И блеск бывших графских озер
Отчетливо виден с вершины.
Не лезть мне по скальной стене
Сквозь воздух такой разряженный,
И нет в мире неба синей,
Чем небо над нашей Поклонной.
- ЧЕТВЕРТИ ОЧКА
Поле наледью покрылось,
Я упал - подскользнулся.
И четвертиночка разбилась,
До нее дотянулся
И остатки вылел в рот скособоченно,
Может, все же заберет - очень хочется,
Может, все же заберет - куда денется,
Может, все тогда пройдет и все изменится.
Ах, воротись, вернись ко мне, девчоночка.
Я стогом сена был - ты в нем иголочка,
Сгорит стожек в огне - игла останется.
И по твоей вине, и по твоей вине
Я горький пьяница.
На колени встал, мотаю головой -
Жалко водки.
А ветер гонет листьев стаи
И в реке топит лодки,
Издевается, подлец, над осиною:
Словно бабу гнет к земле - руки сильные,
А мою поди согни - ох, намаешься,
Год-другой пройдет, пока оклемаешься.
Четвертиночки осколки
Прямо в кровь руки режут.
Эх! В вагон бы да на полку
В месяц раз и не реже!
Не берет меня глоток, не берет другой,
Не привидется цветок синеголубой.
Эх! Пропадать наверно здесь, под березами
Одинокому, как есть, да и тверезому.
Окрестись маманя маленьким кресточком
Dm A
Окрестись маманя маленьким кресточком
Dm
Помогают нам великие кресты
D Gm
Может сына моего, а может дочку
Dm A Dm
Отобъют тогда кремлевские часы
A
А ну-ка парень, подними повыше ворот
Dm
Подними повыше ворот и держись
D Gm
Черный ворон, черный ворон, черный ворон
Dm A Dm
Переехал мою маленькую жизнь
На глаза надвинутая кепка
Рельсов удегающий пунктир
Нам попутчиком с тобой на этой ветке
Будет только лишь строгий конвоир
А если вспомнится красавица-молодка
Если вспомнишь отчий дом, родную мать
Подними повыше ворот и тихонько
Начинай ты эту песню напевать.
- Ах, если б было бы можно,
* * *
Ах, если б было бы можно,
я б всю душу свою промотал у цыган,
Ах, если б было бы можно,
я б все деньги свои промотал у цыган,
Я б ночами гулял,
золотое вино лил рекою в стакан,
Ах, если б было бы можно,
я б всю жизнь свою промотал у цыган!
Я бы пел у костра,
и под бубуена звон там с цыганкой плясал,
Я бы звезды ловил,
что упали с небес, и в костер их бросал,
И какой-нибудь цыган,
уставший до слез по любви тосковать,
Научил бы меня
с перебором, как он, на гитаре играть.
Заиграю, да заверчу,
Да на солового вскочу -
воля вольная!
Нет без степи тишины,
Искры пламени нужны -
а мне боль моя!
Пусть болит моя душа,
Потихоньку, не спеша -
сердце выточит!
Пусть бередит-ворошит,
А ты пляши, цыган, пляши -
рвется ниточка,
жизни ниточка.
И среди пляски той
я бы голову вдруг на руки уронил,
Задохнулся б от слез
и что было со мной - я б навек позабыл.
Запестрели бы платья,
зазвенели б мониста, я б обнял чей-то стан...
Ах, если б было бы можно,
я б всю душу свою промотал у цыган!
Ветер тополь раскачал,
Да расцвечены в ночах
плечи смуглые,
Ярко вспыхнет береста,
Где ж ты, огненная? Стань
мне подругою!
Ночь, прошу, не бей кнутом!
Не забыть вовек потом
муки смертные,
Не забыть кибиток скрип
Да как порвались от тоски
струны верные.
- Выбелило волосы бураном,
* * *
Выбелило волосы бураном,
в путь пора нам.
Саван шьют ветра по закоулкам,
переулкам.
Знать, пришла она, моя пора -
Лечь как птица телом на ветра.
Наконец-то я собой доволен -
Воли, воли, воли, воли!
Ах, какая ночь перед затменьем -
загляденье:
Звезды мне подмигивают хитро
на пол-литра,
Снова грех я на душу возьму,
А потом Полкана обниму
И поклонюсь родимому забору -
Скоро, скоро, скоро, скоро!
Целая жизнь легла в землю проседью,
Целую жизнь все бегал по просекам,
Целую жизнь я с бору по сосенке
эти слова собирал,
Целую жизнь - за счастья билетиком,
Целую жизнь за слухами-сплетнями
Целую жизнь как будто столетия -
этой минуты ждал.
Собираю я свои вещички, шляпу чищу,
Приглашал меня к себе Всевышний -
да не вышло!
Ангел пухлым пальчиком грозит...
Сбегай лучше, мальчик, в магазин!
Ухожу, надев пиджак двубортный -
К черту, к черту, к черту, к черту!
Целую жизнь - с друзьями отечными,
Целую жизнь - в плевках и в пощечинах,
Целую жизнь здоровьем по счетчику
за счастья миг платил.
Целую жизнь - со всеми обвенчанный,
Целую жизнь - с единственной женщиной,
Самой любимой и преданной женщиной
жил.
На огонь котлы поставьте, черти, воду грейте,
До красна железо раскалите -
рейс мой литер!
Получу все то, что заслужил,
Тем, что как хотелось - так и жил.
Ну-ка, кто теперь меня осудит?
Люди - будет, будет, будет!
Целая жизнь легла в землю проседью,
Целую жизнь все бегал по просекам,
Целую жизнь я с бору по сосенке
эти слова собирал,
Целую жизнь - за счастья билетиком,
Целую жизнь за слухами-сплетнями
Целую жизнь как будто столетия -
этой минуты ждал.
- День победы
Заката марево,
Глазенки карие.
Давай с тобою, паря,
Выпьем по стопарику!
Москва нарядная
Звенит наградами,
Голов не сосчитать седых -
На свой салют спешат деды.
Пусть над Кремлем плывет
Живых цветов ковер,
Нас вновь пятьюдесятью залпами
страна зовет.
Она расцвечена
Огнями Вечными.
За всех погибших и живых -
Сто грамм поднимем фронтовых.
Сны -
полсотни лет нам снятся сны
после войны,
Они друзьями и подругами полны,
Которых столько натерялись мы,
Покуда не дождались той весны.
Прости застолье нам,
Первопрестольная!
Погиб под Прохоровкой Коля -
Это боль моя.
Огнем задушенный,
Сгорел в "Ильюшине"
Мой самый верный корешок -
И это так нехорошо!
"Был" -
я ненавижу это слово за гробы,
За земля Братских, наспех вырытых могил,
За треугольник похоронки,
Да за бабий голос тонкий
у избы.
Добавим, вроде бы
Ее, юродивой.
Прохладно в кителе -
Одет не по погоде я.
Хоть горек наш удел -
хороший нынче день!
Вот угораздило меня
еще полвека разменять!
Да на помин свеча -
Начало всех начал.
Пойдем, помянем-ка
Георгий Константиныча,
Ведь это ж - мать честна! -
Была его война,
Он заслужил, чтоб над страной
всегда стоять на стременах!
Сны -
полсотни лет нам снятся сны
после войны,
Они друзьями и подругами полны,
Которых столько натерялись мы,
Покуда не дождались той весны.
- Колыбельная
Вечер тает голубой,
Спи, я посижу с тобой,
Спи и ничего не бойся,
Руку к небу протяну,
И звезду зажгу одну,
Ты ее теплом укройся,
Спи - и ничего не бойся.
День еще один прошел,
Что-то было хорошо,
Что-то, может быть, не вышло -
Никому не расскажу
И твой сон посторожу -
Он уже идет по крыше -
Сон к тебе идет по крыше.
Порой
осенних листьев,
Добром
свиданий чистых,
Ветром пронесется
И тебя коснется
сон.
Рождественским весельем
И детской каруселью,
Половодьем весен
Пусть тебя уносит
сон.
Спи, моя хорошая,
Боль твоя не прошена,
Пусть уходит восвояси,
Я ее заколдовал -
Произнес любви слова,
Боль сказала: "Мир прекрасен",
И умчалась восвояси.
Усни
в тенистой роще,
Где свет
листву полощет,
Там, где после ливня
Соловей счастливый
пел.
Усни - я буду рядом,
Всегда я буду рядом -
В жизни или в смерти -
Все, что есть, поверь,-
тебе.
Все, что есть, отдам тебе.
Уходить не стану я -
Спи, моя желанная.
Сон уже прилип к ресницам,
Тает вечер голубой...
А моя любовь с тобой,
Пусть она тебе приснится...
Сон прилип к твоим ресницам.
Порой
осенних листьев,
Добром
свиданий чистых,
Ветром пронесется
И тебя коснется
сон.
Рождественским весельем
И детской каруселью,
Половодьем весен
Пусть тебя уносит
сон.
- На плантациях любви
Вот снова ночь моя темна,
И день мой бел...
Кто виноват, что ты одна
В моей судьбе?
Еще вчера я был другой -
Я так скучаю по тебе,
моя любовь!
Еще вчера
я этих слов не мог сказать,
Когда дарили мне тепло твои глаза,
Теперь я стал
твоим рабом -
И на свободу не прошусь,
моя любовь.
Нет на плантациях любви
Замков, ключей,
Не убегу я, не лови
Меня - зачем?
Когда ты далеко -
Не шевельнуть рукой,
И рифмы мне не найти,
Я пробовал петь -
Но голос хрипел
И не попадал в мотив.
Мне хорошо, когда огонь
горит в груди,
Когда защитой от врагов необходим.
Ты прикажи - и в миг любой
Стрелу поймаю на лету,
моя любовь.
Струной натянутой звенит,
Кричит душа,
За то, что будет, извини,-
Живу спеша.
Рожденный от любви
пришел я в этот мир
Тебя отыскать в толпе,
И за руку взять,
Забыв, что нельзя,
И эти слова пропеть.
Луч солнца первый,
Лампы свет,
Остывший чай,
Глаза болят от сигарет,
Виски стучат...
На крыше кот -
И хвост трубой.
Мы с ним скучаем по тебе,
моя любовь.
Нет на плантациях любви
Замков, ключей,
Не убегу я, не лови
Меня - зачем?
Когда ты далеко -
Не шевельнуть рукой,
И рифмы мне не найти,
Я пробовал петь -
Но голос хрипел
И не попадал в мотив.
- Ночь над Ленинградом
Как-то кто-то, зать их Некто,
Когда в городе уснули,
И мосты застыли сонно над Невой,
В горло Невскому проспекту
Шестигранный штык воткнули
И пустили кровь по мостовой.
И, от боли рот оскалив,
Слова молвить не хотел он,
Лишь ручьями слезы тихо полились.
Закричали, застонали
Все дома осиротело
И лошадки на мосту взвились.
И седой старик-ваятель,
Тот, что град увековечил
Золотой Адмиралтейскою иглой,
Раздвигая склепа камни
Поминальные жег свечи,
Истово вздымая их над головой.
Я хочу спросить у Аникушина -
Вы же подарили людям Пушкина -
Это же творенье ваших рук!
Ну что же вы со скульпторами сделали?
Зодчие, бедняги, мечут стеллами
Железобетонную икру!
Как-то кто-то, зать их Некто,
Когда в городе уснули,
И мосты повисли сонно над Невой,
В горло Невскому проспекту
Шестигранный штык воткнули
И пустили кровь по мостовой.
- Одиночество
В муках извивается струна,
Корчится в звенящей тишине...
Ах, как выпить хочется до дна
За тебя, возлюбленная, мне.
Только вот, в граненый мой стакан,
К сожаленью, нечего налить.
Я давно не видел старика -
Года два - с тех пор, как бросил пить.
Рано, вещун, я, послушав тебя, завязал,
Рано забыл об одном: двум смертям не бывать,
Рано я вставил себе голубые глаза -
Карие больше идут мне, не буду скрывать.
Два часа, как умер телефон,
