растворяться, и Снук понял, что близится рассвет. Только плотный покров
низких облаков, так напоминающих облака Авернуса, помогал сохранять
мрак. Амброуз подошел к генератору Монкастера и занялся пультом
управления, но в этот момент из темноты прогремел голос Фриборна.
- Пятнадцать минут истекли, доктор. Мне надоело ждать.
- Мы не закончили обсуждение, - прокричал Амброуз в ответ, не
прерывая работу.
- Что тут еще обсуждать?
- 105 -
- Вы должны понять, что требуете от нас слишком многого, когда
настаиваете на выдаче человека, доказательств вины которого мы не имеем.
- Не советую вам играть со мной, доктор. - Усиление и отражающееся
отовсюду эхо создавали впечатление, что голос Фриборна гремит
одновременно со всех сторон. - Вы пожалеете об этом. Если Снук не
сдастся немедленно, я сам приду за ним.
Эти слова вернули Снука к действительности: несмотря на возможный
поворот судьбы, он пока еще оставался обитателем Земли со всеми
вытекающими отсюда моральными обязанностями.
- Мне надо идти, Бойс, - сказал он. - Нам не хватит времени.
- Сидите на месте! - приказал Амброуз. - Дес, вырубите свет!
Квиг наклонился, выдернул соединительный кабель, и слабый свет
расположенных по кругу ламп внезапно погас.
- Какой в этом смысл?
Снук привстал, но тут же опустился обратно. С наступлением темноты
у края платформы вдруг стали видны призрачные голубые пальцы. Обитатели
Авернуса, полупрозрачные, молчаливые и ужасные на вид, двигались сквозь
кучи мокрых досок, вращая невидящими глазами и беззвучно шевеля широкими
ртами. Через несколько секунд послышались испуганные крики, потом
выстрелы, но стреляли не в людей, и в конце концов снова вернулась
тишина. Авернианцы продолжали бродить по свалке, не замечая того, чего
не было в их вселенной.
- Я был уверен, что таким образом мы выиграем немного времени, -
сказал Амброуз, судя по всему довольный ролью главного волшебника, когда
над ними показались неясные очертания здания. - Начинаем, Гил. Феллет
достигнет этого уровня через несколько минут, и я должен вас
подготовить.
Теперь, когда одна опасность миновала, Снуком овладели прежние
страхи, и он снова попытался найти утешение в разговоре.
- Что вы собираетесь со мной делать? - Какой-то инстинкт заставил
его вынуть пистолет из кармана и оттолкнуть ногой в сторону по неровным
доскам.
- Я окружаю вас нейтронным потоком, и пока все, - невозмутимо
ответил Амброуз. - Мне нужно провести насыщение тела нейтронами.
Снук с удивлением обнаружил, что еще способен думать.
- Но различные детали ядерных реакторов годами подвергаются
бомбардировке нейтронами и остаются на месте. Разве не так?
- Это не одно и то же, Гил. В реакторах нейтроны живут недолго, а
кроме того, они участвуют в других реакциях. - Амброуз продолжал
говорить в той же успокаивающе-монотонной манере, когда фигура Феллета,
других авернианцев и очертания оборудования поднялись до их уровня. -
Большую часть работы делает, разумеется, Феллет: ему предстоит
синтезировать ваше тело из существующих в их вселенной элементов. Я знаю
только, что свободные нейтроны, из которых вы будете состоять, должны
разложиться на протоны, электроны и антинейтрино. Задача Феллета
заключается в том, чтобы сохранить антинейтрино...
Снук перестал прислушиваться, когда авернианцы со светящимися
туманными кругами на месте глаз установили вокруг него призрачные
контуры какого-то шкафа. Он взглянул на Пруденс, но она закрыла лицо
руками, и Снук едва успел подумать, что, быть может, она плачет из-за
него...
Путешествие в запредельный мир началось.
- 106 -
Глава 14
Комната была около десяти квадратных метров площадью, но казалась
гораздо меньше из-за установленной в ней аппаратуры и присутствия
авернианцев.
Снук молча, не двигаясь, глядел на них, пока его организм
справлялся с ощущениями, похожими на последствия сильного удара.
Дышалось нормально, и в целом он чувствовал себя вроде бы как обычно, но
нервы все еще вибрировали от парализующей встряски, словно туннели, в
которых бьется эхо пронзительного крика.
Авернианцы тоже внимательно его разглядывали, и тоже молча. Снук
обнаружил, что их уже знакомый внешний вид, воспринимаемый с Земли как
контурные наброски в светящемся тумане, совсем не подготовил его к
твердой трехмерной реальности. Во время прежних встреч его всегда
поражало сходство авернианцев с людьми, теперь же, когда он оказался в
одной с ними комнате и дышал тем же, что и они, воздухом, его с огромной
силой охватило чувство отчуждения.
Где-то в глубине души Снук испытывал к ним молчаливую благодарность
за то, что он жив, но с каждой уходящей секундой эта мысль теряла свою
важность и все большую значимость приобретал тот факт, что он оказался
один в мире неизвестных, непонятных существ с близко посаженными ко лбу
глазами и носами, существ, чьи губи изгибались и шевелились с пугающей
подвижностью. Кожа авернианцев, бледно-желтая у глаз и рта, была
медно-коричневого оттенка на руках и ногах и отсвечивала восковым
блеском. Запах, окружавший их, отдавал чем-то похожим на формальдегид
или, может быть, кардамон, и от этого непривычный внешний вид
авернианцев вызывал у Снука легкую тошноту.
"Пять секунд, как тридцать лет... - подумал он, и с приходом этой
мысли его охватила паника. - Почему Феллет молчит? Почему он не поможет
мне?"
- Я... пытался говорить с тобой, Равный Гил... - произнес Феллет
натужным, хриплым голосом. - Все сложилось не так удачно... Мы чувствуем
твои мысли... Но наши ты не воспринимаешь... И ты не хочешь, чтобы я...
подошел ближе...
- Нет! - Снук вскочил на ноги и покачнулся, задев плечом шкаф,
окружавший его с трех сторон. Шкаф откатился назад на колесиках. Снук
посмотрел под ноги и увидел, что ящик, на котором он сидел, стоит на
неровном куске мокрой доски, совсем неуместный на полированном белом
полу. Слова "Пиво "Дженнингс", отпечатанные на боковой стенке ящика,
простые, домашние слова, остро напомнили ему, что все знакомое и
привычное осталось теперь по другую сторону бесконечности.
- Мне надо назад, - сказал он. - Отправь меня назад, Феллет. Куда
угодно, но только на Землю.
- Это невозможно... Энергетические соотношения неблагоприятны...
Нет приемного устройства... - Грудь Феллета тяжело вздымалась, очевидно,
от усилий, требующихся для воспроизведения человеческой речи. - Тебе
нужно время... Ты привыкнешь...
- Я не смогу. Ты не понимаешь...
- Мы понимаем... Мы чувствуем... Мы знаем, что кажемся тебе
отвратительными...
- Я ничего не могу с собой поделать.
- Постарайся понять, что нам тяжелее, чем тебе... Мы чувствуем твои
мысли... Ты убил...
Снук взглянул на авернианцев в длинных балахонах, и до него
постепенно дошло: им для того, чтобы оставаться с ним в одной комнате,
требуется гораздо больше смелости. Авернианцы, вспомнил он, дружелюбная,
- 107 -
невоинственная раса, и он должен казаться им опасным дикарем. Снук
невольно бросил взгляд на свою правую руку и увидел, что на ней до сих
пор остались следы крови Джорджа Мерфи. Его ксенофобия тут же уступила
место стыду.
- Извини, - сказал Снук.
- Я думаю, тебе нужно отдохнуть... Оправиться после душевного
потрясения и усталости от перехода... - Срываясь на присвист, тяжело
дыша, Феллет превращал в звуки слова, выхваченные из мозга Снука. - Это
не жилое помещение... Но в соседней комнате... мы приготовили постель...
Следуй за мной...
Ровной, скользящей походкой Феллет направился к сужающемуся вверху
открытому проему в стене. Снук, не двигаясь с места, несколько секунд
смотрел ему вслед. Сама мысль о том, что сейчас он завалится спать,
казалась ему неуместной, но, сообразив, что это позволит ему наконец
остаться одному, он двинулся за Феллетом, потом вернулся и забрал с
собой ящик из-под пива. Феллет провел его по короткому коридору, в конце
которого было окно с видом на серый океан и серое небо, светлеющее с
приходом рассвета. Последовав за своим провожатым, Снук оказался в
маленькой комнате, единственным предметом обстановки которой служила
простая койка. Одно окно. Стены, окрашенные чередующимися без всякого
видимого порядка горизонтальными полосами нейтральных цветов.
- Мы увидимся позже... - сказал Феллет. - Тебе станет лучше...
Снук кивнул, все еще не выпуская ящик из рук, и подождал, пока
Феллет выйдет. Дверной проем здесь был такой же трапецеидальной формы,
но он закрывался двумя вертикальными створками, выезжающими из пазов в
стене. Снук подошел к окну и выглянул в мир, которому предстояло стать
его домом. Из окна открывался вид на ступенчатую, спускающуюся к океану
панораму коричневых черепичных крыш, изредка прерываемую аллеями и
площадями, где по своим таинственным делам неторопливо двигались Люди.
Почти все носили белые или голубые ниспадающие одежды и издалека
напоминали жителей Древней Греции. Ни экипажей, ни фонарных или
телефонных столбов, ни антенн Снук не увидел.
Океан начинался сразу же за домами и тянулся до самого горизонта.
Сотни островов, разбросанных по водной глади, казались флотилией
кораблей на якоре. Большинство из них сходилось крышами к невысоким
центральным пикам, отчего вместе со своими отражениями в воде они
делались похожими на вытянутые граненые алмазы. Но неподалеку
располагались два острова, соединенные в единое целое двойной аркой. Все
это Снук уже видел в переданных Феллетом образах.
Насмотревшись на чужой пейзаж, Снук отвернулся от окна и подошел к
койке, поставил выкрашенный в оранжевый цвет ящик рядом, снял часы и
положил их на ящик, создав для себя маленький уголок знакомого и
привычного. Затем снял голубой плащ, до сих пор влажный от земного
дождя, свернул его и положил рядом с ящиком. Чувствуя невыразимую
усталость во всем теле, он прилег на койку, но далеко не сразу к нему
пришло спасительное забвение.
Снуку снилось, что он вместе с Пруденс Девональд и они покупают
кофе и сыр в маленьком магазинчике какого-то провинциального городка. За
стеклами витрины с золотыми буквами жила своей жизнью центральная улица
с красными автобусами, шпилем собора и опавшими листьями, гонимыми
октябрьским ветром. От кристальной чистоты этого видения сон казался ему
настоящей жизнью, и простое счастливое чувство, которое он испытывал,
тоже казалось совсем подлинным. Когда сон стал ускользать, Снук цеплялся
за него изо всех сил - какая-то крохотная часть его сознания, не
поддавшаяся обману, твердила, что, когда он проснется, ему снова станет
плохо и одиноко.
- 108 -
Так и произошло.
Опустив голову, Снук сел на край койки, но через какое-то время
устоявшаяся за всю жизнь привычка к иронии взяла свое. "Парень девушку
повстречал, парень девушку потерял... - пронеслось в голове. - А сейчас
парню нужно узнать, есть ли в этом доме туалет".
Он встал, обвел пустую комнату взглядом и взял с ящика часы,
сообщившие ему, что время уже перевалило за полдень. Усилившийся поток
света от единственного окна подтвердил то, что Снук и так уже знал: на
Авернусе время шло, как и на Земле. Он подошел к дверям и попытался
раздвинуть створки, но они даже не подались, а разделяющая их линия
