столкнуться со столь уж ярко выраженным здешним детским садом...
Очаровательное белобрысое создание с купринским именем Олеся и весьма
распространенной рутенской фамилией Данич - судя по возрасту, только что
выпорхнувшее с юридического факультета. Гуманитарный ромбик прямо-таки сиял
новехонькой эмалью, а мундирчик, полное впечатление, ни разу еще не
подвергался глажке. Ну да, и рамка на двери кабинета пуста - попросту еще не
успели изготовить табличку с фамилией его новоиспеченной хозяйки. Детский
сад. Значит, у них ни малейшей зацепки, ни единой странности в глаза не
бросилось...
Как и полагалось лицу подчиненному, пожилой канцелярской крысе при
молодом энергичном боссе, Данил скромно уселся в уголке, водрузил на колени
папку и помалкивал. Зато Паша с ходу обрушил на юную Олесю весь пламень
своего белозубого и шестифутового обаяния, к коему та не осталась
равнодушна, с видимой неохотой водрузила перед собой тощенькую картонную
папочку, не сразу погасила безмятежно-кокетливую улыбку:
- Павел Игоревич, я, собственно, и не понимаю, к чему все эти игры...
- Вам...
- Мне звонил советник,- кивнула белобрысая Олеся.-Я, конечно, все
понимаю... то есть, не особенно и понимаю, если честно, но если уж так
полагается...
"Игры",- повторил про себя Данил, внутренне поморщившись, как от
пронзительной зубной боли. Нужны, конечно, в нашей суровой жизни этакие
чистые девочки с ясными глазами нараспашку, не умученные погаными
сложностями профессии, но сейчас отчего-то не тянет умиляться сей
невинности. Им здесь чертовски повезло, обитателям тихого заповедника,-
были, конечно, и тут свои криминальные реалии, были и остаются, но по
здешним местам, к их счастью, не прокатились ополоумевшим асфальтовым катком
российские забавы вроде ваучерной приватизации, финансовых пирамид, танковой
пальбы по парламенту. Все, что здесь имелось криминального, скорее
напоминало игры детишек в песочнице, бледные подражания взрослым занятиям...
- Вы знаете, у нас это не в обычае,- прямо-таки пожаловалась юная Олеся.-
Чтобы приезжали какие-то частные службы безопасности, вмешивались в работу
органов...
- Помилуйте, Олеся, кто же вмешивается? - одарил ее Паша самой своей
обаятельной улыбкой.- Мы люди законопослушные, понимаем джентльменское
обхождение, а уж насчет "вмешиваться" и речи быть не может. Всего-навсего
зададим вам пару вопросов с разрешения начальства, только и всего. Так уж у
нас, взбалмошных россиян, полагается. Мы люди маленькие, нас послали, мы и
прилетели, хотя своих забот выше головы. У меня медвежья охота сорвалась, у
Данилы Петровича внук в первый класс собирается... Да разве ж нас начальство
спрашивает?
Он подпустил такой грусти, что у Олеси в ясном взоре появилось
откровенное сочувствие. Она пожала плечами, повертела в руках папку:
- Я как раз собиралась писать постановление... Дело мы закрываем. По
причине полного отсутствия состава преступления. Судебно-медицинской
экспертизой на теле потерпевшего не обнаружено ни следов борьбы, ни каких бы
то ни было других повреждений, как прижизненных, так и посмертных,- она
говорила гладко, без малейшей запинки, с азартом первой ученицы, довольной
случаю лишний раз продемонстрировать талант зубрилки.- Смерть наступила от
асфиксии, то есть удушья, вызванного попаданием воды в легкие,-подчеркиваю,
прижизненным попаданием. Здесь есть заключение... Вам обязательно нужно
прочитать?
- Если возможно.
Он пробежал бумагу, протянул Данилу - все верно, заключение составляли
мастера своего дела. Ни малейшей небрежности, ни единой зацепки... впрочем,
одна имеется. Но то, чего так и не сделали здешние эксперты, никоим образом
не может быть поставлено им в строку - никто от них и не требовал этой
экспертизы...
- Содержание алкоголя в крови выражается прямо-таки поразительными
цифрами,- продолжала Олеся.- Как вы, мужчины, только ухитряетесь... Он
должен был выпить не менее семисот граммов водки... Кстати, это было для
потерпевшего чем-то необычным?
- Нет,- сказал Данил чистую правду.- Сибирская закалка, знаете ли. Много
мог усидеть...
- Вот и подвела закалка,- сказала она с казенным сочувствием.- Потерял
ориентировку, совершенно не соображал, куда идет... Между прочим, его машину
обнаружили во дворе дома, примерно в восьмистах метрах от озера. Наполовину
заехала на газон, так ее поставить в том дворе мог только вдрызг пьяный. Как
он еще ухитрился проехать по городу... Жители дома пожаловались участковому,
он связался с госавтоипспекцией, к середине дня уже выяснилось, за кем она
числится...
"Детский сад, право",- с грустной злостью подумал Данил. Края непуганых
обывателей, где участковому можно патриархально пожаловаться на неправильно
поставленную машину - и участковый вдобавок энергично начинает расследовать
сие прегрешение...
- Простите, кто обнаружил тело? - спросил Данил.
- Гражданка...- она мазнула по Данилу равнодушным взглядом, на миг
подняла глаза к потолку,- гражданка Довбась Екатерина Симоновна. Выгуливала
собаку поутру. Озерцо мелкое, там, собственно, курице по колено, тело
бросалось в глаза... Я уже рассказывала Виктору Сергеевичу,- она мимолетно
покосилась на Багловского.
И невольно хлопнула ресницами, потянула юбку на колени - взгляд
Багловского был недвусмысленно прикован к ее ножкам. Данил ухмыльнулся про
себя - у каждого свои слабости, мистер Багловский же обожает нимфеток, у
него во граде Москве как раз и вышла неприятность из-за одной
старшеклассницы. Развитая не по годам Лолита все проделывала по самому
душевному согласию, но папа-туз все равно разозлился не на шутку, стал
напрягать свои связи, столичные партнеры "Интеркрайта" попросили помочь в
деликатном деле, вот Данил и вынужден был пристроить Багловского сюда, благо
работник, в принципе, неплохой...
- Вот, пожалуйста,- Олеся извлекла из папки небольшой казенный бланк,
расписалась и протянула Паше.- Разрешение для морга, можете забрать тело в
любой момент. Вы его здесь собираетесь хоронить?
- Еще не знаем.
- Впрочем, это уже не наше дело... Да, вот что еще, если вам это
интересно... Мы опросили соседей гражданина Климова. За последние десять
дней к ним домой дважды приходил участковый, по вызову гражданки Климовой,
муж, выкушав без меры алкогольных напитков, устраивал скандалы и оба раза
доходил до рукоприкладства. Его счастье, что гражданка Климова так и не
написала должного заявления...-Она вздернула округлый подбородок.-Вот уж
чего не пойму... Я бы терпеть не стала...
Данил смотрел на нес с ноткой умиления - благополучный домашний ребенок,
которого, надо полагать, пальцем не тронули, а если уж, паче чаяния,
любовник или муж приложит разок по шее, Олеся, несомненно, взорвется
вулканом Везувием. Вообще-то, не в характере Сереги Климова было устраивать
домашние пьяные скандальчики с рукоприкладством, не тот типаж...
- Вот, бумага от участкового,- продемонстри-ровала Олеся пару листов,
исписанных профессио-нально неразборчивым почерком.- Так что я, как ни
печально, вижу в происшедшем лишь закономерное завершение не сегодня
начавшегося процесса...
Судя по тону и выражению смазливого личика, у нее с самого начала не
возникало ни малейших сомнений. Классический пример из учебника
криминалистики для вузов: "Гражданин К., регулярно употребляя спиртные
напитки...". Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст. В таком вот
аксепте. Впрочем, скудные материалы закрываемого уголовного дела, будем
справедливы, не давали посторонним ни малейшей зацепки...
Перехватив взгляд Паши, Данил опустил ресницы, отвечая на невысказанный
вопрос. Пора сматываться. Очаровательная Олеся не представляет ни малейшей
ценности в качестве источника дельной информации. Еще пара вопросов - и
можно откланяться.
- Простите, а жители окрестных домов ничего подозрительного ночью не
заметили? - спросил он.
Олеся посмотрела на него тем же взглядом -как на пустое место. Пожилой
очкастый субъект в дурно сидящем костюме ее нисколечко не интересовал ни как
индивидуум, ни как мужик, все внимание было отдано белозубому верзиле-шефу.
Из-за чего Данил, естественно, не собирался ни резать вены, ни даже впадать
в уныние.
- Мы же провели расследование,- сказала она равнодушно.- Никто ничего
подозрительного ночью не слышал. Время, впрочем, было весьма даже позднее:
наши эксперты считают, что смерть наступила меж полуночью и часом ночи...
- Простите, а личные вещи? - спросил Данил.- Насколько я знаю, была
договоренность, что их отдадут нам...
- Пожалуйста,- безразлично кивнула она, встала, извлекла из распахнутого
сейфа небольшой пакет и высыпала содержимое на тощую картонную папку.- Все
внесено в протокол, можете забирать. Ключи от машины были в замке зажигания,
мы их присовокупили потом. В самой машине ничего, собственно, и не нашлось
-нераскупоренная бутылка вина с отпечатками пальцев потерпевшего, полупустая
пачка сигарет... вот она... и плюшевый медведь - ну, знаете, некоторые
кладут к заднему стеклу всякие безделушки.. Медведь остался в машине, а вино
сейчас в лаборатории. На всякий случай делали анализ содержимого. Обычное
сухое вино. Будете забирать?
- Зачем? - пожал плечами Данил.- Пусть выльют, что ли... А где машина?
Медведь. Небольшенький такой плюшевый медведь, не таивший внутри ни
шифровок, ни бриллиантов, но сам по себе являвшийся...
- Машина у нас во внутреннем дворе. Будете забирать?
- Хотелось бы.
- Хорошо, я сейчас созвонюсь...
Она потянулась к телефонной трубке, а Данил принялся перебирать скудные
пожитки - последнее, что Серега имел при себе в не столь уж праведной, но и
не особенно грешной жизни. Ключи от машины со знакомым брелоком-дракончиком,
еще связка, без брелока, четыре плоских металлических ключа, пятый такой же
плоский, но с черным пластмассовым колечком, шестой скорее подпадает под
определение "амбарный" - длиной сантиметров десять, с бородкой по обе
стороны... бумажник с покоробившимися документами и деньгами... швейцарский
офицерский перочинник... авторучка... носовой платок... зажигалка... золотая
печатка с лошадиной головой... сигареты... тайваньская лазерная указка... а
это что такое?
Он взял монету двумя пальцами, показал Паше. Чуть побольше советского
пятака, но тоньше, как пишут в протоколах, "белого металла", в двух местах
тронута прозеленью. Надписи, похоже,- сплошные сокращения незнакомых слов,
такое впечатление, что латынь. На одной стороне - чуть стершееся изображение
субъекта с бороденкой а-ля кардинал Ришелье, в гофрированном воротнике и
короне, при скипетре и державе, на другой - герб, два одноглавых орла, два
всадника... черт, да это же герб Великого княжества Рутенского, вот и дата
просматривается... тысяча шестьсот... тысяча шестьсот... а вот дальше не
разберешь, цифирки стерлись, не стоит и строить предположения...
Паша недоуменно дернул плечом. Данил тоже ни черта не понял. Монета,
похоже, старинная, но Серега, во-первых, нумизматикой никогда не баловался
(как и любым другим коллекционированием), а во-вторых, в противоположность
многим, никаких талисманов с собой отроду не таскал, не было у него таких
склонностей...
- Все, я распорядилась, вам отдадут машину,- сказала Олеся уже с
некоторым нетерпением, определенно предлагая им выметаться.- Спросите
Модзелевича, я с ним только что говорила... Вот бланк, у него распишетесь.
- Простите, а это откуда? - Данил показал ей монету.
