критических замечаний, а главное - просьб продолжить тему. Работая над
второй серией олигархиады, я стремился учесть и пожелания читателей, и
обильный дополнительный материал, которым буквально фонтанирует
российская действительность.
1. ПЕЙЗАЖ ПОСЛЕ БИТВЫ
Август 1997 года оказался на редкость насыщенным событиями,
которые в сумме свидетельствуют, что темпы формирования новой русской
олигархии значительно ускорились и что в ней происходят важные
качественные изменения.
Почему ускорились? Какие изменения? Свою оценку я приведу чуть
позже. Сначала о самих событиях и их отражении в российских СМИ.
Итак, в августе состоялось, пожалуй, главное приватизационное
сражение современности, ознаменовавшее коренной перелом в великой
отечественной войне за собственность. Блокирующий пакет акций (25
процентов) АО "Связьинвест" и контрольный пакет акций (38 процентов)
РАО "Российский никель" по результатам очередных конкурсов достались
одному и тому же элитному клану во главе с ОНЭКСИМ-банком.
Последнее решение прошло вопреки протестам (впервые!)
Генпрокурора Юрия Скуратова и федерального министра Евгения Ясина, а
также с демонстративным игнорированием прямого запрета (впервые!)
главы правительства Виктора Черномырдина. Поистине феноменальная
вседозволенность, имевшая, впрочем, вполне земную природу. Оба решения
были буквально продавлены сквозь многочисленные препятствия "молодыми
реформаторами" Борисом Немцовым и Анатолием Чубайсом, а также открыто
и недвусмысленно одобрены (с их же подачи) президентом Борисом
Ельциным. После чего предмет спора был - временно - исчерпан.
Группировки Бориса Березовского и Владимира Гусинского (их
напрасно стали вдруг "сливать" воедино), обойденные при столь крупном
дележе, устроили небывалую до сего времени шестидневную информационную
войну против друзей-обидчиков - ОНЭКСИМа и двух вице-премьеров.
Ошеломленной публике были полностью показаны (опять же впервые) как
огромная убойная сила тяжелой информационной артиллерии, так и пределы
ее возможностей в борьбе с окрепшим элитным кланом политических
функционеров.
2. ПРОБЛЕМЫ ОЛИГАРХОВЕДЕНИЯ
Комментируя эпохальное августовское сражение, либеральные
отечественные СМИ предложили в основном два объяснения:
оптимистическое и пессимистическое.
Тон первой версии задал профессиональный оптимист Борис Немцов,
заявивший о конце "бандитского капитализма", на смену которому
приходят-де равные и прозрачные для всех правила игры между бизнесом и
государством. Либеральные СМИ немедленно восславили своего пророка и
всячески расцветили его идею о неминуемом близком пришествии
"нормального конкурентного капитализма". Дополнительно говорилось о
будто бы состоявшемся расколе пугавшей многих "семибанкирщины", о
разрыве "давосского союза" между элитными финансистами и политиками и
в этой связи - о преодолении тотального фаворитизма в российской
экономике.
Эти благонамеренные рассуждения интересны лишь как дорожные
стрелки, указывающие на ту сияющую даль, к которой устремляются
русские либеральные мечтания.
Пессимисты, как издавна повелось на Руси, оказались ближе к
истине, задавшись логичным вопросом: почему те же люди, которые прежде
проводили явно фиктивные конкурсы и раздавали госсобственность за
бесценок, теперь вдруг станут все делать честно и прозрачно? (А.
Фадин. Общая газета. 1997. № 31). Разве они раньше не ведали, что
творили, а теперь вдруг прозрели? Наконец, кого и что следует
благодарить за возникновение в России капитализма, который Немцов
обозвал "бандитским"? Он что, с неба к нам такой упал?
Пессимисты точнее в текущих оценках, но, на мой взгляд, тоже
ошибаются в оценке перспективы. Говоря, что "страной правит
финансово-бюрократическая олигархия" (П. Вощанов. Новая газета. 1997.
№ 29), они склонны видеть впереди лишь дальнейшее перерождение
российской власти в репрессивный диктаторский режим
латиноамериканского типа.
Помилуйте, какая там Латинская Америка! В тех странах олигархию
обычно составляют дюжина старинных семей и офицерство, организованное
в кастовую корпорацию. Нет, у нас все будет по-нашему,
по-постсоветски, со всеми смачными особенностями.
3. КОНЕЦ "БАНДИТСКОГО КАПИТАЛИЗМА" ОБЪЯВЛЕН, НО ОТЛОЖЕН
С чего вдруг заговорили о "новой эпохе" в российских реформах?
Изменилось ли что-нибудь в основах российской жизни после "жаркого
августа" 1997-го?
Нет, в главном у Хозяев все идет по-прежнему, "по-бандитски", и
даже круче. Утверждение о том, что лучшие куски российской
собственности отныне всегда достаются тем, кто предложит за них
наибольшие деньги и наилучшие условия, - пока что пропагандистская
сказка.
Круг допущенных к столу конкурсантов, как и прежде, предельно
узок. Никакой работы по его целенаправленному расширению за счет
серьезных (не бандитских) инвесторов не было и нет. Денег,
действительно, Хозяева стали обещать несколько больше - по сравнению с
прежними, откровенно издевательскими суммами. Тем не менее по
международным стандартам пакет "Связьинвеста" оказался недооценен
минимум на 50 процентов, а "Норильского никеля" - в три раза! Но и
эти, по-прежнему смешные деньги, скорее всего, останутся очередной
голограммой: изображение купюр мелькает, а за картинкой все голо.
Никто из Хозяев, победивших на конкурсах, не торопится выкладывать
деньги и выполнять инвестиционные программы. А Хозяева из
политического клана не досаждают Хозяевам из финансового клана
назойливыми напоминаниями.
На важнейшем для олигархии бюджетном фронте тоже без особых
перемен. Если исключить деньги, занятые за рубежом "Газпромом", то
собираемость налогов по сумме плачевна, а распределение реального
налогового бремени вполне отвечает "бандитской" природе доморощенного
капитализма.
Судите сами: 10 процентов самых богатых россиян недоплатили три
четверти причитающихся с них налогов (39 триллионов рублей), а верхние
20 процентов богатеев все вместе ухитрились спасти от государства 50
триллионов рублей - это пять "Связьинвестов"! Таковы расчеты Бюро
экономического анализа при правительстве РФ, сделанные на основе
официальных цифр. Если же учесть, что в теневой зоне невидимо для
статистики функционирует уже 40 процентов российской экономики (оценка
"Чейз Манхэттен Бэнк"), то сумма налоговой недоплаты возрастет до 80
триллионов рублей. Эта сумма вполне покрыла бы нынешний дефицит
бюджета (Е. Ясин. АиФ. 1997. № 37).
Сюжет о расходовании бюджетных средств развивается в жанре
фантастической трагикомедии.
Глава Центробанка Сергей Дубинин не так давно заявил о пропаже из
бюджета 500 миллионов долларов. Ошибка исключена: Дубинин - высокий
профессионал и отвечает за свои слова. Хозяева вопрос закрыли без
каких-либо объяснений: и Дубинин прав, и виновных нет.
Счетная палата обнаружила пропажу или незаконное расходование
(читай - растаскивание) 37 триллионов бюджетных рублей, вскрыла
грубейшие нарушения закона высшими должностными лицами. Что затем?
Никаких последствий, кроме запрета на обнародование отчета Палаты с
именами и фактами (АиФ. 1997. № 33).
Президент России с телеэкрана на всю страну заявил, что 700
миллиардов рублей из денег, направленных на социальные выплаты в
Чечню, пропали "черт знает куда". Ролик с этой уморительной
трагикомической сценой (браво, имиджмейкеры!) после многократного
показа стал хитом августа, потеснив эстрадных кумиров. И что же?
Обратились к всезнающему "черту" за показаниями? Нашли, объяснили,
вернули, наказали, исправились? Куда там! Никто даже не дернулся.
Судьба этих сюжетов, как и многих им подобных, - забвение.
В самом деле, может ли разобраться в них та самая Генеральная
прокуратура, которая выделила на ремонт своего петербургского
ведомства аж 5 миллионов долларов и три миллиона из них, если верить
прессе, благополучно "потеряла"? Чего можно ожидать от Генпрокурора
Юрия Скуратова, который в течение всего нескольких дней сначала грозно
потребовал отменить "незаконную" приватизацию "Российского никеля" и
тут же (видимо, после воспитательной беседы) через своих
представителей попросил премьера не отменять конкурс? (Профиль. 1997.
№ 30)
Разумеется, не могли и не смогут вмешаться в этот бесконечный
бюджетный кутеж и те чиновники, у которых нынешним летом вошло в моду
получать заведомо нереальные книжные гонорары (иногда, как А. Кох,
даже за ненаписанные книги) от фирм и людей, никогда не занимавшихся
издательским делом, зато прямо заинтересованных в доступе к
государственной кормушке.
Слухи о скоропостижной смерти "бандитского капитализма"
оказались, таким образом, сильно преувеличенными. Ему, крепышу нашему,
еще только предстоит достичь своих самых зрелых и пышных форм.
4. ОЧЕРЕДНОЙ АВГУСТОВСКИЙ ПЕРЕВОРОТ
Так что же на самом деле происходит в новой русской олигархии?
Куда и зачем она стремится?
Как отмечалось в предыдущей статье, Хозяева форсируют создание
системы своего политического господства, частью которой станет система
наследования власти - с выборами или без них (это вопрос больше
технологический). Предпочтительнее - с выборами, тогда правящий режим
сохраняет сравнительно демократический фасад.
Главный результат "жаркого августа" - внутренний переворот и
смена лидерства в составе олигархии. "Давосское соглашение" 1996 года
между элитными банкирами и политическими функционерами во главе с А.
Чубайсом было для последних вынужденным "пожарным" шагом в ситуации,
когда под угрозой поражения на выборах они уже не могли ни отступать,
ни торговаться. Давос определил относительное первенство банкиров,
желавших укоренить в российской жизни формулу "деньги рождают власть".
Банкирам показалось, что отныне именно они будут выбирать, кто из
чиновников достоин обслуживать их интересы на тех или иных постах,
вплоть до президентского.
После выборов "давосский альянс" некоторое время продолжал
существовать - стороны проводили взаимные расчеты. В порядке
взаиморасчетов некоторые финансисты даже лично сходили во власть -
чтобы по-хозяйски осмотреться, переставить мебель в Кремле и
попользоваться аппаратными рычагами для умножения своего имущества.
Однако закрепление финансово-политической унии в таком виде было
бы крайне опасным для клана политических функционеров. Он рисковал
навеки попасть в зависимость от нескольких финансовых групп, принять
роль младшего партнера. Прелестный, как конфетка, эпизод с полетом
трех элитных финансистов спецрейсом во Францию для интимной беседы с
отдыхающим вице-премьером (как госсобственность делить будем - поровну
или по справедливости?) ясно показал, во что превращается "давосский
альянс".
В августе с опасным альянсом было покончено. То, что многим
показалось "битвой железных банкиров" за два самых лакомых куска, на
деле было в первую очередь неплохо подготовленным и умело проведенным
(узнаете руку?) переворотом. Разорвав путы давосских обязательств,
политические функционеры утвердили в составе олигархии свой приоритет
в соответствии с формулой "власть рождает деньги". Таким прежде был и
отныне вновь будет закон нашей жизни.
Переворот внутри олигархии означает, что не финансисты будут
