отметил, что судьба предоставила ему случай провести
естественную, но весьма эффективную и прямо- таки
символическую церемонию. Дюрелляне встречали астронавтов в
деревне, раскинувшейся на большой живописной лесной поляне;
от леса деревню отделяло пересохшее речное русло, через
которое был перекинут небольшой, но изящный каменный мост.
Дойдя до середины моста, Маартен остановился и лучезарно
улыбнулся дюреллянам. Заметив, что те в ужасе отвернулись,
он проклял собственную рассеянность и поспешно стер улыбку с
лица. После долгой паузы он громко выкрикнул:
- Пусть этот мост явится символом той связи, которая
навечно установилась между этой прекрасной гостеприимной
планетой и планетой...
Кросвелл что-то предупреждающе крикнул, но Маартен не
разобрал. Он внимательно следил за дюреллянами - они стояли
не двигаясь.
- Прочь с моста! - завопил Кросвелл.
Но не успел Маартен и шевельнуться, как каменная махина
под ним рухнула, и он с криком полетел вниз.
- В жизни не видел ничего подобного, - возбужденно
тараторил Кросвелл, помогая Маартену выкарабкаться из-под
обломков. - Стоило вам только повысить голос, как камень
так и заходил. Наверное, какая-то вибрация.
Теперь Маартен понял, почему дюрелляне всегда говорили
шепотом. Он осторожно поднялся на ноги, но тут же со стоном
снова сел.
- Что случилось? - испугался юноша.
- По-моему, я вывихнул ногу.
Сопровождаемый двумя десятками соплеменников, вождь
Морери приблизился к незадачливым землянам, произнес
короткую речь и вручил пострадавшему увесистый резной посох
из черного дерева.
- Спасибо, - еле слышно пробормотал растроганный Маартен,
поднимаясь на ноги и осторожно опираясь на посох.
- Что он сказал? - обратился он к дремлющему Чедке.
Вождь сообщил, что мосту было всего сто лет, и он
находился в хорошем состоянии. Вождь извинился за своих
предков, которые не смогли построить более прочный мост.
- Гм-м, - смущенно выдавил Маартен.
- Вождь говорит, что вы, во-видимому, очень невезучий
человек, - добавил Чедка.
Возможно, он прав, подумал Маартен.
Впрочем, еще не все было потеряно. Следовало только быть
предельно собранным и внимательным, чтобы не допустить
промахов в дальнейшем.
Маартен выдавил жалкую улыбку, но вовремя спохватился и,
сжав губы, заковылял рядом с Морери, направляясь в деревню.
В техническом отношении дюрелляне находились на низком
уровне развития. Правда, колесо и рычаг они уже изобрели,
но, по-видимому, этим вполне удовлетворили свою потребность
в механизации. Впрочем, они обладали зачаточными познаниями
в геометрии и кое-как разбирались в астрономии.
Однако дюрелляне отличались удивительными художественными
способностями. Особое развитие у них получила искусная
резьба по дереву. Даже самые бедные хижины украшали редкой
красоты резные барельефы.
- Как вы думаете, я могу это сфотографировать? - спросил
пораженный Кросвелл.
- А почему бы и нет, - великодушно решил Маартен,
восхищенно проводя рукой по громадному барельефу,
вырезанному из той же черной древесины, что и его посох.
Отполированная до блеска поверхность ласкала кожу.
С разрешения вождя Морери Кросвелл сфотографировал и
зарисовал детали дюреллянских жилищ, хозяйственных и
общественных построек, украшений храма.
Маартен бродил по деревне, с восторгом ощупывая
причудливые барельефы и переговариваясь при помощи Чедки с
местными жителями. Постепенно у капитана складывалось
мнение об обитателях планеты.
Потенциально дюрелляне, думал Маартен, по своему
интеллекту не уступают Homo sapiens. Низкий уровень
технического развития определяется скорее особенностями их
взаимоотношений с природой, нежели отсталостью и неумением.
Дюреллянам, по-видимому, свойственно миролюбие, у них
отсутствует агрессивность - в этом земляне им могут только
позавидовать: лишь после многовековой неразберихи на Земле,
наконец, пришли к подобным идеалам.
Этот вывод он решил положить в основу своего доклада
Комиссии по Второму Контакту. Маартен надеялся, что сможет
ко всему добавить, что "относительно землян у них сложилось
самое благоприятное впечатление; никаких трудностей и
неожиданностей не предвидится".
Закончив переговоры с вождем Морери, Чедка, казавшийся
почему-то менее сонным, чем обычно, подошел к Маартену и
стал что-то нашептывать ему. Маартен согласно кивнул и тихо
обратился к Кросвеллу, который делал последние снимки:
- Все готово для большого представления.
- Какого представления?
- Вождь Морери устраивает грандиозный праздник в нашу
честь, - потирая руки, прошептал Маартен и не без гордости
добавил: - Это - событие чрезвычайной важности, знак
признания и доброй воли.
Кросвелл был не столь сдержан в выражении своих чувств:
- Так это победа! Ура, контакт установлен!
Двое дюреллян, стоявшие у него за спиной, в ужасе
подпрыгнули на месте и, пошатываясь, побрели прочь.
- Да, это победа, - прошептал Маартен, - если только мы
будем следить за собой и не станем орать, как только что
сделал это ты. Они прекрасные душевные существа, и мы будем
последними ослами, если не завоюем их доверия. Мы все-таки
иногда чем-то их раздражаем - чем?..
К вечеру Маартен и Кросвелл закончили химический анализ
состава дюреллянской пищи и не обнаружили в ней ничего
вредного для человеческого организма. Проглотив по
нескольку нейтрализующих дыхание таблеток, они облачились в
комбинезоны и сандалии, прошли дезинфекцию и отправились на
праздник.
На первое подали какое-то угощение из
зеленовато-оранжевых овощей, напоминающих на вкус тыкву.
Затем вождь Морери произнес короткую речь о важности
развития культурных связей. По окончании речи было подано
блюдо из мяса, похожего на кроличье, после чего слово
предоставили Кросвеллу.
- Только шепотом, не забудь! - приглушенно напомнил
Маартен.
Кросвелл встал и начал говорить. С не меняющимся
выражением лица, прибегая главным образом к жестикуляции, он
тихим голосом перечислил сходные черты у народов Земли и
Дюрелла.
Чедка переводил. Маартен довольно кивал. То же самое
делали вождь и все собравшиеся.
Закончив вдохновенную речь, Кросвелл сел за стол.
Маартен похлопал его по плечу:
- Молодец, Эд! У тебя прирожденный дар... Что
случилось?
Лицо Кросвелла перекосилось от изумления:
- Посмотрите только!
Маартен обернулся. Вождь и все дюрелляне продолжали
непрерывно кивать.
- Чедка! - растерянно пролепетал Маартен. - Поговорите
с ними!
Эбориец задал вождю какой-то вопрос. Ответа не
последовало. Морери все так же продолжал кивать.
- Эти идиотские жесты! Ты их загипнотизировал! -
догадался Маартен. Он почесал в затылке и вдруг громко
кашлянул. Стол задрожал. Дюрелляне мигом прекратили
кивать, замигали и стали быстро и нервозно переговариваться.
- Они говорят, что вы обладаете магической силой, -
переводил Чедка. - Еще они говорят, что инопланетяне очень
странные существа, и сомневаются, можно ли им доверять.
- А что считает вождь? - упавшим голосом спросил
Маартен.
- Вождь говорит, что вы не такие уж плохие. Он уверяет
остальных, что вы не хотели причинить им зло.
- И на том спасибо. Надо уходить, пока мы еще что-нибудь
не натворили.
Он встал из-за стола. За ним поднялись Кросвелл и Чедка.
- Мы прощаемся с вами, - шепотом обратился к вождю
Маартен, - и просим вашего разрешения на то, чтобы другие
люди с нашей планеты могли посетить вас. Простите за
ошибки, которые мы совершили, - они были вызваны только
незнанием ваших обычаев.
Чедка переводил, а Маартен продолжал шептать, не проявляя
никаких эмоций и держа руки по швам. Он говорил о единстве
Галактики, о благах мира и сотрудничества, о налаживании
обмена товарами и предметами искусства, о солидарности всех
форм гуманоидной жизни во Вселенной.
Морери, все еще потрясенный пережитым, в свою очередь
заверил, что землянам будут всегда рады.
В порыве чувств Кросвелл протянул ему руку. Вождь
озадаченно посмотрел на нее, потом взял в свою, недоумевая,
что надо делать, но в тот же миг, прошипев от боли,
судорожно вырвал руку. Кожа на ладони сплошь вздулась, как
при сильнейшем ожоге.
- Что случилось? - перепугался Кросвелл.
- Пот! - убитым голосом ответил Маартен и сокрушенно
опустил руки. - Должно быть он, как кислота, оказывает
мгновенное действие на их организм. Надо убираться отсюда!
Дюрелляне угрожающе смыкались вокруг - в руках у
некоторых появились камни и палки. Вождь, все еще корчась
от боли, спорил о чем-то с соплеменниками, но земляне, не
дожидаясь завершения дискуссии, с максимальной скоростью, на
которую был способен Маартен, передвигавшийся вприпрыжку с
помощью посоха, принялись отступать к кораблю.
Темная чаща леса была полна подозрительных звуков.
Запыхавшись, астронавты достигли корабля. Возглавлявший
отступление Кросвелл споткнулся и упал, больно ударившись
головой о крышку люка.
- Проклятье! - выругался он.
В то же мгновение земля вокруг корабля вздыбилась,
задрожала и стала уходить из- под ног.
- Скорей в корабль! - закричал Маартен.
Едва они успели взлететь, как на месте, где только что
стоял корабль, разверзлась зияющая пропасть.
- Опять эта чертова вибрация! - в сердцах выругался
Кросвелл. - Надо же - такое невезение!
Маартен вздохнул и покачал головой.
- Не знаю, право, что и делать. Хотелось бы вернуться,
объяснить...
- Мы и так слишком много натворили, - веско заметил
Кросвелл.
- Это верно. Ошибки, сплошные трагические ошибки. Мы и
начали неважно, а все, что происходило потом, только
усугубляло положение.
- Дело не в том, что вы делаете, - они никогда не
слышали, чтобы Чедка говорил таким сочувственным тоном, да
еще к тому же не зевая. - Это не ваша вина. Дело в том,
что вы есть.
Маартен призадумался.
- Да, вы правы. Наши голоса разрушают их планету, наша
мимика повергает их в ужас, наши жесты гипнотизируют,
дыхание убивает, а пот вызывает ожоги. Вот несчастье!
- Чего же вы хотите? - мрачно вмешался Кросвелл. - Для
них мы - ходячие химические фабрики по производству ядовитых
газов и едких веществ.
- Это еще не все, - ехидно добавил Чедка. - Смотрите!
Он протянул им посох, подаренный Маартену. В верхней части
посоха, там, где его касалась рука капитана, пробудившиеся
после векового сна почки распустились в нежные розовые и
белые цветы, изумительный аромат которых наполнил каюту
запахом весенней свежести.
- Вот видите? - добавил Чедка. - В вас еще и это!
- А дерево было мертвое, - размышлял Кросвелл. - Должно
быть, сальные выделения...
Маартена передернуло.
- Значит, все резные украшения, барельефы, к которым мы
прикасались... хижины... храм... Какой ужас!
- Да, - кивнул Кросвелл.
Маартен зажмурил глаза и попытался представить, как
мертвая, иссохшая древесина превращается в буйно цветущий
куст.
- Надеюсь, они правильно поймут, - убеждая сам себя,
заговорил он. - Это прекрасный мирный символ. Может быть,
хоть это им понравится... Хотя бы одно из того, что в нас
заложено.
