звезды. Правда, они как алмазы и сапфиры? Так вот, представьте себе любые
растения и камни. Представьте алмазные леса с бриллиантовыми листьями.
Представьте, что луна - синяя, сплошной огромный сапфир. Разумеется,
сапфировый крест не поменял своего владельца.
В романе Ивана Ефремова Таис Афинская героине от имени великого
флотоводца Неарха передают прекрасный подарок: Спартанка развернула
кусочек красной кожи и подала Таис маленькую, с мизинец, статуэтку
Анаитис, или Анахиты, искусно вырезанную из цельного сапфира. Богиня
стояла в живой позе, резко отличавшейся от обычной, скованно-неподвижной,
закинув одну руку за голову, а другой поддерживая тяжелую сферическую
грудь. Синий камень на выпуклых местах отливал шелком. Анахита - это
богиня-мать, богиня плодородия и любви. Культовые статуэтки Анахиты были
широко распространены на территории Армении, Ирана, Турции. В
эллинистическую эпоху ее отождествляли с богиней охоты Артемидой. Культу
Анахиты (впоследствии Артемиды) посвятили себя сотни и тысячи юных девушек
и женщин. Поэтому в эпоху средневековья сапфир стал считаться камнем
молодых монахинь. Он помогал обрести сосредоточенность и чистоту души в
часы молитвы, защищал от вероломства и страха, охлаждал страсть.
Сапфир был любимым камнем Михаила Булгакова. Писатель постоянно носил
изящный перстень с васильково-синим камнем.
Писатели и поэты вообще относятся к сапфиру весьма пиететно. Их, как
правило, привлекает не внешняя красота камня - не сапфировые глаза или
сапфировый блеск луны, нет, поэтическая метафоричность этого самоцвета
гораздо глубже.
Афанасий Фет: Зачем же миг, зачем миг счастья мне?
Зачем в цепь узника сапфир лазурный?
Артюр Рэмбо: В сапфире сумерек пройду я вдоль межи...
Максимилиан Волошин: День, опрозраченный тайнами сна,
Станет подобным сапфировой чаще...
Николай Гумилев: А вечный снег и синяя, как чаша
Сапфирная, сокровищница льва!..
И даже когда в литературном произведении попадается ошибка, связанная
с этим лазурным камнем, то и сама эта ошибка возвышенно-романтична.
Рассказ Артура Конан Дойля Голубой карбункул. Вообще-то, карбункул (от
латинского - уголек) - это камень красного цвета, чаще всего - гранат,
реже в вульгарной, коммерческой терминологии - шпинель и рубин. Тоесть,
голубым карбункул быть не может по определению. Но романтический флер,
окутывающий драгоценности графини Моркар, сводит на нет маленькую
геммологическую ошибку сэра Артура.
Автор знаменитого романа Овод Этель Лилиан Войнич отлично разбиралась
во всех вопросах, связанных с религией и богословием, церемониалами
церковных отправлений и прочими канонами католицизма. Не могла она не
знать, что по существующей традиции кардинал Монтанелли обязан носить
аметистовый перстень. Но писательница, прекрасно ориентирующаяся во всех
тонкостях католического богослужения, тем не менее наделяет епископа
другим перстнем.
Самообладание вернулось к Монтанелли, но по мерцающему блеску сапфира
на его пальце Овод видел, что он все еще дрожит. Учитывая специфическое
отношение литераторов к сапфиру, можно предположить, что ошибка введена в
повествование умышленно.
Впрочем, вернемся от литературной ювелирки к реальным камням, имеющим
вес, цвет, плотность и непреходящую цену во времени...
Роскошные сапфиры венчают святовацлавскую корону, изготовленную по
приказу моравского маркграфа Карла IV для коронации на чешский престол.
Ими же украшены королевский жезл и держава. Регалии чешских королей
находятся в кафедральном соборе Святого Вита в Праге. Там же экспонируется
датированный XIII веком удивительно красивый сапфировый крест с распятием
ручной работы.
Великолепный резной 30-каратный сапфир был вставлен в перстень
польского короля Стефана Батория. Сейчас этот перстень можно увидеть в
Национальном музее в Варшаве.
Не обошлись без сапфиров и регалии английской короны. Чудесный
стокаратник Стюарт украшает Британскую имперскую корону. Сапфир Святой
Эдуард вправлен в крест, венчающий английскую державу. Этот камень, якобы
излечивающий от судорог, был вынут из кольца покойного короля Эдуарда
Исповедника епископом Дорепсом во время перенесения праха в
Вестминстерское аббатство.
Лучшие современные сапфиры добывают в Индии, Шри-Ланке и Австралии.
Австралийская добыча составляет около 80% мировой. Мода на синий самоцвет
не проходит, а цена, несмотря на появление синтетических камней, остается
по-прежнему высокой.
В последние годы много сапфиров добывают на месторождении Чинтабури в
Таиланде. Добываемые здесь камни чрезвычайно высокого качества. Среди них
часто попадаются звездчатые. Недавно столицу Таиланда Бангкок посетила
известная американская актриса Элизабет Тейлор. Однако прибыла она не
покупать камни, а продавать. Дело в том, что Бангкок превратился в
последнее время в столицу так называемого секс-туризма, и сюда слетаются
любители известного рода развлечений буквально со всех концов света. Как
результат - катастрофически высокий уровень заболеваний СПИДом. А Элизабет
Тейлор является одним из основателей фонда помощи жертвам чумы двадцатого
века. Вот она и проводит в Бангкоке благотворительные аукционы для нужд
фонда. Один из основных товаров аукциона - сапфиры.
Много прекрасных камней хранится в Новом Свете. В Американском музее
естественной истории находятся два уникальных звездчатых сапфира: Звезда
Индии - 536 каратов и почти черный сапфир Полуночная звезда - 116 каратов.
Есть в этом музее и несколько респектабельных экспонатов в стиле паблисити
- вырезанные из сапфира портреты президентов: Авраама Линкольна - 2302
карата, Джорджа Вашингтона - 1997 каратов и Дуайта Эйзенхауэра - 2097
каратов.
Богатейшие собрания сапфиров и изделий из них можно увидеть и в
России. В Москве, в Оружейной палате, хранится, например, топорик из
золота, подаренный в 1692 году русскому царю Ивану Алексеевичу персидским
шахом Сулейманом. Топорик богато украшен яхонтами - червчатыми и
лазоревыми. Там же находится ковш царя Михаила Федоровича с тремя крупными
сапфирами. Оклады Евангелий, икон, пышные бармы, наперсные и напрестольные
кресты, потиры, венцы, цаты - все это осыпано сапфирами и другими
драгоценными камнями.
Сапфиры представляют гордость многих музеев России. Широко известен
оклад Евангелия, изготовленный по приказу Ивана Грозного для
Благовещенского собора Московского Кремля, богато украшенный сапфирами.
Такая же густая синь обрамляет чеканный оклад легендарной рублевской
Троицы - дар Бориса Годунова Троице-Сергиеву монастырю.
В других музеях представлены не менее известные сапфиры: темно-синий
красавец, весом 258,18 карата из Алмазного фонда России. Этот камень один
из семи исторических камней фонда. Он был приобретен русским царем
Александром II для горячо любимой жены на выставке в Лондоне. Кроме
изумительного цвета, камень привлекает еще и потрясающей обработкой. На
нем нанесено более 100 граней, с чрезвычайным вкусом подобрана и оправа из
бриллиантов. Там же хранится отличный сапфир в 200 каратов, венчающий
императорскую державу. Прекрасные образцы синего камня украшают изделия,
хранящиеся в Государственных исторических музеях Москвы и Новгорода, в
историко-художественном музее-заповеднике г. Сергиев-Посад, в псковском
областном краеведческом музее, а также в музеях Киева и Санкт-Петербурга.
Несколько слов о синтетических сапфирах. Сейчас скупость природы в
отношении синего камня с лихвой компенсируется широким производством его
синтетического аналога. Кроме насыщения ювелирного рынка, сапфиры
используются, в основном, для изготовления лазеров и гравитационных антенн
космических аппаратов. Надежность и емкость сапфировых антенн фантастичны.
Если алюминиевый резонатор, применявшийся ранее, звенел под влиянием
единичного импульса менее 1,5 минут, то сапфировая антенна держит звук в
500 раз дольше, т. е. около суток. Искусственные сапфиры сейчас настойчиво
прорываются в самые разные отрасли промышленности, в новые технологии и
производства. Но ювелиры и художники по-прежнему предпочитают натуральный
камень.
Немного на Земле синих камней. Природа, в изобилии давшая каждому из
нас синее небо, синее море и синеву глаз любимой, чрезвычайно скупо дарит
нам синий камень - прозрачный синий сапфир.
Напомним слова старинного лечебника: ...чинит человека быти чистым и
добрым, нечистоты с очей и болезни с чела отгоняет и животные болезни
усмиряет. Також кто его при себе носит в перстне, чинит быти спокойным и в
людях честным, набожным, милостивым...
В далекой Индии, у подножия Гималаев жил великий отшельник -
художник, философ, творец. Однажды, прогуливаясь по берегу реки Иравади,
он нашел в гальке прекрасный сапфир. Камень затем был вставлен в скромный
перстень, с которым художник не расставался всю жизнь. Звали счастливца
Святослав Николаевич Рерих. А может быть, в таких редких находках и
содержится некий знак Судьбы? Или, может быть, наоборот,- то, что такой
камень найден таким человеком, есть примета богоизбранности. Может быть...
ШАМАНИЙ КАМЕНЬ
И платье цвета эвкалипта,
И ту же линию в губах,
Что у статуи Таиах,
Царицы древнего Египта,
И в глубине печальных глаз -
Осенний цвет листвы - топаз.
Максимилиан Волошин
Самое удачливое копье племени было безнадежно испорчено. Кому теперь
нужна эта березовая палка, если исчез наконечник - великолепный
обсидиановый наконечник, позволявший с одного удара пробивать и толстую
шкуру медведя, и скользкое тело бобра, и раскрашенные берестяные щиты
врагов? У лучшего охотника украли этот острый наконечник, предмет гордости
племени и зависти соплеменников. Под крутым береговым откосом на
расчищенной площадке шаман развел костер. Готовится большое камлание.
Нужно найти пропавший наконечник, иначе не будет удачи охотнику, не будет
пищи для племени, лишится поклонения и доверия шаман.
Место было жутковатое. Изломанные железистые жилы в береговом сбросе,
коричневатая, покрытая нефтяными пленками вода, стекавшая по скале,
свинцовый блеск реки, черный, изрезанный пихтовым лесом горизонт, за
которым садилось солнце,- все это служило фоном мрачного таинства
камлания. Разгоравшийся костер высвечивал угрюмо-сосредоточенные лица
собравшихся. На ритуальном костре булькало какое-то варево, распространяя
вокруг тяжелый, болотистый запах. Шаман, двигаясь вокруг огня и ритмично
ударяя в бубен, гортанно вскрикивал. Время от времени шаман бросал в котел
снадобья и помешивал варево оленьей лопаткой.
Солнце давно село. Лишь пламя костра да мелькание изломанных теней в
реке служили декорацией заунывным, протяжным крикам шамана. Ритм движений
шамана ускорялся, в его заклинаниях слышались угрожающие ноты. Людей
племени наэлектризовала эта ритуальная пляска. Они уже привычно
покачивались в такт ритму, заданному бубном и голосом шамана.
Не переставая вертеться, шаман выхватил откуда-то из-под одежды
мешочек из оленьей шкуры и высыпал на освещенную огнем моховую кочку
горстку прозрачных и полупрозрачных камней. Племя продолжало раскачиваться
и монотонно подвывать. Рев пламени костра достиг нужного накала. Шаман
резко остановился, схватил один из камней и, указав пальцем на ближнего из
воинов, бросил камень в котел. Воин подошел ближе к костру. Все
всматривались в поверхность булькающей, пузырящейся массы. Увидели -
камень плавал. Вздох облегчения - воин вернулся в толпу. И снова вой людей
