Роберт Шекли
Рыцарь в серой фланели
Перевод В. Скороденко
Способ познакомится со своей будущей женой, который
избрал Томас Хенли, заслуживает внимания в первую очередь
антропологов, социологов и тех, кто изучает странности
человеческой натуры. Он дает пусть скромный, но образчик
одного из самых непонятных брачных обычаев конца XX века.
Поскольку обычай этот сильно повлиял на мотримониальную
индустрию современной Америки, то, что случилось с Хенли,
имеет не маловажное значение.
Томас Хенли был стройный юноша высокого роста, со
старомодными вкусами пороками, которые отличались
умеренностью, и умеренностью, которая граничила с пороком.
В разговорах, что он вел с преподавателями как мужского, так
и женского пола, все было абсолютно на месте, включая
грамматические ошибки, точь-в-точь приличествующие его
возрасту и общественному положению. Он был владельцем
нескольких костюмов из серой фланели и множества узких
галстуков в косую полоску. Вы скажете, что из толпы его
можно выделить по очкам в роговой оправе, - ничего
подобного. Вы обознались. Хенли еще незаметнее.
Кто бы поверил, что этот смирный, безликий, деловито -
усердный и во всем согласный молодой человек в душе одержим
жаждой романтики? Как ни печально, поверил бы всякий, ибо
обманчивая внешность обманывала только своего владельца.
Юноши вроде Хенли, в доспехах из серой фланели с роговым
забралом, образуют рыцарский орден наших дней. Миллионы и
миллионы их скитаются по дорогам наших великих столиц -
твердая поступь, быстрый шаг, прямой взгляд, тихий голос и
стандартный костюм, превращающий человека в невидимку. Они,
как актеры или зачарованные, влачат свою хмурую жизнь, но
сердца их сжигает вечный огонь романтики.
Хенли закономерно и безостановочно грезил наяву об
абордажных саблях, со свистом рассекающих воздух, о
фрегатах, которые, распустив устремляются навстречу
восходящему солнцу, о таинственных девичьих глазах, что
взирают на него с безмерной грустью из-под прозрачной вуали.
И закономерно, он грезил о более современных видах
романтики.
Но в больших городах романтика - товар дефицитный.
Наиболее предприимчивые из наших бизнесменов совсем недавно
поняли это. И вот как-то вечером к Хенли наведался гость
весьма необычного толка.
В пятницу, после долгого дня муторной конторской рутины,
Хенли пришел домой в свою однокомнатную квартирку. Он
ослабил узел галстука и не без некоторой меланхолии принялся
размышлять о предстоящем уикэнде. Смотреть по телевизору
бокс ему не хотелось, а все фильмы в окрестных кинотеатрах
он уже видел. Среди его приятельниц не было интересных
девушек, и, что хуже всего, шансы познакомиться с другими
фактически равнялись нулю.
Он сидел в кресле, пока на Манхэттен опускались густые
синие сумерки, и размышлял, где бы встретить симпатичную
девушку и что ей сказать, если он ее повстречает, "и...
В квартиру позвонили.
Без приглашения к нему обычно являлись только бродячие
торговцы да агенты Общества содействия Пожарной службе.
Однако в этот вечер он был рад и такому мимолетному
развлечению - отшить торговца, навязывающего свой товар. Он
открыл дверь и увидел низенького, подвижного, разодетого
человечка, который одарил его лучезарной улыбкой.
- Добрый вечер, мистер Хенли, - выпалил человечек. - Я
Джо Моррис из Нью-Йорской Службы Романтики с главной
конторой в Эмпайр Стейт Билдинг и филиалами во всех районах
города, а также в Уэстчестере и Нью-Джерси. Наша миссия -
обслуживать одиноких, мистер Хенли, а следовательно, и вас.
Не отрицайте! Иначе зачем вам вечером в пятницу сидеть
дома? Вы одиноки, и наше прямое дело, оно же наше
удовольствие, - обслужить вас. Такому способному,
восприимчивому, интересному юноше, как вы, нужны девушки -
милые девушки, приятные, красивые, чуткие девушки...
- Постойте-ка, - резко оборвал Хенли. - Если у вас там
что-то вроде бюро поставки клиентов для девиц, работающих по
телефонному вызову...
Он осекся, увидев, что Джо Моррис побагровел, повернулся
и пошел прочь, раздувшись от негодования.
- Куда же вы! - крикнул Хенли. Я не хотел вас обидеть!
- Да будет вам известно, сэр, что я человек семейный, -
чопорно произнес Джо Моррис, - У меня в Бронксе (1) жена и
трое детей. Если вы хотя бы на мгновение допускаете, будто
я способен связать свое имя с чем-то неподобающим...
- Бога ради, простите! - Хенли провел Морриса в комнату
и усадил в кресло.
К мистеру Моррису сразу же вернулись его живость и
общительность.
- Нет, мистер Хенли, - сказал он, - юные леди, которых я
имел в виду, не являются... э-э... профессионалками. Это
красивые, нормальные, романтически настроенные молодые
девушки. Но они одиноки. В нашем городе, мистер Хенли,
много одиноких девушек.
Хенли почему-то считал, что в такое положение попадают
одни мужчины.
- Неужто? - спросил он.
- Да, много. Задача Нью-Йорской Службы Романтики, -
продолжал Моррис, - организовывать встречи между молодыми
людьми в благоприятной обстановке.
- Гм, - сказал Хенли. - Тогда, насколько я понимаю, у
вас нечто вроде - простите мне этот термин - нечто вроде
Клуба Дружбы?
- Что вы! Ничего похожего! Мистер Хенли, дорогой мой,
вы когда-нибудь бывали в таком клубе?
Хенли отрицательно покачал головой.
- А следовало бы, сэр, - заметил Моррис. - Тогда бы вы
смогли по достоинству оценить нашу Службу. Клуб Дружбы!
Представьте себе, пожалуйста, голый зал где- нибудь на
втором этаже в дешевом районе Бродвея. На эстраде пятеро
музыкантов в потертых смокингах уныло пиликают разбитые
шлягеры. Жалкие звуки отдаются от стен безутешным эхом и
сливаются с визгом и скрежетом уличного движения за окнами.
У стен выстроились два ряда стульев, мужчины сидят по одну
сторону зала, женщины - по другую. И те и другие не могут
понять, как они здесь очутились. Все пытаются напустить на
себя беззаботный вид, что, впрочем, им плохо удается, все
беспрерывно дымят сигаретами, чтобы скрыть нервную дрожь, а
окурки бросают на пол и затаптывают каблуками. Время от
времени какой-нибудь бедолага набирается смелости пригласить
девушку и топчется с ней, словно, аршин проглотил, под
маслеными бесстыжими взглядами всех остальных.
Распорядитель, надутый кретин, с идиотской, точно
приклеенной, улыбочкой, мечется по залу, пытаясь оживить это
похоронное сборище, но тщетно!
Моррис перевел дух.
- Таков анахронизм, известный под именем Клуб Дружбы, -
противоестественный, изматывающий нервы гнусный обряд,
которому место разве что во времена королевы Виктории, но уж
никак не в наши дни. Что касается Нью-йоркской Службы
Романтики, то она занята тем, чем давным-давно следовало
заняться. Со всей научной точностью и технической сноровкой
мы всесторонне изучили факторы, необходимые для организации
удачного знакомства между особами противоположного пола.
- А что за факторы? - осведомился Хенли.
- Важнейшие из них, - ответил Моррис, - это стихийность в
сочетании с ощущением роковой предопределенности.
- Но стихийность и рок, по-моему, исключают друг друга, -
заметил Хенли.
- Разумеется! Романтика по самой своей природе должна
состоять из взаимоисключающих элементов. Это подтверждают и
составленные нами графики.
- Значит вы продаете романтику? - спросил Хенли с
сомнением в голосе.
- Вот именно! Продукт в его очищенном и первозданном
виде! Не секс, который доступен каждому. Не любовь - тут
нельзя гарантировать постоянство, а потому коммерческой
ценности она не имеет. Нет, мистер Хенли, мы продаем
романтику, эту изюминку жизни, вековую мечту человечества,
которой так не хватает современному обществу.
- Очень интересно, - сказал Хенли.
Но то, что он услышал от Морриса, нуждалось в веских
доказательствах. Посетитель мог оказаться и мошенником и
прожектером. Кем бы он, однако, ни был, Хенли сомневался,
что он торгует романтикой. То есть настоящей романтикой,
теми тайными мерцающими видениями, что днем и ночью
преследовали Хенли.
Он встал.
- Благодарю вас, мистер Моррис. Я подумаю о вашем
предложении. Но сейчас я спешу, поэтому если вы не
возражаете...
- Помилуйте, сэр! Неужели вы позволите себе отказаться
от романтики?!
- Извините, но...
- Испытайте нашу систему; мы предоставим ее вам на
несколько дней совершенно бесплатно, - настаивал мистер
Моррис. - Вот проденьте это в петлицу. - И он вручил Хенли
вещичку, похожую на микротранзистор с крошечной
видеокамерой.
- Что это? - спросил Хенли.
- Микротранзистор с крошечной видеокамерой.
- А для чего?
- Скоро увидите. Вы только попробуйте. Мы, мистер
Хенли, самая большая фирма в стране, поставляющая романтику,
и наша цель - сохранить престиж, для чего мы и впредь
намеренны служить нуждам миллионов наиболее впечатлительных
юношей и девушек Америки. Запомните, наша романтика - самая
роковая и стихийная, она дает эстетическое удовольствие и
физическое наслаждение, а так же вполне нравственна в глазах
закона.
С этими словами Джо Моррис пожал Хенли руку и скрылся.
Хенли повертел транзистор в руках, но не нашел ни шкалы
ни кнопок. Он нацепил его на лацкан и... ничего не
произошло.
Хенли пожал плечами, подтянул галстук и вышел
прогуляться.
Вечер был ясный и прохладный. Как большинство вечеров в
жизни Хенли, это был идеальный вечер для романтического
приключения. Вокруг простирался город великих возможностей,
щедрый на обещания, которые не спешил исполнять. Тысячи раз
бродил Хенли по этим улицам (твердая поступь, прямой взгляд),
готовый ко всему. Но с ним никогда ничего не случалось.
Он миновал огромный жилой массив и подумал о женщинах,
что стоят у высоких занавешенных окон, глядя вниз на улицу,
и видят одинокого пешехода на темном асфальте. Им, верно,
хотелось бы знать, кто он и что ему нужно, и...
- Неплохо постоять на крыше небоскреба, - произнес чей-то
голос, - полюбоваться сверху на город.
Хенли застыл на месте и быстро обернулся. Вокруг не было
ни души. До него не сразу дошло, что голос раздался из
транзистора.
- Что? - переспросил он.
Радио молчало.
Полюбоваться на город, прикинул Хенли. Радио предложило
ему полюбоваться на город. Да, подумал он, это и в самом
деле неплохо. - Почему бы и нет? - и он повернул к
небоскребу.
- Не сюда, - шепнуло радио.
Хенли послушно прошел мимо и остановился перед соседним
зданием.
- Здесь? - спросил он.
Радио не ответило, но Хенли почудилось, будто в
транзисторе одобрительно хмыкнули.
Что ж, подумал он, нужно отдать должное Службе Романтики.
Они, пожалуй, знают, что делают. Если не считать маленькой
подсказки, все его действия были почти самостоятельны.
Хенли вошел в здание, вызвал лифт и нажал самую верхнюю
кнопку. Поднявшись на последний этаж, он уже по лесенке
выбрался на плоскую крышу и направился было к западному
крылу.
- В обратную сторону, - прошептал транзистор.
Хенли повернулся и пошел в противоположную сторону.
Остановившись у парапета, он посмотрел на город. Белые
мерцающие огни уличных фонарей вытягивались в стройные ряды,
тут и там красными и зелеными точками перемигивались
светофоры, кое-где радужными кляксами расплывались рекламы.
Перед ним лежал его город - город великих возможностей,
щедрый на обещания, которые не спешил исполнять.
Вдруг Хенли заметил, что рядом с ним еще кто-то поглощен
зрелищем ночных огней.
- Прошу прощения, - сказал Хенли. - Я не хотел вам
мешать.
- Вы не помешали, - ответил женский голос.
Мы не знаем друг друга, подумал Хенли. Мы всего лишь
мужчина и женщина, которых случай - или рок - свел ночью на
крыше вознесенного над городом здания. Интересно, сколько
грез пришлось проанализировать Службе Романтики, сколько
видений разнести по таблицам и графикам, чтобы добиться
такого совершенства.
Украдкой взглянув на нее, он увидел, что девушка молода и
красива. Она казалась невозмутимой, но он ощутил, что
место, время и настроение - вся обстановка, безошибочно
