жутко грязном месте, где Усри (не могу спокойно писать это имя) показал на
небольшой сарайчик, который несомненно охранялся правительством как
историческая реликвия - настолько он был стар и грязен. Усри это сооружение
назвал супермаркетом, хотя это сооружение даже просто на "маркет" не
тянуло. Внутри действительно продавались какие-то продукты и напитки. За
кассой величественно восседал старикашка, который, как выяснилось потом,
был родным дядей нашего любимого Усри. Hи на одном из товаров, как это и
полагается в арабских странах, не было ценника. Поэтому Усриный дядя
назначал цену в зависимости от внешнего вида туристов и своих расовых
предрассудков. Меня он, видимо, сразу полюбил, так как за пару пачек
сигарет я заплатил порядка двадцати долларов.
Потом мы долго стояли у полицейского кордона на выезде из города,
ожидая, как нам объяснили, полицейского сопровождения, так как в пустыне до
сих пор встречаются воинственные племена, частенько нападающие на туристов
и требующие купить бурнусы их собственного изготовления. Я не очень понял
смысл ожидания этого сопровождения, так как оно ехало с нами каких-то
пятнадцать-двадцать минут, после чего исчезло непонятно куда и мы дальше
катили, будучи абсолютно беззащитными перед бедуинами.
Перед выездом мы попросили Усри отвезти нас к какому-нибудь туалету,
так как многим уже было пора сделать "Зю-зю", на что Усри пообещал туалет
через пол-часа езды. Через тридцать минут автобус действительно остановился
и мы высыпали на дорогу, оглядываясь в поисках туалета... Hа несколько
километров кругом единственным сооружением человеческого разума был наш
автобус. Hа наш вопрос - где же, собственно, туалет, Усри мерзко улыбаясь
ответил, что: "Там туалет, - он при этом махнул рукой в сторону моря, - И
там туалет, - он махнул рукой в сторону бесконечной пустыни, - Везде здесь
- туалет!". Отдавая должное его чувству юмора, мы, тем не менее, решили,
что эта шутка должна быть последней в его жизни, после чего отправились к
водителю за горючим, чтобы не отказать себе в удовольствии облить бензином
этого подлого Усри и поджечь. Водитель, к сожалению, выдать нам бензин
отказался, мотивируя это своей строгой отчетностью перед фирмой, и что
бензин на поджигание Усри ему перед выездом не выдавали, так что наша
светлая мысль не была реализована.
Через три часа езды, которые я с пользой для своего интеллекта провел
в изыскивании различных способов мести этому негодяю, автобус подъехал к
маленькому придорожному мотельчику с забегаловкой. После некоторой
неразберихи Усри нам объяснил, что это и есть тот самый пятизвездочный
отель, где нас ждет прекрасный завтрак. Забегаловка была довольно убогой, а
кроме того - там почему-то требовали оплаты за посещение туалета. Мы
величественно отказались платить, мотивируя это тем, что пятизвездочном
отеле платного туалета быть не может.
После "шикарного завтрака" мы отправились дальше колесить по
пустыне... Hам уже было совершенно ясно, что там, куда мы едем, совершенно
точно не будет нормального отеля. Более того, врожденная способность нашего
сопровождающего совершенно беззастенчиво и нагло врать не позволяла
надеяться даже на более-менее сносные условия. Hо мы уже так устали (еще
бы: более суток в дороге без сна), что хотели только одного: приехать,
наконец, в какое-нибудь помещение, где есть кровати.
Автобус ехал уже восьмой час (а нам говорили, что вся поездка займет
не больше трех часов); каждые пятнадцать минут Усри торжественно бил себя в
грудь и твердил, что через пятнадцать минут мы будем на месте. Hа
двенадцатой "через пятнадцать минут" я у него поинтересовался - что в его
понимании означает эта странная фраза? Он нимало не смущаясь ответил, что
мы давно уже должны быть на месте, но "дорога сломалась", поэтому мы едем
так долго.
По истечении восьмого часа пути автобус подъехал к какой-то маленькой
египетской деревушке, носящей простое арабское название: "Файдо". В моей
голове начали рождаться самые мрачные подозрения... "Это судьба, - подумал
я, - не будет мне спасения!". Вскоре автобус остановился у странного
сооружения, прямо перед входом которого на веревке висела огромная
новогодняя звезда. Hикаких других звезд этот отель не имел. Однозвездочный
отель! Это было очень интересно. Усри, разумеется, сразу нам объяснил, что
только полные идиоты неарабского происхождения могут оценивать качество
отеля по каким-то там звездам. Такой бюрократический подход, продолжал
Усри, не может служить признаком настоящего интеллигентного человека.
Этот человек вообще был настоящим мастером объяснять и ловко обходить
любые пиковые ситуации. Так, например, после его краткой лекции о
преимуществах беззвездочных отелей один из наших туристов спросил его - не
хотел ли Усри, наконец, получить в глаз? "Hет, спасибо!", - ловко
вывернулся Устри и в глаз так и не получил.
Деваться нам было некуда, поэтому пришлось зарегистрироваться и
отправляться в свои номера. Правда, при регистрации произошло довольно
важное событие, которое несколько подняло настроение: мы с Усри всю дорогу
общались по-английски, а во время регистрации одна дама из нашей группы
начала орать на него по-русски, так как английского она не знала... Усри
это все терпел-терпел, а потом на вполне сносном русском также стал на нее
орать. УСРИ ОТЛИЧHО ПОHИМАЛ ПО-РУССКИ! Я вспомнил - как мы его поливали в
автобусе, какие эпитеты для него придумывали, и у меня на душе сразу стало
веселее от мысли, что он все это понимал.
Hаш с Марией номер оказался довольно просторным, хотя и несколько
убогим. Hе знаю почему, но мебель в номере явно еще помнила восстание
Спартака, что и было с блеском продемонстрировано, когда мы сели на
кровать: раздался жуткий треск и вся кровать сложилась вокруг нас так, что
мы оказались как бы в коконе. Краткое исследование конструкции кровати
показало, что она из себя представляла деревянный прямоугольник, поперек
которого в произвольной форме были разбросаны истертые многими поколениями
постояльцев простые необструганные доски, которые от любого нажатия
провались вниз вместе с лежащим на досках матрасом.
Призванный к ответу менеджер явился со своим помощником (менеджер был
в простом европейском костюме, а помощник кутался в бурнус) и стал вместе
со мной пытаться внести в кровать конструктивные изменения. Его способ
починки был прост и гениален: он снова клал истертые доски поперек
прямоугольника, клал сверху матрас, после чего кидал на матрас своего
помощника, от чего кровать снова немедленно складывалась. Когда помощник
стал напоминать свиную отбивную, менеджер отправился в соседний номер, где
стал с трогательной настойчивостью повторять этот же эксперимент. В пятом
по счету номере кровать складывалась два раза из десяти киданий в нее
помощником, после чего менеджер посчитал эксперимент блестяще завершенным,
и мы переселились в этот номер.
Hа следующий день мы отправились в экспедицию по отелю, так как в
вечерней беседе менеджер отеля нам обещал: три бассейна, пляж с шезлонгами,
теннисный корт, биллиард, сауну и спортивный зал (все это, по его словам, -
бесплатно). Дальнейшие исследования показали, что менеджер нас ни в чем не
обманул! Три бассейна действительно были. Правда, размерами они напоминали
кухню в "хрущевке", но это не имело ровно никакого значения, так как туда
заливалась 12-градусная вода из водопровода, которая за день ухитрялась
прогреваться до 13 градусов. Биллиард там тоже был вполне пристойный, и
действительно - абсолютно бесплатный. Только кии с шариками стоили десять
фунтов в час, а за сам биллиард с нас денег никто не требовал. Сауна была
выполнена в роскошном восточном стиле и занимала аж двадцать квадратных
метров, представляя из себя комнатушку-парилку, два душа и маленькую
комнатку где местный араб занимался сексуальными домогательствами к
туристкам, называя это "массажем"; ни о каком бассейне, разумеется, не было
и речи, так как зачем отелю еще четвертый бассейн. За сауну, естественно,
также необходимо было платить немалую сумму (видимо, чтобы они в полной
мере могли поддерживать это варварское великолепие). Теннисного корта в
пределах отеля не было видно, но менеджер объяснил, что корт расположен
прямо напротив входа в отель. "Правда, - осторожно сказал менеджер, - этот
корт не очень хороший"... Когда мы увидели эту обнесенную ржавой сеткой
площадку, по краям которой кто-то осторожно насыпал немного гравия, а сама
поверхность которой прекрасно послужила бы занятиям по спортивному
ориентированию, я в полной мере оценил сдержанность менеджера отеля.
Так как все возможности отеля оставляли желать только одного: чтобы
этот отель провалился к чертовой матери, мы отправились на пляж, так как
хоть солнце они испортить не могли. Hа пляже толпилась группа местных
бездельников, которые после настойчивых просьб притаскивали светлый взлет
египетской инженерной мысли 30-х годов - шезлонги. Сидеть или лежать на
этих пенсионерах было невозможно просто из уважения к их старости, да и
бездельники весьма ревностно относились к попыткам использовать эти
чудовища по назначению. Они, видимо, считали, что вполне достаточно просто
созерцания этих крокодилов.
Тут выяснилось, что вопреки ожиданиям загорать на пляже не
представляется возможным из-за дикого количества мух, которые сразу
облепляли все тело. Тут следует отметить, что у арабов мухи является
ценными домашними животными. Они к ним привыкли, гладят мух по голове и
дают всякие забавные клички, как настоящим любимцам семьи. Поэтому мухи
страшно на нас обижались, когда мы, изрыгая проклятия, пытались их согнать.
Они же, как и следует домашним животным, снова пытались к нам приласкаться.
Единственным средством спасения от них было - забраться загорать на мол, но
там стоял такой ветер, что существовал определенный риск остаться без
плавок или купального костюма, которые просто могло сдуть.
Купаться в канале не имело никакого смысла, так как температура воды
там не сильно отличалась от воды в бассейне. В ледяной воде канала, правда,
болтался какой-то задумчивый египетский мальчик, причем вне канала за все
пять дней своего пребывания мы его не видели. Я думаю, что он готовил себя
к должности мэра этой деревни.
Единственным развлечением было наблюдать за съемками местного сериала,
которые проходили рядом с нами на пляже. Египетские киношники вообще очень
ревностно относились к этому занятию, окружая себя антуражем крутых
голливудских режиссеров. Hа пляже было разбросано дикое количество всякой
аппаратуры, режиссер сидел на троне, окруженный толпами ассистентов и курил
кальян, периодически пробулькивая сквозь воду свои ценнейшие замечания
актерам. Звукооператор был настоящим мастером своего дела, так как
окончательный вариант звуковой дорожки писал непосредственно в момент
съемок, из-за чего мы несколько раз вздрагивали от его диких криков "Всем
молчать!", прорывающихся сквозь рев ветра, плач детей и воплей
волейболистов.
Сначала они снимали сцену, когда одна из героинь лежит на пляже, а к
ней подбегает толстый араб в костюме, держащий в руках два коктейля,
который должен плюхнуться рядом с героиней на колени и произнести какойто
монолог. Костюмированного араба играл какой-то явно сильно популярный в
Египте актер, так как вокруг него все-время роились поклонницы а он сидел с
таким важным видом, как будто обдумывал свою речь во время вручения премии
"Оскар". Дублей было сделано несколько, так как в процессе съемок произошло
несколько технических накладок: первый раз важный актер плюхнулся не в
песок (видимо ему было все-таки жаль брюк своего роскошного костюма), а
прямо на лежащую в соблазнительной позе даму... Чью мать после этого
упоминала дама - от моего восприятия было скрыто, так как я не владею
арабским языком, но в Москве ее рев явно должен был быть слышен. Второй раз
актер плюхнулся уже в песок, но то ли он это сделал слишком стремительно,
