В столовой, опять в одиночестве, отец Витторини силился доесть свои
хлопья. Они казались совершенно безвкусными и застревали в глотке.
Только после второго завтрака отцу Келли удалось прижать отца Брайена
к стене в маленьком сумрачном садике за домом и вручить ему конверт
обратно.
- Вилли, порви, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты сдавался в середине
игры. Как давно у вас это длится?
Отец Брайен вздохнул и взял конверт, но не порвал его.
- Вкралось как-то незаметно. Это я первый начал толковать ирландских
писателей, а он начал напевать итальянские оперы. Потом я начал
рассказывать о книге Келлза [древнее собрание ирландских саг], а он
прогулял меня по эпохе Возрождения. Слава Богу, он не разыскал энциклику
об этих проклятых космических путешествиях раньше, а то бы я перевелся в
монастырь, где блюдут обет молчания. Но даже там, я боюсь, он не унялся бы
и сопровождал запуски на Канаверал азбукой глухонемых. Какой адвокат
дьявола [священник, выступающий оппонентом на канонизации святых]
получился бы из него!
- Отец!
- Я принесу покаяние за это позже. Да он просто выдра, тюлень,
резвящийся с догмами церкви, как с раскрашенным мячиком. Интересно,
конечно, смотреть, как тюлени скачут, но не смешивайте их, скажу я, с
истинными приверженцами церкви, такими, как вы и я! Это может быть
гордыня, но вам не кажется, что это напоминает вариации на правильную
тему, только на флейте-пикколо посреди нас, арфистов?
- Что за загадки, Вилли? Мы, священники, должны быть примером для
других.
- А кто-нибудь говорил об этом отцу Витторини? Давайте посмотрим
правде в лицо: среди священнослужителей итальянцы самые разболтанные.
Нельзя даже положиться на то, что они остались бы трезвыми во время Тайной
Вечери.
- Будто бы мы, ирландцы, остались бы... - пробормотал отец Келли.
- Мы бы, по крайней мере, подождали, пока Святой обряд не кончится!
- Ну хватит, мы священники или парикмахеры? Все будем волос
расщеплять - или отбреем Витторини его же собственной бритвой?
Вильям, у тебя есть какой-нибудь план?
- Разве что баптиста пригласить в посредники.
- Да ну тебя с твоим баптистом! Ты энциклику разыскал?
- Энциклику?
- Ты что, дожидаешься, когда рак на горе свистнет? Нужно обязательно
прочесть этот космический эдикт! Проработать, запомнить, а затем атаковать
нашего ракетчика на его собственной территории! Теперь в библиотеку - как
там кричат мальчишки? Пять, четыре, три, два, один - поехали!
- Или непечатный эквивалент.
- Можно и непечатный. А теперь - за мной!
Они столкнулись с пастором Шелдоном, когда тот выходил из библиотеки.
- Бесполезно, - сказал пастор, улыбаясь, когда разглядел румянец на
их лицах, - вы ее там не найдете.
- Не найдем что? - отец Брайен увидел, что пастор смотрит на письмо,
которое он все еще держал в руках, и быстро спрятал его. - Что не найдем?
- Ракетный корабль велик для наших маленьких апартаментов, - сказал
пастор в слабой попытке казаться загадочным.
- Уж не склонил ли вас итальянец на свою сторону? - воскликнул с
тревогой отец Келли.
- Нет, просто уже земля слухом полнится. Я пришел, чтобы самому кое в
чем удостовериться.
- Итак, - с облегчением выдохнул Братцем, - вы на нашей стороне?
Взгляд пастора Шелдона погрустнел.
- А тут есть какие-нибудь стороны, отче?
Они вместе вошли в маленькую библиотеку. Отец Брайен и отец Келли
сели очень неловко, каждый на краешке своего стула. Отец Шелдон остался
стоять, не отводя взгляда от им смущенных лиц.
- Ну, почему вы боитесь отца Витторини?
- Боимся? - отец Брайен как будто удивился этому слову и с нажимом
выговорил: - Скорее, негодуем.
- Одно ведет к другому, - признал Келли и продолжил: - Видите ли,
пастор, это один городок в Тоскане кидает камушки в Мейнут, который, как
вы знаете, находится в нескольких милях от Дублина.
- Я ирландец, - сказал пастор со смирением.
- Вот именно поэтому мы и не можем понять вашей глубокой
невозмутимости при подобном безобразии, - сказал пастор.
- Я ирландец из Калифорнии, - сказал пастор.
Он подождал, пока до них это дойдет. После некоторой паузы отец
Брайен жалобно выдавил из себя:
- А мы и забыли.
Он взглянул на пастора и увидел, что тот совсем недавно загорел, это
был цвет лица человека, ходившего, как подсолнух, повернувшись к солнцу,
даже здесь, в Чикаго, старавшегося получить сколько можно света и тепла,
чтобы поддержать свое существо. Он увидел человека с фигурой игрока в
бадминтон и теннис. Если взглянуть на его руки во время проповеди, можно
представить, как он плывет под теплым небом Калифорнии.
Отец Келли засмеялся.
- Ирония судьбы! Как все просто оказалось. Отец Брайен, вот вам и
баптист!
- Баптист? - спросил пастор Шелдон.
- Без обид, пастор, но мы искали посредника, а тут как раз вы,
ирландец из Калифорнии, который совсем недавно познакомился с метелями
Иллинойса... Мы родились и выросли на холмах Корка и Килкока. Из нас это
не выбьешь и двадцатью годами Голливуда. А говорят, я слышал, что
Калифорния похожа на... - Келли помедлил, - на Италию?
- Вон куда вы клоните, - пробормотал отец Брайен.
Пастор Шелдон кивнул, выражение его лица было одновременно
приветливым и печальным.
- У меня кровь, как у вас, но я вырос в климате, похожем на римский.
Так что, отец Брайен, я совершенно искренне спрашивал, какие тут могут
быть стороны.
- Ирландец, да не совсем ирландец, - загрустил отец Брайен. - Хотя и
не итальянец. Природа просто забавляется нашей плотью.
- Только если мы ей позволяем, Вильям и Патрик, - произнес Келли.
Священники чуть вздрогнули при звуке своих имен.
- Вы до сих пор не ответили: чего вы испугались?
Отец Брайен наблюдал, как его руки слабо цепляются одна за другую,
как смущенные борцы в начале схватки.
- Видите ли, как только оказывается, что на земле все устроилось, по
крайней мере, выглядит на первый взгляд, как победа - является вдруг
Витторини...
- Простите меня, отец, - сказал пастор, - является вдруг реальность.
Является пространство, время, энтропия, прогресс - является миллион вещей,
всегда. Не отец Витторини изобрел космические полеты.
- Да, но он умудряется на них греть руки. Послушать его, так "все
начинается с мистики и кончается политикой". Ну, да ладно. Я спрячу
дубинку, если он уберет свои ракеты.
- Нет, лучше оставим все, как есть, - возразил пастор. - Лучше не
прятать неистовство и особые способы передвижения в пространстве, лучше с
ними поработать. Почему бы нам не забраться в ракету, отец, и не поучиться
у нее?
- Чему поучиться? Тому, что большинство вещей, которым мы научились
на Земле, ни на что не годятся на Марсе, Венере или куда там еще засунул
бы нас Витторини? Отправить Адама и Еву в какой-нибудь новый Эдем, на
Юпитер, при помощи нашей собственной ракеты? Или, хуже того, обнаружить,
что нет ни Эдема, ни Адама, ни Евы, ни проклятого Яблока, ни Змея, ни
Грехопадения, ни Первородного Греха, ни Благовещения, ни Рождения, ни Сына
- можете сами продолжить список, ничего вообще на этих окаянных мирах!
Этому, что ли, мы должны научиться, пастор?
- Если понадобится, то и этому, - сказал пастор Шелдон. - Это Божий
космос и Божьи миры в нем. Мы не должны пытаться тащить за собой наши
соборы, когда все, что нужно, это уложить с вечера чемодан. Церковь может
быть упакована в коробку не больше, чем нужна для атрибутов, необходимых
для обедни, так что все можно унести в руках. Позвольте это отцу
Витторини, - люди из южных пределов уже очень давно научились строить из
воска, который легко тает и принимает форму а гармонии с движением и тем,
что нужно человеку. Вильям, Вильям, если вы будете настаивать на том,
чтобы строить изо льда, он расколется, когда пройдет звуковой барьер, или
растает в ракетном пламени и не оставит вам ничего.
- Такому, - сказал отец Брайен, - трудно научиться в пятьдесят лет,
пастор.
- Однако учитесь, у вас должно получиться, - сказал пастор,
прикасаясь к его плечу. - Вот вам задание: помириться с итальянским
священником. Найдите сегодня способ для встречи умов, попотейте, отец.
Ну, а для начала, так как библиотека у нас небольшая, покопайтесь
где-нибудь еще, разыщите эту космическую энциклику, чтобы хоть знать,
из-за чего шумим.
И через мгновение он исчез.
Отец Брайен слышал умирающий звук быстрых ног - как будто белый мяч
уже летел высоко в опьяняющем воздухе, и пастор торопился принять участие
в волейбольном матче.
- Ирландец, да не ирландец. Хотя и не итальянец. А мы-то кто, Патрик?
- Я уже начинаю сомневаться, - был ответ.
И они двинулись в город, в библиотеку побольше, где можно было бы
найти великие мысли папы по поводу открытого космоса.
Поздно вечером, когда ужин давно уже прошел, фактически, когда уже
пора было ложиться, отец Келли двигался по дому, стучал в двери и что-то
шептал.
В десять часов отец Витторини спустился вниз - и у него дух захватило
от удивления.
Отец Брайен, стоя у неиспользуемого камина, грел руки над газовой
горелкой, стоящей на решетке, и даже не повернулся на звук шагов.
На специально освобожденном месте стоял телевизор, перед ним четыре
кресла и два маленьких столика с двумя бутылками и четырьмя стаканами. Все
это приготовил отец Брайен, не позволив отцу Келли помогать совсем. Теперь
он обернулся, потому что подходили Келли и пастор Шелдон.
Пастор помедлил в дверях и обозрел помещение.
- Чудесно, - он помолчал и добавил: - Я думаю. Дайте-ка взглянуть...
- Прочел этикетку на бутылке. - Отец Витторини сядет здесь.
- У "Ирландского мха"? - спросил Витторини.
- Как и я, - сказал отец Брайен.
Витторини с заметным удовольствием сел.
- А остальные усядутся возле "Слезы Христовой", как я понимаю? -
сказал пастор.
- Это _и_т_а_л_ь_я_н_с_к_о_е_ вино, пастор.
- Я, кажется, о нем слышал, - сказал пастор и сел.
- Вот, - отец Брайен поспешно протянул руку и, не глядя на Витторини,
налил ему полный стакан "Мха", - переливание ирландской крови.
- Позвольте мне, - Витторини кивком поблагодарил и поднялся, в свою
очередь, чтобы наполнить стаканы остальных. - Слезы Христа и солнце
Италии, - сказал он. - Ну, а теперь, перед тем, как выпьем, я кое-что
скажу.
Другие ждали, глядя на него.
- Папской энциклики о космических полетах, - сказал он наконец, - не
существует.
- Мы обнаружили это, - сказал Келли, - несколько часов назад.
- Отцы, простите меня, - сказал Витторини. - Я, как рыбак на берегу,
который, завидя рыбу, берет побольше наживки. Я все это время подозревал,
что энциклики не было. Но каждый раз, когда я заводил разговор об этом в
городе, столь многие священники из Дублина отрицали ее существование, что
я пришел к мысли: должна существовать! Они не проверили, потому что
боялись: а вдруг найдут. А я не проверял из-за своей гордости: а вдруг не
найду. Так что римская гордость или дублинская гордость не многим
отличаются. Скоро мне предстоит перевод, я буду неделю хранить молчание,
пастор, и принесу покаяние.
- Хорошо, отец, хорошо, - пастор Шелдон поднялся. - У меня маленькие
объявление. В следующем месяце прибывает новый священник. Я долго об этом
думал. Он итальянец, родился и вырос в Монреале.
Витторини прикрыл один глаз и попытался представить себе новичка.
- Если церковь должна быть всем для всех, - сказал Шелдон, - то меня
