теми привилегиями, что имеют дворяне других держав, зато пользуются всеми
правами вольного ганзейца, а это им обеспечивает известное благополучие и
защиту. Нужно еще добавить, что преступлений в ганзейских городах не в
пример меньше из-за малого притока посторонних. В этом отношении города
Ганзы, даже крупные, схожи с деревнями, живущими патриархально, размеренно
и замкнуто. Что, впрочем, не означает идиллии, ибо природа человеческая
несовершенна.
Единого правителя у них нет, но раз в год собирается Ганзейская
Палата из представителей всех городов - для обсуждения накопившихся
проблем и решения дел, буде таковые возникнут. Палата эта назначает в
каждый союз (ганзейские города на континенте, числом 89, делятся на
семнадцать союзов, а остальные, что разбросаны на островах, приравниваются
к союзу каждый) Легата Палаты, и означенные Легаты по иным своим
обязанностям и должностным функциям выполняют роль правителей.
Относительно ганзейского герба ходит старинная легенда - что-де во
времена оны некий богатый судовладелец, готовясь перейти в иной мир,
завещал корабль свой тому из сыновей, кто, обойдя в шлюпочном состязании
остальных, первым коснется рукой палубы. И один из сыновей якобы, видя,
что победа от него ускользает, отсек себе руку и кинул ее на палубу,
соблюдя тем самым букву уговора. Иные сказке этой верят, но я подобную
слышал частенько и на Таларе, и на Сильване, причем речь шла о иных
купцах, не ганзейских. И потому подозреваю, что имеем мы дело с бродячим
сюжетом, переходящим от народа к народу.
Вот и все, пожалуй, о Ганзе.
О загадочной и поразительной стране Иллюзор
(письмо седьмое реверена Гонзака)
Приступая к рассказу о преудивительном крае Иллюзор, опасаюсь, друг
мой Чедогон, что ты можешь не поверить, хоть и знаешь прекрасно, что не в
моем обычае предаваться шуткам и розыгрышам, когда речь идет о накоплении
знаний об окружающем нас мире. И все же места, коим тысячи лет назад
кто-то мудрый присвоил удивительно точное название Иллюзор, до того
поразительны, что окончательно поверить в их существование можно, лишь
повидав собственными глазами. Я и сам, каюсь, считал россказни
преувеличенными, проистекающими из присущей иным странникам манеры
сваливать в одну кучу и собственные наблюдения, и пересказы из третьих
уст, и упражнения шутников, - мы с тобой и сами, будучи юными студентами,
находили порой забавы в том, чтобы угощать наивных чужеземцев байками о
чудесах и диковинах, рожденными за кувшином черного пенистого... Иные из
этих наших придумок попали и на страницы серьезных книг, за что мне потом
было стыдно. Но с Иллюзором все обстоит иначе. Он существует, именно такой
- к непреходящей головной боли ученых книжников, перерастающей порой в
уныние и тупое изумление многообразию и изощренности загадок, подсунутых
нам то ли добрыми духами, то ли злыми, то ли лишенными разума и души
силами природы...
Представь, друг мой, что едешь ты верхом по стране, прямо-таки
брызжущей жизнью. В лесах рыскают дикие звери, олени и кабаны, на лугах
пасутся стада, за плугом ходят пахари, по большим дорогам движется
нескончаемый поток путников, обгоняя тебя и спеша навстречу, - тут и
пешие, и конные, и повозки купцов, и блестящие дворянские кавалькады, и
воинские отряды. Проезжаешь ты городами и деревнями, где кипит жизнь во
всем ее многообразии и блеске, и обитатели заняты когда каждодневными
своими делами, когда торжествами и праздниками.
Таким предстает перед путником Иллюзор. Но очень скоро ты заметишь,
что все окружающее немо - ни единый звук, кроме топота твоего коня и
звяканья уздечки, не нарушает всеохватывающей жуткой тишины. И если
пойдешь ты прямо на встречного, пройдешь сквозь, не встретив на пути
ничего, кроме пустого воздуха. Ибо всё, что ты видишь, и все, кого ты
видишь, - суть иллюзия. Не замечают они тебя, не видят, живя своей
странной, иллюзорной, несуществующей жизнью. Люди, искушенные в познании,
а также причастные к магии и ведовству, уверяли меня, что с призраками и
иной нечистью бесплотные обитатели Иллюзора ничего общего не имеют. Скорее
уж это запечатленные неведомым путем изображения, никому не делающие
дурного и слепые ко всякой попытке установить с ними общение. Истина эта
подтверждена за тысячелетия, ибо Иллюзор существовал уже в дописьменные
времена, последовавшие за Штормом.
Надобно сказать, что иные строения Иллюзора существуют реально,
точнее, остатки таковых - где фундаменты, где стена, где целое почти
здание, особо прочно возведенное некогда неведомыми строителями. Но
определить это можно лишь на ощупь - ведь всякий дом, амбар или мост взору
твоему представляется совершенно целехоньким, будто вчера законченной
постройкою. (Правда, там и сям валяются истлевшие доски и груды рухнувшего
камня, так что дома предстают одновременно и в виде развалин, и в
первозданном своем виде, и зрелище, признаюсь, экстраординарное.) Равно
же, если повезет, можешь отыскать и утварь, а то и драгоценности - но
немного, потому что лихие кладоискатели за пять тысячелетий постарались
изрядно. А подчас отыщется и книга, достаточно сохранившаяся. Но читать
тех книг не может никто - написаны они на непонятном языке неизвестными
буквами. А храмы их, где бесплотные обитатели Иллюзора поклоняются богам,
нам непонятны, и боги такие неизвестны.
Поскольку находимые там предметы выглядят именно так, как и должны
смотреться пролежавшие тысячелетия вещи, в иллюзорном своем состоянии
предстающие новехонькими, поскольку налицо развалины, легко понять, что
Иллюзор есть тень минувшего, отображение существовавшей в неизвестные
времена страны, где впоследствии все живое сгинуло неведомо куда (ибо нет
там множества скелетов), а неживое понемногу ветшало. Вот только никто не
знает, что это была за страна, что за бедствия на нее обрушились и какие
причины вызвали нынешнее, столь диковинное и поразительное, состояние дел.
Объяснений за тысячелетия накопилось множество, есть и пространные,
изложенные весьма ученым языком, да вот беда - во-первых, каждое из них
всем прочим противоречит, а во-вторых, ни единое проверить невозможно.
Опасностей Иллюзор не содержит почти никаких. Забредет иногда из
других мест настоящий зверь, но редко - звери не любят Иллюзора. Кое-где,
рассказывают, обитает нечисть, по всем признакам, укрывшаяся в Иллюзоре,
дабы избежать преследований, коим нечистую силу успешно подвергают в иных
уголках Талара. Бывает и разбойный народ, пересиживая погоню и укрывая
клады, ибо лучшего укрытия и не придумаешь. Заходят сюда и книжники,
ищущие истины, и просто любопытные, кому средства позволяют снарядить
экспедицию.
А постоянно никто из живых тут не селится, разве что беглые
крестьяне, коим податься уж вовсе некуда. Первоначально я, не освоившись,
удивился было, отчего окрестные владетели не воспользовались столь легкой
и удобной возможностью расширить свои рубежи, однако ж, проведя в Иллюзоре
две недели, принужден был признать правоту моих проводников, толковавших
допрежь, что жить здесь "тягостно". Поистине так. С каждым днем,
проведенным среди немых теней Иллюзора, нарастает в душе тягостное
ощущение то ли тоски, то ли тревоги. Возможно, ты его сам себе внушаешь,
возможно, так дразнит твои чувства диковинность окружающего, да только от
того не легче. К вечеру пятнадцатого дня не выдержал я и велел
поворачивать коней к границам Вольных Майоров, хоть многое, достойное
внимания, следовало бы еще осмотреть, и немало любопытного осталось
неизученным. Злясь на себя, досадуя, но не в силах превозмочь незримое
тягостное давление, ехал я прочь во главе своего повеселевшего отряда...
Словом, Иллюзор необитаем. Лишь в полуночных его областях, где
простираются прилегающие к морю обширные степи, что ни год появляются
снольдерские и ронерские гуртовщики, пригоняя на летние выпасы рогатую
скотину, ибо пастбища там богатейшие, хоть реальные травы и мешаются там с
иллюзорными. Лошади, животные умные, тонко чувствующие и наделенные
повышенной восприимчивостью ко всему необычайному, а также имеющему
отношение к потусторонним силам, тех пастбищ не любят, постигнув в меру
разумения диковинность Иллюзора. Бык же, тварь тупая, виденным не
тяготится, и странность иллюзорских пастбищ его не заботит - знай жрет,
нагуливая тушу и покрывая степи диковинного края навозом.
На сей низменной ноте я, пожалуй, и закончу, ибо нечего более
добавить к описанию странностей Иллюзора.
О крае, именуемом Снятой Землей
(выдержки из восьмого письма реверена Гонзака)
Святая Земля, повествуют, была некогда обычным королевством, где
уклад жизни ничем не отличался от налаженного в других державах. Но
четыреста с лишним лет назад, когда страна, сотрясаемая многими
невзгодами, от засухи до баронских бунтов, находилась в крайне
расстроенном состоянии, некий священник по имени отец Патаран, служитель
столичного храма Единого Творца, человек незаурядный, наделенный и
красноречием, и умением доходчиво излагать толпе свои мысли, встал во
главе движения, нареченного "Братством Совершенных", к коему примыкали не
одни лишь простолюдины, но и немалое число гильдейских, членов Сословий,
дворян, в том числе и титулованных. Братство это, проповедовавшее борьбу
против всяческой неправедности и греховности путем отказа от мирской
роскоши и разномыслия, в короткое время снискало себе изрядное множество
сторонников - ибо во времена потрясений и бед, как мы не единожды имели
случай убедиться, нетрудно возбудить в обществе ярость и жажду действия, в
особенности если четко обозначить виновных и обещать, что с
незамедлительным устранением таковых жизнь наладится быстро...
Из всего этого возникла великая смута, принявшая характер большой
войны сторонников короля против приверженцев Братства, причем в обоих
лагерях хватало и титулованных дворян, и самого подлого люда, ибо раскол
прошел не меж Сословиями, а внутри самих Сословий, не миновав ни одного.
Продлившись с переменным успехом около полутора лет, война эта привела к
гибели королевской фамилии, большим людским жертвам. Немалое число городов
было разгромлено и сожжено. Победа Братства вынесла на опустевший трон
отца Патарана, и новоявленный правитель немедля приступил к
преобразованиям, проходившим быстро и энергично благодаря поддержке
закаленной в боях армии. Вот и получилось, что на волне успеха отец
Патаран произвел изменения столь всеохватные и решительные, что в иные,
мирные времена для таковых потребовалось бы не одно десятилетие (а посему
и жертв, как расставшихся с жизнью, так и принужденных бежать в изгнание,
нашлось преизрядно).
Ныне Святая Земля управляется Великим Магистром, происходящим от
потомков отца Патарана (он, вопреки канонам, безбрачия не соблюдал). И
жизнь сего государства всецело посвящена, как заявляется, служению Единому
Творцу и подготовке воинских сил, способных выйти против сатанинских
полчищ. Это напоминает мне орден монахов-воинов из Гурганского царства, на
родной нашей Сильване находящегося, но по обширности территории и
многолюдству народонаселения Святая Земля многократно превосходит владения
ордена. Прежнее деление на дворянство. Сословия и гильдии давно
уничтожено. Есть там Божьи Дворяне - они начальствуют над полками, а
