Ничего, только несколько чужих людей в ракете, людей, готовых чистить ему
ботинки, ехать в трамвае на отведенных им местах, сидеть в кино в самом
последнем ряду...
- Вам не придется этого делать,- сказал Вилли Джонсон.
Его жена взглянула на его большие руки.
Его пальцы разжались.
Веревка упала на землю и свернулась в кольцо.
Они побежали по улицам своего города, срывая мигом появившиеся вывески,
замазывая сверкающие свежей краской желтые надписи на трамваях, убирая
ограждения в кинотеатрах. Они разрядили свои ружья и убрали веревки.
- Начинается новая жизнь для всех,- сказала Хэтти по пути домой в
автомобиле.
- Да,- ответил Вилли погодя.- Судьба уберегла нас от гибели - несколько
человек здесь, несколько человек там. Что будет дальше, зависит от нас
всех. Время глупости кончилось. Нам больше нельзя быть глупцами. Я понял
это, пока он говорил. Понял, что теперь белый человек так же одинок, как
были мы. Теперь у него нет дома, как не было у нас столько времени.
Теперь все равны. Можно начинать сначала и наравне.
Он затормозил машину и остался сидеть в ней; Хэтти вышла и отворила
дверь дома, выпуская детей. Они бегом ринулись с вопросами к своему отцу.
- Ты видел белого человека? - кричали они.- Ты видел его?
- Так точно,- ответил Вилли, не вставая из-за руля, и потер лицо
неторопливыми пальцами. - Я как будто впервые сегодня по-настоящему увидел
белого человека - вот именно, по-настоящему увидел.
