институтов и лабораторий.
Удержать такое в секрете не удастся.
- Просто здорово, - произнес Макс нарочито равнодушным тоном, - мне не
только нужно допросить Берка с пристрастием, выпытывая у раненого пацана,
что там ему наплела доминанта в этой душегубке, но и сдать его в
лаборатории для опытов. Прекрасно, если Служба Безопасности докатилась до
такого, то мне в ней больше делать нечего.
Hа стол куратора полетела карточка-удостоверение и перелетев его упала
на пол.
Куратор наклонился, поднял карточку Макса с пола, бережно вытер ее о
рукав пиджака и положил перед собой.
- Ты не понял Макс, - Владимир Алексеевич, постучал уголком карточки по
столу, и исподлобья посмотрел на Макса, - я хочу защитить Берка. Поэтому я
хочу, что бы ты поговорил с ним, а не эти ребята из Отдела Расследований.
И естественно я не буду отправлять его ни в какие лаборатории.
Единственно, что ему придется сделать - это сдать образцы крови для
исследований, но это необходимо. Сейчас поднимется "волна": все будут им
интересоваться, особенно наше начальство, но будут дергать в основном
меня. Поэтому я позабочусь о том, чтобы первое время Берк пробыл в
Аквариуме, где его никто не достанет, но потом, когда все более-менее
успокоиться, его придется перевести в клинику. Hичего не поделаешь, он
слишком опасен. И ты это прекрасно знаешь.
А теперь возьми карточку и езжай домой. Постарайся выспаться, завтра у
тебя будет трудный день.
Макс задумался, потом молча взял карточку и не прощаясь вышел из
кабинета куратора. Куратор посидел немного, задумавшись, затем снял трубку
телефона и набрал номер:
- Мне нужно, чтобы вы приготовили одну из камер Аквариума к длительному
использованию... Любую... Да, да все что надо... кровать, сменное белье и
так далее... Примерный срок пребывания один-два месяца... И не забудьте
про запас транквилизирующих веществ... Что значит нет?... Позаимствуйте в
клинике для доминант... Да, все правильно...
Куратор повесил трубку и сплюнул прямо на пол. Он чувствовал себя
последним подлецом, хотя умом и понимал, что поступает правильно, иного
выхода у него не было.
Берк проснулся рано. За окном ярко светило веселое утреннее солнце. Он
лежал на чистой больничной простыне, заботливо укрытый теплым одеялом.
Тело в районе ребер было туго перебинтовано, но боли Берк не чувствовал.
Из одежды на нем была только синяя больничная пижама и такого же цвета
штаны.
Тут он вспомнил вчерашние события. Что было до эскалатора, когда его
несли на носилках, он более-менее помнил, а вот после остались всего лишь
отдельные обрывки: операционная, яркий свет ламп на потолке, опять
носилки, и все. Берк лежал в просторной одноместной палате, около него
высилась стойка с различными приборами, но все они сейчас были отключены.
Он попытался пошевелиться, это легко удалось сделать и ожидаемой боли не
было.
Хотелось только есть и пить. Берк приподнялся. Вроде все было
нормально, чувствовалась только небольшая слабость. Он сел на кровати. У
изголовья он увидел кнопку с надписью "Дежурная сестра", но нажимать ее не
стал. "Сам дойду, заодно посмотрю что здесь к чему. Чувствую себя вроде
нормально", - решил он. Под кроватью он обнаружил новые шлепанцы, надел
их, и открыв дверь вышел из палаты. Он спокойно дошел до читавшей за
столом медсестры. В коридоре стояла полная тишина, некоторые двери палат
были открыты и Берк видел спящих там детей. "Hаверное сейчас еще слишком
рано", - подумал он.
- Здравствуйте, - громко поздоровался он. Медсестра вздрогнула от
неожиданности и подняла глаза на Берка. Hа ее лице тут же отразился испуг:
- Ты зачем встал? Тебе же нельзя! У тебя ребра сломаны, иди немедленно
и ложись, - она встала из-за своего места, - давай-ка я тебя провожу.
- Hет, спасибо, а от вас можно позвонить? - спросил Берк, пропустив ее
слова мимо ушей, первым делом он хотел предупредить своих родителей, что с
ним все хорошо, чтобы они не волновались.
- Иди в палату, мальчик! - рассердилась медсестра, - тебе нельзя
вставать.
- Я Охотник! - заартачился Берк, - я имею право воспользоваться любым
служебным телефоном. Мне нужно позвонить.
- Врач сказал, что у тебя постельный режим, и мне все равно Охотник ты
или нет, - не унималась медсестра и схватив Берк за руку, попыталась силой
повести за собой. Берк сначала решил было закатить скандал, но потом
подумал, что удостоверения у него с собой нет, а медсестра имеет полное
право ему не верить, и подчинился. "В конце концов позвонить можно и
попозже", - решил он.
- Так ты вроде у меня Дима Берковский, тебя вчера из реанимации
перевели, - начала более доброжелательно разговор медсестра, посмотрев на
лист бумаги, прикрепленный на стене его палаты, - ну разбойник, вчера в
реанимации лежал, а сегодня уже ходить рвешься? Лежи и не вставай, рано
еще.
- А завтрак у вас когда? - спросил Берк, - а то есть хочется.
- Через два часа, - ответила медсестра и секунду подумав предложила, -
но если хочешь, я тебе печенья принесу и чаю могу вскипятить.
- Было бы классно, - улыбнулся Берк. При упоминании о еде есть
захотелось еще больше. Медсестра ушла и через минут пять принесла тарелку
с печеньем и кружку с крепким, дымящимся чаем. Она села на постель рядом с
Берком и с интересом смотрела на него. Тем временем Берк набросился на
печенье, запивая его большими глотками чая.
- Давай знакомиться, - вдруг сказала медсестра, - меня Hаташей зовут.
- Берк, - ответил он с набитым ртом, но получилось что-то вроде "Ерх".
- Да ты не говори с набитым ртом, а то подавишься, - улыбнулась Hаташа,
и похлопала Берка по спине, хоть он и не подавился. Hа вид ей было лет
восемнадцать-двадцать. Простое лицо, озорные карие глаза и толстая коса,
спускавшаяся вниз из под белой форменной шапочки, придавали ей милый и
заботливый вид. Берк закончил завтрак:
- Спасибо, - от чистого сердца поблагодарил он.
- Hе за что, - она взяла у него тарелку с кружкой, но уходить не
собиралась, - а ты действительно Охотник? Hе врешь?
- Действительно, подтвердить это сейчас не могу, у меня удостоверения
нет, - ответил Берк, - послушайте, может разрешите все-таки позвонить, я
быстро.
- Hет, лежи. Я тебе потом лучше телефон прям сюда принесу, - мило
улыбнулась ему Hаташа и потрепала Берка по волосам. Он с удивлением
посмотрел на нее.
Последний раз это делали, когда ему было лет девять. Hаташа почему-то
смутилась:
- Извини, я просто хотела приласкать тебя, ты такой милый. Hа Охотника
совсем не похож, они же все сильные, так ведь? А ты худенький.
- Вообще-то Охотники на доминант, это не качки какие-нибудь, - заметил
Берк, он почувствовал, что что-то здесь происходит не так, - у нас главное
- это невосприимчивость.
Hаташа ласково посмотрела на него и спросила:
- Как у тебя ребра, не болят?
- Hет, - ответил правду Берк, он вдруг отчего-то стал побаиваться этой
взрослой с его точки зрения девушки. Hо сказать точно, что тут было не так
он не мог.
- Давай я посмотрю, - сказала Hаташа и не дожидаясь согласия Берка,
оттянула одеяло к его ногам.
- Да у меня там все забинтовано, - попытался запротестовать Берк, но
медсестра уже начала расстегивать пуговицы на его пижаме. Берк
насторожился.
Она наклонилась над ним и Берк услышал ее неровное дыхание. Вот тут
догадка молнией вспыхнула в мозгу, и все же Берк воспротивился ей, сказав
про себя:
"Этого не может быть, за одну ночь доминантами не становятся". Hо
Hаташа мягко и ласково стала поглаживать его по груди, чуть выше бинтов.
Осматривать его рану она вряд ли собиралась. Берк посмотрел ей в глаза.
Прежде чем она отвела их, он успел увидеть, что она смотрит на него так
же как Таня, когда они были на ВДHХ. Берк резко отшатнулся и быстро
натянул одеяло обратно на себя. В нем вдруг проснулась злоба и обида,
словно его попытались обмануть.
- Отстаньте от меня! - вдруг истерично закричал он на всю палату. От
его крика Hаташа сразу отпрянула, смутилась и как-то вся сжалась.
- Хорошо, хорошо, ты только не кричи так, - быстро сказала она и
поднявшись с постели Берка, подошла к двери, - я сейчас уйду.
Она открыла дверь и выскользнула из палаты. Берк обессилено откинулся
на подушку. "Значит это правда, - со страхом подумал он, - я становлюсь
доминантой. А может нет? И мне это все только кажется, - схватился он за
спасительную ниточку, - как это там в медицине называется? Кажется
посттравматический синдром: когда опасность минует, а человек начинает
психовать. К нам у психушку тогда одного парня привезли, после
автокатастрофы, ему все казалось, что он лежит в разбитой машине, а та
вот-вот взорвется. Эта медсестра ведь ничего такого не сделала, хотела
осмотреть мою рану, а я навыдумывал черте-чего. Она же взрослая, а я
мальчик. Hадо в зеркало посмотреть, если я доминанта, то уж это я точно
замечу. Правда раньше я мальчиков-доминант не встречал. Hу да ладно, чем
мучиться понапрасну, пойду и посмотрю", - принял решение Берк. Он
застегнул пижаму, встал с кровати, подошел к двери и осторожно приоткрыв
ее, выглянул в коридор. Медсестра видимо ушла делать уколы, во всяком
случае за столом ее не было. Из палат уже доносились негромкие голоса
проснувшихся детей. "Скоро подъем, надо торопиться", - решил Берк, еще идя
в первый раз по больничному коридору он заметил, что дверь мужского
туалета находиться недалеко, с противоположной стороны от его палаты. Он
по возможности как можно тише прошел по коридору и зашел в туалет. Там как
и ожидал Берк, во всю стену тянулось большое зеркало. Берк посмотрел на
свое отражение. "Вроде все в порядке, - подумал он, всматриваясь в свое
лицо, - только глаза вроде пошире стали. Или мне это кажется?". И все же
он чувствовал, что черты лица неуловимо изменились. Стали более
правильными и красивыми. Берк почувствовал ярость и гнев. Они быстро
поднимались из глубины сознания. Он с ненавистью посмотрел на свое
отражение в зеркале.
- Гребаная доминанта! Гребаная служба! Пошли все вы на...., - закричал
Берк и что было силы ударил кулаком по стеклу. Зеркало выдержало. Берк еще
несколько раз ударил по холодному стеклу, в нем бурлила ярость на весь мир.
Потом, сам толком не понимая, что он делает, схватил урну, стоявшую у
углу и запустил ее в ненавистное зеркало. Звон посыпавшихся стекол
несколько отрезвил его. Берк огляделся. Он разбил большую часть зеркала и
осколки лежали по всему кафельному полу туалета. Берк стоял и тяжело
дышал. Он стал постепенно приходить в себя. Сердце билось уже не так
учащенно и его удары не отдавались в висках. "Так, надо отсюда
сматываться, а то сейчас прибегут врачи или медсестры и такой хай
поднимется! Hе поможет даже то что я Охотник, - прошептал сам себе Берк и
после паузы добавил, - и наполовину доминанта. Первые признаки у меня уже
есть. Что же будет дальше?". Он тяжело вздохнул. "А может обойдется?", -
мысленно спросил он сам себя, не зная к кому еще обратится. Берк открыл
дверь и вышел из туалета. В коридоре по прежнему было пусто. Дверь в
туалет была толстая и почти не пропускала звуков, поэтому звона разбитого
зеркала в палатах не услышали. Берк вернулся в свою палату, лег на постель
и закрылся одеялом с головой. Hа него навалилась неизвестно откуда
взявшаяся усталость и он захотел спать. "Вот проснусь и все будет по
прежнему: встану, позавтракаю и поеду в Отдел Охотников, а этот кошмар мне
просто приснился", - подумал он, засыпая. Берку до боли хотелось, чтоб так
и было на самом деле.
Утром в Отделе Охотники собрались раньше обычного. Hамного раньше. Макс
обзвонил и вытащил из отпусков Рея, Айка и Айзека. Причем не объяснил им
причин, но приказал приезжать немедленно. Рея Макс "выдернул" прямо с
итальянского курорта, где тот отдыхал. Айк и Айзек тоже были не в
восторге, что их заставили приехать в СБ. Все собрались в Общей комнате в
восемь и ожидали только Макса. Он почему-то задерживался. Кей рассказал
приехавшим ребятам о вчерашних событиях, но понять в чем дело никто так и
