звезды, сокамерники пили жидкий чай.
- Я не пойму все-таки, за что тебя посадили? - спрашивал Дима Ян.
- За отказ от военной службы! - отвечал Костя Фригуров.
- А почему ты отказался?
- Потому что отношусь к секте христиан-материалистов!
- Это как понимать?
- Ну, это... Когда человек произошел от обезьяны... С этим тезисом ты
согласен?
- Вполне согласен!
- Ну, а обезьяну, в свою очередь, сделал Господь Бог!
- Ты смотри-ка, и с этим я ноже согласен! - Дима Ян сощурься на
вольные звезды. - А может, я тоже это... Христианин-материалист?
- Все мы христиане-материалисты, - Костя Фригуров смотрел на тихо по-
качивающуюся лампочку. - Но чаще стихийные! Вот ты стихийный!
Дима Ян обладал от рождения неплохим умом и задумался на полчаса. По-
ка он думал, его сокамерник от скуки сперва сделал из страницы мемуаров
маршала Галифе бумажный самолетик, показавшийся Диме военным, а потом,
разобрав самолетик, сложил на поверхности нар бумажную пентаграмму.
Додумавшись до чего-то, для себя неприятного, Дима начал вполголоса
ругаться. Наверное, нецензурные его слова сложились случайно в заклина-
ния... Вспыхнуло в пентаграмме белое пламя, завоняло серой и лампочка на
потолке налилась красным неприятным светом, напоминая маленький помидо
р... В границе пентаграммы стоял, отдавая под козырек двумя малюсенькими
пальчиками, чертик. Весь он был не больше десяти сантиметров. Присмот-
ревшись, можно было увидеть, что рогов у него нет. а одет он в серую во-
енную форму. И на фуражке была точка блестящей к кокарды. Чертик посмот-
рел на потолок и спросил:
- Кто из вас будет Константин Фригуров?
- Ну, я буду, - отозвался Костя.
- Константин Фригуров, вы призываетесь на военную службу в Вооружен-
ные Силы Вселенной!
- Это даже интересно, почему это я призываюсь?!.. Нет, я уже из трех
положенных два отсидел...
- Всякий гражданин, достигший определенного возраста...
- Какого еще возраста?!!
- Восемнадцати инкарнаций! У вас же восемнадцатая теперь инкарнация?!
- А я не знаю! - Костя хотел раздавить пальцами неприятное видение,
но вместо этого зачем-то принялся щепотью он крестить.
- Не поможет! - возразил чертик. - Ничего не поможет! Против вашего
первобытного оружия и нашей улыбки хватит. Посмотрим, касатик, что ты у
меня после присяги запоешь!
- А можно я вместо него? - вдруг живо заинтересовался Дима Ян. - Я
уже и стрелять умею!.. Газ вожу, как бог...
- Малолетних нам еще не хватает в вооруженных силах! - поморщился лу-
кавый. - Играйте в свои игрушки! А вы собирайтесь.
- А что будет, если я откажусь? - Ну как... Как суд решит... До трех
световых...
Костя Фригуров, вспомнив заклинание, прогоняющее бесов, быстро-быстро
пробормотал его. Дима Ян прибавил опять крепкое словцо. Военный чертик
не исчез, зато в углу камеры над парашей возникло белое звездное с сия-
ние. Запахло озоном, и из сияния возник еще один представитель потусто-
роннего, с локоток. Он был в белой форме с синими пуговицами, и на голо-
ве его была чалма с кокардой.
- Это камера номер тринадцать? - поинтересовался белый тихим певучим
голосом.
Дима совершенно обалдел от обилия нечистой силы и униженно, как перед
начальством, закивал. Пришелец добыл бумажную трубочку, развернул ее,
заглянул в свиток:
- Здесь должен находиться, - он покашлял по-женски, - Константин Фри-
гуров. Он тут есть? - Оглядев всех троих, ангел остановил взгляд на чер-
тике и поморщился. - Константин Фригуров. - повторил он неуверенно.
- Ну я, - сказал Костя и попятился к окну, где в щели все еще мерцали
свободные звезды.
-Поздравляю вас! Разрешите пожать вашу руку, мой юный, но уже мужест-
венный друг!
- А в чем дело-то? В чем дело?! - Костя прижался спиной к окну,
чувствуя сквозь полосатую пижаму сочленения мелкой решетки. - Я не пойму
что-то...
- А тут и нечего понимать... Вы как раз подошли к нужному возрасту и
теперь вам предстоит великая честь вступить в ряды Вселенских Вооружен-
ных Сил!..
- Счастливая обязанность! - перебил его визгливо чертик.
-А вы уходите, уходите отсюда! - набросился на чертика белый прише-
лец, с трудом выбираясь из своего звездного облака и, с видом немолодо-
го, страдающего полнотой человека, устраиваясь на параше. - Уходите, а
то я буду вынужден вызвать полицию!..
- Слушай! - чертик поманил миниатюрным пальцем Диму Яна. - Дай чего
скажу!..
- Не слушайте этого, он... - попытался возражать белый, но Дима уже
подставил ухо.
Чертик мелко дрожа зашепелявил в ушную раковину Яна:
-Если поможешь мне, я тебя против правил возьму... В армию!.. Можно в
партизаны, можно в полк... Сын полка будешь!..
- А чего надо? - поинтересовался умный Дима. - Чего сделать надо?
Чертик тонким хвостиком, одетым в узкий чехол цвета хаки, показы на
угол пентаграммы. Диме только и нужно было, что ногтем откинуть кусочек
бумаги с косо смотрящим глазом маршала Галифе.
-У вас будут неприятности! - предупредил белый. - Не советую этого,
от ткнул пальцем в чертика, - освобождать! А что касается воинской служ-
бы, то Вселенная охотно берет в свои ряды и добровольцев, не достигших
восемнадцати рождений... В конце концов, стрелять можно научить и двух-
рожденного, только бы пальчики были, чтобы кнопки и спуски нажимать...
Костя напряженно размышлял во время их краткого диалога и, наконец,
крикнул. Он готовил этот свой крик столь интенсивно, что его маленький
жирный затылок христианина-материалиста разогрелся от напряжения.
- Берите его, его он хочет! Я-то тут при чем?..
- Значит, вы из двух разных армий? - предположил Дима, и не думая
больше освобождать чертика из пентаграммы. - И вы друг с другом воюете?!
- Он сел на краешек нар и отхлебнул остывшего чаю. - Хорошие дела... -
Он немного без напряжения подумал и решил. - Ладно, - сказал он. - Бери-
те меня, а этого малахольного не трогайте, все равно он больной! Христи-
анин он!..
Белый при утих словах скис, его губы сложились в два беззвучно болез-
ненных слова: "Принесите справку!", а на лице чертика можно было про-
честь озлобленное: "Медкомиссия решит!".
-Так вот! - продолжал Дима Ян. - Я хочу служить в Вооруженных Силах.
Хочу бороться, стрелять, ползать, ходить в атаку, бить гадов!.. Это не
вопрос!.. Вопрос в том, кто из вас мой родной начальник, а кто враг?!
Посудите сами, я же не могу идти, не зная с точностью, за что буду уми-
рать и убивать... Кто из вас представитель моей отчизны, вот в чем воп-
рос? За Отчизну я всегда готов!.. Но не предам ее.
- По-моему, вот этот, - показал на белого глупый Костя.
- Не уверен я, что этот! Ты пойми, дурья башка, какая разница, в ка-
кую форму он одет... Вспомни, сколько разной формы бывает... А явного,
отличительного черепа на фуражке ни у того, ни у другого нет!..
- Я представитель вашей родной борющейся за свободу Вселенной! -
пискнул чертик и зачем-то взял под козырек.
- Какие глупости! Вы не он! - возмутился белый. - За справедливость
во Вселенной можно воевать только у нас!.. А вы захватчики!
- Нет, это вы захватчики и оккупанты! - возмутился чертик. - Кто на
Альдебаран влез?!.. Уже пять световых лет мальчиков кладете!..
Белый сменил тактику и льстиво обратился только к Диме:
- А вы знаете, какие у нас ядерные кораблики? Пальчики оближешь!.. А
какие за мир умертвительные газы! А прокопок! Одного прокопока хватит...
- Ты знаешь, наверное, я ошибся! - предположил Костя. - Наш этот! Ма-
ленький, он за мир и есть!
- Мы за оружие, против любого оружия! - покивал чертик. - Будь так
мил, открой дверку!..
Наивный Костя открыл пентаграмму, поддавшись обаянию лилипута в воен-
ной форме, и тотчас получил из его рук повестку: красную картонку с от-
четливым золотым тиснением...
В камере неожиданно оказалось полно народа. Народ был в специальном
обмундировании, но без погон, а из-под пилоток сквозь специальные дыроч-
ки торчали рога.
- Ну, так вы определенно отказываетесь от службы в Вооруженных Силах
Вселенной? И не хотите принять приятную обязанность и чарующий долг?
- Нет, готов сидеть! - сказал Костя. - За глупость. И зачем я пентаг-
рамму открыл?!
Его взяли под руки двое верзил, и камера исчезла. Костя только поймал
краем уха писк белого, которого засовывали головой вниз в большой кера-
мический сосуд.
***
Прошло не более месяца. Костя Фригуров плохо запомнил процедуру суда,
приговорившего его к пожизненному заключению в вечности. Только остались
в памяти жесткие креста звездолета и миленькое лицо косм-стюардессы, по-
дающей кофе с эклерами.
- А где тюрьма? - спросил он, сходя по трапу на сверкающий в росе под
утренним солнцем пахучий щебечущий луг, но трап ушел внутрь корабля,
дверка захлопнулась, и ракета с шипением унеслась в голубое-голубое небо
и исчезла.
Костя шел к лесу, маячившему в отдаления. из леска выходили люди в
полосатых разноцветных пижамах.
- А где тюрьма-то? - продолжал спрашивать он.
- А вот это она и есть, - отозвались они. - А мы - твои сокамерники.
Через полчаса Костя Фригуров понял, что он в раю. Здесь было вес.
Все, что только может пожелать человек. В совершенном отсутствии были
только всяческие признаки христианства и материализма. Сначала это его
смущало, потом он привык. Иногда в небе появлялась черная точка и заклю-
ченные, бросая свои дела - поэзию, скульптуру, музыку, любовь и филосо-
фию, бежали к месту посадки ракеты.
На ракетах доставляли новых пожизненных заключенных.
***
Ракета плюхнулась в траву, вывалился трап, и по трапу, дико озираясь,
сошел - Костя даже присвистнул - Дима Ян. Ракета с шипением взвилась
вверх, оставив рыжую проплешину на лужайке.
- Ну, здрасьте! - сказал Дима. - Прибыли!
- А тебя сюда за что? Тоже отказался служить?! - спросил Костя. Он
взял Диму за руку и повел по цветущему лугу в сторону мраморного дворца,
затерявшегося за ветвями вечнозеленых деревьев.
- Я, отказался?! - Дима покрутил пальцем у виска. - Я их, этот...
Прокопок по назначению использовал!
- То есть как?
- А... - Дима помялся. - Землю нашу, старушку. наказал! Молодая была,
а злюка!.. Ей говорят, лезь на тумбу, песню бравую пой, а она - устав,
устав!.. А я не в себе был, с похмелюги... С вечера в самоволку на Ма-
ракс ходили... Ну и вот!.. И заодно полгалактики... Присудили пожизнен-
ную, сволочи! - Он посмотрел с сомнением на дворец и добавил твердо: -
Просчитался я, к белому надо было идти!
