- Кто-то ищет меня?
Ошеломленный Рокуэлл обернулся. Он увидел выражение лица
Хартли, услышал, как Макгвайр задохнулся от удивления. Все трое
одновременно произнесли одно слово, как будто им подсказали:
Смит!
Смит выпустил облачко дыма. Его лицо было
красновато-розовым, как будто он сгорел на солнце, его глаза
были ярко-голубыми. Он был босой, и его обнаженное тело было
прикрыто одной из старых рубашек Рокуэлла.
- Не скажете ли мне, где я нахожусь? Что я делал
последние три-четыре месяца? Это что, госпиталь или нет?
Страх охватил Рокуэлла. Он судорожно глотнул,
- Привет. Я... То есть... Вы что, ничего не помните?
Смит показал свои пальцы.
- Я вспоминаю, что начал зеленеть, если вы это имеете в
виду. Кроме этого- ничего.
Рокуэлл тяжело прислонился к стене. Потрясенный, он
поднял руки к глазам и покачал головой. Не веря в то, что он
видит перед собой, он спросил:
- Когда вы выбрались из кокона?
- Когда я выбрался из... чего? Рокуэлл отвел его в
соседнюю комнату и указал на стол.
- Я не понимаю, что вы имеете в виду, - сказал Смит
совершенно искренне, - полчаса назад я пришел в себя, стоя в
этой комнате совершенно голый.
- И это все? - с надеждой спросил Макгвайр. Похоже, он
почувствовал облегчение. Рокуэлл объяснил происхождение
лежавшего на столе кокона. Смит нахмурился.
- Это нелепо. Кто вы такие2 Рокуэлл представил всех.
Смит сердито взглянул на Хартли.
- Когда я начал болеть, вы приходили, не так ли? Я
помню, на радиационном заводе. Но это глупо. Что это была за
болезнь? Лицо Хартли напряглось.
- Это не болезнь. А вы не знаете чего-либо обо всем этом?
- Я прихожу в себя в компании незнакомых людей, в
незнакомом санатории. Я обнаруживаю себя обнаженным в комнате,
в которой на раскладушке спит человек. Я хожу голодный по
санаторию. Я иду на кухню, нахожу еду, ем, слышу взволнованные
голоса, и затем меня обвиняют в том, что я появился из кокона.
- Что я должен думать? Кстати, спасибо за рубашку, еду и
сигарету, которые я взял. Я не хотел вас будить, господин
Рокуэлл. Я не знал, кто вы такой, и вы выглядели смертельно
уставшим.
- О, насчет этого не волнуйтесь. Рокуэлл не мог поверить
в происходящее. Все разваливалось. С каждым словом Смита его
надежды рассыпались на части, как разломанный кокон.
- Как вы себя чувствуете?
- Отлично. Сильным. Просто замечательно, если учесть,
сколько это длилось.
- Очень замечательно, - сказал Хартли.
- Можете представить, что я почувствовал, когда увидел
календарь. Все эти месяцы- раз и нету. Я удивляюсь, что я делал
все это время.
- Мы тоже. Макгвайр рассмеялся:
- О, оставь его, Хартли. Из-за того, что ты его
ненавидел...
- Ненавидел? Смит удивленно поднял брови.
- Меня? Почему?
- Вот. Вот почему! - Хартли вытянул руки. - Ваша
проклятая радиация. Ночь за ночью я сидел около вас в
лаборатории. Что мне теперь с этим делать?
- Хартли, - перебил Рокуэлл, - сядь и успокойся.
- Я не сяду и не успокоюсь! Неужели вы оба одурачены этой
имитацией человека, этим розовым парнем, который разыгрывает
величайшую мистификацию в истории? Если у вас есть хоть
сколько-нибудь разума, уничтожьте Смита, пока он не бежал!
Рокуэлл извинился за эту вспышку гнева Хартли.
Смит покачал головой.
- Нет, дайте ему говорить. О чем это он?
- Ты уже знаешь! - гневно прокричал Хартли. Ты лежал
здесь месяцами, слушая, планируя. Ты меня не одурачишь.
Рокуэлла ты обманул, разочаровал. Он считал, что ты будешь
сверхчеловеком. Может, ты и есть сверхчеловек. Но кто бы ты ни
был, ты больше не Смит. Это еще один из твоих обманов. Мы не
должны были все знать о тебе, весь мир не должен знать о тебе.
Ты можешь с легкостью убить нас, но ты предпочитаешь остаться и
убедить нас в своей нормальности. Это наилучший вариант. Ты мог
исчезнуть несколько минут назад, но это оставило бы семена
подозрения. Поэтому ты остался, чтобы убедить нас в том, что ты
нормален.
- Он и есть нормальный, - вставил Макгвайр.
- Нет. Его мозг изменился. Он умен.
- Тогда подвергни его - словесно = ассоциативному тесту,
-сказал Макгвайр.
- Он слишком умен и для этого.
- Тогда очень просто. Сделаем анализ крови, по слушаем
его сердце, введем ему сыворотку. Смит колебался.
- Я согласен на эксперимент, если это действительно вам
нужно. Но, по-моему, это глупо.
Шокированный этим, Хартли взглянул на Рокуэлла.
- Возьми шприц, - сказал он.
Рокуэлл, размышляя, взял шприц. Может быть, все = таки
Смит был суперменом. Его кровь. Эта сверхкровь. Ее способность
убивать бактерии. Его сердцебиение. Его дыхание. Может быть,
Смит был сверхчеловеком и не знал этого. Да, да, может быть...
Рокуэлл взял кровь у Смита и поместил ее под микроскоп.
Его плечи поникли. Это была обычная кровь. Бактерии жили в ней
положенное время. Кровь больше не была для них смертельной.
Икс-жидкости тоже больше не существовало. Рокуэлл подавленно
вздохнул Температура тела была нормальной, пульс тоже. Его
нервная система реагировала в соответствии с нормой.
- Ну, Вот и все, - мягко сказал Рокуэлл.
Хартли опустился в кресло с широко открытыми глазами,
сжав пальцами голову. Он выдохнул:
- Простите меня. Наверное это все существовало в моем
воображении. Эти месяцы были такими долгими. Ночь за ночью. Я
был напуган, у меня возникали навязчивые идеи. Я сам себя
одурачил. Простите меня, я виноват. -Он уставился на свои
зеленые пальцы. - Но что же будет со мной?
- Я поправился. Вы тоже оправитесь, я думаю. Я вам
сочувствую, но в этом не было ничего плохого... в самом деле,
я ничего не припоминаю.
Хартли расслабился.
- Пожалуй, вы правы. Мне не нравится мысль о том, что я
должен одеревенеть, но ничего не поделаешь. Со мной все будет
в порядке.
Рокуэлл чувствовал себя больным. Разочарование было
слишком сильным. Эта спешка, желание, жажда открытия,
любопытство, огонь, все умерло в нем.
Итак, каким был человек из кокона? Тот же человек, какой
и был. И все это ожидание, и весь интерес были напрасны. Он
глубоко вздохнул, пытаясь привести в порядок свои спутанные
мысли. Этот розовощекий человек, с ровным голосом, который
сидел перед ним в спокойно курил, только что перенес частичное
окаменение кожи, его железы сошли с ума от радиации, я тем не
менее это лишь человек, и ничего более. Мозг Рокуэлла, его
фантазирующий и слишком впечатлительный мозг, подхватил каждую
деталь этой болезни и построил великолепный организм, выдавая
желаемое за действительное. Рокуэлл был глубоко потрясен,
взволнован и разочарован
Существование Смита без питания, его совершенная кровь,
низкая температура и другие признаки совершенства теперь были
только фрагментами неизвестной болезни. Болезни, и ничего
более. Чего-то, что прошло, закончилось и не оставило никаких
следов, кроме хрупких лоскутков на залитой солнцем поверхности
стола. Теперь осталась только возможность пронаблюдать Хартли,
если его болезнь будет прогрессировать, и сообщить о новом
заболевании медицинскому миру.
Рокуэлла, однако, не привлекала болезнь, его волновало
совершенство, и это совершенство было разбито, расколото,
разорвано на куски и исчезло. Его мечта исчезла. Его
сверхсущество исчезло. Его теперь не волновало, даже если бы
весь мир отвердел, позеленел и стал ненормально хрупким. Смит
уже начал прощаться.
- Я лучше вернусь в Лос-Анжелес. Меня ждет важная работа
на заводе. Моя старая работа должна быть закончена. Сожалею, но
не могу больше оставаться. Вы понимаете?
- Вам следовало бы остаться и отдохнуть хоть бы несколько
дней, - сказал Рокуэлл. Он не мог видеть, как исчезает
последний клочок его мечты.
- Нет, спасибо. Я загляну в ваш оффис примерно через
неделю для новой проверки, если хотите, доктор. Я буду
приезжать каждые несколько недель в течение года или больше,
так что вы сможете контролировать меня, ладно?
- Да, да. Смит, пожалуйста, сделайте это. Мне котелось бы
побеседовать с вами о вашей болезни. Вам повезло, что вы живы.
Макгвайр произнес счастливо:
- Я довезу вас до Лос-Анжелеса.
- Не беспокойтесь. Я дойду до Гуджунги и возьму там
такси. Я хочу пройтись. Прошло столько времени, я хочу все
снова прочувствовать.
Рокуэлл одолжил ему пару ботинок и старый костюм.
- Спасибо, доктор. Я заплачу вам все, что должен, как
только смогу.
- Вы не должны мне ни пенни. Это было интересно.
- Ну, до свиданья, доктор, господин Макгвайр, Хартли.
- До свиданья, Смит.
Смит пошел по дорожке. Он шел легко и счастливо и
насвистывал. "Хотелось бы мне сейчас быть в таком же
настроении", - устало подумал Рокуэлл.
Смит обернулся один раз, помахал им и начал подниматься
на холм и через него к городу, лежавшему в отдалении.
Рокуэлл смотрел ему вслед так, как ребенок смотрит на
разрушение своего песочного замка под ударами морских волн.
- Я не могу в это поверить, - снова и снова говорил он, -
я не могу в это поверить. Все закончилось так быстро, так
неожиданно для меня. Я совершенно опустошен.
- Я все вижу в розовом свете! - довольно прохихикал
Макгвайр.
Хартли стоял под солнцем. Его зеленые руки мягко висели
вдоль тела, и, как заметил Рокуэлл, его белое лицо впервые за
месяцы было расслабленным. Хартли тихо говорил.
- Со мной все будет в порядке. Со мной все будет в
порядке. Я не буду монстром. Я останусь самим собой. - Он
повернулся к Рокуэллу.
- Только не забудь, не забудь, не дай им похоронить меня
по ошибке. Смотри, чтобы меня не похоронили по ошибке, думая,
что я мертв. Помни обо мне.
Смит поднимался по тропинке на холм. Уже вечерело, и
солнце начало садиться за голубые горы. Видно было несколько
звезд. Запах воды, пыли и цветущих в отдалении апельсиновых
деревьев повис в теплом воздухе.
Поднялся ветерок. Смит шел и глубоко дышал. Отойдя от
санатория так, что его не было видно, он остановился и замер.
Он посмотрел вверх, в небо.
Он отбросил сигарету, которую курил, и раздавил ее
каблуком. Затем выпрямил свое стройное тело, откинул назад свои
темно-каштановые волосы, закрыл глаза, глотнул, расслабил
пальцы рук.
Без малейшего усилия, только со слабым звуком, Смит мягко
поднял свое тело от земли вверх, в теплый воздух.
Он устремился вверх быстро, спокойно и скоро затерялся
среди звезд, уходя в космическое пространство...
From: Schelkanov Alexander
Last-modified: Fri, 14-Aug-98 16:21:34 GMT
