- Согласен, - поспешно заявил Фухе.
- А куда ты денешься? - пожал плечами Конг. - Согласишься, как
миленький! Конечно, я бы мог накачать тебя психотропами и заставить
позвонить Алексу, что ты в безопасности... Ладно, не дрожи. Сделаем так.
Ты мне здесь не нужен. Понял?
- Понял, - покорно согласился комиссар.
- Ты стал слишком заметной фигурой, залез в правительство, подсидел
Вайнштейна и вдобавок имел наглость остаться в живых. Поэтому ты
исчезнешь... Да не дрожи, говорю тебе! Не с лица земли, а из столицы. Мы
едем на аэродром, и я переправлю тебя к Кальдеру. Хочешь к нему?
- Хочу, - с готовностью поддакнул Фухе, обреченно глядя на Конга.
- Ну и прекрасно. Надеюсь, он тебя не убьет в первую же минуту.
Оттуда позвонишь Алексу и объяснишь, что ты в безопасности. Согласен?
- О чем речь! - бодро воскликнул Фухе.
- Перед отлетом напишешь заявление с просьбой освободить тебя от
обязанностей шефа поголовной полиции, члена правительства и должности
коменданта города. Понял? По болезни, конечно. Для всех ты отправляешься
на курорт. Ну что, идет?
- Идет, - вздохнул комиссар.
Вскоре машина приехала на один из засекреченных аэродромов. Перед
посадкой Фухе нацарапал требуемое заявление, выкурил пару сигарет и вскоре
уже летел на сверхзвуковой скорости по знакомому маршруту, только теперь
его сопровождал не подлец Лардок, а все те же конговские ангелы-хранители.
Путешествие было непродолжительным, через пару часов комиссар уже ехал в
"джипе" среди едва различимых в темноте скал. Ангелы-хранители из рук в
руки передали Фухе крепким парням в маскхалатах, которые тут же провели
теперь уже бывшего начальника поголовной полиции в небольшой и очень
уютный бункер. За столом сидел хорошо знакомый комиссару старикашка.
- Хе-хе! - приветствовал он гостя. - А вот и мы, хе-хе, пожаловали!
Политическое, стало быть, убежище, хе-хе, просить? Ну что ж, хе-хе, это
можно, сидите, хе-хе, отдыхайте! А грозны вы, молодой человек, хе-хе!
Бедняга Вайнштейн до сих пор в себя прийти не может, сердцем, хе-хе,
мается! Эк вы его! Может вас лучше на всякий случай, хе-хе, изолировать? У
меня как раз готовится к пуску одна, хе-хе, очень симпатичная ракеточка,
баллистическая такая, трехступенчатая, хе-хе! Хотите на Луну слетаете, а?
В историю, хе-хе, войдете! А мы вам туда еды, хе-хе, погрузим, и
кислорода, хе-хе, часика на два...
- Ладно, генерал, - прервал его Фухе. - Вы по-прежнему расчитываете
стать президентом вместо Кампфа?
- А что? Помочь, хе-хе, хотите? Пресс-папье в президента нашего,
хе-хе, метнете? Я уж велел, хе-хе, специалистикам изучить
тактико-технические данные этого вашего, хе-хе, устройства...
- Да отстаньте вы со своими шутками! - достаточно нелюбезно прервал
старика комиссар. - Я вам могу твердо сказать - президентом вы не станете.
- А кем же, хе-хе? - поинтересовался Кальдер.
- Министром обороны. Но для этого... - и Фухе понизил голос, чтобы
даже стены бункера не услышали лишнего.
16. ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ
Заседание кабинета министров проходило в нервной обстановке.
Президент отсутствовал, хотя вопросы стояли весьма важные. Недавно было
получено сразу несколько тревожных сообщений. На Центральном фронте войска
Кальдера успешно теснили правительственные части, в самой столице зрело
недовольство, вдобавок неблагодарный капитан Крейзи после очередного запоя
перебежал-таки к Кальдеру, соблазненный званием майора. Поэтому
присутствующие без особого внимания слушали доклад экспертов о
предполагаемом введении обязательного хождения строем. Под влиянием
либеральных кругов женщины после семидесяти пяти и мужчины после девяноста
лет от строехождения освобождались, дети малые до двух с половиной лет
также могли ходить по своему усмотрению, но, как было сказано: "чинно и не
создавая беспорядка". В разгар чтения проекта постановления в кабинет
вошел Кампф, молча сел в кресло и стал дожидаться окончания прений.
Наконец, проект был единогласно принят и отправлен в редакции центральных
газет для опубликования.
- Господа! - взял слово президент. - У меня тревожные вести.
Проклятый Кальдер движется на столицу!
При этих словах присутствующие засуетились и стали поглядывать на
дверь. Президент нажал на кнопку, и в кабинет неспешно вошел десяток
молодых людей в маскхалатах и стал у дверей, молчаливо приглашая всех
соблюдать порядок.
- Это еще полбеды! - продолжал Кампф. - Измена прокралась в наш
дружный, тесно сработанный коллектив. Проклятый предатель капитан Крейзи
грозится в ближайшие дни начать обстрел столицы, причем обещает начать с
домов членов правительства.
Известие словно прорвало невидимую плотину. Министры зашумели,
возмущаясь мерзким капитаном. Тут же был принят чрезвычайный указ о
разжаловании капитана Крейзи в младшие лейтенанты и об объявлении ему
строгого выговора. Предложение о вынесении выговора с занесением в военный
билет не прошло, поскольку возникло резонное опасение, что обиженный
капитан начнет обстрел немедленно.
- И это не все! - продолжал Кампф. - Измена таится среди нас!
Благодаря мужеству нашего коллеги комиссара Фухе мы вовремя разоблачили
гнусный заговор негодяя Вайнштейна. Правда, ему удалось увести часть
столичного гарнизона к Кальдеру, что удвоило силы наших врагов. И теперь
нам грозит новая опасность.
- Что? Что такое? - загомонили министры. Никто не знал, не объявят ли
в следующую минуту предателем его самого, поэтому некоторые уже заранее
прощались с жизнью, такой дорогой и прекрасной.
- К счастью, - вел далее президент, - наша разведка вовремя
разоблачила врага. Мне только что позвонили наши друзья и назвали имя
предателя. Генерал Гребс, сдайте оружие, вы арестованы!
На присутствующих напал столбняк. Гребс вскочил и попытался добраться
до открытого окна, но заранее приглашенные парни в маскхалатах быстро
утихомирили начальника генерального штаба.
- Э-э-э, господин президент, - заговорил Гребс, повиснув в ручищах
десантников. - Вы делаете, мо д'онер, ошибку. Сэ не ком иль фо, мон шер!
- Молчать! - гаркнул Кампф. - В тюрьму его!
Гребса потащили по лестнице, вывели во двор и довели до "темного
грача", поджидавшего жертву. Тут, однако, имело место небольшое
происшествие - несколько крепких ребят налетело со всех сторон на
сопровождающих генерала охранников. Схватка вышла весьма бурной, но
непродолжительной, причем закончилась явно в пользу нападавших. Ничего не
понимающий Гребс был засунут в "темный грач", туда же вскочили победители,
машина рванула и покатила в неизвестном генералу направлении.
- Это вы! - в полном удивлении обратился генерал к одному из своих
новых спутников. - Рад вас видеть, мон шер ами, сэ тре бьен, мон гар! Но
ведь вы, как мне сказали, в санатории?
- Успеется! - ухмыльнулся комиссар Фухе. - Лучше скажи, начальник, ты
успеешь за час вывести свои войска из города?
- О чем речь! - взмахнул руками генерал. - Пока эти нахалы не
очухались, я могу вывести половину гарнизона! Только доставьте меня в
генштаб!
- Жми туда! - велел Фухе шоферу.
- Но все же, - продолжал Гребс, - мон ами, объясните мне хоть
что-нибудь!
- Хочешь остаться начальником своего генерального штаба?
- Да, но...
- Тогда не задавай идиотских вопросов и делай, что тебе говорят!
- С одним условием! - вставил Гребс. - Вы берете на себя всю
ответственность за последствия!
- Ладно! - процедил сквозь зубы Фухе и закурил "Синюю птицу". - Жми
быстрее! - последнее относилось уже к шоферу.
Машина рыкнула и увеличила скорость...
17. ДОГОВОРЕННОСТЬ
Последние дни Аксель Конг спал плохо. То его терзала бессонница, то
мучали кошмары. В эту ночь министра внутренних дел посетил долгий ряд
жутких видений, от которых Конг неоднократно просыпался с испариной на
лбу. Уже перед рассветом он забылся тревожной дремотой. Внезапно он
услышал какой-то грохот - словно что-то тяжелое покатили по крыше. Не
разобравшись как следует, Аксель стал снова засыпать, когда его разбудил
нахальный щелчок по лбу. И тут же в комнате вспыхнул яркий свет.
- Вставай, начальник! - послышался хорошо знакомый министру голос.
Конг мгновенно сунул руку под подушку, но заветного магнума, недавно
отобранного у Фухе, там не оказалось.
- Игрушка у меня, - прокомментировал тот же голос. - Вставай, хватит
дрыхнуть!
Конг встал и бросился к полке, где лежала его боевая гантеля. Но рука
захватила только пустоту.
- Вот болван! - ласково пояснили Акселю. - Гантелю твою я в
мусоропровод спустил. Слышал, как гремело?
Конгу не ставалось ничего иного, как смирно одеться и усесться за
стол, за которым уже сидел его ранний гость.
- Все-таки ты сволочь, Фухе, - заявил Конг, закуривая "Лоян", -
поспать не дал!
- Ха! - изумился комиссар. - А как меня среди ночи поднимали и
невесть куда тащили? Ты, значит, думаешь, что одному тебе можно?
- Чего пришел?
- А ты думать умеешь? - ехидно спросил комиссар. - Вот и думай!
- Кальдер подошел к городу?
- А у тебя интуиция не хуже моей, - восхитился Фухе. - Так какой
вопрос я задаю на допросах первым далом, а?
- Иди к черту! - огрызнулся Конг. - Если бы не я, тебя бы давно черви
слопали!
- Ах ты, благодетель мой! - заохал комиссар. - Да если бы я не любил
тебя, как отца родного, стал бы я с тобой беседы вести!
- Как это ты Гребса подсидел?
- Как, как... По телефону, ясное дело. Я дал Алексу телефон Кампфа,
он и звякнул, раскрыл замыслы врага. Так какой теперь счет в генералах?
Три один в нашу пользу? Так?
- Ты и считать научился? - удивился Конг.
- С тобой любой дряни научишься! Ну, да не о том речь. Жить хочешь?
- Иди ты!
- А пост свой сохранить? Не министерский, конечно, а пост начальника
контрразведки?
- А иди ты! - репертуар Конга в этот день не отличался разнообразием.
- Ну и прекрасно, - подытожил комиссар. - Тогда слушай: Кальдер
договорился с временным правительством, что восстановит демократию, а сам
получит за это пост министра обороны. Кампфа сажают в санаторий для
высшего командного состава, Гребс и Вайнштейн остаются на своих постах -
военных, а не министерских, конечно. Ты по-прежнему возглавляешь
контрразведку, если, само собой, немедленно отдашь приказ своим костоломам
арестовать Кампфа, выпустить из тюрем арестованных и открыть дорогу
войскам Кальдера. Понятно?
- Сам придумал? - поинтересовался Конг.
- Сам! - гордо сказал Фухе.
- Ну, это ты врешь! Сам ты, козявка, выше своего пресс-папье так и не
поднялся. Все бы тебе черепа крушить! А я было думал приучить тебя к
политической жизни... Как говорится, заставь дурака богу молиться...
- Причем здесь бог? - не понял комиссар. - Я неверующий. Ну ладно, не
теряй времени, друг Аксель.
- Но тогда придется выпускать и де Била, - заметил Конг, подходя к
телефону.
- Само собой, - согласился Фухе.
- А он, стало быть, законный начальник поголовной полиции.
- Стало быть, - подтвердил комиссар.
- И не жалко?
- Родина меня не забудет! - гордо отчеканил Фухе.
Конг пожал плечами и отдал по телефону требуемые распоряжения. После
этого не оставалось ничего другого, как спрыснуть это дело.
- Дурак ты дурак, комиссар, - говорил Конг, цедя конъяк. - Ну,
восстановил ты демократию, ну вернул этого маразматика в президентский
