выбранная для этой встречи, волнует ее так же сильно, как и
его.
Он напряженно подыскивал нужные слова и не мог их найти.
Ему вообще не приходило на ум, а драгоценные мгновения
ускользали.
- Огни, - подсказало радио.
- Эти огни прекрасны, - изрек Хенли, чувствуя себя
последним идиотом.
- Да, - отозвалась девушка шепотом. - Они подобны
огромному ковру, расшитому звездами, или блеску копий во
мраке.
- Подобны часовым, - сказал Хенли, - что вечно стоят на
страже ночи. - Он так и не мог понять, сам ли дошел до
этого или механически повторил то, что пискнул еле слышный
голосок из транзистора.
- Я часто сюда прихожу, - сказала девушка.
- Я здесь никогда не бывал, - сказал Хенли.
- Но сегодня...
- Сегодня я не мог не прийти. Я знал, что встречу вас.
Хенли почувствовал, что Службе Романтики не мешало бы
нанять сценариста классом повыше. Среди бела дня такой
диалог прозвучал бы просто нелепо. Но сейчас, на
крыше-площадке высоко над городом, когда огни далеко внизу,
а звезды близко над головой, это был самый естественный
разговор на свете.
- Я не поощряю случайных знакомств, - произнесла девушка,
сделав шаг к Хенли. - Но...
- Я не случайный, - ответил Хенли, придвигаясь к ней.
В звездном свете ее белокурые волосы отливали серебром.
Девушка чуть приоткрыла рот. Она смотрела на него.
Настроение, необычайная атмосфера происходящего и мягкое
выигрышное освещение преобразили ее черты.
Они стояли лицом к лицу, и Хенли ощущал едва уловимый
запах ее духов и благоухание ее волос. У него задрожали
колени, его охватило замешательство.
- Обнимите ее, - шепнуло радио.
Действуя, как автомат, Хенли протянул руки, и девушка
прижалась к нему с тихим коротким вздохом. Они поцеловались
- просто, естественно, неизбежно, охваченные нарастающей
страстью, как и было задумано.
На отвороте блузки Хенли заметил у нее усыпанный
бриллиантами транзистор- малютку. Тем не менее он вынужден
был признать, что их встреча, стихийная и роковая, доставила
ему, помимо всего прочего, еще и чрезвычайное удовольствие.
На верхушках небоскребов уже зачиналось утро, когда
Хенли, вконец измотанный, добрался до дома и завалился
спать. Он проспал весь день и проснулся под вечер, голодный
как волк. Он сидел за обедом в баре по соседству и
размышлял о том, что произошло этой ночью.
Все, решительно все было чудесно, захватывающе и
безупречно: встреча на крыше, а потом уютный полумрак ее
квартирки, и то, как они расстались на рассвете, и тепло ее
сонного поцелуя, что все еще горел у него на губзх. И
все-таки его снедала какая-то неудовлетворенность.
Хенли делалось не по себе при мысли о романтическом
свидании, подстроенном и разыгранном при помощи
транзисторов, чьи сигналы вызывали у любовников
соответствующие стихийные и в то же время роковые реакции.
Спору нет. Служба поработала на славу, но что-то здесь было
не так.
Он представил себе, как миллионы молодых людей в серых
фланелевых костюмах, при галстуках в косую полоску бродят по
городу, повинуясь еле слышным приказам миллионов
транзисторов. Мысленным взором он видел ночных операторов
за центральным пультом управления двусторонней видеосвязью -
честный работящий народ, который, выполнив норму по
романтике, покупает утренние газеты и разъезжается на
подземке по домам, где ждут жена или муж и детишки. Это
было противно, но, что там ни говори, все же лучше, чем
вообще никакой романтики. Таков прогресс. Даже романтику
пришлось поставить на солидную организационную основу, не то
и она пропала бы во всей этой катавасии. И вообще, решил
Хенли, так ли уж это странно, если разобраться по существу?
В средние века, чтобы отыскать заколдованную красавицу,
рыцарь запасался у ведьмы талисманом. Сегодня комиссионер
снабжает юношу транзистором, который делает то же самое и,
судя по всему, куда быстрее.
Совсем не исключено, подумал он, что настоящей стихийной
и роковой романтики никогда и не было. Может, в этом деле
всегда требовался посредник.
Хенли не рискнул додумать эту мысль до конца. Он
расплатился за обед и вышел на улицу прогуляться.
На сей раз твердая поступь и быстрый шаг привели его в
кварталы городской бедноты. Вдоль тротуаров тянулись ряды
мусорных ящиков, а из грязных окон доходных домов доносились
печальное соло на кларнете и визгливые голоса скандалящих
женщин. Полосатая кошка уставилась на него из закоулка
агатовыми глазами и порскнула неизвестно куда.
Хенли остановился, поежился и решил повернуть назад.
- Почему бы не пройти немного дальше? - подтолкнуло
радио. Вкрадчивый голос раздался как бы у него в голове.
Хенли снова поежился и... пошел дальше.
Теперь на улицах стало безлюдно и тихо, как в склепе.
Слепые громады складов и железные шторы на окнах магазинов
заставили его прибавить шагу. Есть приключения, которых,
пожалуй, искать не стоит, подумалось Хенли. Для романтики
здесь обстановка самая неподходящая. Зря он послушался
радио и не вернулся в свой привычный, залитый светом
упорядоченный мир.
Он услышал какую-то возню и, глянув в тесный переулок,
увидел, как двое мужчин пристают к девушке, а та безуспешно
пытается вырваться.
Реакция Хенли была стихийной и мгновенной. Он
приготовился задать стрекача и привести полицейского, ее
лучше двух или трех. Помешал транзистор.
- Сами справитесь, - сказало радио.
Черта лысого я справлюсь, мелькнуло у него в голове.
Газеты пестрели заметками о смельчаках, считавших, будто
им под силу справляться с бандитами. Как правило, все они
попадали в больницу, где на досуге могли поразмыслить о
пробелах своего образования по части кулачного боя.
Но радио не отставало, Хенли, повинуясь роковой
неизбежности и тронутый жалобными мольбами о помощи,
решился. Он снял очки в роговой оправе, уложил в футляр,
засунул его в задний карман брюк и очертя голову ринулся в
мрачную пучину переулка.
Он налетел на мусорный бак, опрокинул его и достиг места
действия. Грабители почему-то его не заметили. Хенли
схватил первого из них за плечо, повернул к себе лицом и
сделал хук правой. Человек зашатался и упал бы, если бы не
стена. Его дружок выпустил девушку и бросился на Хенли,
который встретил его тройным ударом обоих кулаков и правой
ноги. Тот свалился, пробормотав: "Ну, ну, полегче,
приятель".
Хенли повернулся к первому. Бандит налетел на него с
бешенством разъяренной кошки. Однако, как ни странно, весь
шквал ударов пропал вхолостую, и Хенли уложил его одним
точным ударом левой.
Грабители поднялись на ноги и пустились наутек. Хенли
разобрал, как на бегу один жаловался другому: "Чем эдак
зарабатывать на жизнь, уж лучше ноги протянуть".
Эта реплика явно не значилась в сценарии, поэтому Хенли
оставил ее без внимания и обратился девушке. Она уцепилась
за него, чтобы не упасть, и едва смогла вымолвить:
- Ты пришел...
- Я не мог не прийти, - повторил Хенли за еле слышным
суфлером.
- Я знала, - прошептала она.
Хенли увидел, что она молода и красива. В свете фонаря
ее черные волосы отливали антрацитом, а полуоткрытые губы -
кармином. Она смотрела на него. Настроение, необычайная
атмосфера происходящего и мягкое выигрышное освещение
преобразили ее черты.
На этот раз Хенли обнял ее, не дожидаясь подсказки. Он
по немногу усваивал форму и содержание романтического
приключения, равно как и надлежащий образ действий, ведущий
к возникновению стихийной и в то же время роковой страсти.
Не теряя времени, они отправились к ней на квартиру. По
дороге Хенли заметил в ее волосах огромный сверкающий
бриллиант.
И только много позже он догадался, что это не
драгоценность, а искусно замаскированный транзистор.
Вечером на другой день Хенли опять не сиделось дома. Он
шел по улице и пытался ублажить бесенка неудовлетворенности,
который тихонько скребся внутри. То была чудесная ночь,
повторял он себе, ночь нежных теней, шелковых прядей,
ласкавших его лицо, и слез благодарности, когда девушка
плакала у него на плече. Однако...
Девушка оказалась не в его вкусе, как, впрочем, и та,
первая, и этим печальным фактом ничего нельзя было поделать.
Нельзя же, в самом деле, сводить наобум двух совершенно
чужих друг другу людей и ожидать, что пылкая мгновенная
страсть обернется любовью! У любви свои законы, от которых
она ни за что не отступит.
Хенли шел и шел, но в нем крепла уверенность, что сегодня
непременно он отыщет свою любовь. Ибо этой ночью рогатый
месяц висел низко над крышами, а легкий ветерок приносил с
юга смешанный аромат чего-то экзотически пряного и до боли
родного.
Радио молчало, и он брел наугад. Он сам, без подсказки,
нашел маленький парк а берегу реки, и к девушке, что одиноко
стояла у парапета, он приблизился по своей воле, а вовсе не
по команде из транзистора. Он остановился рядом с ней и
погрузился в созерцание. Слева стальные канаты большого
моста расплывались во мраке, напоминая огромную паутину.
Река катила свои черные маслянистые воды, то и дело образуя
по течению маленькие водовороты. Завыл буксир, ему ответил
другой; они перекликались, как души затерянные в ночи.
Транзистор не торопился с советами. Поэтому Хенли начал:
- Приятная ночь.
- Возможно, - ответила девушка, даже не повернув головы.
- А возможно, и нет.
- В ней есть красота, - сказал Хенли, - для тех, кто
захочет ее увидеть.
- Удивительно. Вот уж никак не ожидала услышать...
- Разве? - спросил Хенли, подвигаясь к ней на шаг. -
Разве это и в самом деле так удивительно? Удивительно, что
я здесь? И что вы тоже?
- Может быть, и нет, - ответила девушка, наконец
обернувшись и посмотрев Хенли в лицо.
Она была молода и красива. В лунном свете ее каштановые
волосы бронзой. Настроение, необычная атмосфера
происходящего и мягкое выигрышное освещение преобразили ее
черты.
От неожиданности она чуть приоткрыла рот.
И тут его озарило.
Вот приключение, по-настоящему стихийное и роковое! Не
радио привело его сюда и не радио нашептывало нужные слова,
подсказало, как себя вести. Хенли взглянул на девушку, но
не заметил у нее на блузке или в волосах ничего похожего на
транзистор.
Он нашел свою любовь без помощи Нью-Йорской Службы
Романтики! Тайные мерцающие видения, которые его
преследовали, наконец-то сбывались.
Он протянул руки, и девушка прижалась к нему с еле
слышным вздохом. Они поцеловались. Огни большого города
сверкали и смешивались со звездами в небе, месяц клонился
все ниже и ниже, а над черной маслянистой рекой сирены
обменивались траурными вестями.
Девушка перевела дыхание и высвободилась из его объятий.
- Я вам нравлюсь? - спросила она.
- Нравитесь?! - вскричал Хенли. - Это не то слово!
- Я рада, - сказала девушка, - потому что я Опытный
Образец Вольной Романтики, который вам предоставил на пробу
трест "Производство Великой Романтики" с главной конторой в
Нью-Арке, штат Нью-Джерси. Наша фирма предлагает вашему
вниманию истинно стихийную и роковую романтику любого вида.
Опираясь на технологические изыскания, мы смогли
ликвидировать грубо кустарные приспособления типа
транзисторов, которые привносят скованность и ощущение
подневольности там, где вы не должны ощущать никакого
контроля. Мы счастливы, что наш опытный образец пришелся
вам по душе.
Не забудьте, однако: это - только образец, первая проба
того, что может вам предложить "Производство Великой
Романтики" с филиалами по всему миру. В этом проспекте,
уважаемый сэр, изложено несколько типовых проектов.
Возможно, вас заинтересует цикл "Романтика под всеми
широтами"; если же вы отличаетесь смелым воображением, вам
вероятно, больше подойдет пикантный набор "Романтика сквозь
века". Обратите внимание на постоянно действующий
"Городской проект" и...
Она вложила ему в руку тонкую книжицу с яркими
иллюстрациями. Хенли уставился на проспект, потом на
девушку. Он разжал пальцы, и книжица с шелестом порхнула на
землю.
- Сэр, я надеюсь, мы не оскорбили ваших чувств! -
