Теперь мы редко видим друг друга и почти никогда не сражаемся. Мы боимся
напасть на них (кто знает, какие у них силы), а у нас нет ничего такого,
на что они могли бы польститься. Их орудия несколько отличаются от наших,
но ничем не хуже, и кажется, им не очень нужна одежда. Река разделяет наши
территории, и редко кто пытается перейти на другой берег.
Но Эвави пошла к воде, чтобы набрать камней из речного ложа. В этой
реке есть камни, дающие силу, потому что она течет с далекого севера, где
по тундре ходит Отец Мамонт, сотрясая небо своими огромными бивнями. Эвави
искала камешки удачи, чтобы сделать из них бусы нашему ребенку, когда тот
родится. Она пошла одна, так как хотела сказать несколько заветных слов,
взяв с собой дротик и факел для защиты от диких зверей, и никого не
боялась.
Когда она не вернулась, я пошел по ее следу и понял, что произошло.
Гоблины украли ее. И если она еще жива, искать ее надо на том берегу.
...Наконец, я подошел к реке. Широкий поток медленно, как черная
змея, струился между белых берегов с покрытыми снегом деревьями. В этом
месте обрыв закрывал долину от ветра, но от воды тянуло холодом, и на
поверхности кружились льдинки.
Днем, испросив прощения у духов, я свалил небольшое дерево. Топор не
очень хорошее оружие, подумал я, зато им удобно пользоваться. Большинство
ветвей я обрубил, оставив лишь те, за которые собирался держаться, чтобы
не упасть в воду и не утонуть. А из одной ветки сделал весло.
Сняв обувь, я повесил ее на шею. Снег впился в голую кожу, будто
зубами. Надо мной неслись черные горы облаков.
На севере небо уже очистилось, и там танцевали умершие охотники,
потрясая многоцветными накидками, а их копья доставали до звезд. Чтобы
ублажить их, я достал нож, отрезал прядь волос и, выпрямившись,
воскликнул:
- Я Аргнах-эскаладуан-торклук, человек из рода людей, даю вам часть
своей жизни. За этот дар я ничего не прошу взамен. Но знайте. Звездные
охотники, я иду в страну гоблинов, чтобы привести назад свою жену,
Эвави-унароа, белую колдунью, и нашего ребенка, которого она носит под
сердцем. За любую оказанную вами помощь я предлагаю часть моей охотничьей
добычи, которую буду отдавать вам до моего последнего дня на земле.
Гигантские накидки ярко сверкнули. Холод добрался до лодыжек. Мой
голос казался тихим и очень одиноким. Я схватил бревно и с криком, который
обычно издает охотник, вонзая дротик в дикого кабана, сдвинул его в воду.
Река тут же подхватила бревно, и оно устремилось вниз по течению, а я
старался направить его к другому берегу. Вокруг ревели волны. У меня
онемели ноги и голова. Казалось, все это происходит с кем-то мне
незнакомым, а я, я моего секретного имени, стоял на вершине холма и думал.
Думал о том, что нет смысла так вот морозить себе ноги, когда можно огнем
и зубилом выбрать часть ствола, и люди будут спокойно сидеть внутри и
ловить рыбу или другую болотную живность.
Тут мои одеревеневшие пальцы уткнулись в камни противоположного
берега. Я спрыгнул на землю и вытащил бревно, после чего принялся
растирать ноги лисьим мехом. Покончив с этим, я обулся и двинулся в страну
гоблинов, оставляя по дороге метки.
Я знал, что гоблины живут ближе к реке, чем мы на своей стороне. И
шел не торопясь, принюхиваясь к воздуху, чтобы уловить запах дыма. Я
боялся, но не очень сильно, потому что на груди висел талисман и никто не
мог изменить то, что должно было произойти. А кроме того, весь мир стал
для меня не таким, как прежде, когда я увидел следы гоблинов вокруг
отпечатков ног Эвави. Будто я уже наполовину превратился в духа.
Не понимаю, почему только я испытываю к ней такое влечение, я -
единственный среди людей. Никто не отрицает, что она высока, стройна, что
у нее смелое сердце, умелые руки и заразительный смех, но голубые глаза и
желтые волосы, как у гоблинов. Старики утверждают, что когда-то давно у
наших племен были общие дети, поэтому иногда у нас появляются глаза и
волосы такого цвета, но никто из живущих ныне не помнит такого ребенка. А
значит, колдовство гоблинов живет в Эвави-унароа, и хотя до сих пор она не
давала повода, что может принести зло, мужчины предпочитали обходить ее
стороной.
А я, Аргнах, не боялся. Я видел, что ее колдовство могло принести
только добро. И теперь был готов умереть за нее, как умирает олень,
защищая своих самок. Эта мысль пришла ко мне, когда я услышал топот
убегающего табуна. Тусклый зимний свет начал пробиваться сквозь облака. Я
заметил на снегу следы дичи. Много следов, гораздо больше, чем на нашем
берегу. А едоков у нас больше, чем мужчин, которые охотятся, мальчиков,
ловящих рыбу, и женщин, собирающих съедобные коренья.
Я вышел на склон холма, поднимавшийся к северу. Над ним сияли
последние звезды. Легкий ветерок донес до меня запах дыма. По коже
побежали мурашки. Я приближался к пещере гоблинов.
И если они такие колдуны, как говорят предания, то скоро учуют меня.
Я тут же умру, или превращусь в червя, или с криком убегу в лес, и меня
никто больше не увидит. Но я пришел, чтобы найти Эвави, если она еще жива.
Поэтому я пошел на запах дыма, прячась среди теней за валунами,
перебегая от одного куста к другому, держа дротик в правой руке. И когда
на востоке небо заалело, я увидел пещеру гоблинов.
Она была больше, чем наша, и с более широким входом. Они не сделали
навеса снаружи, под которым можно переждать непогоду. Наоборот, они
находились внутри, а у входа зажгли костер. Ингмарак рассказывал, что,
когда он был еще мальчиком, люди тоже так делали, но теперь необходимость
в этом отпала. Животные и так боялись приближаться к нашей пещере. Значит,
здесь звери более смелые и их гораздо больше. Я всегда считал, что гоблины
привлекают дичь своими чарами. Но сейчас, когда я смотрел на их костер,
мне пришла в голову совсем другая мысль.
- Если бы они владели колдовством, - прошептал я, - то чего им
бояться льва или медведя. Им не нужен огонь перед входом в пещеру. Но они
разжигают костер. Тогда, о Звездные охотники, это потому, что они совсем
не колдуны. Возможно, они даже не такие хорошие охотники, как люди, и
поэтому на их землях так много дичи.
Тут я почувствовал, как тело налилось силой, а страх совсем исчез.
Еще с большей осторожностью я подобрался к самому входу.
Возле костра сидел старик. Впервые я так близко видел гоблина. Он
оказался совсем не таким страшным, как я предполагал. Он был меньше меня
ростом, ширококостый, согнутый в дугу старостью. Седые грязные волосы
свисали ниже все еще могучих плеч. Кончики прядей оставались коричневыми.
Больше всего меня поразила его длинная голова с плоским лбом и мощными
надбровными дугами, почти скрывавшими глаза. Под жиденькой бородой не было
подбородка.
Он все время переступал ногами и хлопал в ладоши, а из вздернутых
кверху ноздрей шел пар. Как тут не замерзнуть, если вся одежда состоит из
наброшенных шкур, а на ногах ничего нет. Однако он был начеку. Когда я
выскочил из-за укрытия и пробежал последние несколько длин моего тела, он
закричал и схватил дубинку.
Древко моего дротика само нашло углубление в палке для метания. Она
завертелась, волчья кость попала в цель. Гоблин согнулся, прижал руки к
животу и упал на снег, обливаясь кровью. Я ворвался в пещеру, выхватил
второй дротик и закричал:
- Эвави, Эвави!
Передо мной появился гоблин с дротиком в руке. Наконечник был всего
лишь из обожженного на костре дерева. Но я успел опередить его, бросив
дротик первым. Еще один гоблин поднял топор. Я схватил головешку из костра
и швырнул в него. Он завопил от боли и отпрыгнул назад. В пещере метались
голые тела. В полумраке я различил приземистых уродливых женщин,
прикрывавших своих детенышей. Мужчины что-то кричали, и я чувствовал, что
они боятся.
- Эвави! - звал я. - Эвави, Аргнах пришел за тобой!
Тут на мгновение меня вновь охватил страх. Что, если ее душа ответит
мне изо рта гоблина? Но вот она сама, расталкивая гоблинов, устремилась ко
мне. Я смотрел в ее глаза цвета летнего неба, и по моим щекам текли слезы.
- Сюда! - я швырнул дротик в толпу гоблинов. Раздался чей-то вопль. -
Бежим!
Наше отступление придало гоблинам храбрости, и они с криками
бросились вслед. Эвави ни на шаг не отставала от меня. Ее волосы то и дело
касались моих щек. Даже громоздкая одежда не могла скрыть ее стройного
тела, которое я так любил.
Вниз по склону мы добежали до леса, а там лосиная тропа увела нас
далеко от преследователей. Гоблины бегали медленнее, чем люди. Когда мы
перебегали язык льда, мимо просвистел камень. Вряд ли я смог бы кинуть его
с такой силой. Но ни один из дротиков не долетел до нас.
С каждой минутой дышать становилось все тяжелее, но наконец мы
достигли того места, где лежало мое бревно.
- Стащи его в воду, - прохрипел я.
Перебраться через ледяной поток вплавь мы, конечно, не могли. Пока
Эвави стаскивала бревно, я приготовил к бою оставшиеся дротики. И очень
вовремя.
Из кустов выскочили гоблины. Я ранил двоих, но третий схватил мою
палку для метания и стал тянуть ее к себе. Я ударил его ножом. Кто-то
бросил дротик, но деревянное острие не пробило шкур. Эвави тоже метнула
дротик и ранила обнаженного гоблина. Гоблины на мгновение отступили, и мы
успели прыгнуть на бревно и оттолкнуться от берега.
Я оглянулся. Гоблины что-то кричали и угрожающе трясли кулаками.
Упавшее дерево, на котором они переправлялись на наш берег, лежало где-то
далеко. Течением нас вынесло на середину, и их камни уже не долетали до
нашего бревна. Поворот реки - и они скрылись из виду. Я громко рассмеялся
и еще быстрее заработал веслом. Эвави плакала.
- Но ты же свободна? - удивился я.
- Именно потому я и плачу, - ответила она. Женщины всегда так странно
реагируют на происходящее.
- Они не обижали тебя?
- Нет. Один из них... Я его видела раньше, он наблюдал за мной с той
стороны. Он и еще несколько хитростью поймали меня и отвели в свою пещеру.
И не разрешали мне уйти. Но относились ко мне хорошо, кормили и говорили
какие-то незнакомые, успокаивающие слова. Но я не могла вернуться к тебе.
Она снова заплакала.
Я подумал, что светлые волосы Эвави влекли к ней гоблинов точно так
же, как и меня, а рост и милое лицо вызывали восхищение. От нее веяло
загадочностью. И они рискнули похитить Эвави, чтобы... Чтобы она рожала им
детей?
Свободной рукой я погладил ее волосы.
- Мы боялись гоблинов, потому что они совершенно не похожи на нас, и
думали, что они колдуны.
Река блестела в первых лучах солнца. Мое весло направляло бревно к
берегу.
- Это неправда. Они бедный и неуклюжий народец. Наши отцы, которые
охотятся в небе зимними ночами, прогнали гоблинов с нашего берега не с
помощью дротиков или топоров, а потому что быстрее думали и быстрее
бегали. Поэтому они убивали больше дичи и рожали больше детей. Если бы
гоблины не ушли, они бы умерли с голоду. А теперь нам не хватает земли.
Когда наступит лето, я поведу людей через реку и мы отбором у гоблинов их
землю.
Тут бревно прибило к берегу, и мы спрыгнули на землю. Эвави прильнула
ко мне, от холода у нее стучали зубы. И я хотел побыстрее добраться до
пещеры и спеть у костра песню победы. Но чей-то крик заставил меня
обернуться. На противоположном берегу вновь появились гоблины. Они стояли
кучкой и не сводили с нас глаз. Один из них поднял руки. Хотя они были
далеко, у меня острые глаза, и я видел, как по его щекам текут слезы.
Так как он тоже заботился об Эвави, я постараюсь сохранить ему жизнь,
