иногда и в офицерских званиях, их не столь уж много, но и не настолько
мало, чтобы они считались диковинкой. Снисхождения к ним по сравнению с
мужчинами не делается никакого, а вот лишние опасности существуют: если
попавшая в плен девушка не имеет офицерского звания, то при недосмотре
начальников (а то и их попустительстве) может в неразберихе сражения
подвергнуться самому разнузданному насилию. Причем порой надругательство
оное имеет причиной вовсе даже не распутство, а выражает убеждение иных,
что воевать женскому полу негоже. В военный же флот лица женского пола
служить категорически не допускаются, чему причиной древняя традиция. Даже
в качестве пассажира иные капитаны женщину, будь она в офицерском звании,
берут неохотно. Ради курьеза упомяну, что лет десять назад один ронерский
крейсер самым натуральным образом взбунтовался, когда его палубу
вознамерилась посетить королева, и даже король, заслуженно прозванный
Ужасным, вынужден был простить бунтовщиков, ибо очень уж древний и
незыблемый обычай был затронут (но запрет таковой сохраняется лишь в
регулярном военном флоте, ибо в торговом, сообщали мне, женщины плавают в
небольшом количестве а у пиратов - и в большом).
Есть на Таларе военные школы, где год, а то и два-три готовят морских
офицеров, артиллерийских и саперных. Конница же и пехота обучения в особом
заведении не требуют. Молодые люди из дворян, зачисленные в конный либо
пеший полк кадетами, там непосредственно и постигают военную науку. Когда
(речь идет о мирном времени) вышестоящие командиры признают, что кадет
достоин звания, ему присваивают чин "кадет-лейтенант", в коем он и
пребывает до освобождения вакансии. Бывают и кадет-капитаны (а среди
молодых офицеров кружит байка о некоем невезучем кадет-генерале, до
кончины своей пробывшем в этаком чине в ожидании вакансии, но это не более
чем ходячий анекдот). На войне, понятное дело, производство в чин
случается быстрее. Нужно заметить, что во многих полках, гвардейских
особенно, в полковники простым продвижением на освободившиеся вакансии не
выбьешься - я о полках, где полковников назначает сам король, а не военное
министерство.
В солдатах и матросах служат не менее десяти лет, а верхнего предела
не назначено - лишь бы был крепок и не увечен, а там служи хоть до седых
волос. Отслужившие десять лет могут при соблюдении определенных условий
выйти в отставку, однако еще семь лет находятся во "второй очереди", и в
случае большой войны их могут вновь определить на службу, потому что так
проще и выгоднее, чем брать необученного. Если вышедший в отставку после
десяти лет беспорочной службы был до того крестьянином сеньора или короны,
он получает статус фригольдера либо право приписаться к одной из трех
низших гильдий, а если имеет не менее трех медалей - и к Серебряной. Если
же отставник горожанин, может подняться гильдией выше, а при наличии
медалей - и шагнуть через разряд. Порядки такие побуждают многих и многих
искать военной службы - благо, в полном соответствии с таларской
пословицей "У акиллы из-под крыла не выскочишь", достаточно беглому
тюремному сидельцу или сбежавшему от хозяина крестьянину попасть в списки
полка и принести присягу, как ни полиция, ни сеньор уже не вправе его из
казарм извлечь.
В военном флоте есть свои особые полки морской пехоты, действующие в
морском сражении абордажными командами, либо штурмующие прибрежные города,
когда произойдет такая надобность. Иные из этих полков целиком набираются
из каторжников, изловленных пиратов и тому подобного сброда, обязанного в
обмен на свободу прослужить ровным счетом пятнадцать лет. Свободой такой
удел можно назвать с превеликой натяжкой, ибо надзор за ними строгий и за
попытку дезертирства вешают немедля, да и за многие другие проступки
наказанием петля гораздо чаще служит, чем розга. И все же приток охотников
в такие полки велик - лучше служить в морской пехоте, чем надрываться в
каменоломнях или висеть на рее, к тому же бывает и военная добыча, а
отслуживший пятнадцать лет получает полное прощение прошлых грехов. Вот
только доживает до окончания срока не более одной десятой, поскольку их
бросают в самые горячие места - да так уж человек устроен, что всегда
надеется, будто убьют непременно другого...
Ганза тоже содержит на часть своих доходов и постоянную армию, и
военный флот, и отряды Вольных Топоров. В Глане же постоянной армии почти
что и нет - лишь два-три королевских полка, обычно размещенных на
границах. Зато при угрозе извне тамошний воинственный народ, сызмальства
обученный владеть оружием независимо от пола, быстро собирается под
знамена своих кланов, и армия эта весьма грозна, ибо защищает свою родную
землю.
Постоянную армию не заменишь быстро неопытными рекрутами, стоит она
дорого, и часто рисковать ею в крупных сражениях неразумно. Потому, как и
у нас на Сильване, особо крупные войны, истощающие государство и требующие
предельного напряжения всех сил, на Таларе бывают, но весьма редки. Те же,
что вспыхивают и ведутся часто, сводятся к двум-трем битвам, где обе
стороны выставляют лишь по несколько полков. Так же обстоит и с морскими
сражениями, где сходятся не более десятка-другого вымпелов с каждой
стороны. Иные войны ограничиваются осадой крепостей, иные - рейдами
одного-двух полков на вражескую территорию.
Мирное же население, считается, не должно участвовать в войне, как бы
к ней ни относилось. Единственным исключением предстает лишь воинственный
Глан, чьи рубежи сильнее мечей охраняет ясное осознание того, что любому
вторгшемуся придется ждать удара от каждой руки, из-за каждого куста. С
другой стороны, по законам современной воины и у армии противника нет
привычки зверствовать против мирного населения, хотя оно несет неизбежный
ущерб в виде увода скота, грабежей и насилий над женским полом, а порой и
взятые города бывают отдаваемы войску на разграбление. Такова уж война,
сама по себе являющаяся бедствием...
Некоторые заметки о морских островах
(выдержки из четырнадцатого письма реверена Гонзака)
О всевозможных чудесах, диковинах, встречах и впечатлениях, с коими я
столкнулся во время трех своих морских путешествий, напишу еще отдельную
книгу, каковая, похвастаюсь, на две трети уже готова [ни этой книги, ни
каких-либо относившихся бы к ней заметок в бумагах Гонзака не обнаружено].
А пока что, друг мой Чедогон, ограничусь тем, что перечислю самые заметные
морские острова и опишу их кратко.
Надобно прежде всего заметить с превеликой завистью, что мореплаванию
на Таларе благоприятствует одно существеннейшее обстоятельство - моря там,
в отличие от наших, пресноводные, и корабельщикам не грозит смерть от
жажды. (Ходят даже разговоры среди ученых, что великая река Ител - есть
поток, вытекающий из моря, подземным течением проделывающий часть пути и
выходящий в Хелльстаде на поверхность. К этому предположению стоит
прислушаться, учитывая странное строение реки Ител, словно бы из ниоткуда
берущей немалое количество полноводных рукавов, на каковые она
разделяется, - а ведь со всеми прочими реками обстоит как раз наоборот:
притоки питают реки, а не реки в обилии порождают рукава. Однако проверить
это предположение трудно: экспедиции к устью Итела опасны. Пробовали иные
сбрасывать с кораблей в Фалейском заливе изрядное количество плотно
закупоренных пустых бутылок, надеясь, что некоторые из них, пройдя
гипотетическим подводным течением, всплывут в низовьях реки, но не слышно,
чтобы принесло это успех, что, впрочем, как не доказывает существование
подземного потока, так и не отвергает.)
Так вот, планета Талар делятся на Полушарие Восхода и Полушарие
Заката. В первом и лежит Харум. К полудню от него расположены острова
Бару, числом одиннадцать. Четыре из них, более обширные, принадлежат
Снольдеру, а прочие семь - Горроту. Острова эти никакой почти пользы не
приносят, не разведано там ни ценных руд, ни благородных металлов, а земля
большей частью скудна для землепашества или скотоводства, так что
владеющий ими извлекает выгоду главным образом моральную. Ибо государства
подобны малым детям, каждый клочок земли для них - что любимая безделушка,
каковую не отдадут другому, даже же если надоела...
К закату от Харума лежит Катайр Крофинд, остров большой, размерами не
уступающий Харлану. Там текут две реки, есть обширные пастбища, оловянные
и медные рудники, месторождения мрамора и каменоломни, на коих трудятся
каторжники. Есть там города и деревни. Катайр Крофинд принадлежит
Снольдеру.
К полуночному закату от Катайр Крофинда находится Инбер Колбта.
Островов в данном архипелаге около девятисот, но редкий из них превышает
размерами двух-трех югеров [югер - квадратная лига], и расположены они
крайне густо, очень близко друг к другу собраны, так что разделяющие их
воды весьма узки, где шириною в полет стрелы, а где можно без труда
перебросить камень с островка на островок. Протоки Инбер Колбта являют
собой сущий лабиринт, где незнакомый с архипелагом кормщик может блуждать
неделями, не находя выхода в океан, да и опытные лоцманы не рискуют
углубляться в самое сердце Инбер Колбта, благо что и делать там занятому
человеку нечего. Только на внешних островах останавливаются проплывающие
корабли, ибо у Инбер Колбта проходит один из оживленных морских путей, и
вездесущие ганзейцы еще в древние времена устроили там три порта, а в
позднейшие годы разные государства заложили угольные склады для своих
пароходов. В глубине же Инбер Колбта любят укрываться превосходно знающие
те места пираты, и погоня за ними затруднительна, хотя случается. Всякое
болтают о центральных областях Инбер Колбта, но я к этому еще вернусь в
своей книге о тайнах океана. Инбер Колбта никому не принадлежит, и
большинство его островов необитаемы. На таларском древнем языке, ныне
вышедшем из употребления, "инбер колбта" означает "устье реки", и ученые
люди уверяют, будто с птичьего полета архипелаг и впрямь напоминает, если
мысленно дорисовать недостающее, устье гигантской реки, дельту с
многочисленными островками. Возможно, есть правда в легендах,
утверждающих, будто до Шторма места те были сушей с протекающей по ней
рекой - от чего только и осталось, что Инбер Колбта.
Примерно на равном расстоянии меж Инбер Колбта и Лораном, только
лигах в ста к полуночи, лежит остров Стагар, и он невелик. Жители его
пользуются мрачной славой первых на Таларе морских колдунов, весьма
сведущих во всем, что касается погоды, течений, бурь, дождей и ветров, а
также морской нечисти. И слава эта вполне заслужена - оттого-то, по
некоему молчаливому уговору, харумские державы претензий на Стагар не
предъявляют, стараясь с ним не связываться, благо и взять с него нечего.
Формально остров принадлежит лоранской короне, от каковой на Стагаре
присутствует губернатор с небольшим количеством чиновников и солдат, но
вмешательства в местную жизнь он не оказывает, и последняя идет своим
чередом. Коренных обитателей там насчитывается около трех тысяч, малая
часть живет плугом, а большая - рыбной ловлей. Лоранцы туда не
переселяются, ибо Стагар скуден и каменист. Есть там при городке, также
именуемом Стагаром, большой порт. В городке и пребывают губернатор с
гарнизоном, а также некоторое число ссыльных, среди коих есть и знатные.
Примерно в полутора тысячах лиг к полуночному закату от Стагара лежит
Темайр. Остров сей служит ларам портом, откуда летают на Сильвану и
