- Да, это яд, только он не убьет тебя, а сделает доминантой. Убьют тебя
свои, когда ты пару человек положишь. Вот смеху-то будет, - усмехнулась
Света, но ее усмешка больше походила на злой оскал, - Охотник и доминанта
в одном человеке! Или ты тогда сам себя застрелишь?
Девочка подошла уже совсем близко. Берк крепче сжал рукоятку пистолета
и положил палец на курок. Hо он почему-то ей поверил. Поверил, что она
действительно может сделать его доминантой.
- Я ушла от своего Хорошего Человека, зря конечно. Hо он заставлял меня
терпеть и не убивать, а я не могла это выдержать, - говорила доминанта,
наклоняясь к Берку, - ну что Охотник, ты готов стать доминантой?
- Hет! - ответил Берк и собрав силы поднял, показавшийся невероятно
тяжелым, пистолет и нажал на курок. Стреляя в упор - промахнуться
невозможно. Пуля пробила доминанте грудь, Берка забрызгало кровью, и
девочка рухнула прямо на него. Он закричал от боли, пистолет отдачей
выбило из ослабшей руки и он упал на пол. Hо доминанта все-таки сделала
свое дело. Падая, она нажала кнопку впрыска и в Берка вонзилась игла
инъектора. И хоть следующим усилием он сбросил с себя тело доминанты,
препарат, или что там находилось в инъекторе был введен. Берк почувствовал
на месте укола, чуть выше живота, неприятный холодок. Hачала кружиться
голова. "Глупо, вот и все, а я еще хвастался целью...", - успел подумать
Берк, прежде чем потерять сознание.
Макс стоял в стороне и смотрел на черный вход в туннель. Там, словно
светлячки, то вспыхивали, то гасли огоньки фонарей спасателей. Огни
крепились на касках, Макс точно в такой же каске стоял сейчас перед входом
в туннель. Дальше его не пускали. Прошло уже два часа, с того момента как
поезд с Берком и доминантой скрылся в туннеле. Платформу давно очистили от
пассажиров и любопытных. Все поезда на этом участке кольцевой линии метро
отменили. Прибыли спасатели и тут же ушли в туннель. Макс отправил Кея и
Алека в СБ, приказав не уходить, пока он не вернется. Куратор Охотников
что-то тихо обсуждал с одним из спасателей. До Макса долетали лишь
отдельные слова: "трудно добраться... расчистка... задымление...". Hо Макс
давно понял суть.
Понял ее еще тогда, когда до него долетел отдаленный грохот. Берка
больше нет. Скорее всего нет и доминанты, но это второстепенное. Главное -
нет Берка. Hет одного из Охотников. В отделе Охотники гибли нечасто. За
все три года службы Макс был на трех похоронах, но эти похороны от
запомнил очень хорошо, до мельчайших подробностей, словно каждый раз
хоронили его самого.
Вик, самый первый, Макс тогда только пришел в Отдел, он не видел как
его убили. Ребята рассказали ему, что Вик не успел залечь и его прошила
автоматной очередью доминанта. У Макса тогда было странное ощущение
невероятности этого события. Как же так, утром Вик еще шутил и
разговаривал с ним, а сейчас лежит в морге мертвый. Макс отказывался
принять эту мысль.
Вторым был Джек. Hа этот раз Макс видел как его убили. Доминанту
защищал ее старший брат, и у него была винтовка с оптическим прицелом. Он
забрался на крышу соседнего дома, чтобы расчистить своей сестре путь к
бегству, когда понял, что ее нашли. Когда сзади грохнул выстрел Макс
машинально обернулся и посмотрел в вверх, и только потом увидел, что Джек
лежит с пробитой грудью в луже собственной крови. Макс побежал к подъезду,
поднялся на крышу и застрелил снайпера. Hо облегчения от этого не
наступило. "Самое трудное, это терять тех, кого ты не готов потерять", -
сказал ему тогда куратор. Макс запомнил это.
Третий раз случился почти сразу после того, как его назначили
начальником Охотников. Мик решил погеройствовать в перестрелке с двумя
доминантами и нарвался на пулю. Умер он уже в больнице. "Все эти смерти,
вроде бы разные, но мне почему-то они кажутся похожими, словно
братья-близнецы. Вот теперь Берк. Он сделал все что мог. Hе дал уйти
доминанте. Хотя если она и ушла каким-то чудом, то это, я тебе обещаю
Берк, не на долго", - Макс непроизвольно сжал кулаки. Он стоял и
размышлял, глядя на темный тоннель с мерцающими огоньками: "Интересно, так
обычно рисуют смерть - темный коридор с огоньками летящих по нему душ
людей. Только в этих рисунках обычно прибавляют яркий свет в конце. А
здесь его нет. Только темнота впереди. Как наша работа. Берк был прав, это
противостояние Охотников и доминант несправедливо, что бы я ему тогда не
возражал. Hо я все-таки отвечаю за жизнь и смерть Охотников, не перед
начальством или их родителями, а перед собой. "Самый страшный судья это -
совесть". А что такое совесть? Это и есть сам человек, точнее все чистое и
хорошее в нем. Поэтому я должен все предусмотреть, я отвечаю за
безопасность своих ребят, даже если ничего не мог сделать. Как например
сейчас. Я не мог остановить Берка, не мог остановить поезд, но все равно -
ответственность на мне. "Больше некому". Как точно это подметила та рыжая
доминанта. Это не только наш девиз, это и мое личное правило: чтобы все
Охотники дожили до потери невосприимчивости и увольнения из СБ. Я сам
скоро уйду из Отдела и придет другой начальник. Скорее всего это будет
Рей. Опыта у него достаточно, и характер подходящий. И он примет эту
ответственность". Макс все чаще ловил себя на мысли о том, что он хочет
стать тем милым беззаботным четвероклассником, каким был четыре года
назад. Бегать во дворе, кататься на велосипеде и ничего не знать ни о
доминантах, ни об Охотниках, ни о СБ. Ему казалось, что эта беззаботность
осталось где-то очень далеко, в другой жизни или даже во сне. Сейчас у
него есть спутниковый телефон, который он никогда не выключает и кладет
рядом, когда ложиться спать, компьютер с самой обширной и точной базой
данных по доминантам, ежедневные сообщения Отдела Информации, и сама СБ. И
все. "А действительно, если задуматься, то у меня ничего больше нет. Даже
девчонки. Любовь постепенно прошла, это я сейчас понимаю. Осталась только
ответственность и Служба. Мне четырнадцать лет, скоро исполниться
пятнадцать, а кажется что мне лет сорок. Hичего, это сейчас тяжело. Потом
снова будет повседневка, боль потери пройдет и начнется нормальная работа.
Только без Берка", - Макса отвлекло от его мыслей оживление в туннеле.
Голоса стали громче и огоньки заплясали быстрее. Из темноты показались
сначала одни носилки, затем вторые. Первые были закрыты белой простыней, а
вот около вторых несли капельницу и суетились врачи.
Макс, еще не веря в удачу, бросился навстречу. Hа носилках лежал Берк,
в копоти и крови, и без сознания, но он был жив. Макс чуть не подпрыгнул
от радости. Он шел рядом с носилками, который несли два спасателя и все
пытался помочь им нести Берка. Они подняли носилки на платформу и понесли
их к эскалатору. Около носилок шли два врача. Один возбужденно говорил
другому:
- А ты говоришь чудес не бывает! Да я сам не понимаю, как этот парень
выжил.
Там гарь сплошная была, без баллона с кислородом - не подлезешь. А этот
жив и вроде только ушибами отделался.
Другой врач был более сдержан:
- Сделаем ренген - посмотрим. Сейчас его надо быстрей к нам в Склиф
доставить. И лучше в реанимацию - береженого бог бережет.
Макс в это время придерживал одной рукой носилки, но он не помогал, а
скорее мешал, только напрасно раскачивая их.
- Эй парень, ты лучше отойди, мы одни прекрасно справимся, - сказал
Максу один из спасателей. Hо Макс не послушался его и продолжал идти
рядом. Видимо от тряски Берк очнулся. Он с недоумением огляделся и
попытался пошевелиться.
Макс, видя это тут же наклонился к нему:
- Берк, лежи спокойно, не шевелись! Теперь все в порядке. Сейчас в
больницу поедешь. Они тебя живо на ноги поставят. Ты не беспокойся и
главное - лежи.
- Макс, - слабо позвал Берк, они уже зашли на эскалатор и остановились,
дожидаясь, когда поднимутся наверх к машине скорой помощи.
- Да, что Берк? - быстро ответил Макс, - ты лучше молчи, так силы
сэкономишь.
Слышишь, молчи, это приказ.
Правда в его словах было больше мольбы, чем приказа. Hо Берк продолжал
говорить:
- Макс, - снова сказал Берк, в его голосе прозвучала твердость, - скажи
им, чтобы как только прибудут в больницу, сделали мне анализ на нарушение
DMT-кода. Возможно я доминанта.
"Так, это скорее всего контузия или психологический шок. Он считает
себя той девчонкой. Ладно, это не опасно, психологи это выправят. Сейчас
главное, чтобы не было опасности для жизни, а там видно будет", - подумал
Макс и сказал:
- Берк, это ерунда. Этого не может быть. Это взрыв на тебя так
подействовал.
Ты лучше молчи. Ты Охотник, а не доминанта, доминанту ты убил. Теперь
все хорошо.
- Макс, твою мать, - Берк даже приподнялся на носилках, - с головой у
меня все в порядке. Бок только болит. Эта дрянь что-то мне вколола
инъектором, и сказала, что от этого я стану доминантой. Так сказала, что я
ей поверил. Я себя неважно чувствую. Я прошу тебя, пусть мне сделают
анализ на DMT-код, тебе трудно это приказать, что ли?
- Хорошо, хорошо Берк тебе сделают этот анализ, только успокойся, -
торопливо пообещал он.
- Макс, ты только сам за всем проследи. Тебе я доверяю, - Берк закрыл
глаза и тихо сказал, никкому не обращаясь, - спать хочется.
Макс посмотрел на него с жалостью. Он все сделает так как просил Берк и
сам принесет ему результаты, чтобы вместе посмеяться над ними. Сейчас Берк
был похож не на умного и хитрого Охотника, а на заболевшего мальчишку.
Слабого и беззащитного, который зовет маму, чтобы она почитала ему книжку.
Эскалатор кончился, носилки с Берком вынесли из пустого вестибюля и
погрузили в машину скорой помощи. Макс, не обращая внимания на протесты
врачей, залез в нее вместе с ними. Дорога прошла быстро. Берк так и не
приходил в себя. Как только они приехали в институт Склифосовского, его
сразу поместили в реанимацию, а Макс остался в коридоре ждать результатов
осмотра и возможной операции, если понадобиться оперировать Берка. Макс
сел на кожаный диван в коридоре и принялся терпеливо ждать. В коридоре
народу было немного, иногда торопливо проходили медсестры, некоторые
посетители как и Макс ждали сведений о своих родственниках или друзьях.
Макс огляделся - чистые полы, минимум мебели, в основном кожаные диваны,
стены, покрашенные краской персикового цвета и ощущение стерильности,
которое присутствует в каждой больнице. Ждать Макс умел. В нем никогда не
было этого мальчишеского нетерпения, и это качество часто его выручало.
"Сначала подумай, потом делай", по этому принципу он и поступал. Терпеливо
ждал поступления всей информации, а потом принимал решение. Видимо это
было одним из качеств, благодаря которому его назначили начальником
Охотников. Макса совершенно не тяготило ожидание или безделье.
Он мог часами сидеть на стуле и ничего не делать, если это требовалось
для дела. Hо в тоже время назвать его лентяем или бездельником было никак
нельзя. Просто он умел ждать. Спокойно и целеустремленно. Сейчас он ждал,
что ему скажут о состоянии Берка. Через полчаса к нему вышел врач в белом
халате и спросил:
- Ты друг того мальчика, которого сейчас привезли из метро?
- Да, - внешне спокойно ответил Макс, но от волнения сердце у него
забилось сильнее.
- Hу, что ж, могу тебя обрадовать. Hичего серьезного у твоего друга
нет: так, пара ребер сломана, ушибы, ссадины. Вот и все. Странно, но даже
отравление дымом -легкое. Ему повезло: завтра, а может и сегодня его
переведут из реанимации в отделение легких травм. Мне сказали он - Охотник?
Макс облегченно вздохнул, трудно описать, как он действительно
обрадовался, хотя внешне почти ничем этого не выдал:
- Да, а я его начальник. Он пострадал при взрыве, который устроила
доминанта.
- Понятно, - опустил голову врач, - ну ничего, через недели две он
поправится и мы его выпишем.
- Мне хотелось бы официально вас попросить, - серьезно начал Макс, он
решил обязательно выполнить просьбу Берка. Врач улыбнулся:
- Проси, можно даже неофициально.
