н_е_ч_т_о_. Им было необходимо над ним подняться и обойти тучи, но,
несмотря на всю прочность и устойчивость аэрокара, радость при мысли об
этом ее не охватывала.
- Мы знаем правильную последовательность команд управления
восхождением по Пуповине, - продолжал Ж'мерлия. - Как только вы обеспечите
нам посадку в капсулу, между нами и поверхностью Тектона преград не
останется.
Слова эти должны были успокоить и ободрить Дари. Как ни странно, они
произвели обратное действие и заставили ее задуматься. Кекропийка прибыла
на Опал после нее, как же тогда она смогла приготовить фальшивые документы
на имя Дари Лэнг? И она все знала об управлении Пуповиной. Кто ей передал
эти данные?
- Скажи Атвар Х'сиал, что до принятия окончательного решения, я еще
хорошенько подумаю.
Подумать и побольше узнать самой до того, как она согласится
совершить совместную поездку на Тектон с Атвар Х'сиал. Этой чужачке,
казалось, известно все о Добеллии.
За исключением, пожалуй, опасности штормов на Опале.
Они спускались, и вихревые потоки воздуха усилились до пугающих
размеров. Дари слышала и ощущала, как чудовищный ветер бьет и швыряет их
аэрокар. Она молилась только об одном: чтобы его автоматическая система
стабилизации и посадки справилась с управлением лучше нее. Сама она
суперпилотом не была.
Атвар Х'сиал и Ж'мерлия оставались совершенно невозмутимыми. Может
быть, существа, чьи, пусть отдаленные, предки летали, спокойнее относились
к воздушным путешествиям.
Дари к этому, наверняка, не привыкнуть. У нее все внутренности
завязались узлом. Они прошли сквозь облака и опускались. Бушевала гроза,
самая яростная из всех виденных ею когда-либо на Вратах. Видимость была не
больше ста метров, и никаких ориентиров. Ей приходилось рассчитывать
только на радиомаяки космопорта.
Если в этом потопе они вообще работают.
Сквозь переднее стекло смотреть было бесполезно: ничего не видно
кроме дождевых струй. Снижались они долго... слишком долго. Держась за
рычаги, она вглядывалась в приборную доску. Высота - триста метров.
Дальность маяка - два километра. До приземления им оставались какие-то
секунды. Где же посадочная полоса?
Дари подняла глаза от приборов и на мгновение увидела приближающиеся
огни. Они были прямо по курсу. Сбросив мощность, она позволила аэрокару
планировать вдоль светящейся линии. Колеса слегка коснулись земли. Но тут
боковой ветер схватил машину, поднял ее и понес, понес в сторону...
Все двигалось как в замедленной съемке.
Машина клюнула носом. Она увидела, как одно крыло чиркнуло по
скользкой от дождя поверхности...
...пропахало борозду и согнулось... раздался треск, когда оно
переломилось пополам... она почувствовала начало первого кувырка
аэрокара... и поняла, что лучшая часть посадки закончилась...
Дари Лэнг никогда раньше сознания не теряла. Она была так в этом
уверена, что через какое-то время ее мозг придумал объяснение
происходящему. Очень простое: каждый раз, когда она закрывала глаза, даже
на мгновение, кто-то менял окружающую обстановку.
Сначала агония и унижение, когда ее волоком тащили по мокрой неровной
земле. Там никакого пейзажа не было, потому что ее глаза ничего не видели.
(глаза закрываются)
Она лежала лицом вверх, а кто-то, склонившись над ней, обмывал ей
голову. "Подбородок, рот, нос, - проговорил голос. - Глаза". Вдруг жуткая
боль.
- Похоже на трансмиссионную жидкость. - Разговаривали не с ней. - Это
ничего, она не ядовитая. Сумеете смыть ее с других?
- Ладно, - ответил другой человек, - но у большого трещина в
скорлупе. Из нее сочится что-то, а зашить мы не можем. Что делать?
- Попробуйте заклеить липкой лентой. - Темная тень отодвинулась от
нее. Холодные капли дождя брызнули ей в глаза, которые щипало.
(глаза закрываются)
Зеленые стены, бежевый потолок, шипенье и урчанье насосов.
Компьютерная капельница на металлической стойке, от которой к ее руке
тянутся трубки. Было тепло, уютно и просто чудесно.
"Неоморфин", - отдаленно прозвучало в ее голове. Его вводят под
контролем компьютера, когда телеметрия показывает, что вам это необходимо.
Мощный. К нему быстро привыкаешь. На Вратах его использование ограничено.
Применяется только в специальных больничных условиях и только в сочетании
с эпинефриновыми триггерами.
"Чушь, - сказало тело. - Чувствуешь себя изумительно. Да, в Круге
Фемуса знают, как пользоваться наркотиками. Да здравствуют наркотики".
(глаза закрываются).
- Чувствуете себя лучше?
Идиотский вопрос. Она чувствовала себя отвратно. У нее болели глаза,
уши, зубы и большие пальцы ног. Голова гудела, и временами ее пронзала
острая боль, начинавшаяся за левым ухом и доходившая до кончиков пальцев
рук. Но этот голос она знала.
Дари пошевелилась. Тут же, как в сказке, у постели возник мужчина.
- Я вас знаю, - она вздохнула, - но не знаю вашего имени. Бедный вы
человек. У вас нет даже имени. Так ведь?
- Есть. Меня зовут Ханс.
- Капитан Ханс Ребка. Тогда все в порядке, имя у вас есть. Вы очень
привлекательны, если бы еще почаще улыбались. Но ведь вы, вроде бы, должны
находиться на Тектоне.
- Мы вернулись.
- Я хочу на Тектон.
"Проклятый наркотик, - подумала она. - Это действует наркотик, и
теперь она знала, почему он считался запрещенным. Ей надо заткнуться, пока
она не ляпнула чего-нибудь.
- Можно мне туда поехать, милый Ханс Ребка? Видите ли, мне очень
нужно туда. Я правда должна там побывать.
Он улыбнулся и отрицательно покачал головой.
- Вот видите, я так и знала, что вам идет улыбка. Так пустите меня на
Тектон? Что скажете, Ханс Ребка?
Она моргнула прежде, чем он успел ответить.
Когда она снова открыла глаза, он исчез, а в комнате оказалось
значительное добавление. Справа над ней нависало какое-то сооружение из
черных металлических трубок, напоминавшее строительные леса. В центре
этого кубического сооружения висела упряжь, прикрепленная канатами к его
углам, а в ней, обмотанное белой липкой лентой, находилось похожее на
палку тело Ж'мерлии; его голова и тонкие ноги свешивались по сторонам.
Искривленное положение забинтованного тела, казалось, говорило о
последней стадии агонии. Дари машинально огляделась в поисках Атвар
Х'сиал, но кекропийки видно не было. Неужели симбиоз между ними был так
силен, что лотфианин не мог пережить ее смерть? Неужели лотфиане гибнут,
когда их разъединяют с кекропийцами?
- Ж'мерлия!
Она сказала это, не думая, так как все, что говорил Ж'мерлия,
являлось всего лишь переводом феромонного языка Атвар Х'сиал. Глупо
ожидать самостоятельного ответа от него самого.
Один бледно-желтый глаз повернулся в ее сторону. Значит, по крайней
мере, он жив и понял, что она здесь.
- Вы слышите меня, Ж'мерлия? У вас такой вид, как будто вам очень
больно. Почему вы в такой ужасной упряжи? Если вы понимаете меня и вам
нужна помощь, скажите.
Наступило долгое молчание. "Безнадежно", - подумала Дари.
- Благодарю за ваше участие, - проговорил наконец знакомый сухой
голос, - но мне не больно. Эта упряжь была сделана по моей просьбе и для
моего удобства. Когда это делали, вы были без сознания.
Неужели это действительно говорил Ж'мерлия? Дари машинально оглядела
комнату.
- Кто со мной сейчас говорит, вы или Атвар Х'сиал? Где Атвар Х'сиал?
Она жива?
- Жива. Но, к сожалению, ее раны гораздо тяжелее ваших. Ей требуется
серьезная операция внешнего скелета. У вас сломана одна косточка и
множество ушибов. Вы сможете свободно двигаться через три добеллианских
дня.
- А что с вами?
- Я ничто. Мое состояние значения не имеет.
Дари соглашалась с таким самоуничижительным поведением Ж'мерлии,
когда считала его всего лишь бездумным передатчиком мыслей кекропийки, но
здесь было разумное существо, со своими мыслями и чувствами.
- Скажите мне, Ж'мерлия, я хочу знать.
- Я потерял два сустава на задней ноге... ничего особенного: они
быстро отрастают... и еще у меня вытекло немного лимфы. Этим можно
пренебречь.
У него были свои собственные чувства... а значит, и собственные
права?
- Ж'мерлия... - она замолчала. Не лезла ли она не в свое дело? Член
Совета сейчас здесь, на этой планете. Собственно, именно то, что они
убегали от него, и стало первопричиной их увечий. Если кто-нибудь должен
заботиться о статусе лотфиан, так это Джулиус Грэйвз, а не Дари Лэнг.
- Ж'мерлия... - Она все-таки не могла молчать. Интересно, через какое
время наркотик выйдет из организма? - В присутствии Атвар Х'сиал вы
никогда не выражаете своих собственных мыслей? Вы вообще ничего не
говорите сами?
- Это верно.
- Почему же?
- Мне нечего сказать. И это будет неуместно. Еще до того, как я
достиг второй формы, когда я всего лишь вышел из личинки, Атвар Х'сиал
была названа моей хозяйкой. В ее присутствии я служу лишь передатчиком ее
мыслей другим. Своих мыслей у меня нет.
- Это неправильно. Ведь у вас есть разум, знания. У вас должны быть
свои права... - Дари замолчала. Лотфианин дергался в своей упряжи,
стараясь повернуть оба глаза в сторону человека.
- Профессор Дари Лэнг, с вашего разрешения. Вы и все люди гораздо
выше меня и, вообще, нас, лотфиан. Я не осмелюсь не соглашаться с вами, но
позвольте рассказать вам историю нашу и кекропийцев. Можно мне это
сделать?
Она кивнула. Однако, по-видимому, кивка было недостаточно. Он ждал,
пока она не сказала:
- Очень хорошо. Расскажите мне об этом.
- Благодарю вас. Я начну с нас не потому, что мы важны, но только для
сравнения. Наша родина - планета Лотфи. Она холодная, и небо над ней
ясное. Как вы можете догадаться, глядя на меня, у нас отличное зрение.
Каждую ночь мы видели звезды. На протяжении тысяч поколений мы
пользовались этим только для того, чтобы определять время сбора той или
иной пищи. И все. Когда бывало холоднее или жарче обычного, многие из нас
погибали от голода. Мы могли разговаривать друг с другом, но не многим
отличались от примитивных животных, ничего не знающих о будущем и о
прошлом. Наверное, мы бы навсегда остались такими.
А теперь подумайте об Атвар Х'сиал и ее народе. Они развивались на
темной-темной, закрытой облаками планете... и они были слепыми. Так как
они видят эхолокацией, зрение для них предполагает наличие воздуха,
передающего сигнал. Поэтому их ощущения не могут принять информацию, не
связанную с их атмосферой. Они пришли к выводу о присутствии собственного
солнца только потому, что чувствовали исходящее от него тепло. Им пришлось
разрабатывать технологические процессы, что привело их к мысли о
с_у_щ_е_с_т_в_о_в_а_н_и_и_ света. И тогда они создали инструменты,
чувствительные к свету и другим электромагнитным излучениям, чтобы
обнаруживать их и измерять.
И это было только начало. Им пришлось направить эти инструменты на
небо, и они сделали вывод о существовании других миров, расположенных
далеко за их родной планетой и дальше солнца. В конце концов, они признали
существование звезд, измерили расстояния между ними и стали строить
корабли, чтобы достичь других планет и использовать их.
Они это сделали... все это... а мы, лотфиане, сидели на своей планете
и спали. Мы более старая раса, но если бы они не нашли наш мир и не
подняли нас, не пробудили в нас самосознание, понимание Вселенной, мы бы
