Судлил не пыталась возражать. Модьун посигналил свободной машине. Они
сели, и он начал рассказ о том, как его по ошибке приняли за обезьяну; как
он позволил неправильно идентифицировать себя из любопытства и о том, что
он должен находиться под арестом в своей комнате в наказание за то, что
получил квартиру под чужим именем.
Когда Модьун закончил отчет, Судлил сказала:
- Твой приговор действует двадцать дней?
- Да.
- А прошло восемнадцать?
- Да.
Он ответил растерянным тоном, потому что казалось, что она что-то
решила.
- Ты думаешь, важно, чтобы прошло точно двадцать дней? - спросила
женщина.
- А ты как думаешь?
- Ну, им нужно двадцать дней, чтобы закончить какие-то приготовления,
связанные с тобой, и они хотят, чтобы ты не мог действовать в течение
этого времени.
Совершенно новая мысль. Но Модьун быстро понял ее скрытый смысл. Он
сказал:
- Что же такое они могут сделать за три недели, что нельзя сделать за
три дня?
Он помолчал, а потом добавил:
- Я предполагаю, что получил приговор в соответствии с преступлением.
- Значит, ты думаешь, что некоторые животные неправильно называют
себя?
После глубокомысленной паузы Модьун понял, что не верит ничему
подобному и что он сомневается, что кого-либо раньше наказывали за такое
"преступление".
Помедлив, он сказал:
- Странно, но на самом деле, что они могут сделать? Что может сделать
их комитет?
Выражение лица Судлил стало таким, словно она старалась переварить
трудную мысль. На слова Модьуна она ответила сияющей улыбкой. Судлил была
прекрасна.
- Правда, - согласилась она. - Значит, действительно, нет проблем. Я
просто полюбопытствовала.
То, что она отстранилась от проблемы после того как высказала такую
хорошую мысль, не удовлетворило Модьуна полностью. Это напомнило ему, как
быстро бежит время.
- Что касается всего остального, - сказал он, - то я решил не делать
ничего такого, что может создать дальнейшие проблемы.
- Это кажется очень разумным, - ответила женщина.
Ее ответ был таким добродушным, что, казалось, настал благоприятный
момент, чтобы выразить свою точку зрения. Поэтому Модьун пересказал ей,
что ему рассказал Нунули, и назвал Землю захваченной планетой.
- Давным-давно, прежде чем человеческая раса достигла нынешнего
высокого уровня, это заставило бы меня объявить войну и изгнать захватчика
из нашего общества, - сказал он. - У меня ощущение, что они победили
хитростью и что такие хитрости показывают их ужасный упрямый характер. Им
нельзя позволить преуспевать. Но, как сказали бы мои друзья-животные (и ты
должна согласиться с этим), это все проходящее.
- Я согласна, - сказала женщина.
- Поэтому, - закончил Модьун свою мысль, - мы должны пожить здесь еще
несколько дней в качестве обезьян, чтобы не вызвать раздражение
людей-гиен.
Последовала небольшая пауза. Автомобиль монотонно гудел, его
резиновые шины пели. Потом Судлил сказала с необычной интонацией:
- Но я не обезьяна!
Модьуна немного удивил ответ. Это казалось очевидным, и ему самому
никогда не пришло бы в голову поднимать этот вопрос. Он сделал то, что
раньше не считал нужным: мысленно он подумал, что же такое он сказал ей,
что вызвало такое замечание. И не нашел ответа. Его рассказ был
исключительно рациональным. Он четко объяснил свое затруднительное
положение и то, как он собирается выйти из него.
Судлил продолжала:
- У вас, мужчин, бывают очень странные идеи. Очевидно, на этот раз мы
должны приехать как люди, и это автоматически решает предыдущую проблему.
Давай это обсудим.
Модьун продолжал сидеть рядом с Судлил с несчастным видом. С ее
логикой было что-то не так, но тон ее голоса означал, что обсуждение
вопроса закончено. Так как он действовал по принципу полного уважения к ее
точке зрения или к точке зрения любого другого человека, то все было
решено.
Их молчание прервалось двадцатью минутами позже. Судлил смотрела из
окна автомобиля. Вдруг она указала пальцем и спросила:
- Что это?
Взгляд Модьуна последовал за ее пальцем. Там, вдалеке было какое-то
сооружение. Над равниной поднималась такая большая конструкция, каких
Модьун еще не видел. Он успел только взглянуть на ее основные контуры,
прежде чем автомобиль промчался мимо узкой расселины в крутых холмах, и
огромное сооружение скрылось за ними. Тем не менее Модьун увидел
достаточно.
- Это, должно быть, космический корабль, - сказал он.
Он рассказал о своих четырех друзьях-животных и их скором отлете к
далекой звездной системе.
Модьун продолжал нежным тоном, описывая, как в день вынесения
приговора четверо его знакомых людей-животных робко пришли к его двери,
чтобы узнать, какое наказание он получил. И какое облегчение они
почувствовали, когда узнали, что в приговоре ничего не сказано о том, что
с ним нельзя общаться.
- Они ходили со мной есть, - сказал он, - и навещали меня. Кроме
сегодняшнего дня, потому что они сегодня получают аппаратуру для
путешествия.
Судлил ничего не сказала на это, она слушала равнодушно. Это был
дружественный нейтралитет. И позже, когда автомобиль въехал в город,
Модьун показал ей разные достопримечательности: квартиры для приезжих,
дома, где жили постоянно, столовую, улицу с магазинами... Он понимал, что
не может сдержать свои чувства. Сейчас его беспокоило то, что он
испытывает гордость, словно человек, который знает такие мелочи, лучше
того, кто не знает. Однако, его удивил интерес Судлил к этим подробностям.
Как и следовало ожидать, ее внимание, наконец, переключилось на жилье,
которое в давние времена предназначалось для людей.
- Ты думаешь, что его все еще не используют? - спросила она.
- Посмотрим, - ответил Модьун. Он показал на склон холма впереди. -
Это здесь, справа.
Дом, который выбрала Судлил, имел сады, террасами спускающиеся вниз
до самого здания, которое представляло собой пять овалов, входящих один в
другой. Каждый овал был другого цвета, и общий эффект получался
поразительный. Женщине понравился его вид. Так как это она решила приехать
в одно из этих мест, Модьун не спорил. Он представился автомобилю
человеческим именем и дал команду отвезти их вверх по крутой дороге к
главному входу.
Когда они выбрались, машина немедленно уехала. Они остались возле
дома.
11
Они прибыли точно на место назначения, но Модьун еще колебался.
"Должен ли я согласиться с ее решением?" - спрашивал он себя.
Конец его обезьяньего существования?
Хозяин Нунули предостерегал против этого. И Модьуна волновало то, что
глупые животные могут быть настроены против человеческих существ. Тогда им
придется решать, до какой степени использовать способы защиты.
Модьун обернулся к женщине, чтобы спросить, думала ли она об этом. И
увидел, что она идет к прелестному забору в конце дороги. За забором был
крутой обрыв. А ниже простирался город Галли; он раскинулся дальше, чем
Модьун представлял себе раньше. Женщина прислонилась к забору и посмотрела
вниз. Модьун остался на прежнем месте, но и отсюда была видна большая
часть того, что видела она.
Теперь он заметил кое-что, чего не замечал раньше, - самый высокий
дом. Люди стояли на вершине холма, и вид, открывшийся перед ними, был
поразительным. Даже крыши далеких небоскребов были ниже того места, где
стоял Модьун.
Он подумал: "Может быть, ей нравится не разнообразие красок, а
высота".
На него вид произвел должное впечатление.
Ему пришло в голову, что, как опытный человек, он должен что-то
делать.
Что?
Он огляделся. Автомобиль довез их до дома. Дорога шла мимо и
поворачивала вправо за дом. Очевидно, она шла по кругу, потому что
автомобиль появился дальше внизу и помчался назад по той же дороге, по
которой приехал.
Модьун внимательно посмотрел на дом. Если тот занят, то этого не
видно. Вблизи ни звука, ни движения. Нет, звук все-таки был. Полуденный
ветерок шелестел кустами. Опавшие листья с шуршанием неслись по вечной
пластмассовой дороге. Неожиданно громко запел жаворонок.
Модьун направился ко входу. Он чувствовал, что женщина оглянулась.
Модьун назвал свое настоящее имя дверному компьютеру, и Судлил пошла к
нему. Модьун нажал защелку. Когда замок открылся, он толкнул дверь.
Оглянувшись, он шагнул к женщине и одним движением поднял ее.
Его удивил ее вес, но он дал мускулам команду увеличить усилие и без
труда перенес ее через порог.
У него лишь чуть-чуть перехватило дыхание, когда он опустил Судлил на
пол и поддержал, чтобы она восстановила равновесие. Судлил сказала
удивленно:
- Что это значит?
- Свадебная церемония, - спокойно сказал Модьун.
Он объяснил, что во время ареста смотрел по телевизору несколько
драм, и в заключение добавил:
- Фильмы наскучили мне, и я перестал их смотреть. Но пары животных
делали так. - Он пожал плечами, как часто делал Дуулдн. - Я запомнил
некоторые детали.
- Значит, я теперь твоя жена? - заинтересованно спросила Судлил.
- Да.
- Ну, - неуверенно сказала она, - я думаю, что при таких
обстоятельствах...
- Конечно, - сказал Модьун, - так как мы собираемся заниматься
сексом.
Она кивнула и отвернулась.
- Посмотрим, как выглядит дом людей через три тысячи лет.
Модьун не возражал. Он шел за ней из комнаты в комнату, и все здесь
выглядело намного красивее, чем описывали обучающие машины. К трем
спальням примыкали ванные. Стофутовая гостиная. Большая столовая. Кабинет.
Несколько небольших спален для животных с отдельными ванными, две комнаты,
назначение которых было неясно, и столовая с автоматическим оборудованием.
Машины не могли передать красоту мебели. Все было сделано из
неразрушающихся пластмасс и очень искусно. Форма поверхностей по-разному
отражала свет. Давно умерший мастер добился, чего хотел: мерцающее
палисандровое дерево в одной спальне; впечатление старины - в другой.
Небольшие резные диваны из тикового дерева в большой комнате. В той же
комнате были удобные кожаные кресла и пышные китайские ковры и драпировки,
которые выглядели гобеленами.
Молодожены ходили из комнаты в комнату, и Судлил чувствовала, что
всем довольна. Наконец, они пришли в столовую, и Судлил сказала
многозначительно:
- Нам даже не нужно выходить из дома, чтобы поесть.
Модьун понимал ее. Но ему казалось ошибкой не обратить ее внимание на
отрицательные аспекты.
Женщина продолжала:
- Как ты знаешь, во время роста мы подверглись некоторой необходимой
деградации. Еда и последующее избавление от отходов. Качественный сон,
который требует времени. Необходимость стоять и сидеть - это все
неприятно. Но, тем не менее, мы здесь. Поэтому можно делать все эти вещи
по крайней мере в уединении нашего жилища.
Модьун медлил:
- Мы должны помнить, что Нунули, вероятно, теперь знают, где я
нахожусь, и, может быть, узнали, что ты тоже здесь.
- С исторической точки зрения, - сказала Судлил, - понятно, что эти
вопросы не касаются женщин. Так как мы вернулись на более низкий
эволюционный уровень, ты тоже не должен думать о таких деталях.
Модьуна вдруг осенило. Судлил всегда ценили за женскую точку зрения.
И, очевидно, у нее было время, чтобы обдумать свое новое состояние. Теперь
она демонстрировала новую философию. Интересно. Но она не учитывала, что,
