- Это еще что такое?
- Прости, - смущенно ответил кораблик. - Я понимаю, что с точки
зрения экологии я совершил непростительную ошибку. Назовем ее даже
преступлением. Но я, как ты понимаешь, совершенно неподвижен и не могу
гоняться за драконами. Пожалуйста, сформулируй мое преступление как
превышение пределов разумной обороны...
- Что ты несешь, Гай-до! - прервал его Пашка. - Мне совершенно не
жалко здешних драконов.
- И нам не жалко, - ответил профессор Хруст, - слишком много их
развелось в лесу. Житья от них нет!
- Как тебе удалось отрубить ему голову? - удивился Пашка.
- Понимаешь, когда эта тварь вылезла из леса и стала обдавать меня
вонючим огнем из всех трех голов, шатать и бить когтями, я долго терпел. Я
ему объяснял на всех известных мне языках, что несъедобен. Обычно драконы
на меня не нападают, потому что об меня только зубы обломаешь... Можешь
поверить, что я старался быть рассудительным. Но когда он совсем обнаглел
и попытался прогрызть мой корпус, мне пришлось выпустить манипуляторы и
придержать его голову. И вдруг - ты не поверишь! - он отбросил ту голову,
которую я держал, и удрал в лес!
- Голову?
- Ничего удивительного, уважаемый Паша, - сказал профессор Хруст. -
Некоторые ящерицы отбрасывают хвост. А драконы умеют в минуту опасности
отбросить голову. Иногда рыцари устраивают ловушки на драконов, а когда
дракон попадет в ловушку и отбросит голову, рыцарь возвращается в свой
замок и рассказывает, что он эту голову отрубил. Хотя на самом деле ни
одному рыцарю не удалось еще победить дракона.
- Вы очень подробно все объяснили, маленький человек, - сказал
Гай-до. - Я вижу в вашем лице представителя местной науки. Вы сняли с меня
моральную тяжесть и потому разрешите мне поблагодарить вас за внушительный
вклад в космическую драконологию.
- Ну что вы, - смутился профессор. - Я драконами не занимаюсь. Мой
профиль - домашний скот.
- Тем более меня поражает широта ваших познаний. Я буду рад
познакомиться с вами. Меня зовут Гай-до.
- Профессор Хруст. Родом из пигмеев, - ответил карлик. - Я рад
встретить столь образованный корабль.
Пашка понял, что Гай-до и Хруст могут хвалить друг друга до вечера. А
времени нет.
- Послушай, Гай-до, - прервал их разговор Пашка, - нам надо
спешить...
- Я понимаю твое нетерпение, Паша, - ответил кораблик. - Но
вежливость отличает воспитанное существо от нецивилизованного. Надеюсь, ты
не захочешь погубить мою репутацию?
Даже птицы, которые все еще жались к кустам, удивленно распахнули
клювы, слушая такой изысканный монолог.
- Если на вашей планете такие корабли, - сказал профессор Хруст, - то
теперь я понимаю, откуда получаются такие герои, как вы, Павел Гераскин.
- Что ты натворил? - обеспокоенно спросил Гай-до. - Рассказывай!
- Некогда рассказывать! Нам надо как можно скорей поднять тебя в
воздух. Ирия и Алиса в плену, все остальные потеряли память!
- Так я и знал! - возопил кораблик. - Ни на минуту вас нельзя
оставить одних! Скорей летим!
- Сначала надо тебя заправить, - ответил Пашка. - Скажи, контейнеры с
гравитонами очень тяжелые?
- Запасные контейнеры с гравитонами очень невелики. Не более
полуметра в поперечнике, включая защитную оболочку. Но вес их... - Гай-до
на секунду замолчал, заглядывая в свой компьютер. - Вес их триста двадцать
килограммов. Мне достаточно одного контейнера.
- Триста двадцать - это много? - спросил Хруст.
- С чем бы сравнить? Это восемь раз мой вес, - ответил Пашка.
- Не так много, - сказал Хруст. - От корабля "Днепр" до этой поляны
примерно тысяча шагов. Можно отнести контейнеры на носилках. Десять юношей
донесут?
- Конечно, - сказал Пашка.
- Тогда я немедленно лечу навстречу нашим друзьям. Часа через два они
будут здесь. Но как найти этот... контейнер?
- Летите, профессор, - сказал Пашка. - А мне оставьте Алину. Мы с ней
подлетим к "Днепру" и там будем вас ждать.
- Отлично! - сказал профессор Хруст. - Люблю деловых людей. Я сам
деловой человек.
- А я тогда пока слетаю позавтракать, - сказала Алина. - Здесь
недалеко я видела отличные ореховые кусты. Тем более что мне не хочется
проводить время в обществе драконьих голов и железных яиц, которые
называют себя летающими кораблями. Хотя вряд ли они умеют летать.
Алина презрительно фыркнула и взлетела.
Пашка с Гай-до остались одни.
- Заходи в меня, - сказал Гай-до, - на тебе лица нет.
Пашка не заставил себя долго просить. Он взобрался в гостеприимно
раскрытый люк своего друга. Внутри все было по-старому, даже запах
сохранился: запах ванили, молока и детской присыпки. Ведь совсем недавно
здесь стояла кроватка Вандочки. Вот и объемная фотография девочки - сейчас
засмеется. И Пашке стало грустно, когда он подумал, что отец этой девочки
потерял разум, а мать сидит закованная в кандалы в неизвестном подвале.
- Открывай холодильник, - сказал Гай-до, - там твои любимые сосиски.
Соскучился, наверное, по домашней пище. А я пока плиту в камбузе включу.
Ты не спеши рассказывать, ты все обдумай, ты меня не пугай, но только
правду говори...
Голос Гай-до оборвался.
Пашка понял, как переживает кораблик и как старается держать себя в
руках.
"Он же не знает, в каком я состоянии, - думал Пашка, - может быть, я
потеряю сознание от страха и отчаяния, а может, у меня полное душевное
опустошение. Сейчас он предложит мне провести медицинское обследование".
Только Пашка открыл холодильник и достал оттуда сосиски, как услышал
голос Гай-до:
- Пашенька, у тебя не будет свободной минутки? Мне так хотелось
проверить, не барахлит ли диагност? Это займет всего несколько минут...
- Не хитри. Гай-до, - сказал Пашка, проходя в камбуз и бросая сосиски
в закипевшую воду. - Не волнуйся за меня. Я в норме, нервы в порядке,
чувствую себя отлично. Давай я лучше расскажу тебе о наших злоключениях.
Пашка рассказывал долго. Гай-до не прерывал его, лишь иногда вздыхал
или ахал. Он все принимал близко к сердцу и очень огорчался, что стоял в
лесу, когда его друзья подвергались таким страшным опасностям.
Пашка за время рассказа съел полкило сосисок, выпил литр ананасового
сока и сожрал коробку сладкого печенья. Но сам этого даже не заметил.
Наконец его рассказ подошел к концу.
- Должен тебе сказать, что я тоже не терял времени даром, - заявил
Гай-до, когда Пашка закончил свой рассказ.
- Сражался с драконами?
- Сражения с драконами заняли лишь полпроцента моего времени, -
серьезно ответил кораблик. - Кроме того, мне пришлось отразить нашествие
метровых муравьев, нападение ядовитых улиток и наскок коррозийных
микробов, которые хотели превратить меня в ржавчину. Но главное - я думал.
И теперь, когда ты мне все рассказал, мне стала абсолютно ясной причина
болезни наших с тобой друзей.
- Ты догадался?!
- Да... Разумеется, это потребовало некоторой изобретательности и
серьезных размышлений. Ты помнишь, как на высоте восьми километров от
планеты мы брали образцы забортного воздуха, подлетая к Крине?
- Помню.
- Что-то почти неуловимое в анализах мне тогда не понравилось. Должен
тебе сказать, что интуиция меня не обманула, и я недаром окружил себя
силовым полем. Смею думать, что это дало нам возможность спокойно сесть на
Крину. Пока я сидел и ждал вас в лесу, я размышлял над этим происшествием.
И в результате решил провести небольшой эксперимент. С помощью
манипулятора я поймал двух мышей и поместил их в маленький несложный
лабиринтик, выход из которого мыши легко находили. Но стоило мне заполнить
эту мышеловку воздушной пробой, взятой нами на восьмикилометровой высоте,
как мыши стали метаться и уже не могли выйти из лабиринта, они напрочь
забыли, где находится выход. Значит, рассуждал я, там, в атмосфере, на
этой высоте существует некая субстанция, которая заставляет живые существа
терять память. Это не вирусы. Это даже не газ - газу не проникнуть в
корабль. Это разновидность биологического поля. И оно, словно пелена,
окутывает планету на высоте восьми километров.
- Значит, экипаж "Днепра" попал под действие такого поля и потерял
память?
- Именно так!
- А на планете никто не знает, что существует такой слой. Они уже
двести пятьдесят лет никуда не летают. Но зато у них есть какие-то колодцы
и провалы, попадая в которые человек становится бе-пе - беспамятным.
- Молодец! - воскликнул Гай-до. - Между колодцами и слоем есть связь.
Я измерил движение слоя и подсчитал, что он постепенно поднимается над
планетой. Ровно двести пятьдесят лет тому назад он вплотную прилегал к
поверхности Крины. Понял?
- Начинаю понимать! - сказал Пашка.
- А допусти, - воскликнул Гай-до, - что двести пятьдесят лет назад
планету окутало поле беспамятства! И люди мгновенно все забыли. Тогда ты
можешь объяснить, почему они до сих пор, за исключением кучки упрямых
помников, не умеют читать. Ты же сам говорил, что какой-то их учитель
изобрел колесо! Представляешь, как все забыто! Поэтому их так мало на
планете. Ведь люди без памяти легко погибают, как погиб наш бедный
Меркурий.
- Это великое открытие! - воскликнул Пашка. - Ты гений. Гай-до!
- Я давно об этом подозревал, - ответил кораблик скромно. - Кстати,
Пашка, ты тоже молодец. И с ракетами ты великолепно придумал.
Собеседники были довольны друг другом.
Послышался стук в стенку корабля.
- Там птица, - сказал Гай-до, - твоя голубоглазая глупая птица,
которая полагает, что я не умею летать. Она тебя зовет.
- Значит, мне пора лететь. Помники уже подходят к "Днепру".
- Тогда слушай, как пробраться в резервный топливный отсек и извлечь
контейнер...
Через десять минут Пашка подлетал к "Днепру". Как раз в это время,
запыхавшиеся и измученные, из леса вышли помники. Пашка провел их в
"Днепр", поразивший помников своими размерами и техническим могуществом.
Общими усилиями они вытащили наружу контейнер, и еще через полчаса Гай-до
мог сказать:
- Я готов к полету. Прошу всех желающих на борт.
Разумеется, все помники забрались внутрь Гай-до, стало ужасно тесно,
но было очень весело. Гай-до, за те несколько минут, что занял полет до
города, развлекал гостей как мог, показывал им фильм о Земле, напоил с
Пашкиной помощью ананасовым соком, сделал для них мороженое и успел
поговорить на научные темы с доктором Хрустом. Пашка слушал их разговор
краем уха, но уловил забавную фразу Гай-до, которая позволила ему
заглянуть в душу корабля.
- Вы невелики ростом, - сказал Гай-до, - по человеческим меркам.
- Да, к сожалению, это так, - вздохнул Хруст. - Даже жена выше меня.
- А я невелик по корабельным меркам. Ах, сколько мне приходится
выслушивать обидных слов от роботов и диспетчеров! А я ничем не хуже
громоздкого дурака, вроде этого "Днепра". А вы, наверное, не глупее
местного короля.
- С королем не сталкивался, - сказал профессор, - но отлично вас
понимаю.
- Нам, маленьким, надо держаться друг друга.
- О, как я вас понимаю! - воскликнул профессор.
Птицы летели над Гай-до, постепенно отставая, хоть изо всех сил
работали крыльями, - им не хотелось признавать, что с того момента, как на
Крине появилось это железное яйцо, они перестают быть самыми быстрыми
существами на планете. Они прилетели уже после того, как Гай-до, к
изумлению жителей Убежища, опустился на площади перед Главным домом.
Зарница предложила послать вместе с Гай-до в столицу нескольких
