- Надеюсь, ты имел в виду совсем не то, о чем я подумала.
Виктор взял Сабрину за подбородок и, продолжая мягкими движениями
вытирать девушке щеку, взглянул ей в глаза.
- Ты не ослышалась. Теперь ты будешь работать только в редакции, и я не
хочу, чтобы твое имя где-то фигурировало. Это слишком рискованно.
Сабрина вскочила и чуть не стукнула Виктора прямо по спине.
- Так нечестно и несправедливо, - разъяри - лась она. - Я не позволю так
поступать со мной!
Стальной взгляд Виктора потемнел.
- Ты не позволишь? Тогда мы вообще все прекращаем! - Он буквально
уничтожил девушку взглядом. - Ты что, думаешь, это игрушки? Ты считаешь, что
если сегодня тебе повезло, то так будет всегда?
- Но, Виктор, ты подвергаешься опасности, и я...
- Я беспокоюсь за тебя, а не за себя.
Сабрина не верила своим ушам. Как можно так рассуждать после всего, что
они вместе пережили?
- Ну вот что, - холодно сказала девушка, - мы оба прекрасно понимаем, что
ты думаешь только о себе.
И она с каменным лицом вышла из ванной. Виктор молча последовал за ней на
кухню, дождался, когда она выпьет холодной воды, и сказал:
- Я не заслужил такого упрека. Я забочусь только о тебе.
- Хватит! - фыркнула Сабрина. - Ты знаешь, что эта история сразу же
попадет "а первую полосу, и хочешь, чтобы под статьей стояла твоя фамилия. -
Она резким движением поставила стакан на стойку шкафа, и Виктор заметил, что
у нее трясутся руки. - Ты всегда был несправедлив ко мне. И считаешь, что
раз ты начальник, то можешь обращаться со мной, как тебе вздумается. Но
такого я от тебя не ожидала, - презрительно добавила она. - Я еще не
встречала мужчины, который бы в первую очередь не думал о себе!
Если бы Виктор услышал подобное три дня назад, он бы ужасно рассердился.
Но сейчас усталость и заботы навалились на него. Он любил эту женщину. Хотел
защитить и спасти ее. И уберечь от всякого риска!
Он обхватил голову руками и тяжело вздохнул.
- Тебе кажется, что ты все знаешь лучше всех?
- Я смотрю со своей позиции и считаю ситуацию предельно ясной.
Но эта позиция была для нее унизительной, и Сабрина мысленно поклялась
себе, что больше не будет ее терпеть. И все из-за него. Из-за мужчины,
которого она любит.
- Я пойду к Джи Пи и расскажу ему...
- Можешь не продолжать! Пропади он пропадом, твой Джи Пи! - Виктор шагнул
к девушке, потом отступил. - Я сам тебе скажу, что будет дальше. И даю тебе
слово, что мои действия вполне оправданны. - Виктор сорвался на крик.
Сабрина собиралась ответить ему в том же тоне, но от нанесенного ей
оскорбления совсем растерялась.
Поняв, что так и не убедил ее, Виктор взял девушку за руку.
- Иди сюда, Сабрина. Я хочу, чтобы ты взглянула на вещи с другой стороны.
Она нехотя позволила увести себя с кухни и пошла вместе с ним в
полутемную гостиную. Виктор подвел девушку к маленькому столику, где в
световом пятне под латунной лампой лежал отобранный у водителя пистолет.
- Это А-38, особая модель. Он полностью заряжен. Знаешь, что этот тип мог
сделать с тобой? Особенно с такого близкого расстояния?
Сабрина взглянула на стальной ствол и похолодела. Но там, в лесу, она
совсем не боялась за себя. Она, не задумываясь, выскочила из укрытия
навстречу преступнику, потому что была готова погибнуть, лишь бы с Виктором
ничего не случилось. А теперь он хочет, чтобы она отошла в сторону.
- Но ведь ничего страшного не произошло. Стычки с оголтелыми шоферами
бывают не каждый день, - попыталась возразить Сабрина. - Я пишу о
преступности больше трех лет. И до сегодняшнего дня ни разу не попадала в
серьезные переделки, так что я сомневаюсь, чтобы...
- Ты хочешь сказать, что журналистам все нипочем? Что их никогда не
убивают?
Увидев, как лицо Виктора перекосилось словно от боли, девушка осеклась,
но потом вновь заговорила:
- У тебя очень странный взгляд на вещи. Почему? Из-за того, что твои
родители погибли при пожаре?
- Скорее всего, их убили. Но я сейчас не об этом. - Он подвел Сабрину к
дивану и усадил рядом с собой. - Больше десяти лет я занимался проблемой
преступности в "Даллас геральд" и, когда наконец ушел из газеты, дал себе
слово никогда больше не связываться с этой темой.
Целых десять лет, поразилась Сабрина. А она всегда считала его
специалистом по бизнесу. Господи, как же он в душе потешался над ней!
- Я же этого не знала, - сказала она, удивленно вглядываясь в его лицо.
- Ты многого еще не знаешь, - веско произнес Виктор. - Почему, например,
я ушел из "Геральд", переехал в Хьюстон и стал писать о бизнесе для "Стар".
- Не вижу связи между этими событиями и моим отстранением от работы над
статьей. Если же...
- Связь очень простая! - Он отпустил ее руку и обнял девушку. - Десять
лет назад я был таким же, как ты. Ничто меня не останавливало, я шел искать
правду, чтобы, разобравшись, где черное, а где белое, рассказать о ней
людям. Я был одержимым, и для меня не было ни препятствий, ни ограничений, я
не испытывал страха за себя или... за тех, с кем вместе работал.
Внезапно плечи Виктора обмякли, и девушка поняла, что его гнев понемногу
проходит.
Виктор взъерошил свои волосы.
- Жутко вспоминать, но писал я отлично Когда я переезжал в твой кабинет,
ты спросила про награды. Так вот, у меня их полно. В ту пору я удостоился
всех мыслимых и немыслимых значков и дипломов.
- А почему ты мне их не показал и не держишь их в редакции? Неужели ты
совсем не гордишься ими?
Его лицо посуровело.
- Я нисколько не горжусь, кем или чем я был тогда. - Он глубоко вздохнул
и поймал на себе внимательный взгляд Сабрины. - Мне нечем гордиться, потому
что из-за меня убили моего коллегу. Моего лучшего друга... я работал с ним
много лет... и его убили, потому что я требовал с него так же, как с себя.
Сабрина была ошеломлена и даже смутилась.
- А ч-что случилось?
Виктор закрыл глаза и разжал объятия.
- Мы распутывали одну историю с наркотиками. Полиция провела плановый
рейд, но ей удалось арестовать лишь несколько мелких перекупщиков. Мы же с
Питом напали на след крупной рыбы. И если бы мы раздобыли улики раньше
полиции, то, ты только представь себе, нас бы считали настоящими героями.
Виктор встал с дивана и подошел к книжной полке. Потом снова вернулся к
Сабрине с фотографией в руках.
- Это Пит, - тихо сказал он. - Он был потрясающим юмористом. Просто
настоящий талант. И одному Богу известно, как бы дальше сложилась его жизнь,
будь он чуточку поосторожнее.
Сабрина взяла у Виктора фотографию и увидела на карточке рыжеволосого
мужчину с веснушчатым лицом. Дурачась, он обхватил Виктора за плечи. Оба они
смеялись - судя по всему, снимок был сделан на какой-то вечеринке. Таким
девушка никогда Виктора не видела, это был совсем другой человек.
- Вы смотритесь как ровесники, - задумчиво произнесла Сабрина.
- Так оно и было, - сказал он, садясь рядом с девушкой, и губы его
дрогнули. - Но по моей милости Питу всегда будет тридцать.
Сабрина покачала головой. Как же он жил все эти годы с такой тяжелой и
горькой ношей?
- Расскажи, что произошло.
Виктор откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Сабрина вгляделась в
его лицо и впервые за эту ночь осознала, как сильно он устал. И хотя девушка
была все еще сердита на него, она любила его всем сердцем и ей стоило
больших усилий сдержаться, чтобы не погладить его лоб, не поцеловать и не
признаться Виктору в своих чувствах.
Как же так получается? Почему она испытывает к Виктору такую нежность,
спрашивала она себя, если он всего лишь хочет подавлять ее и обладать ею?
Открыв глаза, Виктор сказал:
- Однажды ночью я засиделся за бумагами. Такое частенько бывало. Тут
позвонил Пит и сказал, что добыл новую информацию и что нам надо встретиться
в баре с двумя ребятами. Предполагалось, что эти парни выведут нас на
крупную дичь. Я сказал Питу, что мне нужно полчаса, чтобы закончить статью,
и попросил его пойти в бар и дождаться меня. Когда я подъехал туда, весь
район уже кишел полицейскими, а Пит лежал в переулке... они его зарезали.
Сабрина начала задыхаться, и печальное лицо Виктора стало виноватым.
- Мой друг умер, пока я заканчивал какуюто идиотскую статью о подпольных
петушиных боях!
Сабрина придвинулась к нему поближе и тронула его за колено.
- Виктор, бессмысленно винить себя в смерти друга. Кто может поручиться,
что, окажись ты рядом, Пит остался бы в живых? Вполне возможно, что они
убили бы и тебя.
Он пожал плечами и вытер рукой лицо.
- Кто знает, - отозвался он упавшим голосом.
От искреннего сопереживания у Сабрины заныло сердце, и все же ей
казалось, что Виктор видит ситуацию несколько однобоко. Со своей колокольни.
- Значит, после смерти Пита ты бросил преступность и свернул на более
безопасную дорожку - недвижимость, цены на нефть, фондовая биржа. Я
представить себе не могу, как после десяти лет работы в криминальной хронике
ты смог заниматься этой скучищей.
Виктор посмотрел на девушку так, будто она сошла с ума.
- Ты и вправду считаешь, что я напрасно так поступил?
Она покачала головой.
- Я занимаюсь этим делом, потому что люблю его. И ты его тоже любил.
Он забрал у девушки фотографию и встал с дивана. Глядя на нее сверху
вниз, он сказал:
- Ты права. Я очень люблю эту чертову работу. И я... да, я пробовал
продолжать, словно ничего не случилось. Но не смог. Без Пита это было уже не
то.
- Видимо, вы были с ним очень близки, - мягко заметила Сабрина.
Виктор кивнул и взглянул на фото.
- Он был мне почти как брат.
Сабрина не могла вообразить, что чувствовал Виктор, потеряв столь родного
ему человека. У нее было много друзей, но такого близкого - ни одного.
Наверно, она слишком много внимания уделяла работе, и, так же как и Виктору,
ей не хватало времени на личную жизнь. И чем больше приходилось трудиться,
тем легче было не вспоминать об ошибках, допущенных в отношениях с отцом и с
Эриком.
Виктор поставил фотографию на книжную полку. Сабрина встала с дивана и
подошла к нему.
- Ты ушел из криминальной хроники из-за Пита. А теперь снова
возвращаешься к ней. Вместе со мной. Почему?
Он пожал плечами.
- Сам не знаю. Я спрашивал себя, почему я все-таки не ушел из газеты в
тот самый день, когда Кенсингтон сообщил мне о переводе в ваш отдел. Так
вот, я согласился, потому что считал себя в долгу перед ним за то, что три
года назад он взял меня в "Стар". Но... - со вздохом продолжил он, - видимо,
во мне всетаки сохранилось желание писать о преступности. И в глубине души
мне хотелось встретиться с призраками прошлого и доказать себе, что я живой
солдатик, а не бумажный.
- Но, Виктор, как ты мог сомневаться в себе?
Он строго посмотрел на девушку.
- Ты тоже скептически отнеслась к моему назначению.
Сабрина покачала головой.
- Я никогда не подвергала сомнению твои профессиональные способности. А
вот твои рассуждения меня настораживают. Я...
- Сабрина, - произнес он со сдавленным стоном, - да пойми ты...
Девушка крепко сжала его руку.
- Я понимаю, что ты потерял лучшего друга. Из-за несчастного случая ты
перекроил всю свою жизнь. Но ты не обязан расплачиваться за это...
- Только не надо говорить мне о расплате! За те десять лет я уже
расквитался: наступило прозрение и я знаю, с каким риском сопряжена наша
работа. Но я не желаю расплачиваться еще десять или двадцать лет, если ты
ввяжешься в бой и получишь пулю!
Девушка в отчаянии повернулась к Виктору и, сжав руки в кулачки, закрыла
ими лицо.
Он увидел ее низко опущенную голову, и что-то у него внутри как будто
