- Исходя из некоторых ставших мне известными фактов, я предполагаю,
что его разрушение - это именно то, к чему стремится предатель.
Следовательно, у вас имеется нечто такое, посредством чего дом может быть
разрушен, причем очень быстро. Я не имею в виду атомную бомбу. Скорее
всего, это что-то такое, что можно пронести в кармане.
Мистра заколебалась, но потом кивнула.
- Ладно, не вижу смысла в том, чтобы скрывать это от тебя. Ты все
равно не сможешь воспользоваться своим знанием. Элемент сто шестьдесят
седьмой дестабилизирует физическую структуру мрамора. Выделенный в виде
тончайшего порошка, он разрушает атомное строение материала, из-за чего
его первоначальная форма уже никогда не сможет быть восстановлена.
- Элемент сто шестьдесят седьмой? И больше ничего?
- Это все, что мне известно.
- Спасибо, - произнес Стивенс и замолчал. - Извини, но пока я не могу
в точности сказать тебе о том, кто предатель. Расскажи еще немного о ваших
людях. Сколько их всего в городе?
- Сорок один.
- Из пятидесяти трех, - задумчиво произнес Стивенс. - Для него было
бы большой удачей накрыть их всех. - Помолчав, он решительно сказал: - Они
все должны прийти. Он должен думать, что это его единственная возможность.
Другого способа заставить его раскрыться нет. Понимаешь?
Мистра поднялась с кресла. Надев перчатки, она сказала:
- Я могу только пообещать тебе, что все будут извещены. Но если ты не
сможешь ничего доказать, ты конченый человек. - Голос ее звучал тихо и
серьезно: - Вернув Таннахилу память, мне удалось склонить его на свою
сторону. Так что я выиграла. Но для тебя я ничего не смогу сделать. И даже
не буду пытаться. Так что полагайся только на самого себя.
Она направилась к двери. Не выдержав, Стивенс окликнул ее. Наверное,
в его голосе прозвучало столько чувства, что она сразу же обернулась и
сказала:
- Постарайся только не усложнять ситуацию.
- И это все, что ты хочешь сказать человеку, который был твоей
единственной любовью?
- Ты подвел меня, помнишь? Мне пришлось искать другой выход. Ты сам
отказался от меня и нашего будущего.
Стивенс стоял и смотрел на нее. Она подошла к нему, бросила взгляд на
диван, где он иногда отдыхал, когда оставался допоздна на работе, а потом,
махнув в сторону двери, спросила:
- Мы можем закрыться здесь?
- Господи Боже мой, Мистра, ты с ума сошла!
- Конечно. А ты разве нет?
Когда они занимались любовью на узком диване, женщина издавала
непроизвольные крики, которые всегда сопровождали их физическую близость.
Неожиданно она замолчала и тихонько рассмеялась.
- Интересно, что мисс Чейнер думает о нас. Ты знаешь, она влюблена в
тебя.
- Мисс Чейнер? - недоверчиво спросил Стивенс, но тут же забыл об
этом.
Когда они одевались, он, вспомнив ее реплику, спросил:
- Ты думаешь, она слышала нас?
- Конечно.
Стивенс смутился.
- Мистра, ты шокируешь меня, - произнес он.
Однако, несмотря на неловкость ситуации, он чувствовал себя
удивительно бодро. Их физическая близость была совершенной. И Мистра не
оплачивала ему никакой долг. Она просто отдавала ему себя, и Стивенсу
радостно было это осознавать.
Мистра приводила себя в порядок. Когда она закончила, Стивенс отпер
дверь и они вышли в приемную. Мисс Чейнер не подняла на них глаз,
сосредоточенно изучая лежавший перед ней документ. Но Стивенс заметил, что
ее лицо и шея стали пунцовыми.
Стивенс проводил Мистру, а вернувшись в приемную, сказал мисс Чейнер,
не глядя ей в глаза:
- Если кто-нибудь будет спрашивать меня, скажите, что я вернусь к
шести.
Он спустился вниз и, выждав нужный момент, пробрался в подвал - так,
чтобы его никто не увидел. Очутившись в пещере, он уверенно направился к
кораблю роботов. По мере приближения к цели напряжение Стивенса
возрастало. Примут ли его роботы?
Он облегченно вздохнул, когда увидел, что дверь открыта: значит, ему
все еще доверяли. Когда он приблизился к зеленоватому глобусу, там
немедленно сформировалась картинка. Стивенсу показывали, в каком
конкретном месте в хранилище он сможет найти элемент сто шестьдесят
седьмой, а также элемент, который в соединении с ним способен свести его
разрушительное действие на нет, - газ, элемент двести двадцать первый.
Стивенс аккуратно извлек тюбики с обоими элементами и снова подошел к
глобусу. Но картинок больше не было: очевидно, мозг робота полагал, что он
вряд ли сможет помочь Стивенсу чем-то большим. Если в могиле одного из
Таннахилов и лежит Пили, то машина не в состоянии подтвердить это.
Стивенс, мрачный и задумчивый, вернулся в свой офис. Мисс Чейнер уже
ушла, а как только Стивенс вошел в свой кабинет, то сразу же увидел
посетителя.
За его столом сидел Уолтер Пили.
19
После того как они обменялись приветствиями, Стивенс сел и озадаченно
уставился на своего гостя. Появление Пили - в то время, как Стивенс уже
успел определить его на роль погибшего, - поразило его. Конечно, тот факт,
что Пили оказался жив, не мог изменить планы адвоката, но он создал брешь
в его концепции.
Если это не Пили был в могиле... то кто же?
Пили никогда, по мнению Стивенса, не выглядел лучше, чем сейчас. На
его лице, в котором едва-едва угадывались черты индейца, - что обычно так
резко бросается в глаза у других людей, имеющих эту кровь, - разливался
румянец.
- Я только что имел разговор с Фрэнком Хаулэндом, - начал Пили. - Он
сообщил мне, что вы оба имеете намерение арестовать большую часть группы,
которая много лет пользуется финансовой поддержкой Таннахила.
Услышав это, Стивенс замер. Его поразило то, что окружной прокурор
так легко выболтал их секрет. Стивенс осторожно спросил:
- Что еще вам стало известно?
Выслушав Пили, Стивенс понял, что Хаулэнд рассказал все, предав его.
Но теперь это уже не имело особого значения.
Пили, несомненно, сам что-то замышляет против группы. Так что вполне
возможно, что он ничего не расскажет своим коллегам.
Пили предложил Стивенсу пообедать вместе. Во время еды у адвоката
появилась новая неожиданная мысль. Не мог ли человек в могиле,
исследованной им, оказаться Фрэнком Хаулэндом? Чем больше он думал над
своим предположением, тем более вероятным оно ему казалось...
Убив его, Пили принял определенные меры предосторожности против
своего предателя-партнера.
Сильной стороной в рассуждениях Стивенса было то, что Пили сам нанял
Хаулэнда - человека одного с ним телосложения. Став управляющим Грэнд
Хаузом, Хаулэнд заметил сходство между подписями на документах
восемнадцатого и двадцатого веков, - тогда-то группа и стала свидетелем
того, как решительно способен Пили расправиться со своим служащим. Потом
он нанял Элисона Стивенса - тоже одного с ним телосложения. Если наступит
критический момент, Пили уберет и этого управляющего, а сам, живя и
работая в Лос-Анджелесе, всегда сможет надеть маску одного или другого
убитого и сыграть роль каждого из них в зависимости от ситуации.
Извинившись, Стивенс пошел позвонить в офис Хаулэнда. Ему ответили,
что босс уехал. Позвонив Хаулэнду домой, он услышал женский голос:
- Он будет поздно.
Стивенсу очень хотелось спросить миссис Хаулэнд (скорее всего, это
была она), не заметила ли она в последние несколько дней чего-то
необычного в поведении мужа. Но тут же отказавшись от этой затеи, он
повесил трубку и, не торопясь, вернулся за стол. Он не получил ни
подтверждения, ни опровержения своей догадки, однако меры предосторожности
принять следовало.
"Я покажу ему письмо, в котором Таннахил уведомляет меня об
увольнении, - подумал адвокат. - Может быть, это убедит его в том, что
убивать меня не имеет смысла".
Стивенс все еще раздумывал над тем, показать ли Пили письмо, когда
услышал:
- Мне бы хотелось, чтобы после обеда мы поехали к вам домой, где вы
представите устный отчет о сложившейся в Грэнд Хаузе ситуации.
Стивенс представил себя наедине с Пили в отдаленном загородном доме -
и содрогнулся. Он тут же достал письмо Таннахила.
Пили прочитал письмо и вернул его Стивенсу. В машине по дороге к
Стивенсу он был очень задумчив.
После того как адвокат предложил гостю виски с содовой, тот попросил
еще раз показать письмо. Внимательно перечитав его, он спросил:
- Чем вы ему насолили?
- Не имею ни малейшего представления. И сегодня вечером я надеюсь
сделать то, что считаю необходимым.
- Так вы не отказываетесь от своего плана?
- Я уже не имею права. Я вовлек в него Хаулэнда, и теперь слишком
поздно.
То, что человек, стоявший перед ним, мог иметь в кармане маску Фрэнка
Хаулэнда и в любой момент достать ее, уже ничего не меняло.
Следующий час они провели в разговоре о поместье. Пили слушал с
нескрываемым интересом: наверное, ему важно было узнать мнение о
происходящем от человека, не являвшегося членом группы.
В четверть десятого зазвонил телефон. От неожиданного звука звонка
Стивенс нервно вздрогнул. Взяв трубку, он услышал:
- Мистер Стивенс, вам звонят из полиции по поводу отпечатков, которые
вы приносили. Мы идентифицировали их.
- И что же? - спокойно спросил адвокат, хотя сердце у него вырывалось
из груди.
Услышав ответ, он, сразу же почувствовав себя опустошенным, повесил
трубку. Но уже через мгновение, взяв себя в руки, подумал о том, что
теперь ему действительно ничего не остается, кроме как привести свой план
в исполнение. Он начнет с Уолтера Пили. А потом будет то, что повергнет
группу в шок. А потом...
Стивенс задумчиво покачал головой. Реакция их, конечно же, будет
ужасной.
20
Припарковав машину, Стивенс увидел машину Мистры и еще несколько
знакомых машин. Поднявшись вверх по лестнице вслед за Пили, он обратил
внимание на то, что весь дом ярко освещен. На звонок в дверь ответила
Джико Айне, которая на этот раз была без своих драгоценностей и выглядела
как-то совсем по-другому. Она молча провела их в гостиную, где уже
находилось одиннадцать человек. Стивенс узнал судей Адамса и Портера,
Кеавелла, Гранта, Таннахила и Мистру. Две другие женщины и трое мужчин
были не знакомы ему.
Вперед с презрительной усмешкой на губах выступил Таннахил, который,
не поздоровавшись, холодно осведомился:
- Вы Стивенс? - словно Таннахил не был уверен в этом.
Стивенс, удивленно подняв брови, кивнул и повернулся лицом к
собравшимся. Ему не терпелось начать. Он намеренно явился раньше Хаулэнда,
чтобы успеть ввести группу в курс дела и даже, может быть, склонить хотя
бы часть ее членов на свою сторону.
Стивенс открыл свой дипломат, достал из него бумаги и окинул взглядом
присутствующих. Ему хотелось увидеть, где находится ясновидящая: не из-за
опасения, что она прочитает его мысли - план его был слишком сложен, чтобы
его можно было разгадать таким образом, он хотел, чтобы женщина поняла,
прощупав его сознание, что он только собирается оказать на группу
давление, но главная опасность исходит не от него.
Начал он с заявления:
- Моей первейшей заботой, естественно, является служение мистеру
Таннахилу.
Уголком глаза Стивенс уловил мрачную улыбку на лице Таннахила, но
спокойно продолжил:
- Заканчивая свою службу, я хочу представить доказательства, которые,
думаю, убедят присутствующих в том, что мистер Таннахил не виновен в
преступлениях, совершенных в последнее время.
