двор окна как на ладони. Мы здесь были втроем,- он указал на охранника и
Волчка, с безразличным видом стоявшего поблизости.- И никто из нас не
стрелял. Ну, а не заметить чужого стрелявшего мы решительно не могли - весь
коридор отсюда просматривается, сколько его, этого коридора... По-моему,
стреляли на нижнем этаже, вряд ли под нами, на четвертом, скорее на третьем.
Я слышал звук, похожий на выстрел. Вполне возможно, это был наган, хотя
решительно утверждать не берусь.
- Не нервничайте вы, право,- сказал майор, хотя Данил держался абсолютно
спокойно, ни малейшей нервозности не проявлял.- Вас, кстати, уже допросили о
том, что касалось прискорбного события, имевшего место на даче генерала
Басенка?
- Да,- ответил Данил холодно.- И в прокуратуре, и от вас в "Клейнод"
приезжал очень деловитый молодой человек...
- Вы уж извините, но придется вас в очередной раз допросить - вместе со
всеми здесь находящимися, в качестве свидетеля...
- Бога ради,- сказал Данил, любезно раскланиваясь.- Как всякий
законопослушный гражданин, обязан всемерно содействовать представителям
органов правопорядка...
Он смотрел в невозмутимое лицо майора и пытался понять: знает ли тот уже
о Сердюке или нет? Если только они с паном Сердюком как-то повязаны. Не
определить, это тебе не Смок, это противник посерьезнее... Ну не мог он
случайно взять и прицепиться к фирме, к Данилу, не мог он случайно
оказываться на месте происшествия со столь завидной регулярностью. Но почему
он так светится? Неужели не может выставить вперед какого-нибудь старлея?
Звездочку на нас хочет заработать? Или что?
- Рад встретить столь яркий пример гражданской сознательности,-душевно
произнес майор.- А сейчас, пожалуйста, посидите где-нибудь в кабинете, нам
нужно поработать...
Дверь распахнулась, и в коридор прямо-таки хлынули субъекты в штатском и
в военной форме, один вел на поводке чепрачную поджарую овчарку, другой нес
какой-то прибор.
- Пожалуйста...- уже тверже повторил майор.
Данил развернулся и направился в кабинет Байко. Зародившиеся у него
подозрения не только не исчезали -начали крепнуть. Самый удобный случай для
несанкционированного обыска: в строгом соответствии с законами, при наличии
веских оснований, когда есть возможность подвести под "место преступления"
всю эту длинную пятиэтажку. И никакой санкции прокурора. Ну, а ежели в
кладовушке обнаружится нечто противозаконное, можно сколько угодно отрицать
непричастность всех здесь находящихся к выстрелу - это уже никого не будет
интересовать, всплывет другой вопрос...
Они с Тышецким и Байко вяло перебросились парой дежурных реплик, потом
появился человек в штатском и пригласил Максима пройти с ним. Оставшись
вдвоем, они окончательно замолчали. Данил не отходил от окна - смотрел, как
в похвальном темпе суетятся на площади рабочие, как помаленьку растет каркас
высокой трибуны. На душе было скверно.
- Можно вас пригласить? - спросил Пацей, деликатно просунув голову в
дверь.- Нет, именно вас, Данила Петрович...
Данил вышел, уже зная все наперед. Отсюда он прекрасно видел, как из
дальней двери спиной вперед появляется человек в форме, держащий один конец
длинного ящика, а за ним и второй, подхватив другой конец. Именно возле этой
двери и концентрировалась большая часть оперов, собака мирно сидела у
подоконника, вывалив розовый язык, и была единственной, кто Данила не
раздражал...
- Неприятные новости, Данила Петрович,- сообщил майор.- Только что наши
сотрудники обнаружили совершенно противозаконные предметы...
- Надеюсь, не ядерные отходы? - усмехнулся Данил.
- Нет. Что, все другое, кроме ядерных отходов, вас словно бы и не
удивляет?
- А меня давно уже ничто не удивляет,- сказал Данил.- Становлюсь стар и
нелюбопытен. Впрочем... Что там ваши мальчики откопали, не гранаты ли? Не
автоматы ли?
- Уж извините, я на этот вопрос пока что отвечать не буду. А вот
помещение, боюсь, придется опечатать вместе со всем содержимым... законным
содержимым, я имею в виду. Вы не зыркайте исподлобья, Данила Петрович, есть
у меня такое право - в связи с только что сделанными находками. Если вас
что-то не устраивает, обращайтесь в прокуратуру, я уверен, вас там с
радостью встретят и постараются оказать предусмотренную законом поддержку...
Ящик пронесли мимо - длинный, аккуратно сколоченный из выкрашенных в
защитный цвет досок, но крышка была подогнана плотно, и Данил не смог
увидеть содержимого. Судя по прошлому опыту, речь, вероятнее всего, идет о
боеприпасах, в таких вот ящиках бывают и заряды от подствольников, и
минометные мины среднего калибра...
- Поговорим под протокол свидетельских показаний?
- Давайте,- кивнул Данил, как будто у него был выбор.
Глава шестая
Как умный человек прятал лист
Выйдя из автобуса, Данил плотнее запахнул простецкий пиджачок - зацепился
полой за поручень, и на свет божий едва не явилась взглядам антенна
мобильника. Что плохо вязалось с его обликом деревенского комбайнера,
решившего в выходной скатать в столицу, дабы привезти ближним скромные
гостинцы. Не спеша направился в искомом направлении.
Справа тянулся высоченный бетонный забор шарикоподшипникового завода, за
которым угрюмо громоздились корпуса. Крайняя из трех высоченных труб,
правая, довольно-таки энергично дымила серым - завод работал, иногда
прихватывая и выходные, никто в этом идиллическом захолустье не додумался
растащить его по ваучерам, а если в чьей-то хитромудрой голове и бродили
такие мысли, реализовать их не удалось.
Слева тянулись грязно-кремовые двухэтажки из штукатуренного кирпича, судя
по виду, возведенные в одно время с заводом, в те времена, когда Берия уже
потерял доверие и Маленков надавал ему пинков, по царица полей кукуруза еще
не начала свое шизофреническое шествие по одной шестой части земного шара. В
Шантарске таких тоже хватало на правом берегу, так что Данил почувство--вал
себя почти что дома.
Но, конечно, и не подумал расслабиться. Не быстро и не медленно, чтобы и
внимания не привлечь, торча на одном месте, и не выглядеть чужаком, не
знающим местности, пошел в конец улочки, где городская окраина представала
взору в виде обширного пустыря, с легкой руки какого-то любителя
апокалиптического дизайна украшенного брошенными в незапамятные времена
великанскими бетонными кольцами, ржавым кузовом самосвала и прочим мусором
явно заводского происхождения. Видно было, как по этой свалке бродят
согбенные фигуры - здешние кло-шары со всем своим африканским усердием
искали все, что хоть в малейшей степени годилось в дело или на продажу. А
меж свалкой и облупленными двухэтажками стояло девятиэтажное здание из того
самого желтого кирпича, каким, по слухам, была вымощена дорога в Изумрудный
город. "Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной...",- мысленно пропел
Данил, профессионально определяя точку, где мог таиться наблюдатель.
Не так уж и трудно было ее определить. Вряд ли о не станут лезть в одну
из квартир, чьи окна выходят на желтый дом, и, представившись оперативниками
на задании, занимать там позиции. Им тоже не след лишний раз светиться...
Свернул в последний подъезд последнего домишки. Ничуть не прячась, не
приглушая шагов, поднялся на второй этаж, зажав в зубах пластиковую сумочку,
влез по вертикальной ржавой лесенке, шумно отвалил столь же ржавую
квадратную крышку люка. Опять-таки не маскируясь, повернул налево - краем
глаза отметив пригнувшуюся у чердачного окна фигуру. Шумно плюхнулся на
сломанный ящик вполоборота к неизвестному, упорно того не замечая, угнездил
сумку меж расставленных ног и принялся в ней копаться.
- Эй!
Только теперь якобы сообразив, что он тут не один, Данил нехотя повернул
голову. Хрипло отозвался:
- Ну?
- Что ты тут шляешься?
- А ты что, управдом?- прокряхтел Данил, извлекая бутылку водки и
плавленый сырок. Дернул жестяной язычок.- Я тутошний, через дом живу, вот и
решил похмелиться, пока моя не просекла...
- Пошел отсюда. В темпе.
- Ой ти-нате, хрен из-под кровати...- протянул Данил с истерической
агрессией злого на весь мир нераспохмеленного алкаша. Достал стакан и,
позвякивая горлышком о край, принялся заботливо его наполнять.- Выпить, что
ли, хочешь? Ладно, набулькаю пол-аршина... Иди сюда.
Неизвестный двинулся к нему - напористо, целеустремленно, уж безусловно
не за тем, чтобы пригубить даровых сивушных масел. Приближаясь, с решимостью
уверенного в себе, трезвого и сильного мужика процедил сквозь зубы:
- Говорю, вали отсюда, потрох.
- Я тебе что, дрочить помешал? - возмутился Данил, держа стакан на весу.-
Захлопнись, пидер...
Ага! Правая нога незнакомца грамотно пошла на удар, способный сделать
больно кому-нибудь неподготовленному...
Вышло с точностью до наоборот. Полнехонький стакан водки полетел прямо в
лицо нападавшему. Данил без труда ушел от удара, взмыв с ящика, поймал за
щиколотку вмиг ослепшего субъекта, крутанул, взял на излом и припечатал гада
к полу, еще на полпути врезав ребром ладони по соответствующей точке черепа.
Прислушался - ну, тишина, конечно,- достал из сумочки три больших
рулончика широкого скотча, сноровисто задрал лежавшему без сознания обе
штанины и принялся пеленать по голым ногам. Запас карман не тянет, скотч -
штука легкая, а по эффективности превосходит традиционные веревки и даже
наручники. Задрав рукава пиджака, проделал то же самое с запястьями.
Осталось аж полтора рулончика. Недолго думая, Данил быстренько их пустил в
дело, превратив пленника в некое подобие голливудского героя, опутанного
засохшей слизью инопланетного чудовища. Освободиться из этакого кокона
трудновато.
Быстренько обыскал. Документов никаких, оружия тоже нет, зато во
внутреннем кармане почти такого же простецкого, как у Данила, клифта
обнаружилась небольшая импортная рация - отличная игрушка, с большим
радиусом действия. А у окна на очищенной от пыли приступочке лежал хороший
десятикратный бинокль. Данил приложил его к глазам - желтокирпичная
девятиэтажна оказалась под самым носом.
Пленник, наконец, застонал. Данил подошел, присел на корточки, несколько
секунд разглядывал неприметную рожу мужичка средних лет, усмехнулся:
- Очухался, сердешный? Нехорошо людей ногами бить... Ты мне не
расскажешь, голубь, на кого работаешь?
Пленник молчал, зло таращась. Не было времени беседовать с ним вдумчиво,
как ни искушала ситуация. Принеся бутылку, Данил осторожненько поднес
горлышко к губам лежащего, предупредил:
- Будешь плеваться и мешать, глаза выдавлю... Старательно выпоил пленному
оставшиеся полбутылки, протер опустевшую скляницу, хмыкнул:
- Оценил заботу? Таперича извини, отдыхай...
Оставшейся полосочкой скотча туго перетянул рот, заботливо проверил,
может ли пленник дышать носом, раскланялся с ним и спустился с чердака,
хозяйственно прихватив рацию.
Направился к единственному подъезду девятиэтажки - бывшего общежития,
судя по архитектуре: и вход один, и балконов нема... Точно, бывшая общага.
Даже перегородка, за которой сидел вахтер, наполовину сохранилась. Выглядел
вестибюль так, словно по нему пронеслась Мамаева орда, мимоходом заглянув
сюда по пути из варяг в греки. Запашок стоял неописуемый, густой, как
кисель, в два счета отшибший всякое обоняние.
Данил стал подниматься по лестнице, стараясь не наступать в наиболее
сомнительные пятна. Было довольно тихо, хотя временами слышались шумные
возгласы на незнакомом языке - то ли перебранка, то ли просто светская
