил череп
центуриону, но этих кратких мгновений хватило Антонию, чтобы стремительно
вскочить на ноги и возглавить новую атаку своих воинов.
Отряд, приведенный Антонием, по численности почти вчетверо превосходил
группу британцев, и те, хотя были испытанными и опытными воинами, вынуждены
били отступать. Аретея и Клеопатра показывали им дорогу. Сдерживая натиск
преследователей, британцы отходили с достоинством, а когда достигли
какой - то узкой двери, пятеро молодых воинов вызвались остаться здесь и
погибнуть, чтобы задержать римлян возможно дольше и дать своим товарищам
время уйти.
Пертинакс тотчас захотел остаться вместе с героями, но несколько старых
воинов почти насильно отвратили его от этого гибельного, хотя и
самоотверженного, поступка.
Храбрецы остались у двери сдерживая воинов Антония, а Пертинакс,
Клеопатра, Аретея и с десяток британцев направились по сумеречной галерее к
лестнице, ведущей на первый этаж и к выходу из дворца. Однако вскоре они
вынуждены были остановиться, увидев в конце галереи клубящиеся струи дыма.
По совету Аретеи беглецы свернули в соседние залы, но и там все горело:
языки пламени пожирали деревянные перекрытия потолков и тяжелые льняные
занавеси; в смятении маленький отряд отступил в какой - то подвернувшийся
коридор, надеясь пробраться в восточное крыло дворца, но, пройдя его и еще
несколько комнат, беглецы неожиданно напоролись на Антония и его
легионеров, рыскавших по переходам и залам Лохиа в поисках Клеопатры и ее
возлюбленного.
Зал, где они встретились, был весь в дыму, пробивавшемся сюда из галереи,
в которой бушевал пожар. В темных клубах, при коптящем свете нескольких
факелов, вновь разгорелась отчаянная схватка: британцы сражались как львы,
защищая своего короля и Клеопатру, Сознавая, что выход из дворца им отрезан
пожаром, они бились с неистовством обреченных, намереваясь как можно дороже
продать свою жизнь.
Клеопатра задыхалась в дыму; она упала бы, если бы ее не подхватила
верная Аретея. Пертинакс в это время бился в метре от нее с двумя
легионерами, за спинами которых стоял Антоний и выжидал удобного момента,
чтобы поразить юношу насмерть.
- Мы погибли, Аретея, - прошептала царица, тяжело дыша в наполнивших зал
удушливых клубах.
- Нет, - ответила служанка, и слезы выступили у нее на глазах. - Боги
должны нам помочь!
И в эту минуту, словно в подтверждение ее надежд на помощь высших сил, из
дыма возникла девушка, державшая небольшой факел, и с ней - старик.
Вглядевшись в нее, Аретея узнала Хрисиду...
- Царица, взгляни! - зашептала она Клеопатре.
- Хрисида! - воскликнула та. - Откуда ты? Как ты здесь оказалась?
- Покинув сад, я, как мы и договорились, отправилась к дедушке Евдамиду,
- торопливо заговорила Хрисида, - но его каморка была пуста... Я бросилась
его искать, и тут встречный поваренок рассказал мне, что несколько часов
назад Евдомида куда - то увел евнух Тирс...
- Он начал избивать меня и грозился зарезать, требуя, чтобы я показал ему
подземный ход, который выходит из дворца, - сказал Евдамид, сопровождая
надрывным кашлем почти каждое свое слово.
- И ты открыл ему эту тайну? - спросила Клеопатра.
- Что ж мне оставалось делать, моя царица?.. - с плачем ответил старик.
- Скорее всего. Тирс, узнав о заговоре рабов, решил поскорее покинуть
дворец, чтобы не погибнуть от мечей мятежников, - высказала предположение
Хрисида. - Я думаю, нам нужно последовать его примеру.
- Да, царица! - оживилась Аретея, - Евдамиду известно, где начинается
подземный выход из дворца! Идемте за ним!..
- Ты можешь нас вывести отсюда? - обратилась к старику Клеопатра.
- Да, царица. Вход в подземную галерею недалеко... Вон ту стену всю
заволокло дымом, а между тем в ней есть маленькая дверца, которая выведет
нас в соседнее помещение, где дыму меньше... Через эту дворцу мы с Хрисидой
попали - сюда, услышав голоса и звон мечей...
- Сердце мне подсказало, что ты здесь, моя царица, и с тобой - тот юноша,
которого послали нам боги. - - шептала Хрисида, припадая губами к руке
Клеопатры.
- Как он храбро бьется! - в .восхищевии пробормотал Евдамид, всматриваясь
в факельные сумерки слезящимися от дыма глазами.
Пертинакс в это время сразил еще одного римлянина и, пользуясь
представившейся передышкой, обернулся к Кла патре. Его глаза были полны
отчаяния, но при взгляде на Клеопатру в них засветилась любовь.
- Совершается моя заветная мечта - умереть у твоих ног, сражаясь за тебя,
о прекрасная царица! - воскликнул он. - Я счастливейший из смертных!
- Не спеши умирать, - сказала она. - Посмотри: это Хрисида и Евдамид;
боги привели их к нам, чтобы указать выход отсюда!
- Что? - изумился Пертинакс. - Подземный ход все-таки существует?
Да, и Евдамид знает к нему дорогу... - сказала Хрисида. - Это недалеко
отсюда...
Пертинакс обернулся к своим воинам. В живых осталось лишь пятеро. Они
едва сдерживали яростный напор римлян.
- Вперед, мои храбрые солдаты! - среди криков и звона мечей раздавался
время от времени зычный голос Антония. - Уничтожим варваров! Не посрамим
славу римскогооружия!
- Да здравствует Британия и ее король! - отвечали разрозненные голоса
обороняющихся.
И все - таки силы были слишком неравны. Пергинакс ясно видел что еще
четверть часа - и все его храбрые воины полягут в жестокой схватке.
- Отступаем! - приказал он, показывая на дальний конец зала, охваченный
дымом.
Британцы сгрудились вокруг своего короля и отошли в угол, где все тонуло
в сплошном дыму. Огни факелов метались в нем, почти не рассеивая дымных
сумерек. Римляне, бросившись преследовать противников, сослепу наносили
раны друг другу.
Между тем беглецы обнаружили в углу дверцу, в которую проскользнули
Клеопатра, ее служанка и Евдамид. В безлюдном помещении за дверью дыма было
меньше; на стене чадил факел освещая низкие своды. Пертинакс и еще трое
оставшихся в живых британца задержались у двери.
- Беги, Клеопатра! - крикнул Пертинакс. - Пусть Евдамид выведет тебя из
этого проклятого дворца, а мы будем удерживать римлян здесь, сколько
сможем. Дым и темнота будут нам подмогой!
- Я не уйду без тебя, Пертинакс... - и с этими словами Клеопатра
бросилась на грудь любимому. - Мне не будет жизни без тебя! Умирать - так
вместе!..
- Нет, король, ты должен жить! - вскричал один из воинов. - Тебя ждет
народ Британии, страдающий от междоусобиц. Лишь ты один, имея родовое право
на власть, сможешь объединить страну и дать отпор новому походу римлян на
нас!
- Мы и втроем задержим Антония и его воинов, - подхватил его товарищ. -
Здесь слишком узкий проход, чтобы они смогли нас быстро одолеть, а за это
время вы достигнете подземного хода и уйдете их дворца!..
- Поторопись король! - закричал третий воин, скрещивая меч сразу с двумя
римскими мечами. - Поторопись!
- Бежим, Пертинакс... - Клеопатра потянула его за руку. - Евдамид
говорит, что вход в подземную галерею близко...
- Я не могу оставить своих товарищей... - в тревоге ответил Пертинакс, но
следующий довод Клеопатры заставил его сдаться:
- Но тогда я останусь совсем одна! - воскликнула царица. - А ты обещал
защищать меня!
- И я сдержу свое слово, - решился Пертинакс. - Идем, Клеопатра. Веди
нас, Евдамид!
Они быстро миновали Сумеречное помещение и, пройдя еще ряд разгромленных,
безлюдных комнат, оказались в огромном сводчатом зале, в дальнем конце
которого стоял золотой трон египетских царей.
Зал был отделан с необычайной пышностью. Даже недолгое хозяйничанье в нем
