они перестали целоваться.
Он покачал головой и нежно погладил ее по щеке.
- А почему ты пытаешься вести себя так, словно тебе наплевать на нашу
статью, да и на меня тоже?
- С чего ты взял, что меня это должно волновать? - устало спросила она. -
И вообще, какая разница, как я к чему отношусь?
- Сабрина, вчера я сказал, что люблю тебя. Неужели это ничего для тебя не
значит?
Она закрыла глаза.
- Значит, - произнесла она, еле сдерживая слезы.
- Тогда ответь... - вырвалось у Виктора, - ответь мне, что ты чувствуешь.
Девушка взглянула на него, и все переживания отразились на ее лице.
- Я люблю тебя.
Виктор так и просиял от радости.
- Итак, мы любим друг друга. Это самое главное. А все остальное мы
как-нибудь преодолеем.
- Ты имеешь в виду мою работу?
Он кивнул.
Сабрина ощутила, как ее сердце наполняет свинцовая тяжесть. Она тихонько
высвободилась из его объятий.
- Ну и как ты себе это мыслишь? Определишь меня на детскую площадку,
позволишь резвиться как щенку, хвататься за разные мелочи и, может быть,
иногда позволишь заняться чем-то рискованным, вроде кражи козырька от кепки?
Только что она призналась ему в любви, и вот теперь в ее голосе звучит
такая горечь... У Виктора все внутри похолодело.
- Ты несправедлива ко мне.
Сабрина отвернулась, ее глаза метали молнии.
- Это ты несправедлив. Ты ставишь условия, диктуешь, как нам любить друг
друга. Для меня это неприемлемо.
- Сабрина, я хочу на тебе жениться. Я хочу быть твоим мужем, а не
начальником.
Она печально покачала головой.
- Для тебя это одно и то же. Моя мать пыталась ужиться с таким человеком,
как ты, и всегда ужасно страдала. Постепенно он отнял у нее все, подавил в
ней личность и превратил ее в куклу, которая не могла и шага ступить без
него.
- Не сравнивай меня со своим отцом! Я совсем не похож на него, -
простонал Виктор.
- Тогда позволь мне идти рядом, а не прятаться за твоей спиной.
Он обнял ее, и девушка не стала противиться.
- Я люблю тебя по-настоящему, и если, как тебе кажется, я пытаюсь
заслонить тебя, то только потому, что люблю тебя и хочу защитить от разных
мерзостей.
У Сабрины перехватило дыхание, и она опустила голову.
- Ты знаешь, что однажды я это уже слышала.
Виктор взглянул ей в лицо.
- Прошлой ночью ты думала, что в меня будут стрелять и, может быть, даже
убьют. Я знаю, что ты испугалась. И я полагал, что после этого ты поймешь,
почему я не хочу, чтобы ты участвовала в расследованиях, которые сопряжены с
риском.
- Я не просто испугалась. Я была в ужасе. И собиралась просить тебя не
ввязываться в эту историю, да и в любую другую тоже, если это будет опасно
для жизни. Но промолчала. Потому что я знаю, как ты дорожишь своей работой.
И я бы ни за что не стала пытаться оторвать тебя от нее. Любящий поступает
именно так, Виктор. Но, кажется, ты до сих пор этого не знаешь.
Чувствуя, что она вот-вот разрыдается, Сабрина отвернулась и нащупала
рукой сумочку.
Ничего не видя вокруг, она пошла к двери, но Виктор поймал ее за локоть.
Девушка остановилась и подняла на него глаза, полные слез.
- Ты куда?
- Домой. Мне нечего тут делать, - холодно сказала Сабрина.
Виктор разжал пальцы, и она быстро выбежала из кабинета. Он остался один
в пустой комнате и долго не мог прийти в себя. А он-то думал, что давно
научился справляться с подобными переживаниями. Но увы. Такой всепоглощающей
боли он не испытывал никогда в жизни.
Сабрина сказала, что он ничего не понимает в любви. Быть может, она
права. Но им ни за что нельзя расставаться. И он этого не допустит.
Джи Пи был явно раздосадован.
- Сабрина, мне кажется, ты совершаешь большую ошибку. Но я вижу, тебя не
переубедить.
Девушка крепко стиснула трубку телефона и обвела гостиную невидящим
взглядом. Она ушла из редакции несколько часов назад и все это время
слонялась по квартире, обдумывая, как ей быть дальше. Но одно ей было ясно
как день: работать с Виктором она не сможет. Она любила его и потому
чувствовала себя абсолютно беспомощной.
- Да, Джи Пи, я не изменю своего решения. Работать с Виктором для меня
невозможно.
- Переходи в отдел спорта, если хочешь. Там надо навести порядок. Я не
сомневаюсь, что ты справишься.
Старый добрый Джи Пи, подумала девушка с чувством благодарности.
Единственный, кто верит в нее. Но даже если бы она и любила спорт, все равно
это уже совсем другое. А приходить каждый день на работу и знать, что Виктор
сидит в их маленьком кабинете, - нет, это невыносимо. Возможно, надо было
принять его условия и на все согласиться. Но она не могла. В конце концов
она все равно бы потом пожалела об этом.
- Спасибо вам. Но я думаю, что мне лучше всего покинуть Хьюстон.
- Лапуля, куда ты поедешь? Здесь же твой дом.
- Дом может быть в любом другом месте, и я ни за что не останусь в
Хьюстоне.
- Ты можешь вернуться в Босье-Сити. Не исключено, что отец передумает и
возьмет тебя в свою газету.
Сабрина чуть не расхохоталась.
- Вы что, не знаете, что настоящий южанин, я говорю о Горди Мартине,
всегда прав и потому никогда не меняет своих решений? Нет, - уже серьезно
продолжила она, - в Босье-Сити я не вернусь. Я думаю поехать в Новый Орлеан.
Мама будет счастлива, если я буду жить рядом с ней.
- Ну ладно, поступай как знаешь. В любом случае я желаю тебе удачи. Когда
соберешься устраиваться на работу, я дам тебе блестящие рекомендации.
- Еще раз спасибо. Заявление об увольнении я пришлю вам по почте в
ближайшие дни. Я... люблю вас, и вы это знаете, - сказала Сабрина и повесила
трубку, чтобы не разрыдаться.
За три года редакция "Хьюстон стар" стала ей родным домом. И лучшего дома
у нее в жизни не было. С горестным чувством покидала она газету. Но еще
горше расставаться с Виктором.
Тяжело вздохнув, девушка встала с дивана и пошла в кладовку, чтобы
вытащить чемоданы.
На следующее утро Виктор пришел на работу и сразу почувствовал, что
происходит что-то неладное. Он несколько раз звонил Сабрине домой, но та не
подходила к телефону. Было уже десять часов, а она все еще не появилась в
редакции.
Куда же она запропастилась? Вчера Сабрина покинула кабинет явно
разгневанная. Но работа есть работа. От нее не убежишь, даже если девушка не
хочет с ним видеться. Или же?..
Она умная, но очень упрямая и убеждена, что может делать все, что ей
вздумается. С его стороны было бы наивно попытаться предугадать ее мысли или
действия.
Надо признаться, что именно это ему и нравилось. Ее непредсказуемость и
сильный характер. С ней не заскучаешь. Если Бог даст и он сумеет уговорить
ее выйти за него замуж, то их жизнь, Виктор точно это знал, будет похожа на
долгое и увлекательное путешествие.
Виктора снова охватило беспокойство, и он решил в последний раз позвонить
Сабрине. Если она не ответит, то он поедет ее искать.
Виктор собрался уже поднять трубку, как вдруг раздался звонок. Может, это
она?
- Дэмиен слушает.
- Виктор, это Джи Ни. Нам надо кое о чем поговорить. У вас найдется
минутка?
Его ранний звонок несколько удивил Виктора. Обычно они обсуждали рабочие
вопросы по вечерам, после сдачи всех материалов в набор.
- Конечно. Но если вас интересует дело Гилбертов, то сегодня я еще не
смогу показать ничего нового.
- Гилберты тут ни при чем. Я хочу поговорить о Сабрине. Вы можете зайти
ко мне?
- Иду прямо сейчас, - сказал Виктор.
Дурное предчувствие закралось ему в душу. Он положил трубку и спешно
покинул кабинет.
Войдя в комнату, где сидел Джи Пи, Виктор увидел, что редактор стоит у
окна и смотрит на шумную городскую улицу.
- Что с Сабриной? - спросил Виктор без всяких предисловий.
Джи Пи жестом предложил ему сесть.
- Я полагал, что услышу это от вас.
- От меня? Да я даже не знаю, где она сейчас.
Виктор сел и, дождавшись, когда Джи Пи последовал его примеру, произнес:
- Я не знаю, где Сабрина, но могу сказать наверняка, что она не
собирается возвращаться в редакцию.
Виктор сполз на краешек стула. Он был потрясен.
- Что? Как прикажете это понимать?
Вздохнув, Джи Пи хотел было закурить, но, не найдя сигарет, положил в рот
мятный леденец.
- Так она ничего вам не сказала? Она уволилась. Ушла.
- Ушла?! - У Виктора потемнело в глазах. Вчера она была сильно
разгневана, но он и предположить не мог, что она выкинет такой фортель. - Но
ведь она обязана предупредить руководство за две недели!
- Я дал ей две недели на размышление. Даже если она согласится выдержать
срок, то уже вряд ли напишет что-нибудь стоящее. Уж я-то знаю ее настроение.
- Настроение? Что она вам сказала?
- Она не может работать с вами.
Виктор машинально потер ладонью лицо.
- Она объяснила вам причину?
Джи Пи сложил руки на животе и задумчиво поглядел на Виктора.
- Она говорит, что вы хотите задвинуть ее в угол ради ее же безопасности
и не пускать в большую игру. Это правда?
- Я не хочу подвергать ее излишнему риску. Вот и все, - со вздохом
ответил он. - Дело Гилбертов продвигается довольно тяжело и...
- Она говорит, что дело Гилбертов - это частный случай. По ее мнению, вы
начали проводить эту линию с первого же дня.
Виктор стукнул ладонью по столу.
- Раз она считает, что соблюдать осторожность - это преступление, то
пусть уходит! Я думаю, что вы меня понимаете.
Джи Пи мрачно кивнул.
- Да уж. Я знаю, что у вас погиб напарник. И прекрасно понимаю, что, как
и почему. Но вы должны понять и ее. Для Сабрины... - он указал на исписанные
листки бумаги, - вся жизнь в этом.
- Так не бывает, - отчеканил Виктор.
- Откуда вы знаете, что ей нужно?
Виктор склонился над столом.
- Я хочу на ней жениться. Об этом она вам рассказала?
- Нет. Но, признаться, я задавал себе вопрос, а не случилось ли у нее
что-нибудь еще. Я рассудил так: если бы все дело было только в работе, она
осталась бы в редакции и повоевала бы с вами.
Виктор подошел к окну и взглянул на небо, затянутое тучами.
- Но она же не осталась у отца и не стала с ним бороться, - возразил он.
- Она любила его. Ей было бы очень больно конфликтовать с ним, поэтому
она просто уехала. Похоже, история повторяется. Ей больно оставаться здесь.
Виктор взъерошил волосы.
- Господи, я вовсе не хотел обидеть Сабрину. Я люблю ее.
Джи Пи постучал по столу карандашом.
- Могу себе представить. Но вы слушали голос своего сердца, а не разума.
Виктор хмуро поглядел на редактора.
- Что вы имеете в виду?
- Будь у вас голова на плечах, вы бы поняли, что Сабрине просто
необходима настоящая работа. Это часть ее, и без нее жизнь теряет смысл. А
вы хотели лишить ее самого главного.
- Черт возьми! Я не собирался отнимать у нее работу. Я всего лишь хотел,
чтобы она занималась такими историями, где ее не убьют! Разве я не прав?
Неужели надо объяснять, что я не хочу потерять ее?
Джи Пи недоверчиво покачал головой.
- Оглянитесь вокруг, Виктор, и вы увидите, что потерять любимых можно
самыми разными путями.
"Потерять любимых можно самыми разными путями". Эти слова неотвязно
вертелись у Виктора в мозгу, пока он гнал машину по загородному шоссе к дому
Сабрины.
Джи Пи прав, в отчаянии думал он. Он так волновался за ее безопасность,
что и не заметил, как оттолкнул от себя девушку. Неужели он опоздал? -
спрашивал себя Виктор. А вдруг она уже уехала из города и он потерял ее
навсегда?
Сабрина оглядела голые стены своей квартиры. Вещи полностью собраны и
погружены в машину. Все готово к отъезду, не готова только она сама.
Ну что за глупости! - ругала она себя. Ее ничто здесь не держит. Из-за
