пройдете в холл и обратитесь в регистратуру.
Но Бэрби едва слышал ее объяснения. Он не отрываясь смотрел на Ровену
Мондрик. При первых же звуках его голоса она замерла, словно статуя. Свои
черные очки Ровена, видимо, потеряла при падении, и теперь пустые глазницы
превратили ее бледное, как смерть, лицо в зловещую маску.
- Это Вил Бэрби.
Теперь ему уже не хотелось разговаривать с Ровеной. Он и так услышал
более чем достаточно. Он понимал, что ответы Ровены только еще больше
укрепят липкую паутину черных сомнений. Он до дрожи в коленях боялся этой
слепой женщины... боялся, и тем не менее не мог удержаться от вопроса:
- Ровена, скажите... о чем вы хотели предупредить Сэма Квейна?
Она стояла перед ним высокая, вся в черном. Стояла неподвижно, но
Бэрби казалось, будто она стремится держаться от него как можно дальше...
как будто ее жуткие шрамы на самом деле были глазами, перед которыми
предстало непередаваемо мерзкое и страшное видение. Она дрожала так
сильно, что сестры с трудом ее держали. Ее рот раскрылся в беззвучном,
никому не слышимом крике.
- Почему в Нигерии на вас напал черный леопард? - этот вопрос
вырвался сам собой. Бэрби вовсе не собирался его задавать. - И что это был
за леопард?
Ровена только плотно сжала белые, без кровинки, губы.
- Что на самом деле искал доктор Мондрик... там, и в Ала-шане? - он
знал, Ровена ему не ответит, но остановиться уже не мог. - Что они с Сэмом
привезли оттуда в Кларендон? Кому нужно их убить? И что находится в том
зеленом ящике?
Ровена молча качала своей страшной головой.
- Прекратите, мистер! - резко прикрикнула на Бэрби высокая медсестра.
- Не беспокойте нашу гостью. Если вам действительно надо видеть доктора
Глена, обратитесь к дежурной в холле.
Дружно подхватив дрожащую Ровену под локти, сестры решительно повели
ее прочь.
- Кто эти тайные враги? - Бэрби уже совершенно не контролировал свои
поступки. Он бежал вслед за Ровеной... - Кто эти убийцы в ночи? Кто хочет
причинить вред Сэму Квейну?
Ровена дернулась в сильных руках сестер.
- А ты, Вилли Бэрби, разве этого не знаешь? - ее глухой дрожащий
голос казался еще ужаснее искалеченного лица. - Неужели ты не знаешь сам
себя?
От беспредельного ужаса Бэрби лишился голоса.
- Лучше перестаньте, мистер, - сурово предупредила одна из сестер. -
Если вы здесь по делу, идите в регистратуру. Если нет, немедленно покиньте
территорию лечебницы.
Увлекая за собой безвольно повисшую Ровену, они быстро пошли в
сторону главного корпуса. А Бэрби, стараясь не думать о том, что имела в
виду обезумевшая вдова, нетвердой походкой двинулся к проходу в живой
изгороди. Всеми фибрами души он цеплялся за надежду, что доктор Глен
сумеет ему помочь.
В благоговейной тишине строгого приемного покоя стройная смуглая
жрица из древнего Египта приветствовала вошедшего в ее храм Бэрби
задумчивой улыбкой. А он все никак не мог унять бившую его дрожь; не мог
забыть ужасное лицо Ровены; не мог избавиться от своего страха перед
психическими расстройствами, психиатрами и психиатрическими лечебницами.
- Доброе утро, мистер Бэрби, - любезно проворковала жрица, отрываясь
от коммутатора. - Чем я могу сегодня вам помочь?
Бэрби тщетно пытался выдавить хоть пару слов. После, казалось, целой
вечности беспредельных мучений, он прошептал, что хочет увидеть доктора
Глена.
- Доктор очень занят, - безмятежно прощебетала девушка. - Если вы по
поводу миссис Мондрик, то насколько мне известно, дела у нее обстоят очень
даже неплохо. Лечение идет весьма успешно. Но, боюсь, увидеть ее вам
нельзя. Доктор Глен пока не разрешает ей принимать гостей.
- Миссис Мондрик я только что видел, - мрачно отозвался Бэрби. - Не
знаю, насколько успешно идет это ваше лечение, но мне все равно надо
поговорить с доктором Гленом. Это по поводу... меня самого.
Туманная, задумчивая улыбка стала прямо-таки нежной.
- Может, вам подойдет доктор Бунзел? Знаете, он наш главный диагност.
Или доктор Дилхей? Он - старший невропатолог. Я ничуть не сомневаюсь, что
любой из них...
Бэрби упрямо покачал головой.
- Скажите Глену, что я здесь, - хрипло сказал он, прерывая девушку на
полуслове. - А еще скажите ему, что это я помог белой волчице расправиться
с псом миссис Мондрик. Мне кажется, он найдет для меня время.
Девушка грациозно повернулась, и Бэрби снова отметил про себя странно
удлиненную форму ее головы. Быстрые длинные пальцы воткнули штекер в
нужную ячейку: она что-то тихо зашептала в микрофон, подвешенный у нее под
подбородком. Ее темные прозрачные глаза, спокойные и бесстрастные, снова
обратились к Бэрби.
- Доктор Глен готов принять вас прямо сейчас. - Ее голос струился,
словно ручеек по камням. - Если вы только подождете несколько секунд,
сестра Граулиц вас проводит...
Сестра Граулиц оказалась мускулистой блондинкой с лошадиным лицом и
пустыми стеклянными глазами. Кивок, которым она приветствовала Бэрби,
казался самым настоящим вызовом - как будто она приготовила для него
какое-то горькое лекарство, и теперь не только заставит его принимать, но
и еще добьется, чтобы он сказал что оно исключительно вкусное. Бэрби
послушно шел за ней по длинному тихому коридору. В маленький кабинет.
Глухим голосом, похожим на рев пароходного гудка, сестра Граулиц
задала ему несколько вопросов. В том числе: кто будет оплачивать лечение,
какими болезнями он болел и сколько он пьет. Записав ответы на картонный
бланк, она протянула Бэрби какую-то бумажку, которую тот подписал не
читая. А потом у него за спиной открылась дверь, сестра встала, и,
обращаясь к Бэрби, прогремела:
- Доктор Глен вас ждет.
Знаменитый психиатр был высоким симпатичным мужчиной с вьющимися
черными волосами и сонными карими глазами. Радушно улыбаясь, он протянул
Бэрби загорелую ухоженную руку. А Бэрби глядел на него и никак не мог
отделаться от впечатления, что когда-то они были хорошо и близко знакомы.
Нет, конечно, Бэрби встречался с Гленом, когда писал тот очерк для "Стар".
И все... А ощущение такое, будто знакомство куда более давнее и близкое...
- Доброе утро, мистер Бэрби, - голос глубокий и удивительно
спокойный. - Проходите, пожалуйста.
Кабинет доктора Глена был роскошно прост и привлекателен. Ничто здесь
не отвлекало внимания. Два больших кожаных кресла, кушетка с чистым белым
полотенцем на подушке, часы, пепельница, цветы в вазочке на маленьком
столике и высокий книжный шкаф, забитый толстыми медицинскими фолиантами и
стопками "Psychoanalytic Review". Из окон открывался прекрасный вид на
лес, и реку, и дорогу, ведущую к лечебнице. Виден был даже кусочек шоссе у
поворота.
Бэрби молча опустился в кресло. Ему было как-то не по себе.
Глен небрежно сел в другое кресло. Постучал сигаретой по ногтю. Он
выглядел абсолютно уверенным в себе. Казалось, его ничто не беспокоит.
Странное дело, подумал Бэрби, когда он брал интервью у Глена в процессе
подготовки своего репортажа, тот вовсе не показался ему старым знакомым.
- Закурите? - предложил Глен. - Ну, так что у вас случилось?
- Колдовство! - набравшись смелости, выпалил Бэрби.
Это заявление, похоже, ничуть не удивило доктора Глена. Он молча ждал
продолжения.
- Или меня околдовали, - в отчаянии воскликнул Бэрби, - или же я
схожу с ума.
Глен выдохнул в потолок длинную струю белого дыма.
- Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
- Началось все это в понедельник вечером, в аэропорту, - начал Бэрби
сперва неуверенно, а потом все с большей и большей легкостью. - Я как раз
дожидался, когда же прилетит экспедиция Мондрика, и тут ко мне подошла эта
рыжеволосая девушка...
Он рассказал Глену о внезапной смерти доктора Мондрика, о задушенном
котенке, о загадочном страхе людей, охранявших привезенный из Азии ящик.
Бэрби описал свой сон, в котором он, будучи волком, встретил белую волчицу
- Април Белл, и то, как погиб Турок. На гладком смуглом лице Арчера Глена
читалось только сочувственное профессиональное любопытство.
- А вчера ночью мне приснился еще один сон, - продолжал Бэрби. - Мне
снилось, будто я превратился в саблезубого тигра... все это было до ужаса
реально. И эта девушка, она снова была со мной. Она - то и говорила, что
мне нужно делать... Мы погнались за машиной Рекса Читтума, и на холме
Сардис я его догнал. А потом... в общем, потом я убил Рекса.
В пересказе этот странный ночной кошмар уже не казался таким уж
особенно страшным. И тем не менее, голос Бэрби дрожал.
- Рекс погиб... именно так, как я и увидел во сне. Так, как я его
убил. - В отчаянии Бэрби пытался хоть что-то прочитать на спокойном и
безучастном лице психиатра. - Скажите, доктор, - хрипло взмолился он, -
как может сон так точно совпасть с реальностью? Как вам кажется, я и в
самом деле убил Рекса прошлой ночью? Убил, заколдованный ведьмой? Или же я
просто-напросто сошел с ума?
- Все это не так просто, - серьезно кивнул доктор Глен. - Потребуется
время, чтобы во всем разобраться. Да-да, время. И немало. Знаете, что я
вам скажу? Оставайтесь-ка у нас, в Гленхавене. Хотя бы на пару дней. Тогда
нам будет легче вам помочь.
- Но вы-то что думаете? - прохрипел Бэрби, вскакивая с кресла. -
Действительно ли я сделал то, что мне приснилось? Или все-таки я
сумасшедший?
Из-под полуопущенных век Глен спокойно наблюдал за Бэрби. И под его
невозмутимым взором Бэрби, смутившись, снова сел в кресло.
- Происходящие в нашей жизни события зачастую далеко не так важны,
как это кажется нашему разуму. И тут я подразумеваю и сознание, и
подсознание, - лениво сказал Глен, словно излагая Бэрби прописные истины
своей профессии. Впрочем, возможно, так оно и было. - Но вот что бросилось
мне в глаза. Все, о чем вы мне рассказали, начиная от приступа астмы
доктора Мондрика и кончая трагической смертью Рекса Читтума в
автомобильной катастрофе... все это, и даже гибель собаки миссис Мондрик,
имеет вполне логичное, естественное объяснение. Все это вполне могло
произойти без всякого вмешательства каких-либо потусторонних сил.
- Вот это-то и сводит меня с ума! - воскликнул Бэрби, тщетно пытаясь
прочитать на лице Глена что-либо, кроме нарочитой беспечности. - Может,
действительно это простое совпадение... Но так ли это? Откуда, например, я
мог узнать о смерти Рекса Читтума?
Глен достал новую сигарету, задумчиво постучал ею по ногтю.
- Бывает так, мистер Бэрби, - начал он, - что нас обманывает наше
собственное сознание. Иногда, особенно в условиях подсознательного
стресса, мы склонны несколько искажать последовательность событий, их
причинно-следственные связи. Подобные ошибки нашего разума еще не означают
безумия. Фрейд, знаете ли, написал целую книгу о психопатологии
повседневной жизни.
Ленивым движением он поднес плоскую золотую зажигалку к сигарете.
- Возьмем, например, ваш случай, мистер Бэрби... не пытаясь,
разумеется, прямо сейчас поставить какой-либо диагноз. Насколько я понял,
вы в последнее время очень уставали на работе, которая к тому же не
доставляет вам удовольствия. Вы сами сказали, что слишком много пьете. Вы
не можете не понимать, что подобный образ жизни рано или поздно должен был
привести к срыву.
Бэрби насторожился.
- Значит... значит, вы полагаете, что я сошел с ума?
Глен укоризненно покачал головой.
- Я этого не говорил... Вообще, мне кажется, что вы излишне
эмоционально подходите к вопросу о вашем рассудке. Мозг - это все-таки не
машина, и психические состояния невозможно описать, пользуясь только двумя
